- Иными словами, - улыбнулся я, - вы заранее приготовили мне роль
зиц-председателя Фунта?
- Ах, что вы, маэстро, - возмутился Остап. - Вам роль председателя
нашего собрания решительно ничем не грозит. Вы ведь не принадлежите к
почтенному сословию плутов. Ни действительных, ни даже почетных.
- Вот как?! - запальчиво выкрикнул кто-то в дальнем конце зала. - Если
он не плут, то кто же он?
- Он литературовед, - ответил Остап, полагая, как видно, что этим все
сказано. Но, убедившись, что название моей профессии мало что сказало
присутствующим, счел нужным пояснить. - Занятие литературоведа, господа,
сродни тому, чем я занимался, составляя свое досье на господина Корейко.
Надеюсь, вы помните: я изучил всю его подноготную, раскопал все его темные
дела. Собрание фактов и документов, разысканных мною, образовало довольно
увесистую папку, за которую Александр ибн Иванович вынужден был отвалить мне
миллион рублей чистоганом.
- Уж не хотите ли вы сказать, сударь, - гневно воскликнул видный
мужичина в густых бакенбардах, в котором я тотчас узнал Михаила Васильевича
Кречинского. - Уж не хотите ли вы сказать, что этот господин, - обвиняющим
жестом Кречинский указал на меня, - сыщик?
- Пусть он сам вам ответит, - пожал плечами Остап.
- В известном смысле это действительно так, - признался я. - Профессия
литературоведа в чем-то действительно сродни ремеслу следователя. Вот,
например, Александр Сергеевич Пушкин в свое время так тщательно и остроумно
зашифровал строфы из десятой главы своего "Евгения Онегина", что их чуть ли
не сто лет не могли расшифровать. Только в тысяча девятьсот десятом году эту
задачу сумел решить литературовед Морозов. Так что профессия литературоведа
в некотором смысле действительно близка профессии криминалиста.
- То есть сыщика? - выкрикнул голос из зала.
И тут же его поддержали другие голоса.
- Сыщик!
- Вы слышали? Он сыщик!..
- Сам признался!
- Нас предали, господа!
- Какая наглость! Кто посмел предложить сыщика в председатели самого
представительного собрания самых выдающихся плутов всех времен и народов?!
- Лед тронулся, господа присяжные заседатели! - насмешливо прервал этот
шквал обвинений Остап Бендер. - Я ведь уже сказал вам, что предложение это
исходило от меня. Неужели моей рекомендации вам недостаточно? В таком случае
еще раз напоминаю, что решение составить подробное досье на господина
Корейко - а это, согласитесь, была недурная идея, - так вот, идея эта была
внушена мне представителями той самой профессии, к которой принадлежит наш
уважаемый гость. Полагаю, что уже только поэтому он заслужил право
председательствовать на нашем собрании.
- Хорошо сказано, сэр! Внушительно. Впечатляет. Весьма, - отозвался
Джингль.
- Возражений нет? Принято единогласно, - сказал Остап. - Итак, -
обернулся он ко мне, - вот вам председательский колокольчик, и - начнем!
Настроение толпы плутов, как и всякой другой толпы, быстро
переменилось. Со всех сторон раздались одобрительные возгласы:
- Просим!..
- Брависсимо!..
- Гип-гип, ура!..
Я не стал ломаться, взял из рук Остапа председательский колокольчик и,
быстро водворив с его помощью тишину, начал:
- Благодарю вас за честь, господа!.. Итак, в повестке дня у вас...
виноват, у нас только один вопрос: прием в почетные члены Всемирного
Сообщества Плутов Ивана Александровича Хлестакова. Сперва я хотел бы узнать,
кому принадлежит эта замечательная идея. Вероятно, вам, Остап? Вы ведь у нас
главный поставщик всех оригинальных идей?
Остап отозвался без ложной скромности:
- Бензин ваш, идеи наши. Так было всегда. Но на этот раз вы угадали
только наполовину. Вернее, даже на треть. У господина Хлестакова целых три
рекомендации. И только одна из них принадлежит мне.
- А кому остальные две? - спросил я.
- Джеффу Питерсу и Альфреду Джинглю.
- Прекрасно. Итак, сперва заслушаем рекомендации. Слово имеет Джефф
Питерс, герой рассказов О. Генри из сборника "Благородный жулик". Прошу вас,
Джефф!
Джефф Питерс, сидевший за столом президиума неподалеку от Остапа, встал
и некоторое время озирался по сторонам, словно не мог решить, к кому ему
надлежит обращаться: к председателю или к залу.
Наконец, решив этот сложный вопрос, он заговорил:
- По-моему, тут дело ясное, мистер председатель. Много я видывал
жуликов на своем веку. Сам тоже не из последних в своем деле. Но где мне или
даже такому талантливому мошеннику, как мой напарник Энди Таккер, где уж нам
тягаться с мистером Хлестаковым.
Тут мой друг Тугодум не выдержал и, склонившись к моему уху, зашептал:
- Чего это он оскорбляет Хлестакова? Хлестаков, уж какой он ни есть,
все-таки не жулик. И не мошенник.
- Неужели ты не понял, - тихо ответил я ему, - что в этой компании
слово "жулик" - вовсе не оскорбление, а, наоборот, комплимент...
Продолжайте, друг мой! - громко обратился я к Джеффу Питерсу. - Чем же так
поразил ваше воображение Хлестаков?
- Судите сами, сэр! - развел руками Джефф. - Я то же не новичок в
плутовском деле. За кого только не приходилось себя выдавать. Вот, например,
в поселке Рыбачья Гора, в Арканзасе, я был доктор Воф-Ху, знаменитый
индейский целитель. А Энди Таккер, мой напарник, выдавал себя за сыщика,
состоящего на службе в Медицинском обществе штата. С помощью этой ловкой
выдумки мы вытянули из мэра этого паршивого города двести пятьдесят
долларов.
- Браво! - послышалось со всех сторон.
- Брависсимо!
- Ловкая штука, что и говорить!
Поощренный одобрением аудитории, Джефф слега увлекся воспоминаниями о
своих былых подвигах.
- В другой раз мы с Энди организовали брачную контору, - начал он. -
Выдали себя за маклеров...
- Простите, Джефф, - прервал его я. - Я думаю, вам нет нужды так
подробно рассказывать о ваших ловких проделках. Их знают все, кто читал
рассказы О. Генри. Держитесь, пожалуйста, ближе к теме нашего заседания. Нас
интересует ваше мнение о господине Хлестакове.
- Так я как раз к тому и клоню, - сказал Джефф. - За кого только,
говорю, не приходилось себя выдавать... Но чтобы объявить себя ревизором,
прибывшим из столицы с секретным предписанием! Чтобы так ловко обвести
вокруг пальца не одного только мэра, а всех чиновников... Нет, сэр, что ни
говори, а до этого ни я, ни Энди, ни кто другой из нашей братии еще не
додумался.
Аудитория шумно поддержала оратора:
- Верно!..
- Что и говорить!..
- Такого ловкача не часто встретишь!..
Ободренный поддержкой, Джефф уверенно закончил:
- Вот я и говорю: тут даже и обсужлать-то нечего. Мистер Хлестаков,
безусловно, украсит своей персоной всю нашу честную... виноват, я хотел
сказать, всю нашу плутовскую компанию.
- Благодарю вас, Джефф. Ваша точка зрения нам ясна, - сказал я.
- Неужели вы с ним согласны? - снова не выдержал Тугодум.
- Погоди, друг мой, не торопись, - снова остановил его я. - Прения
потом. Сперва послушаем всех рекомендателей.
Водворив с помощью председательского колокольчика тишину, я громко
объявил:
- Слово предоставляется мистеру Альфреду Джинглю, герою романа Чарльза
Диккенса "Записки Пиквикского клуба".
Джингль вскочил и, слегка одернув фалды своего видавшего виды зеленого
фрака, раскланялся на все стороны:
- Честь имею. Джингль. Альфред Джингль. Эсквайр. Из поместья "Голое
место".
- Я полагаю, что все присутствующие достаточно хорошо вас знают,
Джингль, - прервал его я. - Поэтому вам нет нужды представляться. Лучше
расскажите нам, что вы думаете об Иване Александровиче Хлестакове.
Джингль заговорил в своей обычной манере - короткими, отрывистыми
фразами:
- Ловкий мошенник. Весьма. Я тоже малый не промах. Особенно по женской
части. Прекрасная Рэйчел. Любовь с первого взгляда. Смешная старуха. Хочет
замуж. Увез. Но брат любвеобильной леди, мистер Уордль, догнал. Пригрозил
разоблачением. Потребовал компенсации. Дорогое предприятие... почтовые
лошади девять фунтов... лицензия три... уже двенадцать. Отступных - сто. Сто
двенадцать. Задета честь. Потеряна леди...
Тут я вновь был вынужден прибегнуть к помощи председательского
колокольчика.
- Эту историю вашего наглого вымогательства знают все, кто читал
"Записки Пиквикского клуба", - сказал я, когда шум в зале слегка утих. - Не
стоит рассказывать нам здесь всю свою биографию, Джингль. Вас просят
сообщить только то, что имеет отношение к Хлестакову.
Джингль отвесил поклон мне, затем - такой же почтительный поклон всему
собранию.
- Хорошо вас понял, сэр! Смею заверить вас, джентльмены, больше ни на
йоту не уклонюсь в сторону. Вынужден, однако, немного сказать о себе.
Коротко. Весьма... Тысячи побед. Но ни разу - верите ли, джентльмены! - ни
разу Альфред Джингль не пытался одновременно ухаживать за матерью и дочерью.
Притом с таким успехом. Сперва на коленях перед матерью. Конфуз. Но...
Мгновенье - и выход найден! "Сударыня, я прошу руки вашей дочери!" Ловко.
Находчиво. Остроумно. Весьма. Я бы так не смог, сэр! По этому от души
рекомендую мистера Хлестакова. Он по праву займет среди нас самое почетное
место. Это будет только справедливо, джентльмены! Весьма!
Аудитория снова выразила шумное одобрение:
- Верно!..
- Он прав, черт возьми!..
- Тысячу раз прав!..
Мне вновь пришлось прибегнуть к помощи председательского колокольчика.
Водворив тишину, я сказал:
- Спасибо, Джингль. Вы высказались, как всегда, коротко и ясно. Ну, а
теперь слово за вами, дорогой Остап! Вы то же за то, чтобы сделать
Хлестакова почетным членом Сообщества Плутов?
Как это было принято в его любимом Черноморске, Остап на вопрос ответил
вопросом:
- А вас это удивляет?
- Конечно, удивляет! - вмешался Тугодум - Вы ведь не простой плут, -
решил он польстить Остапу. - Вы великий комбинатор. Неужели и вам тоже
Хлестаков кажется таким уж ловкачом?
- Молодой человек, вы мне льстите, - парировал Остап. - Но я не падок
на лесть. Надеюсь, вы помните мою скромную аферу в Васюках? - обратился он к
аудитории. - Ну да, когда я выдал себя за гроссмейстера. Жалкая выдумка, по
правде говоря. Во всяком случае, в сравнении с блистательной аферой месье
Хлестакова. Что ни говори, а ревизор - это вам не гроссмейстер. Перед
гроссмейстером робеют, и то - лишь до первого его проигрыша. А перед
ревизором все трепещут...
- Но ведь Хлестаков, - снова не выдержал Тугодум, - даже и не думал
выдавать себя за ревизора. Они сами...
- Пардон! - оборвал его Остап. - Не будем отвлекаться. Известно ли вам,
молодой человек, какую прибыль я извлек из своей шахматной аферы?
- Ну, я не помню, - растерялся Тугодум. - Кажется, рублей тридцать...
- Тридцать семь рублей с копейками, - уточнил Остап. - Шестнадцать за
билеты и двадцать один рубль из кассы шахматного клуба. А Хлестаков...
- Так ведь он... - попытался снова вмешаться Тугодум.
Но не такой человек был Остап Бендер, чтобы можно было так просто
прервать его речь.
- Пардон! - снова остановил он Тугодума. - Я не кончил, господа
присяжные заседатели! Надеюсь, вы не забыли, как мы с Кисой Воробьяниновым
удирали из Васюков. Сперва я мчался по пыльным улочкам этого жалкого поселка
городского типа, как принято нынче называть такие захолустные населенные
пункты, а за мною неслась орава шахматных любителей, грозя меня растерзать.
А потом мы с Кисой чуть не утонули, и только счастливая случайность...
Тут я счел нужным прервать эти воспоминания Остапа.
- Напоминаю вам, дорогой Остап Ибрагимович, - сказал я, - что все эти
подробности хорошо известны читателям Ильфа и Петрова...
- Еще пардон! - снова не дал себя прервать Остап. - А теперь вспомните,
как комфортабельно покидал уездный город N. мой подзащитный месье Хлестаков.
На тройке! С бубенцами! Одураченный городничий ему еще ковер персидский в
коляску подстелил!
- Ну, вам тоже особенно прибедняться не стоит, - улыбнулся я. - Бывали
ведь и у вас такие удачи. Вспомните Кислярского, у которого вы в Тифлисе так
талантливо выманили...
- Какие-то жалкие триста рублей! - на лету подхватил мяч Остап. - А мой
подзащитный у одного только почтмейстера схватил триста! Да триста у
смотрителя народных училищ! А у Земляники - целых четыреста! Про шестьдесят
пять рублей, взятых у Добчинского и Бобчинского, я уж и не говорю... Да,
пардон!.. Я совсем забыл про Ляпкина-Тяпкина! Видите? Это уже за тысячу
перевалило. Нет, дорогой председатель! И вы, господа присяжные заседатели!
Признайтесь, что по сравнению с деяниями моего подзащитного, мои скромные
подвиги, даже те из них, которые предусмотрены Уголовным кодексом, имеют
невинный вид детской игры в крысу.
Скромное уподобление блистательных авантюр великого комбинатора детской
игре в крысу искренне меня позабавило. Впрочем, мне всегда нравилась его
своеобразная манера выражать свои мысли. Я ценю хорошую шутку. Однако шутки
шутками, а дело - делом.
- Как вы полагаете, дорогой Остап... - начал я.
Но тут меня снова прервал Тугодум.
- Да объясните вы ему наконец, - почти закричал он, - что Хлестаков
никаких денег ни у кого не выманивал! Они сами совали ему эти деньги. А он,
может быть, даже и не догадывался, что его принимают за ревизора!
- Так я в это и поверю! - пожал плечами Остап. - Как говорила в таких
случаях моя приятельница, Эллочка Щукина, - шутите, парниша!
- Не будем спорить, друзья, - сказал я. - У меня есть предложение.
Давайте пригласим сюда Хлестакова, и пусть он сам честно и правдиво
расскажет нам, как было дело.
Это предложение было встречено с энтузиазмом.
- Прекрасно!.. - послышалось со всех сторон.
- Отличная мысль!..
- А вот и он...
- Нет, господа, вы только поглядите на его лицо! Ну прямо ангел
небесный!..
- Невинный ягненок!..
- Даже я не мог бы притворяться с таким искусством...
На этот раз мне пришлось довольно долго действовать моим
председательским колокольчиком, чтобы утихомирить этот взрыв чувств,
вызванный появлением Хлестакова.
- Иван Александрович! - обратился я к вновь прибывшему, когда страсти
улеглись. - Я прошу вас откровенно ответить почтенному собранию на несколько
вопросов.
Хлестаков не без изящества поклонился:
- Извольте, господа! Я готов!
- Ваши рекомендатели изобразили здесь дело таким образом, что вы якобы
с умыслом выдали себя за ревизора...
- Само собой, с умыслом, - легко согласился Хлестаков. - Ведь на то и
живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Признание это вызвало бурю восторга. Вдохновленный успехом, который
имели его слова, Хлестаков продолжал все с большим воодушевлением:
- Слава Богу, мне не впервой выдавать себя за высокопоставленных особ.
Однажды я даже выдал себя за главнокомандующего. Солдаты выскочили из
гауптвахты и сделали мне ружьем. А один офицер, который мне очень знаком,
после мне говорит: "Ну, братец, ну и ловок же ты! Представь, даже я и то
совершенно принял тебя за главнокомандующего..."
- И после этого вы станете меня уверять, что этот человек не выдающийся
мошенник? - подал реплику Джефф Питерс.
- Натурально, выдающийся, - мгновенно обернулся к нему Хлестаков. - Со
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг