суетливая беготня? Зачем, в конце концов, эта бесконечная, ни к чему не
приводящая борьба?
Полный сумбур был у меня сейчас в голове.
И только одна мысль билась в ней более-менее отчётливо.
"Надо что-то делать... Надо что-то делать..."
Но что, что именно? - задавался я время от времени вопросом, но ответа
на него не получал.
Так я и шёл, погружённый в эти мучительные размышления, не замечая
ничего вокруг, потом мне наперерез выскочила Мокаиса.
- Ага, попался! - закричала она, впиваясь в меня плотоядным взглядом.
Я поморщился. Уж с кем с кем, а с ней мне хотелось общаться сейчас
меньше всего.
- Ты почему вчера не пришёл? - спросила она требовательно. - Ты же
обещал.
- Мне некогда, - сказал я резко.
- Учти, многие месяцами ждут.
Я поглядел на её толстые мясистые щёки, жадные маслянистые глазки, и
меня чуть не стошнило в третий раз. И как только я ещё мечтал о такой?
- Очевидно, я отношусь к немногим.
- Угадал.
- И всё-таки поищи себе кого-нибудь другого.
- Мне не нужно другого, - сказала она, жеманно растягивая слова. - Мне
нужен ты, я тебя люблю.
- Да пошла, ты!.. Протоплазма!
Борясь с тошнотой, я попытался её обойти, но она явно не хотела меня
отпускать. Она схватила меня за руку и быстро-быстро зашептала, словно
безумная:
- Не уходи! Я прошу тебя, Корд, не уходи! Ты нужен мне... Я без тебя не
могу! А давай прямо здесь, на дороге, а?!.. Я всё, что хочешь, ради тебя...
Только не уходи!
От этого горячечного бреда в голове у меня спуталось всё окончательно.
Казалось, последние силы полностью меня сейчас оставят. Я с отчаянием
огляделся. Какие-то незнакомые люди стояли невдалеке, откровенно над нами
посмеиваясь.
- Да вали ты её! - крикнул кто-то из них. - Вот же олух-то!
Как ни странно, эта реплика словно бы придала мне сил. Я вырвался
наконец из объятий Мокаисы и под дружный хохот собравшихся бросился прочь.
- Смотри, пожалеешь! - крикнула Мокаиса мне вслед.
Я перешёл на бег.
Кип, к счастью, был у себя. Моему появлению он явно обрадовался - встал
со стула, пошёл мне навстречу. Меня же вдруг пронзила острая мучительная
боль. Как же всё-таки мерзопакостно я вёл себя вчера по отношению к нему.
Корчил поначалу из себя бывалого папашу, потом вообще накричал ни за что ни
про что. Хоть в глаза ему теперь не смотри.
Кип, впрочем, вёл себя очень радушно, даже виду не подавал, будто и не
было у нас вчера никакой размолвки. Усадил молча за стол, поставил еду,
брагу, сам уселся напротив, готовый в любой момент выставить на стол
что-нибудь ещё.
- Да погоди, погоди, - бормотал я. - Сначала мне нужно тебе кое-что
сказать... Вчера... Вечером, когда мы приехали из леса... Я немного на тебя
накричал.
- Вот уж пустяки. Я уже и забыл про это.
- Нет, не пустяки, - сказал я упрямо. - Я вчера на тебя накричал, и
вообще... Вёл себя, как самая последняя сволочь... В общем, извини меня,
пожалуйста.
Я исподлобья на него посмотрел. Кип неловко улыбнулся.
- Да полно тебе, - пробормотал он. - Такая ерунда... Впрочем, если это
для тебя так важно, то так и быть - извиняю.
Теперь уже улыбнулся я.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
Мы с облегчением рассмеялись.
И тут я без всяких предисловий, чуть ли не взахлёб, принялся ему
рассказывать то, что волновало меня сейчас больше всего: про Лес, про Океан,
про то, что сотворил со мною Циклон, что надо же в нашей жизни что-то
менять, менять кардинально, ведь нельзя же так, в конце-то концов, ведь наша
жизнь - это же полнейший маразм, если не сказать хуже, и т.д., и т.д., и
т.д.
Кип сразу же стал серьёзным.
Когда я закончил, он сказал:
- Как здорово, Корд, что ты сегодня ко мне пришёл, рассказал мне всё
это. Действительно, наша жизнь... Ты правильно всё рассказал, только...
Только знаешь что? Давай продолжим разговор после, а сейчас - прочитай вот
это.
Он протянул мне тетрадь. Это была та самая тетрадь, которую мы нашли
вчера в развалинах посреди леса. Неужели это и впрямь было только вчера? Не
неделю, не месяц, не полгода назад? Мне казалось, будто прошла уже целая
вечность, будто случилось всё это не в настоящей, а в какой-то другой,
полузабытой уже жизни.
Я взял тетрадь и вопросительно посмотрел на Кипа.
- Читай, читай, - сказал он.
Я открыл тетрадь. Это оказался дневник. Покрывавшие страницы строчки
были написаны от руки. Почерк был крупный, разборчивый, совсем как у меня. Я
бы даже подумал, что сам это когда-то написал, если бы не был уверен, что
ничего такого не делал.
Я стал читать.
"3176 год. 14 мая.
Привет!
Меня зовут Гордон Диксон-младший, а можно попросту Корд..."
Ух ты! - подумал я тут. Тёзка мой, что ли?
"Все родные и друзья меня так называют. Младший же - потому, что был в
нашем роду и старший. Это мой пра-пра-пра... В общем, какой-то там предок,
живший не то триста, не то четыреста лет назад. Был он, говорят,
космодесантник, или кто-то в этом роде, точно не знаю. В историю же он вошёл
вот как: погрузился - ни много, ни мало - в многомерный внепространственный
и вневременной континуум непонятного происхождения, а потом ещё и вернулся,
причём в целости и сохранности.
Вот такие у меня героические корни.
Но это я так, к слову. Надо же с чего-то начинать. Ведь сегодня впервые
в жизни я решил завести дневник. Никогда я, честно говоря, никаких дневников
не заводил, а вот тут вот решил завести. А всё потому, что очень уж
знаменательное событие со мной приключилось - сегодня утром я прибыл наконец
на Кадар..."
- Кадар?! - пробормотал я тут. - Какой ещё Кадар?
- Так называется мир, где мы живём, - пояснил Кип.
- Да-а!? - протянул я. - Но я про этот Кадар слышал где-то ещё. - Я
наморщил лоб, пытаясь вспомнить. - Точно! - воскликнул я в какой-то
момент. - Помнишь картину в кабинете Шлепень-Шлеменя? Там тоже что-то про
Кадар было написано. А ну-ка, дай-ка вспомнить. - Я снова наморщил лоб. -
Экспедиция какого-то там Шлепеня на этот... Кадар. Так, кажется.
- "Экспедиция Егора Шлемова покоряет Кадар", - поправил меня Кип.
- Точно! - сказал я. - Что же это за Кадар такой?
- Я же сказал - так называется мир, в котором мы живём.
- А, ну да, ну да.
- Ты не отвлекайся, читай.
- Хорошо, хорошо.
Я погрузился в чтение снова.
"...Как же мне всё-таки повезло, что я попал именно на Кадар. Не на
жаркие, к примеру, Сардар или Оригену, и не на похожую на свалку Эльдомену,
умирающую уже несколько тысячелетий, а именно, именно на Кадар, планету
чистенькую, как девственная простыня, планету, которой пыльные руки
цивилизации ещё не успели коснуться, а теперь, надеюсь, не коснутся уже
никогда. Самое же интересное во всём этом - лес. Не традиционный, в земном
понимании, лес - буковый, к примеру, или дубовый (здесь, кстати, таких тоже
хватает) - а тот самый диковинный лес, который несколько лет назад открыл
Шкляревский.
Здесь многое вокруг этого леса крутится. Биологи, физики,
парапсихологи, специалисты по контактам... Всё твердят о его разумности.
Только пока что в исследованиях своих не очень-то преуспели.
Даже место для Базы выбрали рядом с лесом. Чтобы, значит, контакты с
ним налаживать, а заодно и заниматься Проектом. Кстати, о Проекте. Я ведь
здесь, на Кадаре, один из его творцов. Младший технический инженер по
биооборудованию, ни много, ни мало. Фигура, так сказать. Гигант.
Оборудование, правда, пока что не прибыло - где-то в Феомидной системе,
говорят, застряло. И я уже, честно говоря, углядываю на несколько дней
вперёд некую безрадостную перспективу вынужденного безделья. Хотя, с другой
стороны, худа ведь без добра не бывает. Попробую этим временем распорядиться
с толком. С планетой познакомлюсь, на лес посмотрю. Да и Куртис, новый мой
приятель, уже записал меня в местную волейбольную команду, обещая жаркие
баталии.
Вот, кстати, и он, лёгок на помине. Голову в окно засовывает. Говорит,
что геологи нас на матч вызывают. Что ж, бегу играть в волейбол. Ох, и кола
же я им сейчас засажу..."
- Волейбол?! - проговорил я тут. - Что это?
- Игра такая, - сказал Кип. - Ты не отвлекайся, читай.
- Да я не отвлекаюсь. Просто тут терминов столько непонятных.
- Ничего, потом разберёшься.
- А кто такой Куртис?
- Человек один. Ты читай, читай.
- А ты уже всё прочитал?
- Да. Вчера ещё.
- Хм, что ж...
Я стал читать дальше.
"16 мая.
Оборудование пока что не прибыло. Всё ещё в Феомидной системе оно
где-то. И чего там тянут? В общем, пока что бездельничаем: купаемся, в
волейбол играем. Я уже почти со всеми местными девчонками успел тут
перезнакомиться. Многие, кстати, ещё не замужем.
А вчера в лес сходил, ну, тот самый.
Зрелище, я вам скажу!
Мне поначалу даже не по себе как-то стало. Стоит этакая стена из
фиолетовых бутылкообразных стволов, а поверх неё - щупальца такие зелёные,
перепутанные все, мясистые, да ещё шевелятся иногда. Будто живые. Будто
стволы сами по себе, а они - ветки - сами по себе.
Но потом - ничего, отошёл.
Даже нравиться этот лес как-то стал. Мирный такой, своеобразный.
Да и приборы ничего такого не зарегистрировали. Психофон - стабильный,
положительный, без всяких там всплесков, агрессии и в помине нет. Даже,
наоборот, дружелюбие от него какое-то исходит вроде.
Ну а учёных вокруг леса - тьма тьмущая. Исследуют, исследуют,
исследуют. А один, практикант ихний, даже и ночует там. Я с ним вчера
познакомился. Ревазом Кипиани его зовут. Говорит, что это первая его
серьёзная командировка. Он, оказывается, даже институт ещё не закончил, на
5-й курс только перешёл. Ничего, парнишка, молодой, весёлый. Волейбол,
правда, не очень любит. Вернее, не то чтобы не любит, а просто не хочет на
всякую ерунду время тратить. Лес для него важнее всяких там волейболов...
19 мая.
Ну, не знаю. От безделья у меня уже сосуды в голове скоро лопаться
начнут.
Ну нет! Нет нашего оборудования, хоть разорвись. Хоть лопни. Я уж каких
только занятий себе не придумывал, чтобы время скоротать, да всё без толку.
Скучно, просто сил никаких нет.
И не один я, кстати, недоволен этой задержкой.
Уже дважды с Птолезы прилетали к нам представители Службы Надзора -
Козак и Гомеш - и оба раза убирались восвояси. Козак, тот поспокойнее, попил
себе чаю да и обратно - на космодром. Гомеш же, горячая испанская душа, в
последний раз скандал попытался устроить, ну в том смысле, что он, де, очень
занятая фигура, что на всю систему Осириса он такой один и что делать ему,
что ли, больше нечего, как попусту мотаться туда-сюда. Правда, хватило его
не надолго, ляпнул он сгоряча одно-другое, но тут же сам и рассмеялся.
Извинился да и пошёл с нами чай пить. А что прикажете делать?
Оборудования-то по-прежнему нет, а без него - сами понимаете - какие могут
быть работы?!
20 мая.
Ну, наконец-то что-то сдвинулось.
Оборудование, правда, так и не прибыло, но зато утром появился Всеволод
Раковский - руководитель нашей, кадарской, части Проекта.
Я его раньше не видел. Так что познакомились мы здесь. А ничего
оказался старикан. Было ему под сто, наверное, если не больше, но выглядел
он гораздо моложе. Быть может, весёлый характер его молодил. Он то и дело
сыпал шутками-прибаутками, анекдоты всякие рассказывал и сразу же в наше
монотонное бытие внёс некую живинку. Мы приободрились.
Первым делом он собрал нас в кают-компании, чтобы обрисовать положение
вещей.
- Итак, голуби мои дорогие, - начал он. - Дело обстоит следующим
образом. Оборудование я опередил на сутки, так что не волнуйтесь - завтра
оно прибудет. Ещё около недели у нас уйдёт на монтаж и прочие
подготовительные работы. Непосредственно же Проектом займёмся не позднее
последних чисел месяца.
Тут из задних рядов поднялся профессор Черных.
- Значит, Совет всё-таки утвердил Кадар?! - не то спросил, не то
констатировал он. - Но ведь здесь Аномалии. Мы ведь так и не рассчитали до
конца, как они поведут себя после запуска.
- Прежде чем утвердить Кадар, Совет рассмотрел все детали, - сказал
Раковский. - Если Аномалии и будут оказывать какое-то влияние, то очень
незначительное, и уж, тем более, вряд ли оно будет негативным. К тому же,
Антон, ты и сам прекрасно понимаешь, что в этом секторе галактики Кадар
занимает исключительно выгодную позицию.
- Позицию! - проворчал Черных. - А про лес вы подумали?
- А что лес, - сказал Куртис. - Лес сам по себе, мы сами по себе. Нам с
ним совершенно нечего делить. Мы с ним совершенно ни в чём не пересекаемся,
существуем как бы в параллельных пространствах.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг