Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
колючий - встречь.
     Жалости чьей-то  слово.  Ржавые  шляпки  звезд.  Старые  жухлые  травы.
Стороны света - врозь.
     Прочь уползает поезд. Глухо, за стыком стык. Точно вмерзаю в полюс. Все
направленья - ты.


     4.

     Сквозь кордоны и запреты -песней,  коршуном,  дождем.  Мимо  сплетен  и
секретов -сквозняком в вагон, как в дом. Перестуков долгим  ямбом,  пылью  в
солнечном луче -лишь бы рядом, лишь бы рядом, лишь бы сердцу горячей.


     5.

     Все стало, как прежде: логично,  спокойно,  минуты  уходят  привычно  и
стройно,
     как будто себя, безрассудного очень,  забыл,  обронил  в  суматохе  той
ночи,
     как будто не таяли неудержимо в ладони моей недотроги-снежинки,
     как будто в лицо  не  дышали  мне  ветры,  как  будто  не  мчали  назад
километры,
     как будто не  я,  а  приснившийся  некто  тебя  отыскал  на  продрогшей
планете,
     почти что вернул и простился, любя, а я не нашел, не увидел тебя.


     6.

     "Разве любовь бессмертна?" -я уверяю себя. Знала бы ты, как  усердно  я
забываю тебя.
     До отупенья работаю, сон по ночам тороплю.  Вспомню,  почти  позабытую,
вспомню - и снова люблю.


     7.

     Люблю закат и листопад,  разлук  и  встреч  немые  крики.  Люблю  опять
перелистать давно прочитанные книги.
     Люблю в апреле набрести на снег, что спрятался в ложбине. Он  захрустит
в моей горсти: его забыли, разлюбили.
     Любая боль, любая быль чем отдаленней, тем яснее. За  то,  что  я  тебя
любил, люблю тебя еще сильнее.
     Запах полыни
     (четыре стихотворения из повести "Поправка к судьбе")


     1.

     Вин дорогих и разносолов нет на столе, но славно здесь, среди  чужих  и
развеселых. Раздвинутся, заставят сесть, вверх дном перевернут квартиру, ища
остатки, и нальют. И я уже причастен к пиру,  мне  снова  близок  этот  люд.
День,  что  почти  был  отдан  грусти,  уже  насыщен  и  весом,  и  я  опять
четверокурсник, вполне уверенный во всем, почти непобедимый в споре...  Коль
счастье есть,
     то вот оно! Но кто-то вдруг отдернет штору, за шторой  -  черное  окно.
Здесь чад и гам, а там, за шторой -луна примерзла к небесам. Там смотрит  на
меня с укором не отражение - я сам. "Тепло тебе?" - беззвучно шепчет, как я,
прижавши лоб к стеклу. А за спиною пляшут шибче, галдят,  целуются  в  углу,
зовут меня, схватили, тащат, и - в забытье
     из бытия... Пусть призрак мерзнет в настоящем,  а  мне  тепло.  Весь  в
прошлом я.


     2.

     Всего-то и было - бессонные  ночи,  разлуки  без  счета  и  столько  же
встреч, а кажется: многое, светлое очень забыл, потерял, не сумел уберечь.
     Всего-то и было - пяток детективов да чудом попавший в общагу  Вольтер,
а кажется: самое модное чтиво мы чли торопливо, не то что теперь.
     Всего-то и было - крутой и осклизлый неблагоустроенный  берег  Томи,  а
кажется: там и высокие мысли, и лучшие строки, и юные мы.
     Ах, знать бы и верить, как это ни горько, что  кроме  случайно  удачной
строки всего-то и было - костер  на  задворках,  в  котором  сгорели  плохие
стихи...


     3.

     У старой полыни особенный запах. В нем - лето. Не это, которому рад,  а
то, что дожди схоронили, оплакав, и не возвратили. И не возвратят.
     Узрев на пути неживые соцветья на ломких стеблях с благовонной  трухой,
пройди стороной. Не задень. Не заметь их. Беги аромата полыни сухой.
     К цветущим полянам! К  поющим  рассветам!  Но  прочь  от  стеблей,  чей
пахучий излом отравит веселие  нового  лета  пронзительной  скорбью  о  лете
былом!
     Достойно ли это: жалеть и поныне, в средине пути, о начале дорог?  ...Я
нюхаю веточку старой полыни, премудрым советам своим поперек.


     4.

     Ухожу, не прощаясь. Под шепот, кивки и молчанье, под шуршанье  отжившей
листвы подо мною и над.  Ведь  любое  прощанье  по  сути  своей  -  обещанье
обязательно встретиться снова и повспоминать.
     Не хочу  обещать.  Не  люблю  навещать  прожитое.  Не  могу  превращать
прошлогоднее сено в траву. Я уверен, что я и  сегодня  чего-нибудь  стою.  Я
надеюсь, что я и до завтра еще доживу.
     Облетает листва разговоров, застолий,  размолвок.  Забываю  детали.  От
этого не по себе. Но встречаются новые лица, и снова я молод.  Станут  новой
листвой эти новые лица в судьбе.
     И они облетят? Что ж, и вечнозеленое  древо  обновляет  листву,  просто
делает это тайком. Зазывая: "А помнишь?" - пытается липкое чрево ненасытного
прошлого нас заглотить целиком.
     Пусть коряв, пусть извилист мой ствол, но он тянется к свету, не всегда
из надира в зенит, но всегда напролом. Остаются ветвями вильнувшие в сторону
ветви, что когда-то хотели бы стать, но не стали стволом.
     Я сегодня живу. Я старею, когда вспоминаю.  За  коварным  "а  помнишь?"
ползут разложенье и тлен. За сегодняшний  день  свою  чашу  до  дна  осушая,
ухожу, не прощаясь, в неведомый завтрашний день.
     Две пылинки


     1.

     Заприметить снежинку в метели, заприметить и не потерять. Невозможное -
после потери -повторять, повторять, повторять.
     Не предвидится, даже не кажется проследить хоть виток виража. А  метель
все кружится, куражится, невозможностью заворожа.
     Ведьма белая!  Ну  и  пляши  в  ночи,  и  накручивай  вихрь  на  вихрь!
Мимолетные судьбы снежиночьи -что, казалось бы, мне до них?
     Просверкнула нечаянным прочерком, и  опять  ее  вдаль  понесло,  словно
чье-то, отчаянным почерком выплеснувшееся, письмо,
     не отправленное, запретное, где надежда и боль через край:  "Заприметь,
заприметь, заприметь меня! Не теряй, не теряй, не теряй..."


     2.

     Бездумно-бесцельна была толкотня и  бессодержательны  тосты,  без  жала
остроты и страсть без огня.
     Был вечер
     и гости.
     Ах, если  бы  думать:  вот  был  да  прошел,  ах,  если  бы  знать:  не
вернется... Был редкостный вечер, когда хорошо
     и
     не поется.
     Ведь песня звучит не едва захочу, она - только эхо, не  боле,  красивое
эхо, когда я кричу
     от счастья
     и боли.
     В тот вечер не пелось. Плясалось,  пилось,  трепалось...  Меж  пляса  и
вздора я помню касание Ваших волос...
     Вот видите,
     как я скоро.
     Четыре куплета - и вот она, суть. Вы все уже поняли, правда? Нас разные
судьбы куда-то несут
     порознь.
     Вы рады?
     Я тоже - Вы верите? - искренне рад, что нам никогда не встречаться и не
восходить рука об руку в рай
     без боли
     и счастья.
     Но утренний луч (все окошко в огне!) коснется щеки ненароком -и  снится
мне, будто я вижу во сне
     тот вечер,
     Ваш локон.
     Не надо! Ведь утром опять толкотня, а завтра - как нынче и  прежде.  Не
надо, прошу Вас, тревожить меня
     мечтой
     о надежде.
     Дай Бог нам друг друга в толпе не узнать, дай Бог Вам покоя и воли, дай
Бог мне допеть, не дай Бог потерять
     ни счастья,
     ни боли.


     3.

     Начало зимы. Предполуночный час. Конец сумасшедшего  века.  Реальны,  а
значит, отдельны от нас ненастье, фонарь и аптека.
     Все это уже далеко и давно, пора бы забыть и смириться,  хотя  непогода
пьянит, как вино, и ты продолжаешь мне сниться.
     Мы были в тот вечер знакомы едва. Ты мяла в  руке  мою  руку.  Мы  пили
вино, говорили слова и знали, что снимся друг другу,
     что здесь и сейчас продолжается сон, в котором встречаемся мы,  берущий
начало в начале времен, задолго до бездны и тьмы,
     до Божьего Духа, витавшего над пустой и  безвидной  землей,  до  трижды
тонувшей горы Арарат -мы снились друг другу с тобой!
     Теряя значенья, звучали слова, пока мы бродили по городу. Был  сыплющий
искрами стылый трамвай, дома, фонари, непогода,
     и все это было лишь фоном для нас -от снега до лифтовой  клети.  Начало
зимы. Предполуночный час. Конец тысячелетья...
     Меня до сих пор непогода пьянит, когда я  бреду  через  вьюгу  и  очень
старательно делаю вид, что мы только снились друг другу.


     4.

     Шепча тебе стихи - чужие клятвы чужим богам, - шепча тебе стихи, измять
твое непраздничное платье, целуя изумленные соски,
     и приближать, как будто бы играя, к преддверью рая  дерзкие  персты,  и
снова бормотать, перевирая порядок строф, обманчиво простых.
     Как чисто! как не странно и не жалко, забыв о том, что это  лишь  игра,
губами помнить голубую жилку на нежно-жаркой стороне бедра,
     твой быстрый смех сквозь быстрые лобзанья и трепет век,  твоих  соленых
век... Благословенны грешные писанья, тебя благословившие на грех!


     5.

     "Им  только  одного  надо!"   (Распространенное   заблуждение,   причем
взаимное)
     Не маячь за моею оградой, семиструнку свою не тревожь -я и так  поняла,
че те надо, и никак не пойму, че ты ждешь.
     Не оглаживай плечи мне взглядом, локоток мой украдкой не трожь -намекни
на ушко, че те надо, загляни вечерком, если хошь.
     Не сиди то напротив, то рядом, не дыши в золоченую  брошь  -по-простому
скажи, че те надо, или просто возьми, че ты хошь.
     Никакой между нами преграды, отчего же в руках твоих дрожь -словно ищут
они, че те надо, и боятся того, че ты хошь?
     Ничему без тебя я не рада, и никто мне, как ты, не  хорош.  Мое  жаркое
то, че те надо, -мой палач без того, че ты хошь!
     ...Почему ты идешь мимо сада и кому серенады поешь? Или я не  дала,  че
те надо? Или не поняла, че ты хошь?


     6.

     Страшит не выстрел, не пурга, не лес густой, а жизнь пустая. До  спазмы
в горле дорога ягненку - стайка, волку - стая.
     Жуя из яселек сенцо, иль рыща в поисках  добычи,  им  страшно  потерять
лицо, им важно соблюсти обычай...
     Нет ничего в моей судьбе ни от ягненка, ни от волка.  Я  не  принадлежу
себе, да и тебе - отчасти только,
     и эта наша полусвязь смешна без стирки и готовки, когда сидим, уединясь
на многолюдной остановке,
     среди отбившихся от стай или оторванных от стаек, чья  цель  проста,  а
жизнь пуста -на целых полчаса пустая,
     чье нетерпенье разлито по душам, и притерты  пробки:  не  видит  никого
никто, ломясь к троллейбусной коробке,
     а мы сидим, о том, о сем молчим и выглядим  нелепо.  Уедем,  каждый  на
своем: тебе - направо, мне - налево.
     Ну что ты ждешь от дурака? Ну что  ты  хочешь  от  поэта?  ...Мне  тень
привязанности этой до спазмы в горле дорога.
     7. Сонет
     Мы встретились. Мы долго не встречались,  боясь,  что  распадется  наша
связь. Непрочной представлялась эта малость, из глубины забвения светясь.
     Но речка в оба берега  плескалась,  соединяя  нас,  живущих  врозь,  но
сердце сладкой болью отзывалось на имя - если вдруг произнеслось.
     Все оказалось не таким, как было. Река не та, и берега не те,  и  плеск
волны в прибрежной темноте не будоражит память с прежней силой.
     Обыденно звучание имен... Мы встретились. Распалась связь времен.


     8.

     "Мне писали стихи!" - с грустной  гордостью  ты  говоришь  и,  наверно,
хранишь все листки и читаешь подругам. Абрикосы цветут. И плывет, поднимаясь
до крыш, абрикосовый запах. И дождик по стеклам упругим
     барабанит всю ночь. И тебе до зари не уснуть над  раскрытою  книжкой  -
красивым и скушным романом. Нет в  судьбе  поворота,  и  прям  заколдованный
путь, и с него не свернуть, обманув себя новым обманом.
     Ты окно распахнешь и вдохнешь абрикосовый  дождь,  а  потом,  торопя  и
опять отгоняя решенье, ты стихи соберешь и, быть может, порвешь и  швырнешь.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг