Спрут перестал есть и выпучил глаза. Люди услышали:
"Я, восьмирукий".
- Это, кажется, он, - не веря своим ушам, сказал Жербицкий.
Слава отрицательно покачал головой:
- Осьминоги не могут разговаривать. У них нет органов для этого.
"Неправильно. У меня есть воронка". Именно необычная ситуация вернула
Славе самообладание, и он наконец-то сообразил, что надо обязательно найти
лабораторный журнал - там должны быть записи об осьминоге. Он рылся в ящиках,
думая: "Выходит, Валерий был все-таки прав. Но как же осьминог производит
звуки? И чем он слышит? Кожей? Может быть, она преобразует звуки в иные
колебания? Невероятно. Но это ведь неизвестный нам вид октопуса..."
Он перебирал содержимое ящиков, не находя того, что искал. "С такими
мыслями прямая дорога в психиатричку. Надо стать примитивным, как дикарь. Что
случилось, то случилось. Если невероятное произошло, остается поверить в него.
А там видно будет". Он спросил у октопуса:
- У тебя есть имя?
"Люди назвали меня Мудрецом".
- А где они сейчас? "Ушли".
- Куда? "Не знаю".
- Придется ждать, - сказал Слава Жербицкому. - По крайней мере, теперь
можно предположить, что это их обычный рабочий выход. Вот только журнала
почему-то нет...
Они услышали вопрос осьминога:
"Вы хотите ждать, пока двое вернутся? Зачем?"
- Они пойдут с нами. "Я могу поехать с вами".
- Ну что ж, мы согласны взять и тебя. "Чего же вы ждете?"
- Я сказал: наших товарищей. "Зачем они были здесь?"
- Изучали море.
"Я знаю то, что они изучали, лучше их".
- Ого, да ты, оказывается, хвастун, - сказал Слава. - Но я верю тебе.
"Чего же вы ждете?"
- В этом месте пластинка заела, - подмигнул Слава Олегу, но тот не
отреагировал на шутку. Он прислушивался к болезненному давлению,
распространявшемуся от затылка к вискам. Оно мешало думать. "Неужели
облучился? Что угодно, только не это!" Он однажды видел, как умирал человек от
лучевой болезни...
- Нам пора в лодку, - сказал Жербицкий дрогнувшим голосом.
Слава посмотрел на него и вдруг подумал: "А ведь осьминоги могут оказаться
для нас важнее, чем дельфины, полезнее". Он удивился этой своей мысли. Почему
он так подумал? Голова кружилась, мысли ворочались с трудом. А эта появилась
легко. И при чем здесь дельфины и осьминоги? "Надо поскорее доставить октопуса
наверх. Это сейчас важнее всего. Наконец-то мы нашли бесценного помощника,
разведчика, пастуха рыбьих стад..."
"Осьминоги - вот лучшие союзники на море!" - подумал Олег, забыв об
опасности облучения. Он начал представлять себе различные варианты
использования осьминогов, и ему стало очень приятно, будто кто-то включил
центр удовольствия в его мозгу. Не хотелось ничего делать, только бесконечно
перебирать варианты. Голова больше не болела, давление исчезло. Но какой-то
сторожевой пункт его сознания еще сопротивлялся, как фанатик-часовой, когда
крепость уже взята противником. И Олег все же вспомнил о подлодке, которая их
ожидала. Снова в затылке, в висках зажужжали буравчики. Олег знал, что стоит
вернуться к прежней теме раздумий - и буравчики заглохнут, будет очень
приятно, словно лежишь на пляже у моря под ласковым солнцем. Но он собрал
волю, отбросил остатки сладкой дремы. Взглянул в затуманенные глаза товарища и
позвал:
- Слава!
Тот вздрогнул, будто очнулся от сна.
- Пора в подлодку. Там подождем.
- Правильно! И немедленно всплывать! Надо поскорее доставить осьминога
наверх. Наконец-то мы нашли бесценного помощника...
- А ребята? Ты предлагаешь вернуться за ними потом?
"Как же я мог забыть? Откуда пришло это забытье? Похоже на гипноз... Да,
на гипноз. Нельзя расслабляться!" Слава словно разорвал какие-то липкие нити,
его мысль вдруг обрела свободу. Послышался вопрос осьминога:
"Я останусь здесь?"
На этот раз вопрос звучал не так, как прежде, без вкрадчивости и
назойливости.
- Да, пока останешься, - ответил Слава. - Ведь на подводной лодке нет
аквариума для тебя. Если придется ждать пару часов там, тебе будет нелегко. А
когда пойдем наверх, захватим и тебя. XX
В бортовом журнале подводной лодки осталась запись: "18.00. Прождали пять
часов. Больше ждать бессмысленно. Начинаем всплытие. На борту - руководитель
научной экспедиции гидробиологов. Во временной загородке грузового отсека
находится дрессированный осьминог по кличке Мудрец..."
Два водолаза в специальных тяжелых скафандрах с защитными прокладками по
распоряжению командира подлодки остались в "колоколе". Слава тоже хотел
остаться с ними, но Жербицкий уговорил его, что руководителю экспедиции лучше
находиться на своем судне и оттуда организовать поиски.
Сразу же по прибытии на борт "Академика Карчинского" Слава связался с
Владивостоком и вызвал отряд водолазов. Позвонил в президиум Академии наук и
еще в несколько мест, откуда могла прийти помощь.
Тем временем Тукало переоборудовал бассейн и поместил в него осьминога. От
добровольных помощников у Никифора Арсентьевича отбоя не было, каждому
хотелось поговорить с Мудрецом. Славе пришлось протискиваться сквозь толпу.
Сначала он пытался разогнать ее, но все попытки оказались тщетными. Не
помогали ни приказы, ни уговоры, ни объяснения. Да и времени у него было
слишком мало. Пришлось разговаривать с осьминогом в присутствии всей толпы.
Если это обстоятельство смущало Славу, то осьминогу, наоборот, такое внимание
к его персоне явно пришлось по душе. А может быть, здесь действовали иные
пружины, о которых спрут предпочитал помалкивать.
У Славы была слабая надежда, что в этот раз осьминог подскажет ему, где
искать Валерия и Косинчука. Не следовало упускать эту возможность, тем более,
что подводная лодка еще не была готова ко вторичному погружению. Слава начал
допрос спрута:
- Мудрец, от твоих ответов зависит жизнь твоих учителей. Понимаешь?
"Да".
- Попытайся вспомнить, что они говорили перед тем, как уйти из "колокола".
Они упоминали о том, куда идут?
"Нет".
- А о том, что будут делать? Может быть, один из них сказал: "Нужно
осмотреть ущелье"...
"Нет".
- Или так: "Отснимем рыб, крабов..."
"Нет".
- "Заснимем участок дна"?
"Нет".
- О чем же они говорили?
"Об освоении мира".
- Мира или моря?
"Вы называете это морем, я - миром. Они говорили об освоении мира и о том,
что осьминоги могут помочь людям".
- В чем?
"Разводить плантации водорослей и стеречь стада рыб. Строить для людей
большие "колоколы" на дне. Охранять людей..."
- А ты хочешь помогать людям?
"Да, да, да! Быть разведчиком и пастухом. Носить приборы. Находить что-то
и говорить с людьми. Знать, чего они хотят. Делать то, что они хотят.
Выполнять то, что прикажут".
Слава следил за осьминогом, наблюдал, как пульсирует воронка. Он
недоумевал: "Как спрут разговаривает? Чем? Его мускулистая глотка с клювом не
годится для этого. Допустим, он произносит слова с помощью воронки. Но тогда
она должна быть на поверхности, а не в воде..."
Он увидел, как осьминог приподнял воронку над водой, и почувствовал то же
неприятное ощущение, как и в "колоколе", но значительно более слабое. Спрут
уставился на него, стал раздуваться, менять окраску. Слава услышал обрывки
чужих мыслей: "Не думай об этом! Не могу... Вас слишком много здесь,
двурукие!.. Крабы!"
Спрут съежился и затих. Одновременно исчез "буравчик" в Славиной голове...
Щелкнул выключатель магнитофона. Слава спрятал аппарат в чехол и быстро
пошел в каюту. Невероятная догадка гнала его, заставляла почти бежать. Он
захлопнул за собой дверь, повернул ключ. Тотчас послышался стук. Пришлось
открыть. Вошел Аркадий Филиппович. Слава спросил:
- Вы тоже заметили?
- Что?
- Его воронка была в воде. А мы слышали слова... Да ведь воронкой и не
произнесешь сложную фразу...
- Я заметил другое, - сказал Аркадий Филиппович.
Слава не стал спрашивать, что именно заметил следователь. Он торопливо
включил магнитофон. Услышал шелест пленки в тех местах, где должна была
звучать речь осьминога, и бросился на палубу, к бассейну.
Осьминог отвечал на вопрос Тукало, но тотчас повернулся к Славе, хотя тот
не успел раскрыть рта.
"Мудрец, ты знаешь, где твои учителя? Где те двое?" - подумал Слава и
услышал ответ:
"Не знаю. Уже говорил. Не знаю".
Люди удивленно смотрели на осьминога. Они не слышали Славиных вопросов и
не могли понять, кому отвечает спрут.
"И все-таки ты знаешь. Даже если они не говорили, куда идут, то думали об
этом. Ты не можешь не знать. Почему же не говоришь? Значит, ты не друг, а враг
людям?"
"Друг, - ответил Мудрец. - Я не хочу причинять людям боль".
"Но если ты не скажешь, мы можем не успеть к твоим учителям. Там, где они
находятся, - опасно".
"Вам незачем спешить. Я предупреждал их, но люди не нуждаются в
советах..." "Это тебе сказали они?" "Да. И я ничего не мог поделать". Слава
почувствовал, как у него перехватило дыхание.
- Ты хочешь сказать, что их уже не спасти? Они погибли?
Люди изумленно обернулись к нему, настолько неожиданными показались им его
слова.
"Да", - ответил осьминог.
Слава отпрянул, побледнел, оперся о поручень. Аркадий Филиппович встал на
его место и, в упор глядя на спрута, сказал:
- В таком случае скажи, где искать их трупы. "Ничего нет. Трупов нет".
Аркадий Филиппович поправил сползающие очки. Его голос звучал бесстрастно:
- Мы хотим видеть место их гибели. "Зачем?"
- Так нужно. Люди всегда так поступают. А ты ведь наш помощник?
"Не знаю, где они погибли. Знаю, что их нет".
- А почему они погибли? "Пошли не туда. Пошли без меня".
- Куда же все-таки они пошли?
"Не знаю".
Аркадий Филиппович умолк. Он понял, что осьминог почему-то не хочет
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг