Эссекский, он думал, что я не узнаю, кто сочинил сей гнусный пасквиль, но
я узнал... Он признался во лжи, но книга сделалась столь популярной, что я
не мог предотвратить ее распространение. Так мое имя стало
нарицательным... Забавно, не правда ли?.. - Крюков горько усмехнулся.
- И там все - ложь и нет ни слова правды?! - в упор спросила Маша.
- В том-то и дело, что там многое правда, - неожиданно сказал Азарий
Федорович. - Жизнь Генриха Оттенгейма описана правдиво, у него
действительно выкрали двух дочерей, кроме старшей, и он, конечно же, умер
от горя. И мой замок действительно стоял рядом, и он действительно грешил
на меня - тут все правда... - Крюков на мгновение замолчал, словно
раздумывая, стоит дальше говорить или нет.
- А Эльжбета? - спросила Маша.
Азарий Федорович помолчал.
- Да, я действительно любил ее, точнее, не ее... Я любил когда-то
баронессу Эльжбету Оттенгейм, и барон Генрих был ее мужем... Но это было
еще во времена моей юности, когда я, бедный алхимик, еще только изобрел
свой эликсир молодости... Прошло много лет, баронесса погибла, и вдруг я
узнаю, что неподалеку от тех мест, где все это происходило, живет еще один
барон Генрих Оттенгейм, дальний родственник того Оттенгейма, и его младшую
дочь зовут Эльжбета. А рядом с поместьем барона стоит запустелый замок,
который продается за бесценок. Я купил его, привел в порядок, обзавелся
слугами, хозяйством, стал выезжать, принимать у себя, устраивать балы... И
вот тогда-то все и началось...
- Вы ее похитили? - угадала Маша.
Азарий Федорович помедлил, прежде чем ответить. Тонкие губы его
дрогнули, в глубине черных зрачков вспыхнуло пламя.
- С ее согласия... - ответил он.
- А Марту? - спросила Маша.
- Нет! - решительно проговорил Азриэль. - Марту я не похищал, она
сама прибежала ко мне в одну из ночей и осталась в замке. Я ее хотел
выгнать, но она ни за что не хотела уходить... У меня в замке жило много
людей, я давал приют всем. Собирал музыкантов, художников, бродячих
актеров, поэтов, просто чудаков, изобретателей, и поэтому все тянулись в
мой замок... Я был богат, меценатствовал, а вокруг текла такая скучная и
пресная жизнь, что тот, кто хоть раз попадал в мой замок, оставался в нем
навсегда. И вот так мы прожили почти сорок лет...
- И вы бросили всех и скрылись... - подсказала Маша.
- Я звал Эльжбету ехать со мной, но она не захотела... Она вернулась
в свой замок и последние годы жила там. К ней приезжал Томас, и она,
конечно же, много рассказывала ему о тех временах, и в его несомненно
одаренной голове и родилась эта гнусная история...
Азарий Федорович пожевал губами воздух.
- Но мы отвлеклись... Я пришел...
- Я знаю, не надо! - оборвала его Маша.
- Но я могу надеяться?.. - спросил Крюков.
- И обещать я ничего не могу! - твердо ответила Маша. - Я просто еще
не знаю, как мне лучше поступить...
- Разве есть какие-то сомнения? - обидчиво проговорил Азарий
Федорович, выдавив кривую усмешку.
- Есть... - прямо ответила Маша.
- Но милосердие!.. - заговорил Крюков. - Сейчас время милосердия!
Если мы будем постоянно помнить о прошлом и не будем прощать, мы не сможем
жить в мире! Только умение прощать, только терпимость и добрая память
смогут уберечь мир от катастрофы. Зло порождает зло, и только. Твой отказ
заставит и меня отказаться от прежних принципов - а я больше сорока лет не
пользуюсь тайнами своего ремесла. Пойми меня правильно: я не ставлю
условия, но я старейшина своего цеха Магов, и меня уже понуждают к
поступкам. Либо-либо!.. Я же выбираю отказ и хочу удалиться на покой!..
Так ли это много?!
- Заслужили ли вы покой - вот в чем вопрос, - тихо сказала Маша, и
Азарий Федорович вздрогнул от этих слов, настолько мудры и опасны они были
для Крюкова. Он сам не раз думал над этим, но ни разу не мог ответить
утвердительно. И теперь она думает над тем же, что и он.
Холодок пробежал по спине, и он зябко поежился, оглянулся, но
форточка была закрыта.
- Если я заслужил прощение, значит, и покой, - ответил он.
- Если?! - вздохнула она. - А если нет?!
- Стоит, наверное, подумать и о судьбе твоего отца, - помолчав,
холодно заметил Крюков. - У Эльжбеты есть три дня - именно столько
осталось до конца мая... Если она не выберет себе спутника, то навсегда
останется одна. А ведь вы, Машенька, допустили ошибку, дав отцу
попробовать настой вербены и соединив, таким образом, его и Эльжбету. Если
не я, то... - Крюков не договорил, выразительно посмотрев на Машу, и
впервые за все время разговора почувствовал удовлетворение: он попал в
точку!
- Ваш отец еще молод, энергичен, и преступно обрывать его жизнь в
столь молодом возрасте, не так ли? - вздохнув, заметил Крюков.
Маша молчала, потрясенная этим сообщением. Крюков снова вздохнул,
потом поднялся с кресла.
- Помните о милосердии, Маша, это очень важно для всех нас!.. -
произнес он и ушел. Несколько секунд Маша стояла у окна, не зная, что ей
делать, потом вспомнила, что все в конечном итоге зависит от ее ответа.
Если она скажет "да", Крюков станет жителем Вечерней страны, а они заживут
по-прежнему. А вдруг Крюкова намеренно засылают туда, чтоб он устроил там
приют для таких же злодеев, как сам. И тогда она разрушит покой тех, кто
действительно заслужил его, кто всю жизнь творил добро и сейчас излучает
его в пространство. А если оно лишится этих лучей, этой энергии, благодаря
которой можно воспрепятствовать проникновению зла, то во что превратится
их земная жизнь? В притон?.. В один огромный ГУЛАГ?.. - Маша вспомнила о
морозном облачке, которое накрыло ее там, в Вечерней стране, когда она
подумала плохо о Лаврове. Но ведь Креукс принесет с собой тысячи еще более
страшных мыслей, и где гарантия того, что холод не превратит море и лес в
ледяную пустыню?!
Вошел отец, протянул Маше книгу. Вид у него был растерянный.
- Это что, наш Крюков?.. - спросил он, отдавая книгу.
Маша кивнула.
Отец громко рассмеялся, потом нахмурился.
- И давно эта книга у нас? - спросил он.
- Всегда была, - ответила Маша.
Он взглянул, покачал головой.
- Со мной что-то происходит, - пробормотал он. - Надо быть
сумасшедшим, чтобы поверить в это. А я... я... не хочу быть сумасшедшим.
Ты меня понимаешь?!
Маша кивнула. Она подошла к отцу, и он обнял ее. Она чуть не
расплакалась, так ей стало его жалко.
"Нет, я не могу с ним расстаться!" - твердо сказала она сама себе.
Глава 21
В которой читатель снова побывает в Вечерней стране и вернется
обратно вместе с Машей, совсем повзрослевшей
Кто не летал в серебряной карете, запряженной тройкой белоснежных
лошадей, тот не знает, какое это потрясающее удовольствие. Второй раз Маша
летела одна, тревога сжимала ее сердце, но все равно, стояло карете взмыть
в воздух, как тотчас все тревожные мысли облетели, как сухие осенние
листья, она на краткий миг позабыла обо всем, отдавшись на волю воздушной
стихии и кувыркаясь на атласных подушках кареты. Теперь она обратила
внимание на то, что на подушках был замысловато вышит вензель "МП" и на
самой карете красовался точно такой же знак. Ларик был почтительнее, чем
обычно, а кони неслись еще стремительнее, чем в первый раз.
Она не успела насладиться полетом, как кони встали, дверца
распахнулась, и Ларик, почтительно склонив голову, помог ей выйти из
кареты. Он дал ей оглядеться, потом, уловив ее желание, взял за руку; они
поднялись в воздух и полетели в сторону замка. В окнах его уже горели
огни, и легкие тени мелькали по белым занавесям.
Они спустились у крыльца, взошли на него, обе двери мгновенно
открылись, и два лакея в белых ливреях вышли навстречу, приглашая их
войти.
Маша смело ступила на широкую голубую дорожку, украшенную
геральдическими гербами великих князей по краям, и уверенно пошла по ней
меж высоких мраморных колонн, приближаясь к большой зале, за дверями
которой уже слышался гул возбужденных голосов. Не успела она приблизиться
на два метра к дверям, как они неожиданно распахнулись и статный мажордом
в парике громким голосом объявил:
- Принцесса Северного Королевства Ее Высочество Мария
Победительница!..
Грянул оркестр, Маша обернулась, но Ларика за спиной уже не было, а
сама она шла в белоснежном платье, украшенном кружевами и воланами. Маша
вышла на середину зала, поклонилась, сделав одновременно книксен. Герцог
Тосканский, руководивший церемонией, подбежал к ней, поцеловал руку.
- Наконец-то Ваше Высочество, баронесса меня уже осыпала упреками.
Он подвел Машу к Эльжбете, и хоть Маша никогда ее не видела, она
тотчас поняла, что это именно баронесса, а за ее спиной в кругу фрейлин
она увидела и бабушку, которая сделала ей знак не приближаться к ней и
вместе со всеми фрейлинами почтительно склонила голову в приветствии.
- Мы действительно вас заждались, Ваше Высочество! - смущенно
проговорила, поклонившись, баронесса Эльжбета. - Но Вы вовремя, Король
вот-вот должен появиться!.. Как долетели?
- О, прекрасно! - заулыбалась Маша.
- Я упросила герцога Тосканского взяться опекать Вас и перезнакомить
со всеми, кто уже наслышан о Вас, правда, особо известных лиц не ищите, их
попросту нет, хотя с Джульеттой я вас познакомлю, с возлюбленной Петрарки
Беатриче, словом, кое-кто найдется, но мы не гонимся за громкими именами,
зато всем, кто находится здесь, Вы можете смело довериться, и никто Вас не
подведет!.. - на одном дыхании выпалила Эльжбета.
- Его Величество Король Христианин Яков IV! - провозгласил мажордом,
заиграли фанфары, наступила тишина, медленно отворились двери.
- Вас представит Королю герцог Тосканский! - успела шепнуть Маше
Эльжбета. - Вы уже знаете, что сказать Королю: да или нет?..
- Да! - ответила Маша, и Эльжбета не поняла, ч т о означает это
"да". Впрочем, и у самой Маши все перепуталось в голове. Еще спеша к
карете, она помнила, что важно сказать именно "да", и тогда отец останется
с ней, а Крюков отправится в Вечернюю страну, потому что как бы она ни
уговаривала себя, но разлука с отцом не представлялась ей возможной, но
едва она села в карету и лошади понеслись, как в голове все спуталось, и
сейчас, стоя вместе с Эльжбетой и ощущая себя "Высочеством", она поняла
сколь ответственно ее слово. Видя вокруг себя роскошные наряды и красивые
одухотворенные лица, Маша вдруг подумала, что не имеет права поселять
среди этих прекрасных людей человека, сотворившего столько зла.
Вошел Король, высокий, стройный, голубоглазый с ласковой приветливой
улыбкой. Герцог Тосканский взял Машу за руку и повел ее к трону.
- Принцесса Северного Королевства Ее Высочество Мария Победительница,
Ваше Величество! - представил он Машу, отступив назад.
Король подошел к Маше, поцеловал ей руку, Маша поклонилась в ответ.
- Она решает судьбу избранника баронессы? - спросил король у герцога,
и тот кивнул.
- Насколько я помню, первый и единственный претендент Азриэль фон
Креукс?.. - слегка улыбнувшись, спросил Король у герцога, и последний
учтиво качнул головой в ответ. - Итак, какой же ответ Вы нам
приготовили?..
- Нет!.. - твердо сказала Маша.
По залу пробежал недоуменный ропот.
- Она в первый раз, Ваше Величество, - смутившись и выступив вперед,
проговорил герцог Тосканский. - Я напомню вам, Ваше Высочество, что Вы
должны трижды произнести слово "нет" с прибавлением полного имени
претендента!..
- Не волнуйтесь! - успокоил ее Король. - Это так просто!
- Нет, Азриэль фон Креукс! Нет, Азриэль фон Креукс! Нет, Азриэль фон
Креукс!.. - трижды твердо сказала Маша.
- Быть посему! - выдержав паузу, ласково сказал Король, улыбаясь
Маше. - Вы не расстроены, баронесса?.. - спросил он, обращаясь к Эльжбете,
и Маша услышала за спиной грустное "нет" баронессы.
- Мы все благодарим Вас за эту нелегкую работу, принцесса! - беря ее
под руку, сказал Король. - И пусть баронесса на вас не обижается, смешно
протестовать против судьбы, не так ли?.. Разрешите пригласить вас на тур
вальса?! - попросил Король, и Маша с благодарностью опустила глаза.
Потом они танцевали. Машу наперебой приглашали кавалеры, говорили
комплименты, благодарили за мудрое решение относительно избранника
баронессы, оказывается, многие знали не только прошлое Азриэля, но и лично
его самого, словом, Маша сразу же попала в центр внимания и стала истинной
Королевой вечера. А Беатриче, восхищаясь ее мужеством, даже чмокнула Машу
в щеку.
Король был тоже, как и баронесса, одинок, время его выбора еще не
подошло, и он три раза отважился протанцевать с Машей, признавшись, что
готов был бы танцевать весь вечер, но на него обидятся остальные дамы, а
он не имеет права их огорчать.
Лишь к концу бала Маша успела повидать баронессу. На губах ее играла
улыбка, но глаза были такие грустные, что Маша тотчас пожалела о такой
своей решительности. Бабушка не смела подойти к ней, но и она грустила,
хотя сама же делала все, чтобы не допустить избрания Креукса.
- Уже Ларик маячил на пороге залы, вытягивал голову, призывая ее к
себе, да и Маша чувствовала наступающий холодок, пора было уезжать, а с
бабушкой она так и не переговорила.
- Вам пора, принцесса! - подойдя, шепнул герцог, Маша кивнула, хотела
подойти к бабушке, но баронесса остановила ее.
- Не надо, это не принято на таких балах! - шепнула Эльжбета. - Еще
успеешь увидаться с ней не раз, тем более что ты, кажется, понравилась
Королю! Беги, я не в обиде, я сама просила твою бабушку, чтобы ты сказала
это "нет", но теперь поняла, что была не права. Мы скованы предрассудками
и боимся с ними расстаться. Он усталый, больной человек, а мы ответственны
и за них, не так ли?! Это было бы весьма показательно, если б сам Великий
злой Маг перешел к нам. Ведь он сам отказывается творить зло, сам, а мы,
как чистоплюи, руки не хотим ему подать! Я тебя не виню и бабушку твою
тоже, ее можно понять, я сама еще вчера думала также, но теперь... -
баронесса увидела отчаянное лицо Ларика и закивала. - Ладно, беги, тебе
пора!.. - она старалась улыбаться, но в глазах у нее поблескивали слезы.
Маша кивнула, поблагодарила Эльжбету.
- Поблагодари Короля за вечер! - подсказала баронесса.
Маша подошла к Королю, сказала ему несколько ласковых слов, и он
расцвел как майская роза.
"Ох, уж эти мужчины!" - вздохнула Маша и медленно пошла к выходу.
Ларик ждал ее на ступеньках. Карета стояла у крыльца. Маша села в
нее, лошади рванули, и она снова закувыркалась на подушках.
...Она проснулась ровно в четыре часа утра, когда теплый утренний
свет уже заливал комнату и все вещи, казалось, плавали в этом светлом
пространстве. Маша поднялась, подошла к окну, села на подоконник и долго
так сидела, закрыв глаза, пока не вспомнила наполненные слезами глаза
баронессы. Маша спрыгнула с подоконника, побежала в родительскую спальню и
успокоилась лишь тогда, когда увидела отца, мирно похрапывающего на своей
подушке.
И Маша вдруг подумала, что Крюков попросту пугал ее. И никто из
Вечерней страны не поступил бы так, как предсказывал Азриэль, ибо это была
страна добрых людей. И они просто не умели творить зло. Она хотела
обрадоваться этой простой истине, но радости в душе не было. Что же
действительно теперь делать Азриэлю?.. Сочинять злые проделки?.. И кому
она принесла доброе, если способствовала распространению зла здесь, на
Земле, а Эльжбету обрекла на одиночество?!
Она уснула уже под утро, когда вышла во двор дворничиха Венера
Галимзянова с английским той-терьерчиком Марсиком и стала шаркать метлой
по асфальту. Услышав до боли знакомые звуки, сонные потявкиванья Марсика,
мирный храп отца, Маша неожиданно для себя самой уснула, падая в темный
холодный колодец, но где-то посредине пути падение замедлилось, и она
стала тихонько подниматься наверх, а когда поднялась совсем и открыла
глаза, то уже вовсю светило солнце, и отец, бреясь, мурлыкал свою любимую
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг