Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
                                   * * *

     К дому Гришиных они пробирались задами, избегая случайных глаз, которые
могли увидеть их. Они хотели незаметно подобраться к хате и убить всех,  кто
находился там. Это была месть Фролова за те дни страха, которые он  пережил.
Он считал, что, убив Дарью, сможет, наконец, вздохнуть свободно...
     Дом Гришиных стоял на отшибе, на самом краю хутора, что  способствовало
их плану. И погода была, как на заказ. Все небо затянуло темными  свинцовыми
тучами, было очень темно...
     - Чтой-то не нравится мне все это, Тит! - сказал вдруг Курков.
     - Чего это вдруг? - поинтересовался тот.
     - Ты глянь, какая тишь! Не к добру это!
     Действительно,  было  очень  тихо.  Ни  одного  звука,  природа  словно
вымерла. Воздух был наэлектризован, чувствовалось, что приближается гроза...
     - Как бы не было грозы, а то и бури, - заметил  Курков.  -  Глянь-кось,
как парит!
     - Ерунда! - отмахнулся от его предупреждений  Тит.  -  Ты  чего,  грозы
никогда не видал, что ль?
     - Будет буря! - уже увереннее заявил Курков.
     - Да ну и черт с ней! - рассердился Тит. - Надобно дело сделать,  а  ты
тут о какой-то буре талдычишь! Ежели спужался Дашки, так и скажи,  а  голову
мне тута не морочь!
     Курков замолчал, видя бесполезность своих предупреждений. У  него  были
дурные предчувствия. Он очень не хотел идти с Фроловым, но и  отказаться  не
мог, зная вспыльчивый нрав своего дружка...
     Ослепительно  сверкнула  молния  где-то  совсем  рядом,  расколов  небо
пополам и заставив их вздрогнуть.  Следом  за  этим  оглушительно  прогремел
гром. Налетел сильный порыв ветра, подняв целую тучу пыли, запорошив  глаза,
мешая дышать.
     - Тит, может, не пойдем? - закричал Курков в ухо Фролову. - Глянь, чего
творится!
     Первые капли дождя упали на землю, а потом небеса разверзлись, хлынуло,
как из ведра, вымочив их  сразу  с  головы  до  ног.  Молнии  теперь  лупили
беспрестанно, разгоняя вспышками темноту.
     - Вали отседова, трус! - крикнул Фролов, вытирая ладонью воду с лица. -
Я и один управлюсь!
     - А, может, послухаешь своего дружка? - услышали они вдруг голос  Дарьи
Гришиной.
     И Фролов,  и  Курков  испуганно  стали  озираться  по  сторонам.  Голос
прозвучал совсем близко, но самой девушки нигде не было видно. И это вселило
в их души суеверный ужас.
     - Где ты? Выходи! - крикнул в темноту Фролов. - Будя играть  с  нами  в
кошки-мышки!
     Ослепительно сверкнула молния,  сильный  раскат  грома  сотряс  воздух,
заглушая его слова.
     - Дядя Тит, ить я тебя упреждала, - сказала  Дарья  сурово.  -  Ишо  не
поздно сознаться.
     - Иди к черту, ведьма! - огрызнулся Фролов.
     - Я-то пойду, но и тебя захвачу! - отозвалась девушка. - Не спужаешься?
     Курков, до сих пор озирающийся по сторонам, крикнул в ухо Фролову.
     - Тит, где она? Я ее не вижу!
     Фролов повернул к нему мокрое лицо.
     - Ее тута нету. Надо добраться до ее логова...
     И в этот момент что-то яркое сверкнуло перед его глазами и отшвырнуло в
сторону, оглушив и на  время  лишив  возможности  соображать.  В  насыщенном
влагой воздухе запахло озоном и паленым мясом.
     Когда к Фролову вернулась возможность соображать, он встал  сначала  на
колени, потом на ноги. Он огляделся по сторонам в поисках Куркова. На  земле
лежала какая-то черная, дымящаяся масса. Тит  подошел  поближе  и  с  ужасом
узнал в этой массе своего дружка, а, точнее, то, что от него осталось  после
того, как в него ударила молния.
     От этого зрелища  желудок  Фролова  вывернуло  наизнанку.  Тошнотворный
запах заставлял его раз за разом содрогаться в судорожных позывах.
     - Дядя Тит, ишо не поздно! Сознайся, а то с тобой будет то же, что и  с
твоими дружками! И не надейся, что я тебя оставлю в покое! Не надейся...
     Фролов разогнулся. Его рассудок не мог выдержать такого давления, и  он
побежал...
     Он бежал и падал, поскальзываясь в грязи, вставал и снова  бежал.  А  в
ушах звучал настойчивый голос Дарьи, преследовавший его по пятам. Он зажимал
уши ладонями, но голос проникал глубоко в его сознание, заставляя кричать от
ужаса...

                                   * * *

     Отряд Мохова вернулся на хутор уже под утро.  Люди  приехали  мокрые  и
злые: в степи их застала сильная гроза, заставившая свернуть  поиски.  А  на
хуторе их ждала новость: нашли мертвого Афанасия Куркова неподалеку от  дома
Гришиных. Его убило ударом молнии...
     В связи с этим возникало много вопросов. Что делал Курков этой ночью  в
таком месте и в такую погоду? При нем обнаружили обрез,  значит,  он  шел  к
Гришиным с недобрыми намерениями. Кто-то из его соседей сказал,  что  видел,
как к его дому пробирался какой-то человек. Предположительно, Фролов...
     Оперативники обыскали дома Куркова и Фролова, но никого не  обнаружили.
Мохов ругался, костеря всех и вся. И это  было  неудивительно.  В  последнее
время на хуторе было слишком много смертей, а результатов - никаких.  Словно
какой-то рок довлел над хутором...
     У Ивана было свое мнение на этот счет. Он точно знал, что  Дарья  имеет
какое-то отношение ко всем тем  событиям,  которые  произошли  за  последнее
время на хуторе. Да и смерть Афанасия Куркова была слишком странной. То, что
это произошло неподалеку от дома Гришиных, наводило на определенные мысли...
     Иван решил поговорить с Дарьей начистоту. Не то, чтобы он верил  в  эту
мистику, но...  Он  сам  убедился,  что  Дарья  знает  гораздо  больше,  чем
говорит...
     На его стук отворила мать Дарьи, Аксинья.
     - Чего тебе, Иван?
     - Хочу погутарить с Дарьей, - ответил Иван.
     - Нету ее, - сказала Аксинья.
     - А где она?
     Женщина пристально посмотрела в его глаза, словно раздумывая,  говорить
или нет.
     - Уехала она, Иван. В город, к отцу...
     Он почувствовал глубокое  разочарование.  Ему  очень  хотелось  увидеть
Дарью, поговорить с ней. И не только потому, что  это  было  необходимо  для
дела. С каждым днем его все сильнее и сильнее тянуло к  ней.  Постепенно  он
начинал  осознавать,  какую  ошибку  совершил  он,  посватавшись   к   Алене
Кирзачевой. Минутную слабость Иван принял за глубокое  чувство,  отказавшись
от своей настоящей любви...
     Нет, не то чтобы с Аленой  у  него  было  все  кончено.  Он  чувствовал
какое-то раздвоение в своих чувствах. Его тянуло к Дарье, но и с Аленой Иван
не мог расстаться просто так, до конца не разобравшись в себе. Что-то было у
него и к этой,  в  общем-то,  милой  девушке,  но  он  чувствовал,  что  это
чувство  -  какое-то  неестественное,  фальшивое.  Все  это  ему  надо  было
хорошенько обдумать, прежде чем принимать какое-то решение. Он надеялся, что
Дарья в какой-то мере поможет ему в этом...
     Он поблагодарил Аксинью, и та, не ответив, закрыла за ним дверь. Ему не
оставалось ничего другого, как вернуться к себе и ждать.  Ждать,  когда  все
разрешится...

                                    XVII

     Мохов уехал из хутора, так ничего и не добившись. А через два  дня  его
сняли...
     В тот день Иван сидел дома. Настроение было препаршивое. Все  буквально
валилось  из  рук.  После  смерти  двух  самых  главных  активистов  артели,
Атаманчукова и Беспалова,  коллектив  стал  разваливаться.  Сразу  несколько
человек  подали  заявления  о  выходе  и  потребовали  свою  долю  урожая  и
сельхозоборудования. Раньше спаянный коллектив превратился в свору дерущихся
за кость собак. И остановить их было некому...
     В личной жизни тоже был  полный  разлад.  Формально  они  помирились  с
Аленой, а фактически... Ивану все меньше и меньше хотелось ее видеть,  да  и
она, видимо, тоже слегка охладела к нему. Несколько раз  оставшиеся  верными
ему приятели намекали, что видели его невесту с Яшкой Рыжим.  Но  он  только
отмахивался от них, и, в конце концов, его оставили в покое.
     Их  родители  тоже  были  обеспокоены.  Несколько  раз   они   пытались
поговорить с детьми, чтобы выяснить, что между теми происходит, но и Иван, и
Алена в один голос твердили, что все нормально, что все у них  в  порядке  и
беспокоится  не  стоит.  Конечно,  родители  прекрасно  понимали,   что   их
обманывают, но ничего не могли с этим поделать...
     На хуторе отношение к  Ивану  тоже  изменилось.  Семьи  Атаманчукова  и
Беспалова винили во всем его и не разговаривали с ним.  Родня  подговаривала
против него баб и казаков, и те, в свою очередь, тоже стали на него  недобро
коситься. Иван чувствовал тот забор отчуждения, который возник вокруг  него,
но ничего не мог с этим сделать. Он уже не имел  прежнего  авторитета  среди
жителей хутора...
     Честно говоря,  ему  было  наплевать  на  это.  Исключение  из  партии,
последние события подорвали его духовные силы.  Он  даже  не  стал  подавать
апелляцию в окружком. Им овладело какое-то странное равнодушие,  безразличие
ко всему происходящему, словно это его и не касалось. Единственное, чего  он
хотел в данный момент, - это чтобы поскорее вернулась Дарья. Ему  необходимо
было увидеть ее, поговорить с ней...
     Во дворе послышался шум отпираемой  калитки.  Иван  выглянул  и  увидел
заходивших на баз незнакомых ему людей. Впрочем, не  все  лица  он  видел  в
первый  раз.  Ему  показалось,  что  он  узнал   нескольких   оперативников,
приезжавших с Моховым в тот злополучный день, когда они  отправились  ловить
Фролова. Но где в таком случае был сам Василий?
     В дверь постучали. Иван встал и пошел открывать.
     - Востряков Иван Андреевич? -  поинтересовался  худой  высокий  молодой
человек с холодными глазами.
     - Это я, - подтвердил он. - А в чем дело, товарищи?
     - Начальник  районного  отдела  ГПУ  Снегов  Владимир   Михайлович,   -
представился его собеседник, предъявляя документы.
     - Начальник? - удивился Иван, ничего не понимая. - А как же Мохов?
     - Мохов снят, - коротко ответил Снегов.
     Иван почувствовал, как холодок пробежал по его коже.  Василия  сняли!..
Где он теперь, что с ним?.. Видно, Трофимов все-таки добился своего...
     - Товарищ Востряков, - продолжил тем временем новый начальник районного
ГПУ, - по имеющимся у нас сведениям у вас в доме хранится оружие. Вы  должны
сдать его, или мы вынуждены будем произвести обыск и конфисковать его.
     Иван с интересом рассматривал Снегова. Раньше он никогда не видел  его.
Ни в станице, ни среди сотрудников Мохова. По всей видимости,  его  прислали
из окружного ГПУ. Да и говор выдавал в нем городского человека. В станицах и
на хуторах так не говорили...
     Он понял, что спорить было бесполезно. Да и не хотелось, честно говоря.
Ради чего? Бывшие его единомышленники теперь, после  гибели  Атаманчукова  и
Беспалова, вряд ли пойдут ловить Фролова, если тот объявится...
     - Проходите, - сказал Иван и пошел в комнату.
     Он не оглядывался, зная и так,  что  сотрудники  ГПУ  следуют  за  ним.
Подошел к стене, снял с нее винтовку, достал из кармана наган и отдал оружие
Снегову. Потом наступила очередь патронов.
     - Это все? - поинтересовался начальник ГПУ.
     - Все, - ответил Иван.
     - А это? - Снегов кивнул на стену, где висела шашка.
     - Это - наградное оружие.
     - Покажите.
     Иван снял шашку со стены, вытащил из ножен и показал  Снегову  надпись:
"Вострякову Ивану Андреевичу  за  проявленную  доблесть  в  боях  с  врагами
революции". Начальник ГПУ удовлетворенно кивнул и сказал:
     - Товарищ Востряков, я надеюсь, что вы сдали все  оружие.  В  противном
случае вы будете арестованы за незаконное хранение. Я знаю о  ваших  прошлых
заслугах и о том, что вас поддерживал предыдущий начальник  ГПУ  Мохов.  Но,
товарищ Востряков, закон одинаков для всех. И для вас тоже...
     Иван вернул шашку на место. Снегов,  забрав  сданное  оружие,  ушел  со
своими оперативниками. Иван догадывался, что они пошли к другим  его  бывшим
соратникам. Но он не знал того, что Снегов прибыл в их хутор  не  только  за
этим...

                                   * * *

     Аксинья Гришина в то утро проснулась с  ощущением  надвигающейся  беды.
Она не знала, что должно было случиться, но была уверена в том, что это было
что-то нехорошее для их семьи...
     Дарья уехала к отцу два дня назад, и Аксинья была в хате  совсем  одна.
Она встала, наскоро поела и занялась делами по хозяйству.  Ощущение  тревоги
не  проходило,  а  только  усиливалось,  словно  неведомая  беда   неумолимо
приближалась к ее дому...
     Этим утром Аксинья заметила, что захворала ее любимица, корова  Зорька.
Бедное животное лежало на  полу  пластом  и  не  вставало.  Бока  ее  ходили
ходуном, глаза были закрыты, и Аксинья подумала, что Зорька  не  дотянет  до
ночи. Это была повальная беда,  какая-то  эпидемия,  внезапно  захлестнувшая
хутор. Скотина стала дохнуть, и  никто  ничего  не  мог  сделать.  Ветеринар
говорил какие-то мудреные слова, но люди не понимали его. Они хотели,  чтобы
он вылечил их скотину или, по крайней мере, оградил от болезни. Но,  похоже,
ветеринар и сам был бессилен что-либо сделать...
     Но не эта беда породила в душе Аксиньи тревогу.  Она  чувствовала,  что
должно  произойти  что-то  более  страшное.  Что-то,  что  будет  пострашнее
внезапного падежа скота...
     Когда она увидела  заходящих  на  баз  вооруженных  людей,  ее  тревога
усилилась, заполнив всю ее сущность. Женщина готова была закричать в  голос,
потому что поняла, что это и было тем,  чего  она  ожидала  и  так  боялась.
Настоящая беда пришла в ее дом...
     - Гражданка Гришина? - поинтересовался высокий молодой человек в  форме
работника ГПУ.
     - Да, это я, - ответила  Аксинья,  вытирая  испачканные  руки  о  подол
простенькой юбки. - Что-то стряслось?
     - Стряслось, - усмехнулся молодой человек.  -  Решением  суда  ваш  муж
признан виновным в организации заговора с целью свержения Советской власти и
приговорен к расстрелу. Ваше имущество конфискуется, а семья  высылается  на
постоянное место жительства на Урал. Вот постановление.
     Он протянул ей какую-то  бумагу,  но  она  уже  не  слышала  его.  Боль
стальными тисками сдавила сердце, перед глазами все завертелось  в  каком-то
бешеном танце, а потом на сознание опустилась тьма...

                                   * * *

     Дарья в  нерешительности  остановилась  перед  зданием  окружного  ГПУ.
Сердце подсказывало, что ей не стоит заходить туда.  Она  не  знала,  откуда
возникло это ощущение, но верила ему. В последнее время ее  колдовская  сила
настолько возросла, что она иной раз сама пугалась.  Дарья  боялась,  что  в
один прекрасный момент не  сможет  ее  контролировать,  и  то  Зло,  которое
таилось в ней, вырвется наружу, сметая все на своем пути.
     И, тем не менее, она не могла не пойти,  хотя  и  чувствовала,  что  не
стоит этого делать. Девушка назвала дежурному цель  своего  визита.  Молодой
парень велел ей ждать, а сам куда-то ушел. Когда через несколько минут к ней
подошли два дюжих сотрудника ГПУ и  предложили  ей  следовать  за  ней,  она
послушно пошла, уже зная, что будет дальше...
     Ее заперли в камере. Странно, но страха или безысходности не было, хотя
она прекрасно понимала, что случилось то, что она  так  долго  и  безуспешно
пыталась предотвратить. Дарья знала, что в любой момент может  выбраться  из
этого здания, она была просто уверена в  этом.  Но  ей  хотелось,  чтобы  ее
опасения кто-нибудь подтвердил.
     Через некоторое  время  пришел  следователь  и  объявил,  что  ее  отец
приговорен к расстрелу, а семья - к  высылке.  Завтра  ее  должны  были  под
конвоем отправить на пересыльный пункт, откуда ее дорога лежала на Урал.
     Девушка слушала его рассеянно. Следователь удивился,  с  каким  ледяным
спокойствием она встретила это известие. Единственный вопрос, который задала

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг