Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
смотрела на него с легкой, ироничной улыбкой на красивом лице.  Было  что-то
дьявольское, нехорошее в нем, заставившее сердце Фролова учащенно  забиться.
Он не ожидал увидеть ее здесь. Тит  чувствовал,  что  появление  девушки  не
сулило ему ничего хорошего. Тем более что  по  обе  стороны  от  нее  сидели
матерые волки и смотрели на него, не мигая.
     Тит взял карабин наизготовку и встал на ноги. Оглянувшись по  сторонам,
он увидел неутешительную для себя картину, заставившую его похолодеть. Волки
были не только рядом с Дарьей.  Они  окружали  его  плотным  кольцом,  огонь
отражался в их глазах. Звери сидели молча и неподвижно, но было в  их  позах
нечто, дававшее ему понять, что они в любой момент готовы сорваться с  места
и напасть на него...
     Фролов облизнул пересохшие губы.
     - Чего тебе надобно,  Дарья?  Уходи  подобру-поздорову,  не  доводи  до
греха!
     - У тебя их и так полно, - ответила  девушка.  -  Одним  больше,  одним
меньше...
     - Чего ты от меня хочешь?
     - Ты знаешь, чего я хочу. Как видишь, одного из твоих дружков уже нету.
На очереди второй... Ты будешь последним, дядя Тит.
     Фролов покачал головой.
     - Ты опять угрожаешь мне, Дарья...
     Девушка ухмыльнулась.
     - Нет, дядя Тит, это уже не угроза. Время предупреждений прошло, в этом
ты уже убедился... Я не  хочу  твоей  смерти,  поэтому  даю  тебе  ишо  одну
возможность...
     Подозрения Тита переросли в уверенность. Он  почувствовал,  как  где-то
внутри зашевелилась злоба и лютая ненависть к этой соплюшке, которая, как ни
странно, все-таки вселяла в  его  душу  суеверный  страх.  Страх  перед  тем
неведомым, что заставило Фрола Бородина выстрелить в своего свояка, вытащило
на свет божий их трупы, которые он, как ему думалось, надежно  упрятал,  что
указало на него, как на убийцу и заставило его скрываться в этом лесу...
     - Так, значится, это твоих рук дело?
     - А ты догадлив, дядя Тит, - произнесла с издевкой Дарья. - Да,  это  я
сделала.
     - Так умри, ведьмино отродье! - закричал Фролов,  вскидывая  карабин  и
стреляя в девушку.
     Он удивленно протер глаза. Только что она стояла здесь,  неподалеку  от
него, а теперь на этом месте никого не было. До него  донесся  ее  смех,  но
самой девушки нигде не было видно.
     - Что ж, дядя Тит, ты сам  выбрал  дорогу.  Хочешь  войны,  будет  тебе
война. Держись!
     Едва она закончила говорить, как волки, окружавшие Фролова,  все  разом
бросились на него.  Он  успел  два  раза  выстрелить  из  карабина,  отметив
автоматически, как два матерых зверя рухнули на землю, потом его сбили с ног
толчком сзади. Тит умудрился перевернуться на спину и подставить руку волку,
нацелившемуся ему в горло. Острая боль пронзила запястье,  он  почувствовал,
как клыки вошли в его плоть. Волк  рычал,  сжимая  зубы,  его  глаза  горели
каким-то безумным огнем. Одновременно его собратья вцепились в другие  части
тела Фролова.
     Странно, но паники, которая неизбежно должна была возникнуть в подобной
ситуации, у него не было. Свободная рука нащупала рукоять нагана, он вытащил
оружие, взвел курок, приставил его к уху волка и выстрелил. На него брызнула
горячая кровь, челюсти зверя разжались, глаза потухли. Тит скинул его с себя
и следующими выстрелами уложил пятерых его  собратьев,  которые  грызли  его
тело.
     Но оставалось еще достаточно много волков, чтобы считать, что  он  смог
отбиться. Его тело заливала кровь из многочисленных укусов, прокушенная рука
практически не действовала. Отбросив разряженный наган,  Тит  выхватил  нож.
Следующего волка, прыгнувшего на него, он  встретил  ударом,  чувствуя,  как
клинок погружается в мягкую, податливую плоть...

                                   * * *

     Ивану ночью опять снилась  Дарья.  Огонь  любви  с  еще  большей  силой
полыхал в его груди. Ему хотелось обнять это милое сердцу тело  и  целовать,
целовать, целовать... Одновременно он осознавал, что ему никогда не  быть  с
этой девушкой,  и  подобная  мысль  наполняла  его  сознание  болью  утраты.
Казалось, она тоже чувствовала это. Ее прекрасные черные глаза  смотрели  на
него с тоской, по щекам текли слезы.
     - Чего ты, Дарьюшка? - спросил он.
     Иван потянулся, чтобы ее обнять, но  не  смог  этого  сделать.  Девушка
каким-то образом все время оказывалась от него на прежнем  расстоянии,  хотя
он не заметил, чтобы она двигалась.
    - Дарьюшка, прости меня, ежели можешь. Дюже виноватый я перед тобою...
     Девушка опять не ответила, только заплакала уже навзрыд, уткнув лицо  в
свои ладони. Ее плечи сотрясались от рыданий, а Иван ничего не мог  сделать.
Он даже не знал, в  чем  причина  этих  слез.  Единственное,  что  ему  было
доступно - это поговорить с девушкой. Но она не отвечала на его расспросы.
     - Проклятая старуха! - вдруг услышал он ее голос. -  Ванечка,  ить  это
она, змеюка, разлучила нас!
     - Кто? - не понял он.
     - Бабка моя! Она дала Алене приворотное зелье, чтобы ты забыл меня.
     - Нет, этого не могет быть!
     Разум отказывался принимать ее слова, но душа  говорила  ему,  что  это
правда. Сердце  продолжало  любить  Дарью,  заставляя  мучаться  его  каждую
ночь... Перед его глазами вдруг пронеслись короткие, но яркие видения: Алена
на рассвете, крынка с молоком в ее руках, он пьет,  потом  теряет  сознание.
Именно после этого случая Иван вдруг воспылал к  ней  необъяснимой  с  точки
зрения  нормального  человека  любовью.  Странно,  почему   он   раньше   не
задумывался об этом?
     - Чего же теперя делать, Дарьюшка? Как исправить содеянное?
     Девушка посмотрела на него с такой грустью, что у него заныло сердце.
     - Боюсь, что никак... Я пытаюсь, но зараз дюже  много  наворочено.  Это
вмешательство потянуло за собой все остальное: арест отца, письмо в  райком,
написанное Яшкой Рыжим...
     - Яшкой?
     Удивлению  его  не  было  границ.  Он  никак  не  мог   подумать,   что
комсомольский лидер их хутора может заниматься такими  грязными  делами.  По
бабам шататься - это да, но чтобы опуститься до такого!..
     - А чего ты удивляешься? Он давно уже  на  тебя  зуб  точит,  завидует.
Думаешь, он один такой? Да таких полно! Для энтих  бумагомарак  нету  только
благодатной  почвы.  Но  ежели  их  подтолкнуть,  поощрить,  таковых   полно
объявится, не сомневайся!.. Вот и Яшка из таких...
     - Да я его!..
     - Не вздумай! - оборвала его Дарья. - Ты и так уже много дров  наломал.
Молчи, ни во что не ввязывайся, тогда, может  быть,  отделаешься  снятием  с
секретарей...
     - Ну, уж нет! Я сумею за себя постоять! - возразил  ей  Иван.  -  Пусть
только спробуют! Мне пужаться нечего, супротив линии  партии  я  никогда  не
шел, а все остальное - мое личное дело!
     - Там, в станице, у них другое мнение...
     Она замолчала на некоторое время, потом продолжила.
     - Хуже всего  то,  что  я  ничегошеньки  не  могу  сделать!  Я  пытаюсь
исправить, но получается ишо хужее. Наверное, мама была права,  говоря,  что
любое зло возвращается трижды. Глянь-кось, сколько всего разного случилось с
той поры, как заарестовали отца... Убили Бородина и Ушакова, теперича  ихняя
родня злобствует на родню Фролова, а оне вообще тута и не при  чем.  Пытаясь
споймать Тита, погибли люди... Надобно бы остановиться, но, чую, мне это  не
удастся... Знаешь, я не могу спать. Только  закрою  глазоньки,  как  чтой-то
черное, злое заполняет все мое существо. Я пытаюсь не пущать его, но оно все
равно лезет... Ежели смогешь, помоги мне, Ваня!
     Столько  мольбы,  столько  страдания  было  в  ее  голосе!  Иван  опять
потянулся к ней, и в этот момент проснулся. Его взгляд наткнулся на  ворона,
сидевшего рядом с ним у  изголовья.  Страшно  болела  голова.  Он  попытался
вспомнить, что он видел во сне, и не смог. Вроде  бы  только  что  в  голове
хранилась информация об увиденном, и вот уже ее нет.  Создавалось  ощущение,
что кто-то стер все  воспоминания,  перед  этим  выкинув  из  сна.  Осталось
ощущение, что он услышал что-то важное, объясняющее  происходящие  в  хуторе
события, в том числе и с ним самим. Но сколько Иван не напрягал свою память,
ничего вспомнить не мог...
     Ворон каркнул, взмахнул крыльями и перелетел  на  форточку.  Там  умная
птица оглянулась на него. Ивану показалось, что он уже где-то видел  ее,  но
не мог вспомнить, где. Ворон каркнул еще раз и вылетел наружу...

                                   * * *

     Фролов очнулся от забытья, в которое впал после битвы с волками, и  сел
на земле, удивленно озираясь по сторонам. Светало. Первые робкие лучи  света
с трудом пробивались  сквозь  густые  кроны  деревьев.  Было  прохладно,  на
листьях и траве лежала обильная роса.
     Сначала он подумал, что все  это  ему  приснилось.  В  эту  пору  волки
никогда не собираются в стаю, да и на земле не было заметно  никаких  следов
борьбы: ни трупов, ни крови. Но одиноко  валявшийся  карабин  с  разбитым  в
щепки прикладом напомнил ему о том, что произошло ночью...
     Нож застрял в теле одного из волков, и его вырвало из рук  Фролова.  Он
схватил карабин и стал бить наотмашь по зверям, нападавшим на него.  В  один
из моментов схватки Тит промахнулся и ударил по стволу  одного  из  деревьев
вместо волка. Крепкий приклад раскололся от сильного удара, но он все  равно
продолжал орудовать карабином, как дубиной.  В  конце  концов,  ему  удалось
отбиться. К этому времени он так вымотался, что без сил опустился на землю и
погрузился в забытье...
     Он посмотрел на себя. Одежда превратилась в лохмотья, руки и тело  были
залиты кровью. Не только его, но и чужой. Укусы сильно болели,  в  некоторых
местах мясо было вырвано волчьими зубами. Прокушенная  рука  практически  не
действовала, карабин не годился для охоты, а из оружия остался  один  наган.
Фролов прекрасно понимал, что в таком положении ему долго не протянуть. Если
не придет Курков, ему -  конец!..  Впрочем,  если  все-таки  его  дружок  не
объявится, он сам пойдет ночью в  хутор.  А  заодно  и  посчитается  с  этой
ведьмой, потому что теперь стоял один вопрос: кто кого? Или он убьет ее, или
она, если и не приведет его к смерти, то уж точно сведет с ума...

                                    XIV

     Заседание бюро ячейки райкома началось в одиннадцать часов. На повестке
дня стоял  вопрос  о  ходе  полевых  работ  в  районе.  Помимо  членов  бюро
присутствовали  председатель  районной  контрольной  комиссии   Степанов   и
районный прокурор Метелин.
     Иван, как только пришел в райком, понял, что его дело плохо.  Секретарь
райкома Трофимов сухо поздоровался с ним и сразу же отвернулся, заговорив  с
заведующим районным земельным отделом Данилиным о его  предстоящем  докладе.
Остальные члены бюро избегали его взглядов, один  лишь  Мохов,  как  всегда,
радушно пожал его руку.
     - Как мое дело, Вася?
     - Плохо, Иван,  -  ответил  тот.  -  Похоже,  они  меж  собой  уже  все
порешили...
     - Меня сымут с секретарей?
     Иван с тревогой посмотрел в глаза  своему  другу.  Тот  виновато  отвел
взгляд.
     - Боюсь, этим  дело  не  ограничится...  Тут  ишо  одно  обстоятельство
вскрылось, дюже вредное для тебя.
     - Какое? - встревожился Иван, почувствовав, что  сейчас  Мохов  сообщит
нечто очень неприятное для него.
     - Гришин, которого ты ко  мне  привез  на  днях...  Вчера  приехали  из
окружного ГПУ. Оказывается, твой Гришин - стреляный воробей.
     - В каком смысле?
     - В смысле того, что за ним тянется след ишо с гражданской,  -  ответил
Мохов. - Оказывается, Гришин участвовал в казни отряда Подтелкова.
     - Не может этого быть! - побледнел Иван.
     - И, тем не менее, это так. После разгрома белых под Новороссийском, он
оказался в частях  Красной  Армии.  Там  вел  себя,  вроде,  даже  геройски,
отличился в боях. Опосля демобилизации вернулся в родной хутор.  Но  евонный
хуторянин донес, что он служил у белых и участвовал в казни Подтелкова.
     Иван сжал голову руками.
     - Эх, Степан Прокопьич, Степан Прокопьич!.. А я-то думал... Дарья знала
об энтом?
     - Думаю, нет. Она была слишком маленькой об ту  пору.  Но  это  ишо  не
все... Вечером на хутор прибыли сотрудники районной  ЧК,  дабы  заарестовать
Гришина. И пропали...
     - Как это - пропали?
     - А вот так! Ночью соседи Гришиных слышали стрельбу и  истошные  крики,
потом все стихло. Утром не  было  ни  сотрудников  ЧК,  ни  самих  Гришиных.
Последние объявились на вашем хуторе, первых так  никто  и  не  нашел.  Было
следствие, которое вынесло  решение,  что  Гришин  всех  поубивал  и  где-то
заховал, а сам со своим семейством убег. Хотя мне лично  с  трудом  верится,
что он был в состоянии справиться с сотрудниками ЧК...
     - А чего же соседи не пособили им? - поинтересовался Иван.
     - В этом-то вся и штука, - ответил Мохов.  -  Они  считали,  что  бабка
Гришиных - ведьма, что это она изничтожила чекистов. Глупость,  конечно,  но
факт остается фактом: они и носа не высунули на улицу, чтобы поглядеть,  что
там происходит. И, сдается  мне,  вздохнули  с  облегчением,  когда  Гришины
исчезли с хутора...
     - И что теперь?
     - Не знаю. Сотрудники окружного ГПУ забрали  Гришина  с  собой.  Думаю,
пришьют ему контрреволюционную деятельность.
     - А сам-то ты что думаешь? - Иван пристально посмотрел ему в глаза.
     Мохов подумал немного, прежде чем ответить.
     - Да не похож он на контру! Я с ним беседовал... Ты  же  знаешь,  я  за
свою службу в органах многих врагов Советской власти повидал, но  это  -  не
тот случай. Стрельнуть в тебя из-за дочки мог... Но ты же знаешь, как на это
посмотрят в окружном ГПУ...
     Иван кивнул головой, соглашаясь. Теперь Степану Прокопьевичу уже  точно
не выбраться...
     - Трофимов знает об этом?
     - Знает, об этом уже позаботились.
     Иван задумался. Обстановка складывалась для него  очень  плохо.  Теперь
ему точно было не  отвертеться.  Трофимов  со  Степановым,  конечно  же,  не
упустят такой хорошей возможности...
     - Не боись! - Мохов хлопнул его по плечу. - Попробуем отбиться.  Плохо,
что Семена с нами нет, его поддержка зараз бы дюже сгодилась... Ну,  ничего,
ничего...

                                   * * *

     Заседание бюро началось с доклада Данилина о состоянии  дел  в  районе.
Заврайзо привел данные о том, сколько было собрано  хлеба  и  сколько  сдано
продналога на данный момент. Но было  хорошо  заметно,  что  Трофимова  мало
интересовали  цифры,  излагаемые  Данилиным.  Ему  не  терпелось  перейти  к
следующему вопросу.
     Наконец, заврайзо закончил свой доклад.
     - По докладу Данилина будет кто говорить? -  спросил  Трофимов,  обводя
присутствующих взглядом, избегая при этом Ивана.
     Все промолчали.
     - Тогда о Вострякове... Будучи секретарем партячейки, он  совершил  ряд
серьезных проступков, вредящих делу нашей партии, если  не  сказать  больше.
Райком неоднократно указывал товарищу Вострякову на его недостатки, но  этот
человек сознательно поставил себя выше партии.
     - Неправда! - перебил его Иван, багровея от возмущения. - Я не...
     Трофимов ожесточенно  застучал  карандашом  по  стеклянному  графину  с
водой, стоявшему перед ним на столе.
     - Востряков, тебе слова  не  давали!  Придет  время,  выступишь,  -  он
помолчал немного, вспоминая свою мысль,  потом  продолжил.  -  По  поручению
райкома товарищ Степанов ездил на хутор, расследовал это дело и открыл факты
вопиющей халатности, проявленной Востряковым на посту секретаря  партячейки.
Даже не халатности (это слишком мягко сказано),  а  сознательного  нежелания
выполнять распоряжения партии в общем, и райкома в  частности.  Дадим  слово
Степанову.  Сообщи  бюро,  товарищ  Степанов,  что  ты  открыл  относительно

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг