местам, откуда велась стрельба. Если судить по плотности огня, тех, кто
напал на них, было раза в два больше. Они медленно, но неотвратимо
приближались, по-прежнему оставаясь невидимыми для них. Не помогли даже
гранаты, брошенные бойцами, когда противник подошел к ним на расстоянии
броска. И тогда людями начала овладевать паника...
В какой-то из моментов боя у Свинцова кончились патроны, и он
решил воспользоваться автоматом Шредера. Прицелившись, нажал на
спусковой крючок и почувствовал сильную отдачу, как от выстрела
противотанкового ружья. Прогремел сильный взрыв, но удивляться этому не
было времени. Он выстрелил еще несколько раз, и стрельба, которую вели
по ним их противники, прекратилась.
Свинцов некоторое время подождал, пока не убедился, что там никого
не было, встал и пошел разыскивать Петрова. И никого не обнаружил. Тела
Петрова не было, как не было нигде и тех, кто на них напал. Никаких
следов: ни крови, ни стреляных гильз, ни примятой травы... Он поискал
следы от пуль на стволах деревьев в том месте, где они держали оборону,
и тоже ничего не обнаружил. Складывалось впечатление, что они воевали с
призраками. Впрочем, за последние дни Свинцов насмотрелся такого, что
этот факт не очень его удивил. Он ожидал чего-то подобного. Почему так
произошло, Свинцов не мог сказать, да и не больно хотелось выяснять
причины, если честно. Он слишком устал. В очередной раз "гиблое место"
преподнесло им сюрприз, отняв жизнь еще одного их товарища...
Еще одно исчезновение. Теперь их осталось четверо. Каждая схватка
с "гиблым местом" заканчивалась тем, что они кого-нибудь
недосчитывались в своих рядах. Ему все это надоело. Теперь, когда
Шредер был в их руках, можно было возвращаться. И чем быстрее, тем
лучше...
Эта мысль заставила его вспомнить о пленном. Когда Дворянкин,
Васнецов и Железнов убежали, ему в горячке боя тоже было не до него.
- Где Шредер? - поинтересовался он, чувствуя недоброе.
Они молчали. А Железнов виновато опустил глаза.
- Я спрашиваю, где Шредер?
Свинцов встал, подошел к сержанту и сгреб его за гимнастерку.
- Я приказал тебе присматривать за ним! Где он?
- Не кипятись, Толя, - вмешался Дворянкин. - Шредер сбежал во
время боя.
- Под трибунал... Я тебя под трибунал отдам! - крикнул Свинцов в
лицо Железнову. - Упустили!
- А мне когда было за ним смотреть? - попытался оправдаться тот.
Свинцов почувствовал отчаяние. Шредер был в его руках, задание
было выполнено, и он с легким сердцем мог вернуться обратно. А теперь?
Неужто придется опять гоняться за немцем по этому проклятому лесу?
- Да не волнуйся ты так! - попытался успокоить его Дворянкин. -
Найдем мы этого фрица! Он не мог далеко уйти со связанными руками...
Свинцов прекрасно видел, что лейтенант так говорит скорее для
того, чтобы успокоить его. Никому не хотелось здесь оставаться. Он
знал, что солдаты пойдут искать Шредера только из-за чувства вины перед
ним. Но ему и самому не хотелось здесь шататься. И он принял решение.
- Черт с ним! Мы возвращаемся! Все равно ему без Головина не
выбраться отсюда. Пусть подыхает!
* * *
Эрих смотрел в окно. На улице стояла промозглая казанская осень
1929 года. И от этого на душе было тоскливо.
Эрих не любил осень. Впрочем, как и зиму... Но осень не любил
особенно. Не те прекрасные солнечные деньки в сентябре месяце, когда
еще тепло, деревья начинают одеваться в разноцветные наряды, а в лесах
полно грибов. Нет, он не любил холодные осенние дожди, грязь, слякоть,
ветер, гоняющий опавшие листья по улицам города.
Эрих ждал появления своего "третьего отца", дяди Сережи. Брат отца
Алексея принял его, как родного, хотя у самого уже было двое мальчишек.
Но вот, наконец, он увидел двух идущих к дому мужчин, в одном из
которых мальчик узнал своего благодетеля. Как всегда подтянутый, в
ладно сидевшей на нем военной форме, высокий и статный командир Красной
Армии. Эрих гордился им по праву.
Но на этот раз дядя Сережа был не один. Рядом с ним шел еще один
человек. Роста они были одинакового, и хотя незнакомец был в штатском,
чувствовалось, что он тоже принадлежит к военной братии. Эрих не знал,
почему, но при виде этого мужчины у него сильнее забилось сердце в
предчувствии чего-то важного.
Он побежал открывать дверь. Эрих всегда открывал дверь своему
приемному отцу, не дожидаясь стука. Дядя Сережа с незнакомцем зашли в
коридор, принеся с собой запах осени с улицы. Эрих дождался, пока отец
снимет плащ-палатку, с которой капала вода, и обнял его, прижавшись к
животу, вдыхая запах кожи портупеи.
Дядю Сережу он любил. Его семья как-то сразу и бесповоротно
приняла мальчика, как родного. Марья Семеновна, жена Сергея Ивановича,
заботилась о нем не меньше, чем о родных сыновьях. И мальчишки, которые
были постарше его, сразу же взяли над ним шефство, не только на улице,
но и в школе. Но все-таки больше всего он любил дядю Сережу.
Брат отца Алексея был балагуром и весельчаком. При этом все это
выходило у него естественно и к месту. Он всегда мог приободрить в
трудную минуту, помочь. Несмотря на постоянную занятость и поздние
возвращения домой, дядя Сережа всегда находил время для сыновей, не
деля их на любимых и нелюбимых. Он их всех любил.
- Дядя Сережа, я сегодня получил "пять" по арифметике! - радостно
сообщил Эрих ему.
- Ну, ты у нас совсем молодец! - рассмеялся дядя Сережа и
повернулся к незнакомцу. - У него явные способности к учебе, в отличие
от моих оболтусов.
Что-то очень знакомое было в этом человеке. Казалось, он был похож
на отца, чья фотография до приезда сюда хранилась у Эриха. Отец на ней
был в форме офицера российской армии. К сожалению, дядя Сережа забрал у
него фотографию. В то время можно было заработать кучу неприятностей,
если бы она попалась кому-нибудь на глаза. Эрих этого не знал и очень
удивлялся, не понимая, чем могла навредить дяде Сереже фотография отца.
- Эрих, познакомься, - сказал дядя Сережа, беря его за плечи и
подводя к незнакомцу, - это - твой отец!
Отец!.. Эрих уже практически перестал надеяться на то, что он
когда-нибудь найдется. Он уже смирился с той мыслью, что ему придется
жить здесь, с дядей Сережей. Постепенно, по мере взросления, мечта о
встрече уходила все глубже и глубже. Даже расставание с отцом Алексеем,
казалось, было сто лет тому назад. Само по себе слово "отец" не
вызывало у него никаких ассоциаций и было связано с чем-то далеким и
недосягаемым. Отец Алексей и дядя Сережа были ближе ему, чем этот
человек.
Эрих подошел к отцу. Мальчик смотрел на него снизу вверх, тот
взирал на него сверху. Вдруг глаза отца заблестели и по щекам побежали
слезы. Он порывисто прижал мальчика к себе. Наконец-то они встретились,
и Эрих вдруг осознал, что это не шутка и не обман, что этот незнакомец
и есть его родной отец...
* * *
Он очнулся от того забытья, в которое его ввергла схватка с
мертвецом. Странное дело, но Шредер не ощущал усталости. И страха тоже
не было. Словно это беспамятство принесло ему какие-то новые силы, хотя
перед тем, как погрузиться в него, он уже не надеялся когда-нибудь
увидеть белый свет...
Да, место действительно было гиблым. Эта зона существовала сама по
себе, уходя корнями в такое далекое прошлое, когда, возможно, не было
человека. А, может, и ничего живого вообще... "Гиблое место" готово
было подмять под себя любого, уничтожить, не дав даже попытки что-либо
предпринять. И чем дольше он оставался в этой зоне, тем меньше
оставалось шансов вырваться отсюда. Надо было уходить отсюда, Шредер
это прекрасно осознавал. И он решил вернуться к выходу из зоны. Это
соревнование в том, кто кого пересилит - он или "гиблое место", было не
для него. К тому же его сильно беспокоила судьба отца, тревожили эти
странные видения о казни....
Рудольф фон Шредер был для него кумиром. Больше него Эрих уважал,
пожалуй, лишь отца Алексея, который много дал ему в этой жизни. Но если
священник направил его духовно, то отец помог ему решить, кем он будет
в жизни.
Рудольф фон Шредер работал в разведке. Первая мировая война
застала его в России, где он служил офицером в царской армии. В эту
страну он прибыл задолго до августа 1914 года, женился на прибалтийской
немке из хорошей семьи, а в 1916 году у них родился Эрих. Рудольф фон
Шредер собирал сведения, в основном, военного характера и передавал в
Германию. Никто из его сослуживцев даже и не догадывался, что среди них
есть немецкий агент. Конечно, его недолюбливали, как не любили любых
немцев, к которым Николай II питал особую привязанность, ставя на
ключевые посты в армии и правительстве. Мог он заинтересовать и русскую
контрразведку, но его осторожность, безупречная репутация хорошего
офицера и знакомство со многими знатными фамилиями Российской империи
делали свое дело.
Когда началась первая мировая война, отношение к немцам из скрыто
враждебных переросли в открыто враждебные. Во всех неудачах на фронтах
винили немцев, служивших в российской армии. Вполне возможно, что не
безосновательно... Но, как бы то ни было, Рудольф фон Шредер отправился
в действующую армию, а жену с полугодовалым Эрихом отправил к
родственникам в Прибалтику. Потом грянула сначала февральская
революция, а потом и большевики сделали свой переворот. В хаосе и
разрухе, царивших в то время в России, он потерял свою семью. А потом
был заключен Версальский договор, и услуги Рудольфа фон Шредера стали
не нужны. Большевистское государство Советов крепло, закаляясь в боях с
врагом. Семья бесследно пропала, и ему нечего больше было делать в
России, где офицеры жесточайше преследовались, а участие в
белогвардейском движении вообще считалось преступлением. И он вернулся
в Германию.
В отличие от многих немецких офицеров Рудольф фон Шредер не
остался без работы. Он начал свою деятельность в разведывательном
подразделении баварской группы рейхсвера под началом Эрнста Рема,
ставшего впоследствии вторым человеком в национал-социалистической
партии. В 1921 году участвовал в создании абвера в Мюнхене, где стал
работать в розыскном бюро. В обязанности этого бюро входил сбор
материалов о революционерах и прогрессивно настроенных немцах
Веймарской республики. А через некоторое время перешел на работу в
группу "Ост". Постепенно абвер из чисто контрразведывательной
организации превращался в разведывательный орган, и вот тут-то и
пригодился богатый опыт Рудольфа фон Шредера.
В двадцатые годы между рейхсвером и Красной Армией существовало
довольно тесное сотрудничество. В СССР проходили обучение немецкие
летчики, артиллеристы и танкисты, а в Германии, в свою очередь, -
офицеры Генерального штаба РККА. Видные военные деятели СССР
систематически посещали Германию, по приглашению рейхсвера участвовали
в учениях и маневрах, а представители немецкого генералитета нередко
наведывались в Советский Союз. Впоследствии сотрудничество
распространилось и на сферу вооружений.
С 1923 года в рейхсвере существовал спецотдел R. Эта организация
была глубоко законспирирована и называлась "Ассоциацией содействия
торговому предпринимательству". Имела она связи и с Советским Союзом.
Спецотдел R входил в состав управления вооружений и занимался вопросами
производства оружия, военных материалов и подготовкой военных кадров на
территории СССР. Под прикрытием "Ассоциации" Рудольф фон Шредер в конце
двадцатых годов частенько бывал в России, не теряя надежды найти свою
семью, хотя давно уже был женат на Лотте Раушенбах, и у них росла
дочка. Конечно, эти визиты были далеки от военного сотрудничества с
русскими. На самом деле в его задачу входил сбор данных о военном и
промышленном потенциале Советского Союза. В одну из таких поездок он и
нашел своего сына.
Фрау Лотта неприветливо встретила Эриха. Нет, конечно же, она
знала, что у Рудольфа была семья в России, но никак не предполагала,
что он сумеет найти хоть кого-нибудь. Родом из знатной семьи, она никак
не хотела принимать паренька, чья мать была неизвестных в Германии
кровей. Фрау Лотта превратилась для Эриха в классическую мачеху, чьи
частые придирки доводили мальчика до слез. Именно поэтому Рудольф фон
Шредер с достижением необходимого возраста отправил его делать военную
карьеру. Но, несмотря на все невзгоды, Эрих продолжал любить своего
отца.
После прихода к власти национал-социалистов карьера Рудольфа фон
Шредера сначала сделала резкий скачок вверх, а потом - вниз. Здесь свою
роль в определенной мере сыграли три человека - руководитель штурмовых
отрядов (СА) Эрнст Рем, полковник в отставке Вальтер Николаи и капитан
корабельной службы Патциг, в 1933 году бывший руководителем абвера.
Рудольф фон Шредер лично знал Адольфа Гитлера, хотя и не
встречался с ним с тех самых пор, как стал ездить в Советский Союз.
Фюрер начал свою политическую карьеру в мае 1919 года в качестве
негласного осведомителя разведывательного подразделения баварской
группы рейхсвера. Этот лидер национал-социалистического движения
заслужил пристальное внимание генерал-фельдмаршала Людендорфа.
Людендорф во время первой мировой войны был фактическим
главнокомандующим германской армией. В ту пору генерал-фельдмаршал не
занимал официального поста в рейхсвере, но пользовался огромным
влиянием в стране. Именно Рудольф фон Шредер помог организовать встречу
Николаи, действовавшего по поручению Людендорфа, с Гитлером на квартире
доктора Шойбнер-Рихтера, доверенного лица генерал-фельдмаршала.
Случилось это незадолго до "пивного путча", преследовавшего цель
захвата власти в Баварии национал-социалистами, а затем и во всей
Германии.
По результатам доклада полковника Николаи Людендорф согласился
участвовать в попытке государственного переворота 9 ноября 1923 года.
Путч провалился. Гитлер, Гесс и Людендорф были судимы и оказались в
тюрьме. Но маленькая услуга, оказанная Рудольфом фон Шредером, не была
забыта...
Полковник Вальтер Николаи во время первой мировой войны возглавлял
Третье бюро, представлявшее собой руководящий центр разведывательной
службы германских вооруженных сил. В составе этой организации еще
накануне первой мировой войны было учреждено "Центральное бюро по
высшему руководству разведкой в России", возглавляемое германским
генеральным штабом. Рудольф фон Шредер работал на это бюро.
После первой мировой войны полковник Николаи оказался не у дел. Но
у него были архивы Третьего бюро, содержавшие множество важных
секретных документов. В том числе и личное дело Рудольфа фон Шредера. О
нем и вспомнил Николаи, когда получил задание Людендорфа встретиться с
будущим фюрером немецкой нации.
Придя к власти, Адольф Гитлер тотчас же по настоянию военного
министра издал распоряжение, признающее за отставным полковником
исключительные полномочия во всем, что было связано с защитой вермахта,
государства и экономики от шпионажа и диверсий. Полномочия
распространялись на все области разведывательной и
контрразведывательной деятельности. Возвращение Николаи к руководству
разведкой было вполне естественным. Во-первых, он обладал огромным
опытом разведывательной работы в условиях войны. Во-вторых, он вполне
разделял идеи национал-социалистов, стремившихся к расширению
"жизненного пространства" Германии. Ну, и, конечно же, сыграло свою
роль близкое знакомство с Людендорфом, бывшим одним из главных
идеологов и ярым проповедником "тотальной войны". В этом они были очень
похожи - бывший начальник и его бывший подчиненный, полковник Вальтер
Николаи и капитан Рудольф фон Шредер.
Занимаясь организацией разведки и контрразведки в стране, Николаи,
конечно же, вспомнил о своем бывшем подчиненном и привлек его к работе.
Рудольф фон Шредер занялся подготовкой тотального шпионажа против
восточных стран - России, Польши и других. К сожалению, его взлет
продолжался недолго. В 1934 году Эрнст Рем опрометчиво позволил
поставить себя на один уровень с Гитлером. 30 июня эсэсовцами была
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг