Когда-то здесь было поместье, частное владение. Сейчас - фи-
лиал Национального биологического центра. Слышали о таком?
Учреждение сугубо научное и с оборонным ведомством никак не
связано. А вы имеете что-то против военных?
- В общем нет, но я служил, не так давно, и еще не прошла
оскомина.
- Понимаю, приказы, муштра... Между прочим, там, где вы
служили, о вас прекрасно отзываются. Аттестация отличная.
... с призывного пункта их повезли на вокзал, загнали в
вагоны и отправили куда-то в ночь. Новобранцы разбрелись по
купе, горланили, курили, отхлебывали из горлышка виски, пе-
редавая бутылки друг другу. Их вырвали из родной почвы и еще
не посадили в другую. Время для них остановилось, пространс-
тво утратило протяженность. Безликие, безымянные, разом ос-
вобожденные от каких-либо забот, они балдели от ощущения
собственной невесомости... Ему нужно было как-то заявить о
себе, за что-то зацепиться, чтобы его не унесло стадным вет-
ром. На ближайшей станции он выскочил на перрон, купил у
ночного парикмахера самый дешевый одеколон и вылил на себя -
весь флакон, до капли. Лежа потом на верхней полке и слушая
брань внизу ("Провонял весь, сволочь!"), он испытывал тихое
удовольствие: это от меня разит, это меня поносят. Теперь он
уже не боялся потеряться в этом зыбком мире...
Тот явно бравировал своей осведомленностью, в его птичьем
взгляде блеснуло масло самодовольства. Марио поежился. Не
очень-то приятно, когда кто-то знает всю твою подноготную, а
ты об этом человеке ровным счетом ничего, даже имя только
что услышал.
- И давно вы за мной шпионите? - спросил он.
- Не люблю этого слова, оно дурно пахнет. Мы изучали вас
около трех месяцев. Это не так много. Человек - чертовски
сложная штука.
- Что же вы узнали?
- Все, - скромно сказал полковник Филдинг. - Все, что нас
интересовало. Не сочтите за хвастовство: мне известно о вас
больше, чем вам о себе. Не верите?
В такое трудно поверить. Марио испытывал чувство, знако-
мое по нелепым снам - тебя застают голым, и ты не можешь ни
скрыться, ни прикрыться.
- Может, скажете, кто мои родители? - спросил легко, с
улыбкой, а внутренне сжался, напрягся. Вдруг тот и вправду
все знает.
Полковник смутился.
- Но и вы их не знаете, - не сразу сказал он. - Верь я в
пришельцев, было бы проще. Женщина, которой давно уже нет,
убедила соседей, что подобрала мальчонку на улице, и, похо-
же, это правда. Врать ей не было смысла, она сама едва пере-
бивалась, не то что обзаводиться еще обузой. Такие бросают
детей, а не приводят в дом. Пожалела, видимо. Кроха едва
умел ходить, даже имени не мог назвать, двух лет не было.
Марио жадно слушал. Этого он действительно не знал. Себя
он помнил уже в приюте, а что раньше - никто не рассказывал
и вряд ли кто мог рассказать. В приют его сдали соседи той
женщины, которая вскоре неожиданно исчезла - уехала или
умерла, оставив найденыша одного в комнате. Звали его Марио
(со слов тех же соседей), фамилию списали с ее документов,
что было логично - вдруг пропавшая объявится и станет искать
мальчонку.
- Будем считать, что вы без родителей, круглый сирота, и
не спрашивайте о том, чего нет. - Полковник говорил слабым,
болезненным голосом, но прекрасно соразмерял его силу, собе-
седнику не надо было напрягать слух, хотя будь здесь кто
посторонний, он едва ли что расслышал.
Путешествие по дому заканчивалось. Они обошли весь кот-
тедж и никого не встретили. Правда, нежилым он не казался, а
одна из секций наверняка принадлежала женщине - Марио приме-
тил косметический столик со свежими следами пудры... Спус-
тившись на первый этаж, они прошли в левое крыло, к самой
последней двери. Полковник опередил Марио, первым вошел в
просторную комнату, обставленную под кабинет.
- Вот вы и у себя, - с облегчением сказал он. Видимо,
разговор с Марио стоил ему немалых сил. - Там спальня, ос-
тальное найдете сами. Словом, это ваши апартаменты, если не
возражаете. Вход через крыльцо, вы уже знаете. Есть еще
один. Обживайте, я вас пока оставлю.
- Минутку, полковник Филдинг. - Марио остановил его в
дверях. - Вы ничего больше не скажете?
- У нас еще будет время поговорить. А что вас интересует?
- Прежде всего - работа. Что я буду делать?
- Делать? - переспросил Полковник. - Откровенно говоря,
не знаю. Но вам скажут, не беспокойтесь.
... за ужином по столам пошел слух, что кого-то забирают.
Якобы в полдень, когда приютская братия бесилась на спорт-
площадке, приезжали двое, были у попечителя, обо всем дого-
ворились, осталось только оформить бумаги... Девяносто семь
стриженых голов склонились над тарелками. Кого из них? Время
от времени в приют наезжали неведомые дяди и тети, шли с по-
печителем в канцелярию и там, закрывшись, делали что-то та-
кое, после чего освобождалась одна из кроватей, а спавший на
ней воспитанник исчезал навсегда, забыв на радостях попро-
щаться с товарищами. В такие дни Марио, напрягая воображе-
ние, пытался представить, что там происходит - за тяжелой
.дверью канцелярии, и как так получается: вот они бегают,
гоняют мяч, дают друг другу подзатыльники, и вдруг один ока-
зывается не такой, как все, его уже выбрали, только он ниче-
го еще не знает... Рисовалась огромная во всю комнату рулет-
ка, стремительно вращающиеся цветные кольца и крохотный
блестящий шарик - он беспорядочно скачет, будто ищет, куда
ему спрятаться от жалящих жадных глаз... У Марио похолодело
в животе - там спрятался блестящий шарик. Он почувствовал
это еще днем, когда Рой отозвал его с площадки и повел к бе-
седке, а потом, так и не сказав, что ему нужно, отпустил -
иди играй. Беседка стояла перед канцелярией, как раз напро-
тив окон... После ужина, задержавшись, он подкараулил Роя в
пустом коридоре. "Это правда, что приезжали выбирать сына?"
Воспитатель тольжо улыбнулся. "Кто они?" - задохнувшись,
спросил Марио. "Я их не видел. - Рой провел рукой по его
стриженой голове. - Потерпи, скоро узнаешь"...
Где-то и сейчас застрял шарик судьбы, но Марио, сколько
ни вслушивался в себя, не ощущал его холодящего присутствия.
Одна настороженность и подозрительность.
Оставшись один, он с пристрастием осмотрел "свои апарта-
менты". Не зная еще, какие у него на них права и как долго
он пробудет здесь, тем не менее пошел с ревизией и начал
прежде всего с рабочей комнаты. Ее благопристойный вид и да-
же претензия на уют домашнего кабинета внушали недоверие. Не
такая он важная персона, чтобы иметь кабинет, и если кому-то
захотелось, чтобы он находился именно в этой комнате, то это
неспроста. Наверняка она нашпигована всякими "глазами" и
"ушами", и сейчас кто-то, может, тот же Филдинг, уже наблю-
дает за ним, усевшись у телеэкрана. Вот вам! - Марио мыслен-
но манипулировал пальцами. С ним эти штучки не пройдут. В
"Телесервисе" он кое-чему научился.
Первый осмотр ничего не дал, тогда он пошел по второму
кругу, ощупывая и простукивая стены, мебель, оконные рамы.
Где-то должен быть кондиционер, в помещение проникала струя
прохлады. Присмотревшись, Марио увидел под потолком едва за-
метную полоску фильтра. Пришлось двигать тяжелый стол, гро-
моздить на него стул, чтобы достать и отвести пластиковую
крышку.
- Что вы там прячете?
Он чудом удержал равновесие. В дверях, насмешливо улыба-
ясь, стояла женщина в голубом халате и туго обхватывающей
голову шапочке. По виду ее можно было принять за лаборантку
или медсестру. Должно быть, она уже порядком находилась в
комнате и наблюдала за его действиями.
- Не прячу, ищу, - в тон ей ответил он. - Не подскажете,
где искать? Вы избавите меня от лишних хлопот.
Женщина прошла на середину комнаты. Дверь осталась откры-
той.
- Не трудитесь. У нас кто ищет, тот рискует потерять. По-
жалейте мебель.
- Вы пришли, чтобы сказать мне это?
- Пришла посмотреть на Марио Герреро. Говорят... объявил-
ся у нас такой.
- И как я вам? - Марио спрыгнул со стула, стал разбирать
свое сооружение.
- Для кинопробы, возможно, годитесь. Но я не режиссер.
Биолог, Сьюзен Маккали, если вас интересует.
- И на том спасибо. Вы первая, кто сразу назвал себя. Или
здесь не принято представляться?
- Как вам сказать... В каждом доме свои порядки. Мы все
больше значим по обязанностям, чем по именам, так что не
удивляйтесь, потом привыкнете. Полковника вы уже знаете. Ес-
ли услышите "Кормилица" - это я.
- По части, значит, питания?
Сьюзен засмеялась.
- Приблизительно так.
- Боюсь, мне трудно будет называть вас Кормилицей. Слово
какое-то...
- Нормальное слово, - перебила она и подошла ктелефону. -
Приглашу коллег, если не возражаете. - И в трубку: - Прихо-
дите, я у него.
"Коллеги" были, видимо, где-то поблизости. Через две-три
минуты вошли двое, в таких же голубых халатах и шапочках,
что и Сьюзен.
Поначалу, пока они стояли рядом, Марио показалось, что
перед ним если не близнецы, то по крайней мере родные
братья. Одного роста, примерно одних лет, одинаково сложены
и уж совсем схожие лица. Но стоило им разойтись - и сходства
как не бывало. Тот, что справа (Жан Трене - представила его
Сьюзен), шагнул порывисто, стремительно, будто взял сприн-
терский старт. Не в пример ему Эгон Хаген (его тоже назвала
Сьюзен) переместился, даже не поколебав воздуха, - мягким
женским шагом; он, казалось, плыл, а не ходил. Присмотрев-
шись, Марио найдет в них потом больше различий, чем схожего,
и все же первое впечатление останется: два сапога - пара.
Голубые халаты обошли его с двух сторон, словно так им
удобнее было рассматривать - одному справа, другому слева.
Откровенно, не заботясь о приличиях, они глазели на него,
как на морское чудо, случайно попавшее в их сети.
- Что ж, ему видней, - пробормотал непонятное Трене и с
тем направился к двери.
- Извините, дела, - поплыл за ним Хаген.
Знакомство, видимо, закончилось. Марио мрачно посмотрел
им вслед.
- Вы чем-то недовольны? - невинно спросила Сьюзен.
- Они заслуживают хорошей взбучки.
- Ого! Да вы агрессивны... Постарайтесь принять нас таки-
ми, какие мы есть. И не осложняйте, смотрите проще. Ведь мы
теперь в одной упряжке.
- Если вы Кормилица, то кто они?
- Жан - Учитель, а Эгон - Доктор. Вам это что-нибудь го-
ворит?
Он смотрел на нее, ожидая продолжения. Должна же она до-
гадаться, что именно хочет он услышать от нее. Если здесь не
сумасшедший дом, то какую роль уготовили ему в этом шутовс-
ком раскладе званий и должностей?
Но она не поняла или не захотела понять.
- А я? Кто тогда я? Или пока еще вне игры? - не отступал
он.
- Разве вам не сказали? - Она изобразила удивление. - Вы
- Сын.
- Занятно. Почему не внук, не шурин или какой-нибудь пле-
мянник? Если сын, то, интересно, чей.
Сьюзен - и это казалось странным - вполне серьезно восп-
ринимала его вопросы и отвечала без тени улыбки. Она слышала
в них нечто другое, скрытое и недоступное для него самого.
Где-то был иной мир, со своими реалиями, о которых он даже
не имел понятия, и получалось так, что говорили они вроде бы
об одном и том же, но из разных миров и потому совсем не од-
нозначном.
- Мне трудно сейчас объяснить, вернее, вам трудно пока
понять. - Сьюзен пыталась навести хотя бы условные мосты
взаимопонимания. - Что бы я ни сказала, вызовет лишь недоу-
мение. Вдруг еще испугаетесь. Вы не из нервных? Лучше подож-
дать. Освойтесь, осмотритесь. Для начала побродите по Бевер-
ли и возьмите кого-нибудь в провожатые, попросите того же
Полковника.
- А если вас?
- Могу, пожалуйста, и я, только не сейчас...
Ее перебил писк зуммера. Сигнал возник, казалось, из воз-
духа, и Марио задержал дыхание, пытаясь угадать, откуда идет
звук. Сьюзен отвернула обшлаг рукава, обнажив циферблат ча-
сов.
- Зовут, надо идти. - Ее словно подменили: стала суетли-
вой, заторопилась. - Хотите, ждите, после шести,
... на ранчо они приехали затемно. С трудом подбирая сло-
ва, они объяснили, что жить он будет здесь и что теперь он
их сын, а они его родители. Женщина с усталым лицом и боль-
шими печальными глазами все пыталась улыбнуться и для че-
го-то спросила, стесняясь своего вопроса:
"Ты согласен?" У Марио не хватило сил разомкнуть спекшие-
ся губы, он был раздавлен свалившимися на него переменами.
"Чего уж там, куда теперь деваться, согласен", - ответил за
него высокий сутулый мужчина и обратился к женщине:
"Ты давай, жена, накорми нас, время ужинать".
Каким-то внутренним слухом Марио уловил значение слова
"нас", приобщившего его к мужской половине дома. Он побрел
вслед за мужчиной мыть с дороги руки...
- Я ведь уже трижды был сыном, - сказал он Сьюзен, когда
они, встретившись после шести, шли по парку. - Родителей не
помню. Потом были приемные. Вначале какая-то женщина, тоже
не помню, говорят, она вскоре куда-то подевалась. Из приюта
меня взяла чета фермеров. И опять не повезло. Через месяц, я
и привыкнуть не успел, несчастный случай...
- Сгорели в автомобиле, и бедняжку Марио вернули в приют,
- досказала Сьюзен. - Везучим вас не назовешь, рок ка-
кой-то...
Он пожалел, что ударился в воспоминания. Не мог свыкнуть-
ся с тем, что здесь все о нем знают.
- А вот Полковник считает, что я счастливчик, в рубашке
родился.
- Поживем - увидим, - приглушив голос, отозвалась она.
Что-то ей не понравилось: то ли ссылка на Полковника, то ли
его отношение к появлению Марио в Нью-Беверли - к добру ли,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг