Мной можно связаться по частный адрес - pawwtchan01@ krknpk. Жду ответа дать
более об операции. (Зачеркнуто несколько слов.)
Не имеете заинтересованность удалите мой письмо потому как ставлю для
большая польза для Вас свою карьеру и жизнь моей семьи для Вас. Чем раннее
ответ тем более оценено".
И подпись - г-н П. Чен.
Krknpk, наверное.
"Их бляйбе зер гут..."
1
Перед тем как уснуть, Смирнов думал о бедной отроковице.
Тоже ведь прикорнула. Там, в своем времени. Спит себе спокойно.
Обидного в этой мысли ничего не было. В старинных сказках принцессы
десятками лет смиренно лежат в своих хрустальных гробах, ждут принцев. А он,
Смирнов, даже не одинок. Вот перепончатокрылый прилетает. Гоблины, тролли,
гномы. Pedestrians, грибы-пешеходы. Иногда в сны Смирнова звонко сыпалось
золото - круглые монеты с мужественным профилем, ужас как похожим на профиль
лейтенанта.
Потом во сне, а может наяву, выдвинулась из ночи лодка.
На этот раз Смирнов мяться не стал, сразу спросил: "Как имя твое?"
Дева речная задумалась. Не потому, что забыла имя, а просто
раздумывала - стоит ли Смирнов такой откровенности. Все-таки решилась,
произнесла:
"Лера".
"А лет тебе сколько? Только честно".
Чужое хамство всегда тревожит. Задумалась, но ответила:
"Двадцать".
"А на острове?"
"Что на острове?"
"Что делаешь на острове?"
"Как это что? Дежурство несу".
"При этих-то грибах-пешеходах?"
Она засмеялась, наконец:
"Нет, при генераторе".
"А разве он..."
"Что? Ну, что?"
"Разве он до сих пор работает?"
Пожала плечами:
"Работает же Солнце".
Лодка совсем приткнулась к берегу.
Стараясь не напугать деву речную, дотянулся до металлического кольца на
носу лодки, но ухватить кольцо, конечно, не смог. Видение одно, никакой
плотности. Поводил пальцами, беспомощно убрал руку. Из времени в другое
время как ни тянись, все напрасно. Прервалась связь времен. Даже улитка
Krknpk втягивает свои щупальца в таких случаях.
2
А утром рявкнул, взвыл за мысом корабельный ревун.
Раскатывая перед собой поблескивающую на солнце низкую голубую волну, в
бухту вразвалку вошел обшитый по бортам черной автомобильной резиной буксир
типа "жук" - в пятнах серой шаровой краски, неопрятный, но бодрый, явно не
так уж давно переоснащенный для пассажирских грузоперевозок.
Что-то подсказало Смирнову, что он снова увидит Цезия.
И сердце ответило на подсказку тревожным постукиванием.
Чего ждать на этот раз? Опять морок, сплошные видения? Выключит ли
кто-нибудь загадочный генератор, или там преобразователь времени, или опять
пройдет рука сквозь плечо рыжебородого?
Нарываться на неприятности Смирнов не хотел.
Хватит. Достали! Пусть даже выбегут на берег приветливые чудесные
эльфы, а за ними толпой - уроды, гоблины, гномы, даже чудесные принцессы в
штанишках из розовых лепестков, с него хватит! Он, как тихий богобоязненный
бобер, нырнет в протоку, зароется в мокрые ветки, усталые глаза закроет,
если понадобится, в ил зароется. И не вылезет, хоть силой его тащи.
С завистью смотрел, как с буксира сходят на берег веселые люди.
Кажется, Цезий и Федосеич все же нашли посудину для корпоратива.
Спортивные молодые люди. Кудрявые веселые девушки, женщины с назад
зачесанными красиво волосами. В футболках, в шортах, в расписанных цветными
котятами и цветочками веселых брючках, у некоторых на головах - косынки.
Некоторых людей узнавал. Например, коренастого мужчину с большой головой и
густыми начальственными усами. Вспомнил, имя у него как праздничный венок -
Валерий Виленович Червонный. Не просто так. Лет около тридцати человеку, а
обращаются к нему только так - по отчеству. Начинал он, как ни странно,
детским врачом, практику имел на Кипре. Но папа, великий местный строитель
Вилен Червонный, забрал сына себе в преемники, сделал депутатом городского
совета, верующим. Надо сказать, молебны по утрам на предприятии у них стали
делом обычным и даже обязательным. Попы в приемной стали восприниматься
частью интерьера. Папа стал называть стройтрест громко - концерн. Однако
даже работники произносили - концерт. Не просто, ох не просто руководить
стройкой без профильного образования и желания. Судьба и коллеги без
перерыва пытались свалить Валерия Виленовича, но такие люди, как он, не
падают, они растут. Даже энергичная улитка krknpk отстает от них в росте.
В государстве, вставшем на рыночные рельсы, лишней рекламы не бывает.
На стандартные деловые вопросы (Червонный-младший никогда не гнушался
общения с прогрессивной прессой) Валерий Виленович обычно отвечал, что
интересы у него самые обширные и, конечно, направлены на пользу обществу.
Вот, к примеру, строит он "термитник" в пригороде. Вы только подумайте,
сколько семей получат квартиры в огромном многоэтажном доме! И название
"термитнику" подыскивают заранее доброе, соответствующее, чтобы грязные
клички потом не прилипали. "Смородиновый ручей", "Чудесница" или, скажем,
"Рябинка".
Смирнов пока не знал, как ему следует относиться к появлению на острове
такой большой и дружной команды, но каким-то скрытым органом (аналитик
все-таки) остро ощущал, что на этот раз веселая праздничная толпа не
враждебна ему. Вон как живо суетятся, прямо настоящие термиты.
"Как инженер-строитель я так скажу, - донесся до затаившегося в кустах
Смирнова голос рыжебородого Цезия. - Лестничные марши, Валерий Виленович, в
нашем термитнике с вероятностью сто тридцать процентов не выдержат нагрузки
в полторы тысячи килограммов, косоуры хрустнут, и - привет создателям!"
"Хочешь сказать, - доброжелательно не верил Валерий Виленович, - хочешь
сказать, что всего там каких-то двадцать или двадцать пять хомо радостных
сапиенсов провалят нормальный стандартный марш? - Мягким жестом выразил свое
неверие. - Нормативы, дорогой мой, нормативы! Сам прикинь, как это можно
собрать двадцать или двадцать пять радостных сапиенсов на одном квадратном
метре?"
"Ну, знаете. Народ любит толпиться".
"По какому, собственно, поводу?"
"Ну, мало ли. Праздник".
3
Кто-то уже по песку в рогожном мешке прыгал с привычной ненавистью -
спотыкаясь, но с широкой дружеской улыбкой на лице, кто-то бежал дистанцию с
алюминиевой ложкой, в которой каталось куриное яйцо, - удобно, весело,
прикольно; всем этим весельем беспощадно и непоколебимо руководил
бритоголовый зам по управлению персоналом. Боясь показаться глупым (вдруг
застукают его в сидячей позиции под кустами), Смирнов поднялся, отряхнул
одежду и без всякого страха присоединился к ничуть не удивившимся молодым
людям. Кто-то пустил по рукам холодную бутылочку. Небритому Смирнову выдали
пластиковый стакан. Никакого оружия, никаких крылатых драконов.
- Значит, учительница водит экскурсию по стройке, - бил копытами один
из веселых молодых людей. - Ну, школьники, малолетки, что с них взять?
Учительница говорит: дети, всегда будьте внимательными. Особенно на стройке.
Здесь ходить можно только в каске, а то кирпич прилетит. - Чувствовалось,
чувствовалось, что анекдот из нашего времени. - Говорит она, а толку?
Дети-то невнимательные. Один такой ребенок бегал-бегал вокруг строящегося
дома с непокрытой головой, вот ему и прилетело. А другой ребенок - девочка,
внимательная - всегда ходила через ту стройку быстро и в каске. Так скажу,
до сих пор в ней ходит.
- ...и смеется.
Смирнов внимательно прислушивался.
"Милые и дорогие женщины! - прозвучал у костра первый радостный тост. -
Пожалуйста, берегите себя. Старайтесь не болеть. Зачем нам нужны больные
женщины?"
Нежно, горячо светило с чистого неба солнышко.
4
- Уймите их там!
Смирнов немедленно обернулся.
Невдалеке мелькали кулаки, порхали злобные эвфемизмы.
"Опять зам главного инженера что-то не поделил с начальником
снабжения".
Кулаки так и мелькали, и словечки звучали лютые, но особого внимания
драка не привлекла - привыкли, наверное. Несколько веселых женщин
раскидывали на теплом песке огромную льняную скатерть-самобранку. Даже
Pedestrians, грибы-пешеходы, к берегу подтянулись.
По жилам Смирнова прокатилось тепло.
С мирными и мудрыми людьми есть смысл дружить.
Мирные и мудрые люди даровых сокровищ не ищут, огнедышащих драконов не
гоняют над необитаемым островом, не обмениваются подозрительными ящиками и
коробками - они живут!
"Ты опять здесь?" - подошел Федосеич.
От этого "опять" сердце лейтенанта томно заныло.
Ну, почему "опять"? Чего "опять"? Зачем портить праздник? Что может
помнить Федосеич о их прошлых встречах? Если бы помнил, спросил бы, почему
Смирнов снова здесь, поинтересовался бы здоровьем. Не опять, а именно снова.
Хорошо, кто-то отвлек, передал шампур с горячим мясом. "Пить совсем не
буду", - твердо решил Смирнов, перед тем как опрокинуть небольшой стакашек с
водкой. Один раз, и хватит! На льняной скатерти и коньяк стоял, но Смирнов
отказался. Одобрительно кивнув, Цезий, огромный, солнечный, светящийся рыжим
светом, тут же подлил Смирнову водки.
- Знаешь, какой самый главный физический закон в электроэнергетике?
Теперь точно. Теперь без ошибки. Этот Цезий определенно был из нашего
времени.
- Наверное, думаешь, что закон Ома? - шумно допытывался потомок
шаманов. И увидев, как Смирнов с сомнением опрокинул третий стакашек,
объяснил: - Закон Кирхгофа! Понял? Мотай на ус. Только закон Кирхгофа!
(Неужели, поджал губы Смирнов, потомок шаманов снова заговорит о ветряках и
ветрогенераторах?) Только закон Густава Кирхгофа, ну, может еще схема
Михаила Осиповича Доливо-Добровольского! (Неужели, испугался Смирнов,
вспомнит Цезий еще и про гидротермальные скважины?) Они! Только они! Никаких
других!
5
А Федосеич оказался знающим человеком.
С двумя девушками и с молодым чернявым человеком, успевающим
одновременно и утверждать, и оспаривать самого себя, Федосеич увлеченно,
даже слюной брызгая, обсудил новости третьего канала, в основном чудеса
параллельного мира. При этом одна из девушек, светлая, кудрявая, испуганно
утверждала, что ее подругу - скромницу, отличницу, работает в планетарии -
тоже дважды похищали инопланетяне. Каждый раз примерно на месяц. Понятно,
увозили в другую звездную систему. Муж сердится, но что она может поделать?
Не на курорт же ездит. Не позвонишь, жалуется, у них там телефонов нет. Тем
более что они, эти инопланетяне, - ласково поджала губы девушка, - ничего
такого себе не позволяют, а если позволяют, то только то, что находят
нужным.
- Ну и подружка у тебя! Дура, наверное?
- А вот и нет! И совсем она не дура!
- А муж куда смотрит?
- Ну, муж-то тут при чем?
Федосеич пожал плечами, заговорил быстро, уверенно:
- Ну, ладно. Примем как данность. Нелегко, конечно, твоей подружке, но
пусть терпит. И муж ее пусть терпит. Связь миров - дело тонкое, требует
терпения. Вы думаете, Валерию Виленовичу легко? А вот и нет! Он не девушка.
Он на Земле не с инопланетянами, а с нами, грешными, дело имеет. (Неужели
сейчас заговорит о проблемах времени, испугался Смирнов.) Ты вот попробуй
все успеть, когда телефоны неустанно трещат и народ неустанно толпится в
приемной. - Федосеич увлекся и говорил теперь так, будто не замечал
внимательно прислушивающегося к его словам Валерия Виленовича. - Приходько,
инвестор любимый, сносит ему мозг, газовики давят. А бывает, Клеточкин, зам
мэра, является. С Клеточкиным выпить приятно, но нужные бумаги, как в
Бермудском треугольнике, часто пропадают у Клеточкина в столе...
Федосеича пытались прервать, но он не сдавался:
- Человеческое недопонимание, оно откуда, а? Не знаете?
И решительно развернул сильной рукой, схватив за плечо, кудрявую:
- Говоришь, твою подругу инопланетяне часто воруют? Да? - Погладил
кудрявую по плечу. - Это ведь и от воспитания зависит. Это следует
учитывать. Сколько раз воруют в год? Два? Ну вот, сама видишь, блюдут меру,
лишнего не позволяют, а то могли бы и чаще, да? - Кажется, Федосеич все же
запутался. - Тут ведь как? У любого инопланетянина - огромный космический
опыт, а у твоей подруги - нет опыта. Ну, есть, конечно, но другого типа. -
Даже Валерий Виленович заинтересовался, куда Федосеич свернет. - По одному
месяцу два раза в год, это же получается, как на чашку чая зайти. Вот в
какое время живем. (О чем это он? - опять испугался Смирнов.) Разное бывает.
Скажем, х...рня. А? - погладил он по плечу кудрявую. И успокоил: - Да не
ругаюсь я, не ругаюсь. Это если на чешском языке, то - биллиард.
- Ты что такое несешь, что ты несешь, Федосеич?
Но Федосеич уже потряс вскинутыми над головой руками:
- А ты пробовал объяснить жене, где провел вчерашнюю ночь?
- Дело не в языке, - знающе возразила кудрявая. - Все мужья по
определению козлы.
- Вот я о чем и говорю! - оживился Федосеич. - Черстве окурки, это вот
по-вашему как? Наверное, думаете, бычков на пол набросали? Нет, нет и нет.
Чехи так свежие огурцы, сорванные с грядки, называют, странный народ. - В
глазах Федосеича зрела тень какого-то ужасного недопонимания. - Где ученые?
Почему этим не занимаются? Разогнать академию!..
Диспут сразу стал всеобщим.
6
Смирнов отошел к воде, присел на знакомую кривую корягу, под которой
два дня назад нашел ящик с "СТ". Казалось, не два дня прошли, а протекли
один за другим два века. Казалось, все воспоминания медленно и неуклонно
уходят куда-то в ужасную тьму веков, в доисторическое прошлое, даже,
наверное, глубже. Чувствовал, как стремительно и прихотливо разделяются
вокруг него разные времена. Вот ведь как попал! Одно время - специально для
него, другое - для Цезия, третье - для девы речной, бывшей сестры Хомячок, и
совсем другое для академика.
В разных временах живем, оглянулся он на строителей.
Совсем в разных временах живем, никак не поймем друг друга.
Когда просто не совпадаем в пространстве, это полбеды: сел в поезд или
тачку вызвал. А вот когда не совпадаешь во времени, тут дело сложнее. Часы
летят незаметно, дышишь весело, глубоко, весь - в будущем, в области
непредсказуемого бесперерывного счастья, и вдруг из прошлого жена как
крокодил всплывает.
Работает, работает хитрый приборчик академика Будкера.
Не простой был человек этот академик Будкер, ох не простой. Многое
понимал - о себе, о людях, о времени. Как-то сказал назойливому интервьюеру:
"Ну что вы мне все про Ландау. Я вам так скажу. Мне Лев Давидович всегда
казался человеком самым обыкновенным, даже ординарным". И когда интервьюер
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг