К концу его рассказа я начал догадываться о происхождении митькиного
подарка. Но догадка пока не подтверждалась ничем.
Я проделал турецкую кампанию, вышел в отставку, уехал в имение, женился
и принялся за поиски тех листков полупрозрачной бумаги, которые были
оставлены отцом перед его отъездом в Париж.
Шли годы - и я не находил ничего.
Я отчаялся, бросил искать, занялся хозяйством. И вот, спустя много лет,
разбирая в моем присутствии старый, грозивший падением, каретный сарай,
рабочие нашли под половицей кусок бумаги. Это было то, что я искал. И когда
вгляделся, то одновременно чувство огромной радости и досады, граничащей с
отчаянием, овладело мной.
На полупрозрачном небольшом обрывке, похожем на пергаментную кальку, но
значительно более плотном, было изображено четыре круга - два размером
примерно в серебряный рубль, два других в гривенник. Ко всем им были
приделаны палочками, как рисуют дети, руки и ноги, а на поверхности
изображены таким же детским рисунком рожицы: глаза - кружками, нос -
запятой, рот - забором. Под этим изображением виднелось другое - очень
тонкий рисунок, похожий на географическую карту, заполнявший все четыре
круга. Этот рисунок не говорил ничего, но я уже знал, как его расшифровать.
С женой и сыном, твоим отцом, я перебрался в Петербург и погрузился в
книги. Вытравить изображение рожиц, сделанное какими-то ребятишками, мне не
удалось, да, кроме того, я боялся повредить основной рисунок. Но этот
слабый, тонкий-тонкий, изобиловавший подробностями рисунок, под сильной
лупой доказывал мне, что я вижу перед собой карту обоих полушарий земли
далекой меловой[2] эпохи. Моря и континенты давали другую конфигурацию, чем
современная карта. Вместо севера Германии, северо-запада Франции, запада
нашей России было море. Море заливало и южную Украину. Не стану описывать
тебе подробно эту карту, ты ее, почти тождественную, найдешь в каждом
хорошем сочинении по истории земли.
Рисунок на малых кругах тоже была карта, карта какой-то планеты.
Какой - станет ясно, если скажу тебе, что соотношение между большими и
малыми кругами равнялось таковому же между плоскостными изображениями земли
и луны.
Остальное так же мрачно, как и начало этой истории. Когда я решился
обратиться к одному из тогдашних светил астрономической науки и, давясь
рассказом, сунул ему в руки кубок и этот лоскут бумаги, оно, это светило,
разразилось таким смехом, что напрасно я лепетал ему, что рожицы эти
нарисованы какими-то ребятишками, а самое настоящее - под ними.
Ясно было одно - с кубком и рожицами далеко не уедешь, тем более, что
светило не побрезговало разнести по своим коллегам молву о сумасшедшем
старике, толкующем что-то о том, как миллионы лет тому назад жители луны
пальнули по земле снарядом, начиненном изображениями детски нарисованных
карапузов. Улыбались, поддакивали, но, видимо, не верили. Да и как поверить
опустившемуся, вечно пьяному человеку, несущему косноязычную чушь о находке
на дне шахты, о каких-то бумагах, коробочке, зернышках.
Я поехал в Париж, отыскал старую квартиру отца, в надежде найти
выкинутые Марго из снаряда остальные бумаги и, конечно, не нашел ничего.
Тщетно искал я человека, могущего мне поверить по этим двум имевшимся у меня
предметам. Молва о моем сумасшествии опережала меня, и когда я, отчаявшись в
Париже, вломился к директору Гринвичской обсерватории, он сделал попытку
просто выставить меня за дверь. Доведенный до отчаяния, я замахнулся на
него. Вышло нехорошо, и мне пришлось отсидеть год в сумасшедшем доме. Когда
меня освободили, убедившись в том, что я не опасный для окружающих маньяк, и
выдали арестованные вместе со мной мои вещи - я получил лишь один кубок.
Листок исчез неизвестно куда.
Вскоре после моего освобождения нагрянула мировая война - и было не до
меня. Всю войну, перебиваясь с хлеба на квас, просидел я в Лондоне, и шесть
лет тому назад, распродав все, кроме кубка, приехал сюда, во Фрунзе.
Захотелось уйти от людей, ехать было безразлично куда - лишь бы в тишину,
глушь, умереть спокойно. Я думаю, Горя, ты понял все.
- Понял, дедушка, понял, - страшно волнуясь, ответил Георгий
Сергеевич. - Миллионы лет тому назад жители тогда еще не мертвой, а живой,
культурной, может быть, в сотни раз более культурной, чем наша земля, луны
решили поделиться с нами, людьми земли, своими знаниями, заявить о своем
существовании...
- Да, Горя, - продолжал старик, - и послали на землю снаряд, может,
быть, со своей историей, описанием завершенных достижений, семенами
растений. Долго и тщательно, должно быть, готовились они к этому
предприятию. Ведь стрельнуть на расстояние около четырехсот миллионов
километров не шутка... И вот, Горя, этот снаряд упал на бесплодную еще
землю - человека еще не было и их не понял никто.
- А когда, миллионы лет спустя, - тихо сказал Георгий Сергеевич, -
появился человек, то их уже не было - носится вокруг земли гигантское
кладбище. А человек... человек не сумел понять их и сейчас, даже не ведая,
что творит, поиздевался над ними.
Георгий Сергеевич взял в руку кубок. Тускло-серым светом отливала
гладкая поверхность, и он тихо зазвенел от прикосновения пальцев.
* * *
Месяц спустя, похоронив деда, возвращался Георгий Сергеевич к себе, в
Ленинград. Усыпно раскачивало мягкий вагон и слипались глаза. Тонко свистел
где-то маневровый паровоз, другой отвечал ему низким, густым ревом.
Смутно намечалось рождающееся произведение, пробивались сквозь явь
образы сна...
...Склонившись над столом, освещенный свечой, сидит громадный офицер в
форме александровских времен... Перед ним темный цилиндрический предмет,
бутылка и сверток бумаг... Офицер пьян - он качается над столом и бормочет
что-то. Потом клонится головой к столу и засыпает...
...Свеча, задетая локтем, падает, но медленно, медленно... все
погружается во тьму, и только огонек свечи плывет в воздухе - из тьмы
вырисовывается равнина, уходящая вдаль... Огонек свечи разгорается все
сильнее, все ярче, из желтого становится ослепительно белым - и мрак ночи,
свистя, прорезает звезда... она падает совсем близко и из земли подымается
пар...
...Из тьмы надвигается туша огромного зверя... Он страшен, как зверь
Апокалипсиса... Грузное туловище, заключенное в панцирь, длинная шея,
крошечная головка с горящими злыми глазами...
Тихо рыча, ползет чудовище к месту, где упала звезда, роет когтями
землю - и вдруг отскакивает, тряся обожженной лапой, испуская дикий,
потрясающий мрак ночи, сверхъестественный рев...
Примечания
1 Фрунзе, раньше Пишпек, город в Средней Азии, столица Киргизской
республики.
2 Меловая эпоха мезозойской эры истории земли. Во время ее развилась
морская фауна, землю населяли гигантские земноводные и пресмыкающиеся.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 30.05.2015 13:21
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг