Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
действовало  на  нас  во все времена? Теперь этот эффект называют, по-моему,
причинной петлей - каузлупом. Умеют же все назвать и обозначить...
     Но  как обозначить эту растущую и распирающую тревогу? Она пульсирует в
пляшущей  передо  мной  работе,  пульсирует  вокруг  Тима,  которого рулетка
поколений  забросила  в пустоту промеж двух необычайно творческих родителей,
"лидеров  двух  далеких  сфер познаний", - провались эти штампы официального
канала. Хоть полюбопытствовал бы кто насчет цены нашего лидерства...
     Я   хочу   выключить   свое   творение,  очень  хочу  обесцветить  этот
пульсирующий  комок  встревоженного  пространства,  хотя бы временно изгнать
его  из  своей  мастерской,  хочу  и  не  могу - он мешает мне, он не желает
становиться  замороженным  импульсом  памяти  в  черном  ящике фантамата, он
объявляет мне войну желаний...
     Тиму  нужен  был  братик  -  вот что бесспорно. Нам с Игорем нужна была
целая  куча  сорванцов,  которые  не  дали  бы  нам  дойти до этих проклятых
лидерских   позиций,   до   лавинообразного  размножения  наших  идей  и  их
воплощения.  Мы  не  дошли  бы  до  блестящей когорты Игоревых эвроматчиков,
когорты  молодых  и зубастых ребят, рвущихся вслед за своим пророком и кое в
чем   обгоняющих  его,  уже  обгоняющих...  И  до  моей  неоглядной  галереи
брайнинг-фантомов  тоже  не  дошли  бы. И катались бы по полу среди мягких и
теплых,  брыкающихся,  писающих  и  орущих  щенят,  действуя  по единственно
стоящей программе - программе любви...
     Все   шестеро   участников   совещания  в  кабинете  Ясенева  живописно
расселись  на  ковре,  и  со стороны все это смахивало бы на веселую мужскую
вечеринку,  если бы, кроме легкого запаха моря и приятного пляжного ветерка,
тут   присутствовало   собственно  веселье.  Игорь  Павлович  сосредоточенно
выводил на своем дисплее ухмыляющегося черта с вилами.
     - И  тебе не надоело создавать портреты профессора Нодье? - раздраженно
нарушил тишину Стив Грегори. - Уж лучше попросил бы Анну...
     - По-моему,  ты  уже  злишься,  Стив,  -  вежливо  улыбнулся  ему  Арчи
Ясумото. Грегори вскочил на ноги.
     - А,  по-моему,  я  битый час объяснял - надо немедленно запускать наши
материалы,  иначе  Эвроцентр прикроют, бой на Совете будет проигран начисто.
Суперсап  -  естественное  развитие  живого человека, а наша машина вызывает
предрассудочное  отторжение.  И  чем  она  умнее, тем конкурентоопасней. Нас
провалят именно этим элементарнейшим предубеждением...
     - Стив,  я  все  равно  не  подпишу,  -  совершенно равнодушно, даже не
отрываясь от рисования, произнес Ясенев.
     - Ты  с  ума  сошел,  - окончательно взвинтился Грегори. - Завтра утром
Нодье  огласит свой материал. Объективная критика, то да се - старикашка Жан
это умеет... И на Совете мы вылетим в трубу!
     Ясенев неопределенно пожал плечами.
     - В  твоем  варианте, Стив, мы становимся живым доказательством правоты
Нодье,  -  сказал  он.  - На наше место пора прийти кому-нибудь поразумней и
подальновидней.  Мы  становимся  мастерами  по борьбе с собственным будущим,
великими мастерами...
     - Ты  говоришь  страшные  вещи, Игорь, - едва ли не трагическим шепотом
произнес Грегори. - Я будто слышу голос старикашки Жана...
     - А  меня  преследует голос твоего отца, Стив, - ответил Ясенев. - Ведь
это  он  предсказал  возможность  эволюционной  войны.  Мы  рискуем стать ее
поджигателями...    Разные    ветви    расщепленной    цивилизации    начнут
схлестываться,   избивая   друг   друга   нашими  аргументами  и  кое-какими
производными  этих  аргументов  -  мегатонными  и  гаммалучевыми. Мы рискуем
захлебнуться страхом перед хомопарками...
     - Любимый  образ  неолуддитов? - вступил в разговор Вит Крутогоров. - С
каких пор?
     - Не  стоит  цепляться  к  словам,  -  миролюбиво сказал Ясумото. - Мне
кажется,  я понимаю Игоря. Настал момент открытой игры. Совет требует от нас
и  от конкурентов предельно откровенного сопоставления программ. И вот Игорь
связывает  с  этим угрозу эволюционной войны. Я не совсем согласен с ним, но
я его понимаю.
     - Ты,   Арчи,   прирожденный   проповедник-миротворец,  -  перебил  его
Крутогоров.  -  Но,  похоже, Игорь утратил веру в собственную правоту, веру,
которой он заразил и нас. А куда деваться нам, зараженным?
     - Вовремя  утраченная  вера  в  свою  правоту,  в  свою  исключительную
правоту  нередко  спасала от потоков крови, - усмехнулся Хосе Фуэнтес. - Мне
кажется,  вера  тоже  предмет  оптимизации,  и,  как знать, что вредней - ее
избыток или недостаток...
     - Твои  слова  хоть  наизусть учи, - снова вступил Крутогоров. - Но нам
некогда  заучивать  твои  изречения  и  некогда  их  цитировать.  Мы вот-вот
попадем  под ножницы плановой селекции и вынуждены будем менять работу. Стив
походатайствует  за  меня перед папашей, и я отправлюсь в Лунный Монастырь -
почему  бы  не  погрузиться  в спокойное созерцание космоса или собственного
пупка?
     - Вы  не  видели  Тима?  -  с этим вопросом возникла на пороге кабинета
Анна Ясенева.
     - Мы очень заняты, Аннушка, - кивнул ей Игорь, - а Тим сбежал к озеру.
     - Ладно,  действуйте,  страшные заговорщики, - слабо улыбнулась Анна. -
У меня какие-то нелепые предчувствия... Пойду, поищу его.
     Не  знаю,  размышлял Тим, удастся ли мне построить теорию прогресса, но
твердо  знаю, что веду себя, как последняя свинья. Я нашел наилучший момент,
чтобы   раздразнить  отца,  а  он  постеснялся  отпустить  мне  элементарный
подзатыльник.  Отец  боится  дать  себе волю, он стиснут ответственностью за
каждый свой шаг...
     Люди  еще  не  привыкли к тому, что каждому из них может выпасть жребий
повести  цивилизацию  за  собой. На таком человеке жуткая ответственность за
выбор  шага, а на цивилизации - за выбор человека-поводыря... Нет, по-моему,
не  совсем  так.  Поводырь  нужен слепым, а мы вовсе не слепые, мы все видим
дорогу,  можем  поправить  идущего  впереди.  Или  не  все?  Или видим нечто
внушенное  в качестве дороги? И поправить не всегда руки дотягиваются - так,
что  ли?  Выходит,  проще всего приплясывать на месте, изображая движение, а
когда  в  глазах  вспыхнут  радужные круги от мелких притопываний, завопить,
дескать,  вот  он,  надвигающийся  свет будущего! И ведь самое забавное, тут
есть  во  что  поверить  -  в  глазах  все ярче разгорается зарево, а в себя
придешь, только если ноги подкосятся.
     Озеро,  голубой  мой  талисман... Вот в россыпи бликов словно сошлись в
борцовской  схватке  отец  и  Нодье.  И  этот  безобразный  Нодье  все время
ускользает  и  смеется,  смеется  и  ускользает...  Но  что  это?  На  месте
маленького  старикашки  Жана  его  жуткий  суперсап,  неотразимо страшный не
своей  суперовостью,  а внешней схожестью с нами. Он мгновенно гипнотизирует
отца,  и  у  того  безвольно  повисают  руки,  и  вот  сейчас Нодье запросто
разделается с папой...
     Тьфу  ты,  провались  оно  в  черную  дыру!  Я и впрямь чуть в озеро не
бросился, и кулаки сжаты так, что кончики пальцев побелели.
     Воображение  когда-нибудь  заставит  меня  валяться в психореанимации -
это  мама  верно  говорит.  Добрая  половина  фантомов намертво застревает в
твоих  мозгах, говорит она, и скоро там ни на что иное места не останется. И
она опять права.
     В общем, все правы, а я кругом виноват, виноват по уши и навечно...

     Анна углубилась в лес, и напряжение стало понемногу спадать.
     Как  естественно  сочетаются  эти  тени  и солнечные блики, думала она,
сочетаются,  чтобы  окраситься  моим  настроением и окрасить его. Достаточно
провести  в  этом  лесу  хотя  бы  сутки, и впечатление будет не меньше, чем
после  просмотра  планетарного  каталога  фантскульптуры. Древние охотники с
помощью   этого   волшебного  аппарата  -  леса  -  становились  гениальными
художниками,  а главное - их фантомы из солнечных лучей, из лунных отблесков
и  колеблющихся  древесных  теней  были  для них реальностью. были частью их
жизни.  Ночной  лес пугал их, наполнял страхом и отражал страх, а вот такой,
дневной и радующий, дарил надежду, поддержку светлых и добрых духов.
     Моя  тревога  -  лишь  след  усталости.  Я слишком долго провозилась со
своими  психофантомами,  слишком  глубоко  ушла в свой внутренний мир, в его
зыбкие  пространства,  где  так  много  теряется и так мало, так до обидного
мало отыскивается вновь...
     Тим  уходит  за черту взрослости - нужна ли я ему со своим кудахтаньем,
с  чем-то вкусненьким по большим праздникам и с вечной занятостью? Разве что
мелькают  в  его  памяти  наши  танцы  на  берегу  озера, пляски дикарей, от
которых они, мои мужчины, постепенно устали. И первым - Игорь...
     Может,  здесь  он  и  прячется, источник моей тревоги? Игорь удаляется,
как  межзвездный  корабль.  Мы  еще  обмениваемся сигналами, но они идут все
дольше  и все сильней искажаются разделяющим нас расстоянием. С тех пор, как
он,  краснея  и  заикаясь,  попытался  втолковать  мне, что у Тима не смогут
появиться  братик  или сестричка, с тех пор он стал удаляться, и никакие мои
попытки...
     Человек  в  симбиозе  с  эвроматом  -  мечта, жутковатая мечта Игоря, и
порой  мне  кажется,  он  уже начал эксперимент, временами в нем прорывается
что-то  надчеловеческое,  какие-то невообразимые оценки и решения... Но пока
он  не  берет  меня  с  собой в эту иную его жизнь, где происходит нечто, не
вмещающееся   в  обычное  сознание,  где  неспешно,  как  в  колбе  древнего
алхимика,  создается  новый  человек. Неспешно ли? Многие как раз убеждены в
обратном  -  все  происходит  слишком быстро, и цивилизация, подобно экипажу
неуправляемой капсулы, несется навстречу взрыву.
     Теодор  Грегори,  отец  Стива,  назвал этот взрыв эволюционной войной -
дескать,  до  сих  пор,  вплоть  до экологического терроризма, люди боролись
между   собой,   а   тут   возникает  острая  межвидовая  борьба,  ведь  все
человечество  нельзя будет одновременно превратить ни в суперсапов Нодье, ни
в  эвробионтов Ясенева... Одни захотят одного, другие - другого, а третьих -
их  много,  их,  пожалуй,  большинство - вполне устроит древняя человеческая
оболочка   и  начинка.  А  планета  мала,  лишь  за  последнее  столетие  мы
по-настоящему   осознали,  насколько  маленький  шарик  эта  планета  Земля.
Маленький  и  незащищенный  -  ни  любовью  богов,  ни  особыми космическими
законами...  Разве  что  наш  разум, но и он перегружен, и кое-кто говорит -
его попросту мало, а в человеке так много противоречий...
     И  эта  сверхидея Тэда Грегори, сверхидея, которая самого его забросила
на  Луну,  заставила  ускользнуть  в сферу чистой астрофизики, эта сверхидея
волнует  всех,  по-моему,  всех,  кроме  Игоря  Ясенева. Он многозначительно
улыбается:   "Мы   противопоставим  этим  запугиваниям  естественную  мораль
Контакта,  проекцию отношений космических на отношения земные. Ближнего надо
любить  вовсе  не  за  то,  что  он  похож  на  тебя и в нем отражается твое
величие.  Любовь,  основанная  на  подобии  людей  друг  другу,  даже  на их
богоподобии,  не  могла  остановить  разгул  взаимных  убийств  и  унижений.
Ближний,  каким  бы  дальним  он  ни  казался,  -  это  твое  иное  Я,  иная
эволюционная  ветвь  единого  ствола, твоя же иная реализация. Нельзя любить
себя  в одном реально осуществленном варианте, другие варианты тебя столь же
заслуживают любви".
     Он  становится  серьезным:  "Возлюбить  свое отражение не фокус. Победа
души   -   возлюбить   создание   инаковыглядящее,   инакомыслящее   и  даже
инакодействующее..."
     Похоже,  они  с  Махагуптой  намерены  всерьез протолкнуть эти идеи, до
которых нам всем расти и расти...
     Но где же Тим?
     И  светотени  складываются  в  нечто,  источающее острую тревогу, более
острую,  чем  моя  композиция номер такой-то... В живую тревогу живого леса,
леса, который вместе со мной ищет моего мальчика...
     Атмосфера  в  кабинете  Ясенева  сгущалась. - Мне тошно произносить это
вслух,  -  кричал Стив Грегори, - но здесь попахивает предательством, Игорь,
обыкновенным предательством!
     - И   мне   не  слишком  нравится  эта  история,  -  тут  же  заговорил
Крутогоров. - Только тебя, Стив, здорово заносит...
     Радж  Махагупта,  который  до  сих  пор  сидел  неподвижно,  поднял два
пальца,  и  все  удивленно  затихли.  Добровольное  вступление  в  дискуссии
сверхмолчаливого Раджа лучше всего подчеркивало серьезность момента.
     - Ребята,  -  сказал  Радж,  -  мне  тоже  кажется,  что наше серьезное
выступление   против   Нодье  может  стать  первым  боевым  действием  между
сторонниками   разных   эволюционных   линий.  А  война  противоречит  нашим
принципам.
     "Вот  и беднягу Раджа до длинного монолога довели, - размышлял Фуэнтес.
-  Вот  ситуация  -  все  всё понимают, все по-своему правы... Ясно, что для
Стива  наше  поражение было бы смертельной потерей, в некотором смысле более
страшной,  чем  для  Ясенева, - у Игоря хоть семья... А Стив после истории с
Никой   весь  в  Эвроцентре,  без  остатка  и  без  малейшей  разрядки.  Ему
непременно нужно доказать, что его не сломали..."
     Тишину,  словно  подчеркнувшую  сказанное  Махагуптой,  нарушил  тонкий
зуммер  вызова по индиканалу. Ясенев быстро взглянул на миниатюрный наручный
экран и дал переключение на стенную телепанель.
     На большом экране возник Жан Нодье и стал удивленно оглядываться.
     - У тебя совещание? - спросил он. - Может, я не вовремя?
     - Напротив, - усмехнулся Ясенев, - тебе повезло - весь штаб в сборе...
     - Ну, как ваш заговор? Продвигается?
     - Разумеется!  -  ответил Игорь, поворачивая к экрану дисплей-планшет с
изображением  вооруженного  черта. - Мы уже создали твое изображение, Жан, и
теперь, согласно древнейшим законам магии, владеем тобой...
     ---  Ну  да,  теперь кто-то из вас проткнет мой образ лихой стрелочкой,
образом  каменного  копья,  -  тоже заулыбался Нодье. - Я скончаюсь в жутких
муках  на  другом  конце  Земли,  и никто ни о чем не догадается...Кстати, я
возвращаюсь из нашего австралийского филиала.
     - И  как  поживает  твой  Лямбда  с  его  гиперкортексом?  - совершенно
безразличным тоном спросил Ясенев.
     - У  тебя  славная  разведка, дружище, - сразу же отреагировал Нодье. -
Мой  малыш  в  полном  порядке, надеюсь, он предстанет перед Советом в своей
лучшей форме. Но уверен, ты тоже приготовил нечто эффектное.
     - Приготовил, - вздохнул Ясенев. - Мы тут очень старались.
     - Я  тоже  кое-что  знаю, - ухмыльнулся Нодье, делаясь особенно похожим
на  дисплейное  изображение.  -  Ваш  эврик  покажет,  как сработать изящную
теоретическую  модель  любого  предложенного  Советом  явления.  И  потом вы
станете  демонстрировать  фокусы  с  микроэвроматом  в  духе композиций Анны
Ясеневой... Или я ошибся?
     - Ты  безошибочен, Жан, - ответил Ясенев. - Но сейчас дело не в наших с
тобой детективных хохмах... Ты собираешься нас атаковать?
     - Откровенно  говоря,  я  вот  что  думаю,  Игорь: к чему приведет наша
открытая  грызня?  Я  по-прежнему  считаю,  что  модификация индивидуального
мозга  должна  опережать  все  остальные  направления.  Пока мы не загнали в
черепную   коробку  нечто  более  емкое,  оперативное,  а  главное  -  более
ответственное,  пока  мы  не  сделали  все  это, боюсь, цивилизации придется
трястись за свое будущее. Но мне хотелось бы...
     - Я  тебя  понял,  Жан,  - перебил его Ясенев. - Хочу сказать, чтобы ты
знал  -  я  не подпишу ни одного материала против твоей программы, ни одного
материала для публичной склоки.
     Нодье немного помолчал, прикрыв веки.
     - Спасибо,  Игорь, - сказал он наконец. - По-моему, нам пора вступать в
настоящий контакт. Ведь наши планеты не так уж далеки друг от друга...
     - Это  точно, Жан, Когда-то наши предки сумели вместе слетать в космос,
а времена были куда темней,
     - Времена  освещаются  людьми,  Игорь.  Я  хочу  сказать,  что  у наших
предков были светлые головы...
     "Вот  так,  и,  вроде  бы,  все  сказано,  -  думал  Хосе  Фуэнтес, - и
наступает  идиллия  взаимности  -  почти  учебный пример на тему философских
упражнений Игоря и Раджа. И все слишком прекрасно, чтобы быть реальностью".
     Нодье не выключал индиканал и как-то заметно мялся.
     - Знаешь, Игорь, похоже, кому-то не терпится стравить нас всерьез...
     Ясенев улыбнулся и промолчал.
     Боюсь,  чтобы  неолуддиты  не  устроили  в эти дни какую-нибудь великую
пакость...  Впрочем,  я  становлюсь  стар и пугаюсь любой тени... Счастливо,
ребята, наша машина пошла на посадку.

     Анна  не  выдержала и побежала. Лес вокруг нее напрягся, стал упругим и
цепким. И пляска светотеней в новом ритме стала еще тревожней.
     Я  хотела  пойти немного быстрей и вот надо же - побежала, пронеслось в
голове  у  Анны,  и  мысли  ее  заметались  в  такт  ускорившемуся  мерцанию
светотеней.  Понимаю,  что  все  хорошо,  все  к  лучшему  в  этом лучшем из
лесов...  не  может  произойти ничего плохого... ничего плохого в тишайшем и
уютнейшем  месте  Земли, где самое время цепляется за тебя хвойными лапками,
умоляя  не  спешить...  посмотреть бы со стороны на мои нелепые прыжки между
деревьев...  должно  быть,  очень  смешно...  сейчас  деревья  засмеют меня,
попадают  от смеха на моем пути... они окружат меня сплошным завалом, и пока
я  до  конца не выслушаю их смех, смех обезумевших деревьев, они не выпустят
меня к озеру...

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг