не проскользнет мимо моего внимания. - Она зевнула. - Разумеется, если их
дела достойны того, чтобы я тратила время и наблюдала за ними.
Ель гордо расправила широкие, мощные ветви и скинула дрему. Ощущение
собственной непобедимости и величия переполняло ее. Но тут она вновь
вспомнила про Кешку, и ее вновь засвербила мысль:
"Мальчишка, сосунок, а про Гришу догадался. - И снова ветви ели
громко захлопали друг о друга: - Ох и тяжела же ведьмарская жизнь!"
Когда с митюшонка Гриши нежданно-негаданно снялось ее ведьминское
заклинание, а новое, как она ни старалась, не действовало, Надора поняла:
малыш подпал под могучую волшебную силу, которая защищает лес. И чтобы с
ней совладать, сначала надо было отыскать, откуда она исходит.
Потрудиться тогда ведьме пришлось основательно. Камушек за камушком
она проглядывала дно ручья и наконец таки обнаружила три раковины, из
которых исходил очистительный свет. Счастье, что Старик не понял, отчего к
Грише вернулся разум. Но чтобы впредь такого не произошло ни с кем другим
из этого дурацкого народишка, надо было срочно действовать.
Три дня и три ночи ее верные вороны закидывали русло ручья около
раковин камнями. Получилась запруда, ручей побежал по другому пути. А
раковины без воды потеряли волшебную силу.
- Все-таки какая я умная! Какая предусмотрительная! - хвалила теперь
себя ведьма. - Ха-ха-ха-ха! Кешка захотел найти ракушки? Пусть поищет,
полазит по ручьям. Только нельзя услышать то, что молчит! Равно как
невозможно увидеть свет, если его нет! Ха-ха-ха!!!
И все же Надора задумалась. Надо бы еще что-то предпринять против
сына Ярослава. Уж очень он шустр. Конечно, она обманывала и не таких
сосунков. Но больно он пронырлив.
От одной мысли об Иннокентии у Надоры начало снова портиться
настроение. Естественно, она в миллион раз и умнее и сильнее мальчишки. А
найти запруженное место ручья невозможно. За годы камни осели, заросли
травой. Земля и земля.
Однако как Надора себя ни уговаривала, что не пристало Великой ведьме
бояться какого-то мальчишки, внутренний голос назойливо ей шептал: пока
Старик с Иннокентием в лесу, покоя тебе не видать.
А это означало, что необходимо было срочно придумать для своих врагов
западню. Но усталость сказывалась все сильнее и сильнее. К тому же на
дворе был день, а при свете солнца ей в голову никогда не приходили
по-настоящему коварные идеи.
- Подожду ночи, - решила она. - А пока наброшу-ка пелену на память
Старика.
В ПОИСКАХ ВОЛШЕБНЫХ РАКОВИН
Солнце стояло высоко. Небо было безоблачное, воздух чистый,
прозрачный. Иннокентий поднялся с земли, расправил плечи и стал готовить
длинную лучину.
- Значит, идем искать раковины, - как о само собою разумеющемся
проговорил он. - Вы помните, где тот ручей? До него далеко?
Как и все воины, Старик обладал отменной памятью. Но когда Иннокентий
его спросил, в каком ручье надо искать раковины, он никак не мог этого
вспомнить. Помнил, что ручей делал изгиб. И все. И больше ничего сказать
не мог. А так как все ручьи только и делают что петляют, можно считать, он
ничего о том месте не рассказал.
Но все равно Старик и Иннокентий упорно собирались в поход, хотя оба
понимали: идти в лес искать в ручье раковины, если ты не знаешь, где этот
ручей протекает, дело бесполезное. Вслух они об этом не говорили, а вели
себя так, будто просто готовятся к долгой отлучке. А потому тщательно
усиливали мощь костра и собирали впрок на дорогу орехи, грибы и ягоды.
Иннокентий сосредоточенно думал о чем-то своем. А Старик еще и еще
раз пытался вспомнить, где находится ручей, около которого прозрел Гриша.
Бесполезно.
"Тоже мне воин! - корил он себя. - Воин обязан быть следопытом. А я?!
Не запомнил ни одного ориентира. Но ведь не может быть, чтобы волшебное
место не имело такого! Или именно потому, что оно обладает огромной силой,
это место скрывается от постороннего взгляда? И потому около него нет
какой-либо примечательности, которая могла бы чужаку служить ориентиром?..
Скорее всего так оно и есть".
Иннокентий видел - Старик явно не в состоянии вспомнить место, на
котором у Гриши произошло просветление. Но как он ни пытался услышать эти
раковины сам, ничего не получалось.
- Старик, - предложил он, - давайте поищем ручей вместе.
- Но ты никогда там не был. - Старик виновато опустил глаза.
- Не имеет значения. - Сын Ярослава улыбнулся. - Я просто буду
рисовать план леса, а вы смотрите, где мог быть этот ручей, а где его
точно быть не могло. Давайте?
- Можно...
Иннокентий ловко отделил от старого полена кусок бересты, вынул из
кострища уголек и начал рисовать план леса таким, каким видел его
внутренним зрением. Старик внимательно наблюдал за линиями, которые на
бересте чертил сын Ярослава, и согласно кивал.
По лесу протекала одна большая река, в которую впадало семнадцать
притоков. Все они начинались извилистыми ручейками, а полноводными
становились неподалеку от впадения в главное русло. Значит, около самой
реки искать волшебное место не следовало. Ведь Старик четко сказал, он
через воду перепрыгнул.
Теперь предстояло определить, к какому из ручьев надо идти. Но Старик
то и дело путался, а Иннокентий как сам ни пытался услышать раковины, как
ни старался уловить их сияние, ответа на его запросы не поступало. Будто в
лесу вовсе не было места с волшебными раковинами.
"Но ведь оно было! - понимал он. - А раз было, значит, должен
остаться след. И вообще, такое место просто не может как-то по-особенному
себя не проявлять. Оно обязано или зазвенеть, или перед внутренним взором
засиять, или создать ощущение какой-то выжидательной затаенности!"
Он снова стал просить раковины отозваться. Никакого ответа.
Прошел час, а сын Ярослава продолжал безрезультатно сидеть перед
планом леса и упорно на него смотреть, смотреть. И ясно ему было лишь
одно: Надора или кто-то другой замаскировал раковины. Замаскировал...
- Ты слишком долго перенапрягаешься, - услышал он голос Старика.
- Тут определенно без чертовщины не обошлось. - Иннокентий глубоко
вздохнул.
- Похоже на то... Потому и я ничего о том месте не могу вспомнить, -
согласился Старик.
- А можете мне показать, - растягивая слова, проговорил сын
Ярослава, - на каких из притоков точно не могли повстречать митюшонка
Гришу?
- Сейчас посмотрю.
Старик взял в руку уголек и тут же вычеркнул все притоки реки,
которые шли по болотам.
- Здесь ни одного малыша уже лет двадцать как не было, - пояснил он.
- Отлично. - Иннокентий заштриховал углем район болот.
Однако дальше работа пошла медленнее. Перед тем как зачеркнуть
следующий приток, Старик долго думал, что-то вспоминал, а губы его
шептали:
- В том году нет... Здесь тоже не могло быть... А здесь? Нет. И здесь
тоже нет... Или могло?
Наконец на карте осталось три ручья. Но тут Старик вдруг начал
щуриться, тереть лоб, глаза.
- Кеша... Я, кажется, зря стер болото... Мне отчетливо вспомнилось,
что это было как раз посередине топи... Но почему я пошел туда?.. Этого не
могло быть... Нет... Я ходил...
Старик пошатнулся, обхватил руками голову и застонал.
- Это Надора! - закричал Иннокентий. - Перестаньте думать о волшебном
месте! Не думайте о нем! Поверните голову к огню! Быстро!.. Смотрите на
огонь! Слышите меня, Старик?! Смотрите на огонь! Я говорю, на огонь, а вы
отворачиваетесь!
Сын Ярослава стремительно вскочил с земли и сам повернул голову друга
к полыхающему костру.
- Шире откройте глаза! Шире!
- Чрш-ш-ш-ш-ш, - скрежетала ветвями ведьма. - Ну как, Старик,
получил? Ха-ха-ха-ха! Еще и не такое сделаю. Вы с вашей картой все равно
то место не разыщете! Чрш-ш-ш-ш!..
Но больше всего сейчас Надору злило то, что наслать неверные мысли на
Старика оказалось совсем непросто. К тому же на это ушло немало сил из
тех, которыми она пользовалась в повседневной жизни. И теперь их у нее
осталось мало даже на то, чтобы лишний раз поскрипеть ветвями.
- А все Кешка с его картой... Ну проходимца Ярослав выродил! О-хо-хо.
И тут Надора ощутила: как ни печально, но ей придется или взять силы
из запасов, или на некоторое время выключить своих всегдашних
помощников-наблюдателей - всевидящее око и всеслышащее ухо.
Разумеется, она могла и не делать этого. У нее в закромах хранился
огромный котел свежих сил. Но на мальчишку и Старика она тратиться не
собиралась. Да и что они там, у шалаша, могут придумать нового за
час-другой. После полученного удара Старику и до вечера не оклематься. А
мальчишка будет с ним возиться. Такие-то их дела на сегодняшний день.
С тем Надора и уснула крепким полуденным сном, ненавидя лес, Старика,
Иннокентия и весь белый свет.
Старик приходил в себя трудно. Иннокентий как мог помогал ему,
поддерживал голову, поил водой, но прошло не меньше часа, прежде чем тот
связно заговорил.
- Ты-то в порядке? - Это был его первый вопрос.
- Не волнуйтесь? До меня ей добраться трудно.
- Тогда порядок. - Старик с трудом перевел дыхание. - А я, признаюсь,
таких нападений от Надоры еще не испытывал.
- Выходит, мы ее здорово обеспокоили. - Иннокентий с нежностью прижал
к себе голову Старика.
- Еще бы. - Старик попытался улыбнуться. - Если мы найдем раковины,
считайте, ее владычеству над лесом пришел конец.
- Это уж точно, - проговорил Иннокентий и снова принялся массировать
Старику голову и плечи.
- Ты обращаешься со мной так, словно я ребенок, - презирая себя за
нежданную немощность, проговорил Старик.
- Вы же сами мне сказали, что вам чуть за двести, а я в яйце
полмиллиона лет прожил. - Иннокентий тихо засмеялся. - Так кто из нас
старше?
Не отрывая глаз, Старик долго молча смотрел на своего нежданного
друга, совсем еще мальчишечку, открытого, доверчивого, во многом
беззащитного и в то же время умного, ловкого в работе и умеющего делать
чудеса, которые бывают только в сказках. Но тут снова вспомнил про Надору.
- А я-то хорош! Надо ж, чтобы в голову пришла мысль, будто раковины -
посередине топи!
- Забудьте и не вспоминайте. - Иннокентий задумался. - Скажите,
неужели раньше Надора на вас никогда не нападала?
- Случалось, у меня кружилась голова. Но чтобы так!
- Берегла силы. Ведьмы жадные. - Юноша поправил в костре дрова.
- Похоже на то. По сути, я ведь без тебя ей был не слишком опасен.
Невдалеке над деревьями появились четыре ворона. И хотя они, как бы
сомневаясь, то и дело принимались кружить на одном месте, было ясно: их
путь лежит к шалашу. И поразительно: обычного нахальства и наглости в их
движениях не было.
- Чего это они такие? - Старик стал внимательно наблюдать за
птицами. - Да это же та четверка, которая вчера после моего предупреждения
отсюда улетела! - определил он.
- Точно, они. - Иннокентий пристально смотрел то на одну птицу, то на
другую и вдруг стал говорить: - Понятно... Понятно.
- Ты с ними разговариваешь?
- Да... Сейчас... Ага... Вот теперь все ясно.
Иннокентий отвел глаза от птиц и стал пересказывать Старику разговор,
который только что провел с ними.
- Как ни странно, но они прилетели за помощью. - Иннокентий пальцем
начертил на земле замысловатые линии. - И, похоже, их слова - чистая
правда, - заключил он и в упор посмотрел на Старика.
- От них правды дождешься, - пробурчал Старик и упрямо поджал губы.
- Э-э-э нет. У них все не так просто, - как можно мягче проговорил
сын Ярослава. - За то, что вчера эти вороны после вашего предупреждения
отсюда улетели, ведьма их прокляла и обрекла на страшную смерть.
- На нее похоже, - согласился Старик. - Но мы-то при чем?
В ожидании своей участи вороны тихо уселись на ближайшей сосне.
Старик презрительно глянул на них, сплюнул и отвернулся. От такого
отношения к себе несчастные чуть не попадали с веток. Но тут услышали, что
сын Ярослава вступился за них.
- Они говорят, что хотят нам служить.
- Князья? Служить? Нам? - Старик рассмеялся. - Да быть такого не
может, чтобы князья захотели кому-нибудь служить. - Старик снова жестко
засмеялся.
- Не-ет, - задумчиво протянул Иннокентий. - Похоже, они такого страху
от ведьмы натерпелись, что забыли, будто когда-то называли себя князьями.
- Все равно. Нам они ни к чему.
- Ладно вам... Вреда от них теперь никакого. А все-таки живые твари.
Жалко их.
Старик не ответил. Лицо его словно окаменело.
Прошел час, а он все молчал. Минуло еще полчаса, но Старик
по-прежнему не открывал рта. Иннокентий не привык бессмысленно терять
время, но и навязывать свое мнение другому было не в его правилах.
Не выдержав, Иннокентий встал и, в упор глядя на Старика, спросил:
- Так что решили?
- Коли ты говоришь... они - живые твари... пусть живут около нас! -
выкрикнул Старик и вскинул голову. В его глазах застыла ненависть. - Но
чтобы не смели играть с митюшатами! Ни секунды!
- Само собой.
Узнав от Иннокентия условие Старика, четыре ворона стремглав
подлетели к шалашу, сели рядом со своими новыми повелителями и дружно
прокаркали:
- Ка-а-а-а-а-ар.
- Они благодарят, - перевел Старику птичий язык сын Ярослава.
- Очень надо, - пробурчал тот.
А вороны, не унимаясь, продолжали каркать.
- Они говорят, - опять принялся переводить Старику птичий язык
Иннокентий, - что могут показать места, где вороны любят играть с
митюшатами.
- Сам знаю, где они их губят, - ледяным голосом ответил Старик.
Сын Ярослава внимательно посмотрел на Старика, потом на воронов,
потом снова на Старика.
- Глупо враждовать, - проговорил он. - Раз решили жить вместе, надо
дружить.
- Я не святой... - Старик отвел глаза в сторону и замолчал. Но вдруг
оживился. - Слушай, а может, они знают, где волшебные раковины?
Но не успел Старик договорить, как вороны один за другим попадали на
землю. Их били судороги, они задыхались и как ни пытались клювами поймать
воздух, все было бесполезно.
Отдохнув и набравшись сил, Надора проснулась как раз в тот момент,
когда Старик проговорил: "Может, они знают, где волшебные раковины?"
Реакция ведьмы была мгновенна - уничтожить предателей!
- Чего надумали! Служить моим врагам!
Такого она не ожидала. Нет, не от воронов не ожидала. Предатели, они
и есть предатели. Но чтобы Старик простил воронам то, что они уморили
насмерть почти всех лесных митюшат, она не могла себе представить даже в
страшном сне.
В ее Черном Царстве понятия "прости" не существовало как такового. У
них никто никогда не прощал никому даже малой оплошности, даже крохи
неуважения.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг