- А это не вы!
Успокоил! И действительно: стоит ли из-за одного эфе гор городить?
- Тут, на кладбище, видимо, огромный эгрегор поднимается к небу вместе
с душами: все вероятности, которые были у человека! А вы, как-то улетев,
снова "выпадаете в осадок"!.. В другой вариант вашего существования - более
благополучный.
- Пач-чему?!
- Если бы кто это знал. Американцы давно уже бьются над этой
проблемой, но у них, чтобы одну веропность на другую заменить, уходит
энергия примерно л а водородных бомб!
- А я, значит, так. На одной русской лихости?
Ай да я! Сколько, оказывается, водородных бомб сберегаю народному
хозяйству!
Изобретатель радио Попов и его грозоотметчик - в одном лице!
- Но интересно, что в новом моем варианте... ничего и не изменилось,
вроде... только ведро. Выходит, в эгрегоре моем... яблочко от яблони
недалеко падает каждый раз? - Да! - Алехин сорвал, потянувшись, какой-то
стебелек с зернышками, увлеченно стал жевать. - Именно! Еще один ваш
феномен! Наш великий математик Рязанцев, специалист по теории вероятностей,
называет это "шпротная упаковка"! - улыбнулся. - Видимо, у вашей мамы один
какой-то чрезвычайно мощный ген!
Ясно! Нашли шпрота! Чтобы далеко не улетал!
- Так что... сами понимаете... жизнь перед вами открывается
необыкновенная!
- Ну, ясно... Пока не укокошите.
- Ну, зачем же вы так!
- Ну, хорошо... Назовем это Вознесением!
- Хорошо, так и условимся, - вполне серьезно Алехин говорит.
Тут и Магдалинка вышла на крыльцо, смотрит, прищурясь: все ли по плану
идет?
... Нет уж, все по моему плану пойдет!
Не на того шпрота напали!
Вежливо простившись с ними, в лес ушел, переползал буреломы. Нет уж!
На прощание Алехин мне сделал комплимент:
- Кстати, с каждым разом вы все лучше!
Сколько же их было - разов? Неужто с самого начала следят?
Вспомнил, как в детстве в пруду тонул.
Вдруг - резко оказался там... Тьма-свет, тьма-свет... волнистая
граница, вода. Все глубже всхлипывания - тону в пруду в десять лет! Тьма.
И вдруг оказываюсь в пустом мраморном фойе кинотеатра, мурашки по
ногам в коротких штанишках. И ужас! В детстве за разъяснениями к кому
обратишься: "Как я здесь оказался? Кто я?.." Помню это явственно. Вхожу в
темный зал, чувствую запах курева (тогда курили?), смотрю назад, вижу круги
света над головами зрителей, потом гляжу на экран. На нем дымится огромный
вулкан. Вдруг сверху к нему свешивается огромная рука и опускает в "вулкан"
окурок... Пепельница? Странный фильм! И почему я вдруг оказался здесь, в
этом кино? Ничего не помню до этого. Откуда я здесь? Помню свой ужас в
темноте... Первое в моей жизни "сальто"? И сколько их было всего?
И что это за "разные вероятности жизни"... Разные отцы?! Капитан
Познанский... Маркел? Алехин?! Сколько еще?
"Эль сон тут шосон софт маман"? - "Все суки, кроме маман"?
Сколько же еще у меня "шансов"? И когда этому будет конец? "Спроси у
мамы!" Но спросить ее можно только там.
***
Очнулся я на песчаном скате, видимо, я давно уже медленно сползал по
мокрому песку к водной глади, как личинка, оставляя за собой борозду. По
мелководью ходила маленькая цапля, тщательно выверяя следующий шаг, долго
раздумывая, куда опустить поджатую ногу. Вот с кого надо брать пример!
... Интересно, через две тысячи лет будет вот так же стучать вдали
электричка, то словно проваливаясь в глухую яму, то снова возникая?
Цапля наконец взлетела.
Евангелие от Александра
Я шел по длинному светлому коридору в штабе главного морского
начальника мимо белых бюстов знаменитых флотоводцев: Ушакова, Нахимова,
Сенявина, - и ко мне то и дело, сияя погонами, подбегали мои кореша, бывшие
курсанты, перепрыгнувшие меня по службе, работающие здесь.
Каждый затаскивал меня за очередной бюст и переходил на шепот:
- Поздравляю, поздравляю!
- С чем?
Вася бологое подмигнул весело: темнила! - и убежал.
- Ни за что не соглашайся, слышишь? Нашли козла отпущения! -
возмущенно таращился Даня Корецкий.
- Ты про что?
- Ладно, твое дело!
Несмотря на такой разброс мнений, я - то знал, зачем меня вызвали:
вышибать!
Наверно, на Крайнем Севере окажусь, куда не раз ездил вернувшиеся
лодки ремонтировать, доводить их до ума. Подумаешь, испугали ежа! Приходить
к семи утра? Каторга? На любой каторге для свободы место есть! Нужно к
семи? А ты приходи к полседьмого! А в другое утро можно понежиться
подольше: без четверти семь на службу прийти! И, совсем уже распоясавшись,
без пяти семь! Свобода!
Так что не фиг тешиться глупыми надеждами: вызвали вышибать! Жалко
избу? Ну, ничего... ярангу построим!
Честно сказать, есть за что вышибать! Накузьмил там неслабо!
- Лейтенант Познанский явился по вызову контрадмирала Грунина!
- Проходите.
Кабинет у Грунина мрачный, - тяжелые шторы, тяжело нависают со стен
картины в золотых рамах - старинные морские бои: палят пушки, валятся
горящие реи с четырехпалубных парусников; на упавшие в воду реи, хоть они и
продолжают гореть, карабкаются тонущие. В общем, наша славная история!..
Ничего, вылезем.
- Лейтенант Познанский прибыл по вашему приказанию!
Молчание в ответ.
В щель между портьерами золотым лезвием лезет солнце, в нем - срез
дыма, клубящиеся кружева. Поблескивает лысина Алехина, седина Дядькова,
начальника АХЧ, как бы главного завхоза при Грунине. Отдельно, на местах
для подчиненных - надменный Ромка в погонах каплея медицинской службы,
перед ним разложены его изделия: протезы из меркурина. И рядом сидит Она,
главная закройщица!
***
Из-за них, в сущности, и загремел!
... Жизнь с Нелли пошла наперекосяк: совсем уже в шаманство она
ударилась, снюхалась с местной колдуньей Секстиньей, одурманила меня
бобровой струей, все выходные я шастал по болотам, ловил водяных крыс,
откусывал им головы, чтобы не убежали, сплевывал головы, тушки гирляндами
развешивал на поясе, приползал к ней. Холодно пересчитывала трупики -
должно быть не меньше тридцати, - лишь тогда отдавалась.
И - крик раненой оленихи несется над озером. И трусливая мысль моя:
"Что же она так? Рассекретит же базу!"
Впрочем, это все реже стало происходить: количество требуемых крыс до
сорока довела... а сама все больше пропадала у Ромки. Вот у того - шале!
Он с благословения начальства коммерцией занялся. Сначала на нашем
хозблоке делал стены для вилл. Новые веяния уже пошли: на берегу озер виллы
одна за другой начали вырастать - это в секретной-то зоне! А что? Везде
люди жить хотят!
Стены Ромкины быстро пошли - наверное, и потому еще, что самые дешевые
в мире оказались. Так и самому ему не стоили они ничего, все ведь
государственное, дармовое: и песок, и галька, и оборудование, и давление, и
труд! Благословенное это было время - переход между социализмом и
капитализмом: все еще даром доставалось, но уже можно было продавать! И
Ромка с высшим начальством, конечно, это быстро смекнули!
Поскольку и секретный меркурин пошел теперь на продажу, Ромка
наловчился протезы из него штамповать: самые лучшие в мире и - опять же -
самые дешевые! Пошел бизнес! Ромка первый "мерседес" в нашей глухомани
купил! А главной модельершей этих протезов, главной закройщицей -
естественно, она была! С ее утонченным вкусом! Уже на многих международных
выставках побывали - конверсию нашу весь мир поддерживал усиленно:
разоружается империя зла! Естественно, во всех парижах Нелли была и главной
манекенщицей этих протезов: уйма изящества!
Несколько протезов Ромка уже блистательно вшил - в основном, бандитам.
Так что у нас с ней все шло наперекосяк. Время от времени только
появлялась она у меня, во всем французском, смотрела пренебрежительно на
грязь и нищету и спрашивала брезгливо: почему я так мерзко живу?
- Ты не понимаешь... конспирация! - горячился я.
- А ничего, что ты с такой красавицей, как я, дело имеешь? Конспирацию
не нарушаешь?
- Вот я и думаю!
- Ну, думай, думай! И снова уезжала.
***
Ромка клялся, что у них чисто деловые отношения.
- Меня ты гораздо больше волнуешь: что происходит с тобой? Если не как
твой друг, то хотя бы как врач могу я знать, что они тут с тобой творят?! -
Ромка уже в психическую атаку пошел!
А что такого особенного они творили? Крышу из меркурина уже на многие
важные здания поставили и на штаб группы "Сокол"... Все дело теперь только
во мне... "Пожалуйте бриться!"
Правда, для кого это бритье, а для меня - перерезание горла! Полет
моей души их интересует - больше ничего!
Помню, утром всклокоченный Коля-Толя из кухни, где он спал, в комнату
мою поднялся с бутылкой в руке.
- Смотри-ка - таракан в водке утопился! Как ты думаешь - это хорошо?
- Я думаю - отлично!
Допили эту бутылку. И жажда вовсе уже невыносимой сделалась. Сели в
машину, помчались - и гробанулись с обрыва!
Да... "Не удалось Артему устроить своего брата в депо!"
Дальше - все по нотам уже: простор... сиплое пение флейты... и снова
тут!
Вылезаем из перевернутой машины. Кости вроде целы! И у Коли-Толи тоже,
что удивительно! Примазался, шельмец!
Но скандал был, естественно, на весь округ! Местному начальству
бессмысленно говорить что-то. А Алехин в Монреале был вместе с Ромкой.
Но, видно, не бесследно это прошло, раз меня вызвали!
Готов на все! Всегда готов!
В кабинете - долгая тишина. Лишь слышны крики детишек в Адмиралтейском
садике. Солнце золотым лезвием режет дым.
***
- Ну так чем будем торговать? - к Алехину обращаясь, Грунин
спрашивает.
Тут я сообразил, что совещание это о продаже нашей техники за рубеж. И
главное достижение нашей техники - это я!
Алехин сидит в белом костюме, небрежно трубочкой попыхивает.
- Ну, вы же знаете: заказ "Родина", заказ "Радуга", заказ "Ель".
- Ясно, - Грунин говорит, - Все "цельнотянутое" у них же! Не стыдно
вам ворованным торговать? Хоть бы название другое придумали! "Родина" - это
же ихний "Пэтриот"! "Радуга" - "Рейнбоу", один к одному!
- Но вы же не хотите... - Алехин на меня глянул, и осекся.
И все взгляды повернулись ко мне. Не зря я, выходит, гробанулся?
Грунин глянул на меня и аж крякнул: неужто совсем никак нельзя без
этого фрукта обойтись? Грунин, старый честный служака с легкой склонностью
к государственным переворотам, уж все, казалось бы, повидал, любые подлости
видел и делал - но шоб такого, как я!.. Полный бред перед пенсией!
- Испытания проводились? - просипел Дядьков, грунинский кореш. Эти
деды будут стеной стоять, чтоб ничего такого не просочилось, чего классики
марксизма-ленинизма не упоминают в своих трудах! А что сам Ленин бился над
загадкой электрона - того не ведают! А уж о "неопределенности Гейнзенберга"
вообще не слыхивали! Я даже слегка обиделся за себя!
Алехин молча открыл красивую папку, начал читать:
- "Двадцать шестого июля этого года лейтенант Познанский потерпел
катастрофу на своем автомобиле ИЖ, упав с обрыва высотой четыре метра, в
одиннадцать часов двадцать восемь минут вечера. В одиннадцать часов
двадцать пять минут... того же вечера... - Алехин кинул на начальство
торжествующий взгляд из-под пенсне. -...три антенны типа "Удод" приняли
весьма необычный сигнал на частоте ноль-пять герца!"
- ... Сигнал раньше пришел, что ли? - проговорил Дядьков
настороженно. - Идеализьм! Алехин развел руками: таковы факты!
- Ну, и долго мы его безобразия будем терпеть? Что вышло из этого, вы
не знаете?! - Грунин прогремел.
- В этом-то вся и суть, - бесстрашно Алехин сказал. - "Соколы"
мгновенно в магазин прилетели, разгромили его, все выпили...
- Что ж хорошего? - Дядьков, не удержавшись, сглотнул слюну.
- Вы прекрасно же понимаете, - Алехин улыбнулся, - что не только
сигнал, а желание его передалось! Не просто сигнал - а с наложением
информации!
Повисла долгая пауза.
- ... Он уже один раз наложил информацию! - Грунин проворчал.
Все не может мне простить шутки с Троном Генсека!
Снова все задумались.
- Ну, так чего ты? - Грунин поднял свои кустистые брови, на меня
взглянул. - Интересуешься, нет - у нас в Связи работать?
Связан ли я со связью? Да! И еще как! Помню, в Североморске, давно
еще, подрался я в парке с одним матросом. Слово за слово - и руки
замелькали. И не успел я опомниться, как был уже в крови - с такой
скоростью он махал!
- Стоп, стоп! - отскочил, кровянку вытирая. - Ты флажками, что ли,
семафоришь?
- Так точно! Лучший сигнальщик флота! Двести десять знаков в минуту!
- Ясно, - говорю. - Прочел все!
***
- Со связью, - Грунину говорю, - я кровно связан!
- Ну ладно... выдь на минутку. Решим.
***
И все! Я занырнул, причем так занырнул, что хуже не бывает!
... Завывание сирены, мигание синей лампочки. Сваливаешься с койки.
Штаны, сапоги - и пошел. Тревога! Руками за "турничок" над люком - и ногами
вперед из отсека в отсек!
- По местам стоять!
После этого иногда звучит: "С якоря сниматься!" Но сейчас этого нет -
с того "якоря", на котором мы стоим, так легко не снимешься!
"Нырок-2"! "Случайно" занырнули на шестьсот метров, "случайно"
проткнули "рогом" трансатлантический кабель. Ой, какие мы неловкие! Но уж
заодно послушаем, чего они там говорят?
И все! "Рога" не вытащить! Ждали они нас - с магнитной ловушкой! И не
пожаловаться им по кабелю: нас нет! У "Нырка-2" "рог" может отстреливаться.
Может, но не хочет. Начальство не велит: еще будем мы по всему миру "рога"
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг