Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
бывает? Рано утром  подкатываешь  к  конторе,  забираешь  людей  на  прицеп,
везешь - и душа радуется: шутки, смех, песни... Однако в будущем, я полагаю,
и на бригадные станы будут ходить или бегать. Впереди, само собой, бригадир,
за ним - рядовые колхозники. Если  учесть,  что  расстояние  порядочное,  то
пробежка окажется весьма, весьма полезной.
     Сужу по себе. Каждое утро, как и предписал Шишкин,  я  совершал  своего
рода променаж. Выходил из дому и направлялся не прямиком, а в обход деревни.
     Сперва шел не спеша, потом ускорял шаг, потом переходил на легкую рысь,
на галоп... Через какое-то время (засекать было некогда) я прибегал в РТМ и,
отдохнув немного, приступал к работе.
     Иногда тренировался и в ходе трудовой деятельности. Не доезжал, скажем,
до бригадного стана километра три-четыре, останавливал трактор и,  приглушив
мотор, пускался дальше на своих на двоих, как  говорится.  Пройдя  километра
два-три, возвращался обратно и дальше ехал обычным манером.
     Госплану (или кому другому,  не  знаю,  кто  этим  занимается)  следует
подумать и над тем, как бы сделать технику самоуправляемой.
     Есть же автопилоты. Почему  не  быть  автоводителям,  автотрактористам,
автокомбайнерам? Пустил трактор или комбайн своим ходом,  а  сам  вылезай  и
труси рысцой рядом. Скорость можно увеличивать или уменьшать, в  зависимости
от желания. Можно даже приотстать  немного  -  пусть  думают,  будто  машина
сильнее,- а потом и нагнать, потом и доказать превосходство живого  человека
над мертвой техникой.
     Здорово, а? Летчики лопнут от  зависти.  Ведь  они,  даже  при  наличии
автопилотов, не отважатся выскочить и бежать следом за самолетом.
     Второй  момент  тренировок  -  двухпудовая  гиря.  Вообще-то,   сначала
двухпудовая гиря, а потом пробежки.
     Но можно и наоборот. От этого ничто не изменится.
     Так  вот,  проснувшись  в  семь  утра,  вы  перво-наперво  проделываете
несколько легких  упражнений  (разминка),  потом  берете  гирю  и  начинаете
пестовать ее правой (тренировка правой руки) и левой (тренировка левой руки)
до тех пор, пока не надоест.
     Пальцы рекомендуется растопыривать и делать ими движения, как бы давить
на клавиши. Этим в руках вырабатывается ловкость, цепкость, широта захвата.
     Правда, последнее больше  подходит  руководящему  составу,  но  и  нам,
рядовым, не повредит. По словам Шишкина, человек всегда должен быть способен
на большее, чем ему положено.
     - Сегодня ты кто? Тракторист,  правильно.  А  завтра?  Завтра  студент.
Выходит,  послезавтра  ты  можешь  стать   инженером,   главным   инженером,
начальником, министром!
     Наконец барокамера... Но едва речь заходит о барокамере, я пас, даже не
то чтобы совсем пас, а не знаю, что и сказать.  Уж  лучше,  кажется,  пройти
через районный вытрезвитель, чем сидеть в барокамере. Где-нибудь в  Звездном
городке - оно, может, и ничего... А у нас, в колхозе "Красный партизан", все
самодельно, примитивно - ну ни вздохнуть, ни охнуть... Сидишь ночь  напролет
и думаешь, каких страданий стоит  человечеству  каждый  шаг  в  космосе.  Не
только материальных затрат, но еще и страданий!
     Разрешается спать. Но, бог мой, какой тут сон!
     Представьте, что вас согнули в три погибели  -  голова  ниже  колен,  а
пятки упираются в затылок... Хотел бы я посмотреть, как вы станете  спать  в
такой трипогибельной позе!.. Однако человек ко всему привыкает, это доказано
многочисленными опытами... Привык и я.
     После второго или третьего сеанса (Шишкин это называет сеансами) я и  в
барокамере засыпал как убитый, и даже всякие сны видел. Один сон произвел на
меня особенно сильное впечатление. Будто бы я в старом лесу. Подходит ко мне
Фрося, сестра  капитана  Соколова,  летчика,  и  этак  соблазнительно  машет
ручкой. Я делаю шаг, полный всяких надежд, и вдруг замечаю, что это вовсе  и
не Фрося, а Софи Лорен, и бедрами туда-сюда, ну точь-в-точь как Софи  Лорен.
"Эге,- думаю,- да это совсем недурственно!" - и делаю еще шаг,  может  быть,
самый решительный в своей жизни... И что же?
     Наша Фрося, сестра капитана Соколова,  которая  вдруг  обернулась  Софи
Лорен, нисколько не возражает. Наоборот! Ну, а если она  наоборот,  то  и  я
наоборот, и то, что мы оба наоборот, знаете ли, чертовски здорово.


                                Глава вторая
                        "Адье"-значит "будь здорова"

     Увы, не все шло гладко, как может показаться.
     Бывало, тренировки и прерывались. Как-то раз, во  время  одного  такого
перерыва, я хотел кое-что разузнать у  капитана  Соколова  о  тех  -  других
планетах,тщетно!
     В то утро я проснулся в семь ноль-ноль. Быстренько вскочил  с  кровати,
поразмялся и, выйдя во двор, стал возиться с двухпудовой гирей.  Было  тихо.
Пахло укропом, полынью и еще чем-то терпким, чему и  названия,  кажется,  не
придумали. Во дворе копались куры. Одна из них - рябенькая,  с  хохолком  на
макушке - раза два спросила у своего кавалера: "Ты куда? Ты куда?" -  и,  не
дождавшись ответа, умолкла.  На  заборе  в  самых  живописных  позах  сидели
огольцы, наблюдая, как я работаю.
     Удивительная публика, эти огольцы! Казалось бы, что в том, что  человек
рано утром выходит из избы в трусах и  майке  и  начинает  тренировать  свои
бицепсы?
     Так нет же, им обязательно надо сбиться в кучу,  залезть  на  забор  и,
скаля зубы, следить за каждым движением этого человека. И не просто следить,
а еще и отпускать всякие замечания.
     - Двадцать-то раз поднимет, а тридцать, я думаю, кишка тонка.
     - А вот и не тонка! Вот и не тонка!
     И начинают считать:
     - Десять...  пятнадцать...  двадцать...  двадцать  пять...  тридцать...
У-ух, здорово!
     Ну, думаешь, все,  теперь-то,  убедившись,  что  кишка  не  тонка,  они
оставят тебя в покое. Как бы не так!
     - А сорок два раза ни за что не поднимет!
     - Сегодня не поднимет, а завтра, может, и поднимет.
     - Почему завтра, а не сегодня?
     - Все зависит от тренировок. Чем больше человек  тренируется,  тем  он,
выходит, сильнее.
     Ну, не огольцы, а кандидаты наук!
     Повозившись с гирей, сколько надо  было,  я  почистил  зубы,  умылся  с
мылом, обтерся до пояса мокрым полотенцем (чтобы закалить нервную систему) и
сел  завтракать.  Тетка  Соня,  помню,   поджарила   толстый   кусок   сала,
предварительно разрезав его на ломтики, и вдобавок разбила в сковородку  три
яйца. Когда она разбивала яйца, поднялось такое шипение - хоть уши  затыкай.
Потом шипение мало-помалу приутихло и сковородка  торжественно  перекочевала
из печки на стол.
     - Ну-с, продолжим тренировки,- сказал я и придвинул сковородку  поближе
к себе.
     Тут я должен поделиться с читателем одним важным наблюдением, а именно:
пища для человека - что горючее для машины, без нее ни туды и ни  сюды,  как
поется в популярной песне. Поэтому заправляться надо  регулярно,  желательно
три раза в день, и по возможности сытно, плотно, основательно.
     Мне лично тетка Соня делала яичницу из трех яиц на свином сале. Сала  -
в зависимости от аппетита, но не слишком много. Граммов триста-четыреста, ну
от силы пятьсот... Потом я выпивал кринку простокваши, а если простокваши не
оказывалось, то полкринки обыкновенного молока, иногда - парного, и не спеша
вылезал из-за стола.
     В субботу и воскресенье к яичнице прибавлялись пресные блины -  тонкие,
как папиросная бумага, покрытые яичным желтком, точно  глазурью,  лоснящиеся
от свежего, только что истопленного сливочного масла, и пирожки с  творогом,
маком, печенкой, рыбой, морковью и прочими дарами старухи Земли.
     Вообще-то, замечу, наши женщины не обучены всяким кулинарным  тонкостям
и хитростям, все у них просто и ясно,  зато  ведь  и  питательно,  дай  бог!
Возьмите те же блины, только что соскочившие со сковородки.
     Их ведь едят не просто так - взял и в рот... Нет! Сперва на  этот  блин
подуешь, чтоб он остыл немного, затем свернешь его вчетверо,  как  салфетку,
окунешь в блюдце с топленым маслом и, выждав момент, когда масло  перестанет
стекать ручьем, суешь куда следует.
     А пироги с рыбой! Казалось бы, что тут такого?
     Очистил доброго - с рукавицу величиной - карася или, что  тоже  сойдет,
порядочную щуку, разрезал на куски, ну посолил и поперчил, и  заворачивай  в
тесто, как в ватное одеяло, а потом на противень да в печь.
     Так нет!  Хорошая  хозяйка  (а  тетка  Соня  хозяйка,  каких  поискать)
нашпигует это ватное одеяло еще и свиным салом,  так  что  тесто,  будучи  в
жаркой  атмосфере,  пропитывается  и  жиром,  и  рыбьим  соком,  и  начинает
распространять такие запахи,  что  у  самого  бесчувственного  и  то  слюнки
потекут.
     Десятка полтора-два таких пирожков - и все, можешь отваливать от стола.
     На завтрак у меня  ушло  минут  двадцать,  не  больше.  Разделавшись  с
яичницей и выпив кринку холодной,  только  что  из  погреба  простокваши,  я
сказал: - Спасибо, тетя Соня,- и вернул ей пустую кринку.
     - А что ж ты, а? Может, еще чего поел бы? - заохала тетка  Соня,  хотя,
кроме яичницы и простокваши, у  нее,  кажется,  больше  ничего  и  не  было.
Середина недели - самое скучное время в этом смысле.
     - Нет, спасибо, сыт и нос в табаке.
     Я посидел ровно столько, сколько требуется, чтобы выкурить папиросу,  и
подался в РТМ. Обычно меня сопровождали огольцы - привяжутся, ну хоть ты что
с ними делай! В этот раз огольцов что-то не было видно.
     Наверное, и им надоело издеваться над человеком. Довольный,  что  никто
не свистит вдогонку и не улюлюкает, я вышел за ворота, повернул  не  направо
(если сразу в РТМ, то надо направо), а  налево,  прошел  шагом  до  проулка,
свернул в тот проулок и скоро очутился на задах, то есть за огородами. Здесь
людей бывает  мало,  я  чувствую  себя  свободнее  и  постепенно  увеличиваю
скорость.


                                     II

     Я обогнул деревню и стал пересекать площадь, чтобы  сразу  после  этого
выйти на финишную прямую, как вдруг, слышу, кто-то окликает:
     - Эдя, привет! Что ж ты, узнавать перестал?

     Гляжу, у колонки стоят Фрося и капитан Соколов  -  он  как  раз  был  в
отпуске - и машут руками.
     Впрочем,  махал  один  капитан.  Фрося  делала  вид,  будто  ничего  не
замечает, хотя, я-то знал это, буквально пожирала меня глазами.
     - Привет! - Я подошел, поздоровался с капитаном.  Тот  ответил  крепким
рукопожатием.
     Фрося улыбнулась, даже повела плечами, что она делает всякий раз, когда
хочет привлечь к себе внимание, но я и глазом не моргнул.  Меня  интересовал
капитан, летчик-истребитель, причастный  к  высшим  сферам,  как  говорится.
Кто-кто, а он-то должен знать, что там, в тех  сферах,  то  есть  на  других
планетах.
     - Ты работай, братик, работай! - Фрося кивнула на пустые ведра.
     - А что? Думаешь, слабо?
     - Не слабо, а отвык небось. Это тебе не самолеты гонять!
     Капитан принялся качать воду (у нас теперь воду качают), поглядывая  то
на небо, то на деревню, то на осколок  озера,  видневшийся  в  просвете  меж
соснами.
     - Какая красота, правда? Сегодня встал чуть  свет,  вышел  в  березник,
хожу, брожу... Даже дух захватило, а отчего - и сам не знаю.
     - Да ты что, чокнутый? - засмеялась Фрося.
     - А что? Заметно? - Капитан сделал испуганное лицо и засмеялся, так что
морщинки побежали во все стороны.
     - Ой, не могу! Все-то вы, мужики, чокнутые. Эдя на что уж был  человек,
и тот с шариков съехал. В космос летит, это ж надо!
     - И правильно делает... Земля, конечно, колыбель  человечества,  но  не
вечно же бедному человечеству оставаться в колыбели... Хватит или еще?
     - Хватит...- Фрося отставила полное ведро и протянула коромысло.
     Капитан коромысло взял, но идти не спешил. Опять  глянул  на  небо,  на
сосновый бор, скользнул взглядом  по  избам  с  серыми  крышами  и  зелеными
палисадниками, отчего-то вздохнул. Можно было подумать, что это не я,  Эдька
Свистун, а он, капитан Соколов, летит в космос.
     - Тренировки замучили,- сказал я, умеряя дыхание.
     - Еще бы! - посочувствовал капитан.
     Он был невысок, гораздо ниже меня, но широк в плечах,  кряжист,  как  у
нас говорят.
     - Понимаешь, пять туда, пять обратно. И -  двухпудовая  гиря.  Тридцать
правой, тридцать левой...Я засучил рукава, напряг бицепсы.- Пощупай!
     Капитан пощупал.
     - Ничего. Я бы сказал - здорово,- похвалил он.
     - Ой, Эдик, дай-ка и я пощупаю,- потянулась и Фрося.
     - Ну, ну! Иди кур щупай! - Я отступил на шаг.
     Фрося обиделась.
     - Еще не полетел, а уже воображает! Пойдем, братик!
     Но капитану, я чувствовал, не хотелось уходить.
     Мы, люди, суем свой нос всюду, независимо от того, просят  нас  или  не
просят. И охотнее  всего  именно  туда,  куда  нас  не  просят.  Капитан  не
составлял исключения. Хотя Фрося не только сказала: "Пойдем, братик!" - но и
дернула братика за рукав гимнастерки, тот не стронулся с места.
     - Так этого мало, должно быть? - продолжал он.
     Я понял, о чем идет речь.
     - Тренировок-то? Конечно! Но кроме пробежек и гири есть еще барокамера.
     - А это что за зверь?
     Капитан сказал и сам засмеялся.  Я  тоже  не  мог  сдержаться,  как  ни
старался. Так мы стояли и смеялись, и дружески похлопывали друг друга.
     - И не говори, капитан!  -  наконец  сказал  я,  переставая  смеяться.-
Сидишь и сидишь, как дурак. Час сидишь, два сидишь... И -  ни  закурить,  ни
слова сказать. Главное, курить нельзя. Вот тут, под ложечкой, сосет,  сосет,
а - нельзя.
     - Бросать надо. Коли задумал лететь, то бросать надо. Кстати,  куда  же
ты летишь?
     - А никуда он не полетит. Струсит.
     Фрося  сказала  это,  чтобы  задеть,  унизить  меня  -   женщины,   они
мстительны,- но я пропустил ее реплику мимо ушей. Пусть себе язвит, меня  не
убудет, - подумал я. Да и не до того было, чтобы отвечать на всякие шпильки.
Я вдруг почувствовал, что сейчас-то, с этого вопроса, и начинается настоящий
мужской разговор.
     - Куда! На другую планету, куда же еще! - сказал я.
     Капитана это страшно заинтересовало.
     - На какую именно? - Он оперся на коромысло, давая  понять,  что  готов
слушать меня без конца.
     - На какую попаду,- сказал я и, понизив голос до шепота,  продолжал:  -
Слушай, капитан, а правда,  будто  там  (я  кивнул  вверх)  черт-те  сколько
планет, как наша Земля?  И  вода,  и  воздух,  понимаешь...  И  вообще,  все
точь-в-точь!
     Капитан даже опешил от неожиданности.
     - Что значит точь-в-точь? - спросил он и нервно переступил  с  ноги  на
ногу.
     - У него шарики за ролики заехали. Пойдем,  братик,  а  то  он  и  тебе
голову задурит,- встряла Фрося.
     - Погоди, это интересно. Так как же, а?
     - Ну вот, допустим, деревня,- стал объяснять я как  можно  популярнее.-
Она и здесь, на нашей Земле, и там, на той... А значит, и  все  остальное...
Значит, и я тоже - здесь и там... И я, и ты, и все...
     - А я? - прыснула Фрося.
     Но ее вопрос я оставил без внимания.
     - Все-все,- продолжал я, обращаясь к одному капитану.-  Вот,  допустим,
бежит собака... И там  бежит.  Или,  скажем,  вот  мы  с  тобой...  Стоим  и
разговариваем, как приличные, культурные люди...
     - И там?
     - И там...
     - Как приличные и культурные?
     - Само собой.
     - Уди-ви-тель-но! - Капитан опять переступил с ноги на ногу и уставился
на меня своими круглыми глазами.
     - Шишкин говорит, что главное, как повезет. Если, говорит, попадешь  на
планету, где все как у нас, тогда, говорит, тебе сам черт не страшен.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг