Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
по глупости. А если надо, так что ж... Бывает!
     - Ты, дед, что-то заговариваешься!
     - Боже упаси,- испугался дед.- Мне хотя  и  на  десятый  перевалило,  и
голова - видишь? - уже не белая, а серая, а чтоб это  самое...  Боже  упаси!
Мне ведь что? Мне ничего... Вот прямо пойдешь и налево, и там первый большой
дом. Да кто же не знает, в каких домах  живут  наши  товарищи  руководители?
Коли председатель или еще какая шишка, то и  спрашивать  нечего.Старик  даже
расчувствовался.
     Я посмотрел на него как на какого-нибудь  ненормального:  "Ну,  ну!  Ты
того!" - и пошел прямо, чтобы потом свернуть налево,  где,  по  словам  деда
Макара, и должен стоять первый большой дом. Председательский дом.
     Но не прошел я и десяти шагов, как старик окликнул меня:
     - А ты кто же ему будешь? - и вскинул брови, то есть не сами  брови,  а
то место, на котором когда-то, лет пятьдесят назад, росли брови.
     - Как кто? Сын! - пошутил  я,  не  зная  еще,  какие  это  будет  иметь
последствия.
     - Вот оно что! - Старик, гляжу,  и  рот  открыл  от  изумления.-  А  я,
дурень, думаю, кто бы это в такую рань... Ну иди, иди, обрадуй отца-батюшку!
     С этого все и началось.
     Читатель уже знает, что было раннее утро, солнце только что показалось,
но и сам Иван Павлыч, и его супруга Лизавета Макаровна были  уже  на  ногах.
Иван Павлыч сидел за столом и что-то  прикидывал  на  счетах  -  убытки  или
прибытки, одно из двух. Лизавета Макаровна возилась у печки. Пламя било ей в
лицо, поэтому щеки ее казались кирпично-красными.
     - Привет! - сказал я почти весело.
     - П-привет,- кивнул Иван Павлыч и отодвинул от себя счеты с  блестящими
костяшками. Пламя не било ему в лицо (он сидел поодаль, за  столом),  однако
оно тоже стало вдруг кирпично-красным.
     - Я к вам,- сказал я, подходя к столу и присаживаясь.
     - Милости прошу...- Иван Павлыч показал на лавку.  Впрочем,  сделал  он
это с явным опозданием, уже после того, как я сел и закинул ногу за ногу.
     И пошло: я про Фому, он  про  Ерему.  И  за  стол  усадил,  и  яичницей
накормил, и тетку Соню тотчас позвал, договорился с нею насчет квартиры, и в
то же утро, не успел я смикитить,  что  к  чему,  к  воротам  подкатила  уже
довольно обшарпанная "Волга" и доставила меня в третью бригаду, где я и стал
напарником Семена,  ставшего  моим  закадычным,  ну  прямо-таки  неразлучным
другом.
     И лишь впоследствии, в бригаде, от того же Семена я узнал, чем  вызвано
такое разлюбезное обхождение.
     Иван Павлыч и Лизавета Макаровна и меня приняли за сына.  И  не  только
они. Вся деревня, по милости деда Макара, скоро утвердилась в  этом  мнении.
Ну, и мне захотелось почудить. Сын так сын, думаю. Правда, отец у меня есть,
мужик что надо, думаю, директором школы работает, но  пусть  и  этот  числит
себя отцом, если ему так хочется.
     И все было бы хорошо, славно, если бы недели через две не прикатил  мой
законный папаша. А надо сказать, этот мой законный папаша всех  людей  делит
на две категории: на тех, кто воспитывает, и тех, кого воспитывают. К первым
он относится с должным почтением, на вторых смотрит, как на сырую глину,  из
которой можно вылепить того же Фому или того же Ерему,  нильского  крокодила
или ангела-спасителя - кому что вздумается.
     Ивана Павлыча он, понятно, зачислял  в  первую  категорию,  меня  -  во
вторую, и поэтому, прикатив в "Красный  партизан",  сразу  же  направился  в
контору, то есть к самому Ивану Павлычу. О чем они там  говорили,  не  знаю,
только результат оказался несколько неожиданным, мягко выражаясь.
     Мой законный папаша, Петр Свистун, разыскал меня на  квартире  у  тетки
Сони, обнял и  облобызал  и  сразу,  без  предисловий,  назвал  молодцом.  Я
подумал,  что  это  насмешка  или  издевка  (от  моего  папаши,   привыкшего
воспитывать положительные  идеалы  отрицательными  средствами,  всего  можно
ожидать), но - нет, насмешкой или издевкой и не пахло.
     - Председатель у вас очень,  очень  симпатичный  и,  кажется,  неглупый
человек. А главное - он доволен тобой! Доволен! Вот чего не ожидал,  так  не
ожидал.
     - А чего же ты ожидал, батя? - спросил я не слишком вежливо.
     - Чего можно ожидать от такого шалопая, как ты? - удивился, даже как-то
растерялся Петр Свистун.- Бросил дом, обрек на  страдания  мать,  отца...  И
поехал бы куда-нибудь в Новосибирск, в Барнаул, ну в Сургут или  Нефтеюганск
на худой конец, так нет, в колхоз "Красный  партизан"!  -  Он  перевел  дух,
вытер  шею  носовым  платком  и  тихо,  доверительно,  как   делают   мудрые
отцы-воспитатели, добавил: - У тебя здесь что, зазноба, что ли? Так сказать,
дама сердца, а?
     - Угадал, батя,- сказал я и засмеялся.
     В глазах Петра Свистуна, тонкого  сердцеведа  и  психолога,  этот  смех
означал смущение, вызванное неожиданным признанием. Потому-то он (не смех, а
Петр Свистун) просверлил меня долгим взглядом и покачал головой.
     - Что ж, в твоем возрасте... Только смотри, чтобы  все  было  без  этих
самых...
     - Без дураков?
     - Вот именно! - подхватил Петр Свистун.
     - На этот счет можешь быть спокоен,- заверил я самым искренним образом.
     Потом батя попрощался и уехал. Он был доволен...
     Зато Иван Павлыч... Ну, как будто его подменили!
     Раньше он не скупился на всякие знаки внимания.
     И домой приглашал, и дорогими папиросами угощал...
     А после приезда бати как отрезал. Ему бы, Ивану-то Павлычу,  радоваться
(все-таки не сын), а он, чудак, обиделся.
     - Ты что ж это, а? - припер как-то меня к стенке. Не в буквальном, а  в
переносном смысле, разумеется. - Приехал, не успел сопли утереть, и сразу  к
председателю!
     Я пролепетал что-то в ответ, что-то вроде того, что я, мол,  родился  и
вырос в другой деревне, хоть и соседней, а  все-таки  в  другой,  и  здешних
порядков не знаю.
     Ивана Павлыча это не  убедило.  Он  вышел  из-за  стола  (дело  было  в
конторе), гмыкнул:
     - Не знаю, не знаю! - и кивнул на дверь.
     Этот жест означал, что портить себе нервы Иван Павлыч больше не желает.
     С тех пор у нас никаких отношений, кроме деловых, понятно. Иван Павлыч,
правда, по-прежнему внимателен, но как-то враждебно внимателен, я бы сказал.
     Встретит где-нибудь, остановит и обязательно скажет  что-нибудь  такое,
над чем потом приходится ломать голову.
     Однажды мы столкнулись с ним в узком проулке.
     Иван Павлыч, видно, не ожидал этой встречи и  шарахнулся,  как  лошадь,
подмяв под себя забор.
     - Ну как? - немного оправившись, спросил он.
     - Ничего,- ответил я машинально.
     - Ну-ну! - промычал Иван Павлыч и пошел своей дорогой.
     А я еще долго стоял в том проулке и думал, что означают эти. "Ну  как?"
и "Ну-ну!". Одобрение? Разочарование? Предостережение? Ведь суть не только в
слове, но и в голосе, в  жесте,  в  выражении  лица.  Особенно  в  выражении
лица... Здесь, на этой планете, я всегда следил за выражением лица  того,  с
кем разговаривал, и это  помогло  мне  избежать  многих  неприятностей.  Или
недоразумений, как хотите. Впрочем, эти понятия настолько связаны, что между
ними смело можно ставить знак равенства.
     Да что мой приезд - даже приезд Шишкина (это уже после меня) взволновал
Ивана Павлыча до глубины души. Видно, и  правда,  грешков  за  ним  водилось
порядочно. Во всяком случае, он вел себя, как та ворона, что  всякого  куста
боится.
     На этот раз его предупредили по телефону из райцентра. Так, мол, и так,
встречай, инженер едет. На всякий случай Иван  Павлыч  послал,  а  вернее  -
подослал  к  Шишкину  своего  заместителя  Авдюшко,  человека   безвольного,
готового услужить кому угодно, если, разумеется, этот кто  угодно  лежит  на
пути его собственных интересов.
     Авдюшко должен был зайти сперва к Фросе и договориться насчет квартиры,
а потом отправиться на автостанцию и встретить самого Шишкина.
     Он так и сделал.
     - Жениха тебе нашел. Инженер, не нашим чета,обрадовал, можно сказать, с
порога.
     - Хватит надсмехаться-то! - Фрося хотела захлопнуть дверь  перед  самым
носом Авдюшко (разговор происходил на веранде), но тот остановил ее.
     - Постой, постой... Я серьезно... Инженер приехал...
     - А мне  какая  печаль?  -  передернула  плечами  Фрося.  Как  читатель
догадывается, наша, земная Фрося, в отличие от здешней, за словом  в  карман
не полезет.
     - Иван Павлыч сказал, чтоб ты на квартиру его  пустила.  Нехай  поживет
месяц-другой.
     - А платить он будет?
     - Кто?
     - Иван Павлыч или инженер, мне все равно.
     - Будет, будет, как же иначе.  Ты,  знаешь,  уберись  хорошенько.  Полы
помой, цветы поставь, ну и завтрак, понятно...
     А часа полтора спустя  из  автобуса,  подкатившего  к  автостанции,  не
вышел, а как-то легкомысленно выпрыгнул Шишкин с чемоданом в одной руке и  с
плащом - в другой. Авдюшко уже поджидал его, поглядывая на часы.
     Выпрыгнув из автобуса, Шишкин тряхнул руку заместителя  председателя  и
сказал весело:
     - Где же целина? Покажите, а то руки чешутся.
     Это была, конечно, шутка. Авдюшко сразу понял, что это шутка, и, будучи
человеком серьезным, не счел нужным отвечать на нее.
     - Вы что ж, по своей охоте?
     - А разве на целину силком гонят? - не то удивился, не то разочаровался
Шишкин.
     - Да нет... Я так,- смутился Авдюшко.-  Может,  знакомые  или  родня?..
Бывает ведь и родня... Приехал целину поднимать, а здесь мамаша или, скажем,
папаша.
     - Бывает, папаша, на свете все бывает,- сказал  Шишкин  и  этим,  можно
сказать, ничего не значащим шагом подписал себе приговор.
     - Так, так, так...- Авдюшко пригляделся к  Шишкину  и  нашел,  что  тот
вылитый отец, то есть Иван  Павлыч.  Ну,  если  не  вылитый,  то  почти  как
вылитый.Пойдемте на квартиру. Пока устроитесь, пока позавтракаете... А  там,
глядишь, сам председатель, сам Иван Павлыч явится.
     - Позавтракать - это можно! - Шишкин похлопал себя по животу.
     Авдюшко и этот жест показался знакомым.
     - Квартирка хорошая... Хозяйка молодая... Да, а кто же родня,  если  не
секрет?
     - А разве я сказал, что родня?
     Авдюшко, должно быть, не ожидал контрвопроса и заметно смутился.
     - Впрочем, все мы родня в известном смысле. Надеюсь, это расшифровывать
не надо?  -  Шишкин  остановился  посреди  дороги  и  в  упор  посмотрел  на
заместителя.
     - Оно, конечно, если разобраться, то...- пролепетал Авдюшко, а про себя
отметил: "Хитер, собака! Ой, хитер! " - и окончательно утвердился  в  мысли,
что инженер именно тот, за кого его принимают. Ни о чем  другом  он  уже  не
хотел и слышать.
     Но вернемся опять на эту планету, тем более, праздничный обед, кажется,
подошел к  концу.  Опорожнив  бутылки  и  закусив  как  следует,  все  стали
расходиться. "Эдя, не спеши, смотри, как делают другие",- напомнил я  самому
себе.
     Гляжу, первым вылезает из-за стола  Шишкин,  здешний  Шишкин,  вежливым
кивком головы благодарит официантку и подает руку Настеньке.
     Что ж, думаю, дело не хитрое, так-то и я смогу...
     И - тоже встаю из-за стола и, подражая  Шишкину,  начинаю  кланяться  и
произносить благодарственные слова.  Что-то  в  том  роде,  что  обед,  мол,
отменный, дай бог каждый день, а вино - просто чудо, я еле на ногах стою, до
того пьян.
     - Эдя! - Кузьма Петрович осуждающе покачал головой.
     Я понял, что дал петуха. Оказывается, благодарить,  как  и  заказывать,
здесь имеет право лишь виновник торжества, в данном случае - Шишкин.
     Надо было как-то загладить неловкость, и я перевел все на шутку.
     - А что? Ведь могу, а? - сказал я.
     Шишкин понял меня правильно.
     - Можешь, Эдя, можешь! - кивнул он ободряюще.
     А Кузьма Петрович (кстати, здесь его зовут не  дядей  Кузей,  а  именно
Кузьмой Петровичем) и не понял, и не принял. Впрочем, может, он и понял,  да
не принял, так как не любил шуток. Во всяком случае, он даже не улыбнулся.
     Я подал Фросе руку, и мы вышли из столовой.
     Деревья стояли мокрые, с них падали капли. Фрося иногда замедляла шаг и
запрокидывала голову, чтобы капля или две угодили  ей  на  лицо.  Это  здесь
считается хорошей приметой. Кое-где на пути попадались лужи.
     Мы не обходили их, как делают у нас на Земле, а шлепали напрямую,  хотя
вода в них доходила до щиколотки.
     Когда подошли, я увидел, что Фросин дом ничем не отличается от других.
     Как читатель понимает, меня интересовал мотоцикл. Купила или не купила,
а если здесь деньги не  в  ходу  -  взяла  или  не  взяла,-  вот  вопрос.  Я
внимательно приглядывался к  почве,  надеясь  обнаружить  хоть  какие-нибудь
следы, даже обнюхал воздух на предмет бензина, но ничего  не  заметил  и  не
почувствовал. Трава кое-где была примята  слегка,  но,  судя  по  всему,  не
колесами, а ногами. Что же касается воздуха, то  он  вообще  был  чист,  как
слеза ребенка,-  запах  бензина,  казалось,  был  здесь  просто  немыслим  и
невозможен.
     С веранды мы попали в сени, из сеней - на  кухню,  где  стояли  русская
печь (пережиток прошлого), стол и несколько стульев.
     Дальше была горница. Это  была  большая  комната,  заставленная  всякой
мебелью. Посередине - круглый стол на четырех гнутых ножках, покрытый сверху
прозрачной скатертью.  Вокруг  -  три  стула  (не  четыре,  а  именно  три),
обтянутых тоже прозрачными футлярами.
     В беспорядке, а вместе с тем как будто и не совсем в беспорядке, стояли
сервант, книжный шкаф, диван  или  тахта,  как  угодно  назовите,  еще  один
столик, на нем - фотография капитана Соколова... Словом, ничего лишнего.
     Когда  мы  вошли,  Фрося  показала  на  тахту,  а   сама   шмыгнула   в
комнату-боковушку.
     - Я сейчас,- сказала она почему-то шепотом.
     Я присел на тахту (будем называть этот диван тахтой),  оглядел  горницу
еще раз, более внимательно, но ничего нового не  обнаружил.  "А  кнопка!"  -
мелькнула мысль. И правда, в простенке,  на  уровне  подоконника,  виднелась
кнопка. Очень симпатичная на вид кнопка, синенькая. Недолго думая,  я  нажал
на нее, в стене щелкнуло, и на белом четко обозначился голубой квадрат.  Это
был телевизор. Как раз  передавали  что-то  из  Новосибирска.  По  тротуарам
сновали взад-вперед  люди.  Внешне  они  ничем  не  отличались  от  здешних,
деревенских.
     Пока  я  осматривался,  пока  включал  и  выключал   телевизор,   Фрося
переоделась и снова вернулась в горницу. Теперь она была босиком и  в  таком
легоньком,  я  бы  сказал,  пустячном,  то  есть  совсем,   совсем,   совсем
невещественном платье, что с ума можно было сойти.
     Сквозь полупрозрачную, может быть, еще не известную нашей  науке  ткань
просвечивало молодое загорелое тело. Если бы  не  трусы  и  не  бюстгальтер,
честное слово, я не знал бы, что и подумать.
     - Садись! - Я показал рядом с собой.
     Фрося села.
     - Расскажи что-нибудь.
     - Что рассказать?
     - Ну, что-нибудь... Как  братан?  Пишет?  -  Я  имел  в  виду  капитана
Соколова, летчика-истребителя.
     Фрося стала что-то рассказывать про капитана, я  слушал,  но  мало  что
понимал.  Да  и  попробуйте  сосредоточиться,  когда   рядом   сидит   такая
инопланетянка!
     "Ну, Эдя, что ж ты?" - Я пододвинулся поближе.
     Меня терзали сомнения. Как далеко могут распространяться  права  одного
человека на другого? Даже дома ты, в сущности, можешь распоряжаться в полной
мере лишь самим собой, да и то до известных пределов, так сказать. Остальные
же, пусть самые близкие, пусть даже жена - лица  совершенно  автономные,  то
есть вполне самостоятельные, и твоя власть над ними  не  должна  переступать
границы их желаний и, я бы сказал, их пользы. Насилие  если  и  может  иметь
место, то насилие именно на пользу, а не во вред. Глупую жену, если  она  не
понимает, что такое хорошо, а что такое плохо, и отчитать не грех,  как  мне
кажется. Но - только отчитать. Рукоприкладство и в этом случае, по-моему, не
лезет ни в какие ворота.
     А как здесь, на этой планете? - думал я. На что я имею право, на что не

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг