помещения внутри самого большого в истории цивилизации надгробья, самой
пирамиды Хеопса - гласят (в переводе Иц. Гольдмана): "И тогда Бог (фараона
в Египте называли Богом), разгневавшись, стал смотреть на казначея Нану.
Нана же, объявшись пламенем, упал и обратился в угли".
Зиновий Самуэлевич, услышав в чьем-то постороннем разговоре, разыскал
и прочитал также роман современного американского писателя Стивена Кинга
"Испепеляющая взглядом", но это, к сожалению, оказалась фантастика, хотя и
посвященная данному вопросу. Роман, впрочем, хороший.
Но Зиновия Самуэлевича интересовали документы, которые пролили бы
свет на его собственное положение и подсказали разумные шаги.
Научные познания самого Зиновия Самуэлевича помогали мало.
Предположим, ему, как и всякому мало-мальски образованному человеку, было
известно, что горение - суть окисление, экзотермический процесс соединения
углерода, содержащегося в веществе, с кислородом атмосферы. С выделением СО
и соответствующего количества теплоты. И что дальше?
Разве это знание объясняет, почему ничего более теплоемкого, чем
целлюлоза, Зиновий Самуэлевич воспламенить не в состоянии? Полимеры -
полиэтиленовая пленка, скажем - только плавились, древесина едва
обугливалась. Удачные опыты с газовой плитой можно было считать серьезным
достижением.
Дар Зиновия Самуэлевича вел себя, как хотел, надо сказать.
Одно Зиновий Самуэлевич решил твердо: не открываться никому.
Согласитесь, мама Эсфирь Иосифовна и супруга Женя - это одно, а
посторонние - совсем другая разница, верно?
Он даже не позволял себе поджигать на улице брошенные бумажки.
Никогда. Он был не такой человек.
Зиновий Самуэлевич поднялся с лавочки, где читал газету, и, тяжело
вздохнув, сел в подошедший поезд.
Поезд шел совсем не в сторону дома.
И тем не менее. Зиновий Самуэлевич чувствовал, что чем дальше, тем
больше становится другим. Что-то менялось в нем, заставляя совершать
поступки, которые он сам себе объяснить не мог.
Например, Зиновий Самуэлевич обнаружил, что один район города
становится для него как бы более интересным. Обретает необъяснимую
притягательность. Ему и раньше приходилось бывать в этом районе, он знал
его. Слава Богу, прожив столько лет в Москве, он весь город знал, как
собственный карман, но отчего именно теперь и именно этот район?
Совершив пересадку с кольцевой на радиальную, Зиновий Самуэлевич
проехал еще одну остановку и вышел на перрон. В это время дня здесь было
немного пассажиров. Зиновий Самуэлевич встал на эскалатор, который понес
его вверх.
Отчего после работы он начал приезжать на эту станцию, а иной раз
даже вставал торговать на ней, хотя и место было не его, и "тяга" -
специфический термин, обозначающий количество покупателей в час, - чуть ли
не втрое меньше? Отчего, расторговавшись, поднимался на улицу, где его
влекло пройтись, побродить между домами?
Или он что-то искал?
Зачем он снова явился сюда, что за странное притяжение этого
девятиэтажного кирпичного дома? Его ждут мама и супруга Женя с дневной
выручкой, а он стоит здесь, и ему прямо-таки невтерпеж продемонстрировать
свой таинственный дар. Почему?
Зиновий Самуэлевич в растерянном недоумении смотрел на
краснокирпичный дом, к которому приходил ежедневно уже почти месяц.
Сегодня ночью от дома отъехал джип "Чероки" с Михаилом и
тезкой-Мишкой, но этого Зиновий Самуэлевич, конечно, не знал.
"Может, я не в себе? - думал Зиновий Самуэлевич. - Наверняка. Надо
будет, когда доберусь домой, принять бром".
Глава 23
На темной ночной трассе первые сто километров машины встречались
довольно часто, а потом только дальнобойные грузовики группами по две-три
машины. Они слепили дальним светом и гулко проносились мимо.
- На этой дороге пошаливают, - как бы между прочим сообщил
тезка-Мишка, не отрываясь от полосы шоссе в свете фар.
- Да ну? - деланно удивился Михаил. - А вот у нас с тобой
сопровождение есть на этот случай. Как они, не отстали?
- Сидят прочно, как приклеенные.
- Это хорошо. Ты им не мешай только.
- Движок у них точно форсированный. Догоняли, как перехватчик.
Полная луна висела сбоку. Поля сменялись стеной леса. Михаил не
заметил, откуда вывернулись эти машины. Их было две, приземистые иномарки,
они пошли следом, слепя через зеркальце заднего вида какими-то особыми
сверхсильными фарами.
Мишка тотчас перекинул язычок зеркала, но это помогло мало. На его
лице плясал зайчик от бокового.
- Н-ну, падлы, мать их в лоб...
Еще движение - и на Мишке черные очки. Чтобы видеть дорогу перед
собой, он врубил батарею прожекторов, укрепленную на крыше.
- У них впереди наводчик помещается, - сквозь зубы бросил он. - С
рацией. Сообщил, что трасса свободна, вот они на охоту и выскочили.
Шакалье.
- Откуда они появились?
- А из отстойника. Стояли себе с потушенными огнями, ждали добычу. У
них небось и раньше стукачок-другой сидел, о нас докладывал по цепочке.
Система известная.
Михаил отметил, что тезка говорит хоть и отрывисто, но спокойно, не
нервничает. И скорость поднял до ста сорока.
Сам о себе, что он спокоен, Михаил сказать бы не мог.
"А интересно, позволит ОНА, чтобы я - да не доехал до клиента? -
подумал он. - Стоит ли вообще полагаться на НЕЕ, на ЕЕ защиту. А то как
замшелый дед на Николу-угодника, право".
Он вытащил "ПМ", передернул ствол.
- Нет, шеф, ты, если стрелять надумал, эту хлопушку спрячь, - сказал
тезка-Мишка, коротко взглянув на действия Михаила. - В левой задней подушке
пошарь, там поинтереснее штучка имеется. Нашел, как открыть?
Михаил перегнулся, поискал, нажал, в сиденье щелкнуло. Он достал
из-под откинувшейся части огромный уродливый пистолет с длинной рукоятью.
- "ППС", - сказал Мишка. - Пистолет-пулемет Стечкина. Магазин -
двадцать, стрельба одиночными или автоматическая. Управишься? Перебирайся и
стекло выбей, не жалей, я для этих случаев всегда запасное вожу.
Похоже, тезка-Мишка все-таки стал нервничать. Ему было трудно держать
высокий "Чероки" на поворотах.
Михаил медлил.
- Ну?! Чего ждешь, шеф? Сейчас третий в лоб пойдет, они всегда
камикадзе выпускают, наширянного да обкуренного, он не останавливается!
Видишь - отставать начали? Давай!
Стекло не рассыпалось, а просто вылетело целиком вместе с резинкой.
Видно, у Мишки этот прием был действительно наработан. Михаил положил дуло
в ребристом кожухе на край, но трясло, и он взял пистолет на локоть.
Очередь на четыре! До первых слепящих точек метров пятьдесят.
Очередь на пять, взяв чуть ниже! Искры от полотна дороги, идущая
первой машина натыкается на них, подминает под себя.
Михаил решил выдержать три секунды. И правильно. Первая пара
дрогнула, мазнула светом вбок, вильнула и закувыркалась по другую сторону
полосы, осталась в ельнике, унеслась назад.
- Молодец, шеф! Теперь отвяжутся.
"Шиш они отвяжутся", - подумал Михаил, глядя, как вторая пара огней,
сперва чуть отстав, неуклонно нагоняет. - Вот у кого движок, как у
истребителя. Постой, а не тех ли из "Жигулей" я крошу? Нет, не может быть,
иначе откуда вторые".
Ему вдруг пришло одно соображение.
- Где твой камикадзе? - заорал он, перекрикивая шум ветра и рев
мотора. - Показался?
- Вот-вот должен! - отвечал Мишка. - А что?
- Туши свет, по тормозам и к обочине! - приказал Михаил. - И вон из
машины, ты понял? Давай, пока они далеко! - И ухватился за скобу.
Тезке-Мишке не надо было приказывать дважды. Выключив разом все огни,
он в полной темноте ударил по тормозам, направляя "Чероки" к обочине, и
даже успел сорвать с себя черные очки.
"Чероки" шел юзом, Михаила болтало, тезка-Мишка матерился, выкручивая
баранку. Чтобы не увидели тормозных огней и отражателей, почти закатил
"Чероки" носом в кювет. Буквально секунду спустя мимо с визгом и стоном
пролетела отчаянно тормозящая машина разбойничков с большой дороги.
Навстречу ей стремительно нарастал свет других фар.
"Дж-жентельмены удачи", - подумал Михаил, хоронясь с огромным
"стечкиным" в придорожной канаве по другую сторону шоссе. Неизвестно, как
его нашел тезка-Мишка. Он прихватил и Михаилов "ПМ".
- Хорошая идея была их свести, - шепнул Мишка, - но фокус не удался.
Слышите, сюда бегут?
- И едут. Слышу. Другая у меня была идея, погоди.
- Прощай, "Чероки", - вздохнул тезка-Мишка. - Может, сменим позицию,
а, шеф? А то мы тут, как на Красной площади. Вы своей парадной рубашечкой
прямо светитесь.
Приближался шум моторов, белый огонь заднего хода, голоса.
- Зато отсюда и нам видно хорошо, - сказал Михаил, на всякий случай
изготавливаясь к стрельбе. Он ждал. - А чего тебе "Чероки"? Алику на
"Турбо" дал и тебе дам, будь покоен.
- Дожить еще надо, - буркнул Мишка. - И потом, там в перчаточном...
личные вещи, фотографии одной... Жалко. Будут рыться своими лапами. Гниды.
Михаил дождался.
- Может, и не будут. Гляди, еще дальний свет показался. По-моему, это
наши знакомые догоняют.
Из-за ближайшего поворота с подъемом, за которым Михаил думал
спрятаться, заставляя тезку-Мишку делать финт с "Чероки", вылетела машина с
включенными "дальними" фарами невероятной мощи. Куда там жалким фонарикам,
которыми были оснащены автомобили дорожных рэкетиров. От белых твердых
оглобель света, казалось, дымился лес в нескольких километрах впереди.
Разбойнички уже окружили плененный "Чероки", и белый свет выхватил их
фигуры из тьмы. Приземистая иномарка и белый "Москвич" зажимали "Чероки"
спереди и сзади. Дверцы джипа оставались распахнуты, а бандиты, должно
быть, собирались искать сбежавших хозяев.
Все это Михаил рассмотрел и понял в долю секунды.
Судя по скорости появления и громовому реву мотора, "Жигули" шли не
меньше двухсот. Но остановились поразительно точно - прямо у места событий.
- Стоять! Всем стоять, руки на капот!
И очередь, да не вверх, а сразу лишь чуть выше голов, зеленым
трассером. И, одновременно, вторая, вперехлест, веером, - красным. Страшно.
- Стоять, сказал! Куда?! Куда, сука! Короткая очередь в кусты, оттуда
вскрик.
- Все поняли, что надо стоять?! Куда! Еще один неразумный, еще
короткие выстрелы, еще вскрик - с другой стороны.
- Руки на капот! Лечь на капот, я сказал! Тезка-Мишка хотел
дернуться, Михаил удержал его на месте.
- Лежи, слушай, - шепнул он. - Мы туда успеем.
- Да я не туда...
- Тс-с...
Голоса от машин. Громкие.
- Тут их нет.
- Где хозяева джипа? Где, ну? Куда дели, падлы, людей?!
В белом свете развернувшегося "Жигуля" видно, как один из
новоприбывших бьет рукоятью автомата наотмашь. Бьет не разбираясь, всех
подряд, кто стоит сейчас перед ним, раскинув руки по капотам машин.
Двое других по бокам держат разбойничков под прицелом.
- Не знаем... Да не знаем мы... Ушли они, наверное... Испугались и
убежали... В лес... Никого не было... Никого не трогали...
Тезке-Мишке картина начинает нравиться. Он привстал, чтобы видеть
лучше.
- Шеф, это действительно, что ли, ваши приятели?
- Погоди, посмотрим. Нужны станем - сами позовут. Похоже, та же мысль
пришла в голову и прибывшим.
- Эй! - крикнул в темноту за дорогой тот, что вел допрос. - Где вы
там? Выходите, все спокойно, все под контролем! Выходите, не бойтесь, мы их
держим!
- Кто вас боится, - проворчал тезка-Мишка, поднимаясь и отряхивая
брюки. - Пойдемте, шеф. Не знаю, кто они вам, но это - наши.
Они появились в свете фар не совсем с той стороны, откуда их ждали, и
первым движением стоявшего ближе всех с автоматом было вскинуть оружие, но
тот, который звал, тотчас остановил его.
- Пожалуйста, - сказал он, указывая на "Чероки", - можете спокойно
продолжать движение. Отгони свою, живо, - велел он ближайшему разбойничку.
- Это не моя, - вздумал возражать тот и тут же получил автоматным
дулом под ребра. - Да ключей же нет у меня, - просипел он, согнувшись. -
Ключи сперва дай, мент, не понимаешь, да?
- Я тебя сейчас к ней за яйца привяжу, и покатишь! - рыкнулось ему в
ответ. - Навались, сявка, ну! Ключей у него нет, гнусь...
Приземистую иномарку откатили, освобождая для "Чероки" выезд.
Тезка-Мишка, исключительно, чтобы показать спокойствие, обошел "Чероки"
вокруг, пнул ногой скат.
- Наверняка поцарапали, шелупонь...
Усаживаясь, не забыл поглядеть в перчаточный ящик, все ли его
реликвии на месте. Михаил пытался рассмотреть спасителей. Их было не
слишком хорошо видно, но он узнал всех троих.
"Блондин, Жук и третий, - подумал он. - Я только не ожидал, что
главным у них Жук, ведь он самый молодой. Я все время опасался чего-то
подобного. Ах, Лена, Лена..."
- Спасибо, - сказал Михаил. - Вы нам помогли.
- Не стоит благодарности, - ответил Жук и повторил: - Можете спокойно
продолжать путь. Только это, - указал на "стечкин", который Михаил все еще
держал в руке наотлет, - лучше убрать. И что у него - тоже. - Он имел в
виду тезку-Мишку, показно выложившего "ПМ" на панель перед собой.
- "Макаров" у меня по документам, - сказал Михаил. Отчего-то ему
захотелось потянуть время, не уезжать сразу.
- Тогда только это. - Жук любезно кивнул на пистолет-пулемет. - Во
избежание ненужных осложнений. Насчет инцидента по дороге не беспокойтесь,
мы предупредим, вас пропустят беспрепятственно. С этими тоже разберемся
сейчас. Ну, вам, пожалуй, пора.
- Да, - сказал Михаил. - Конечно. Еще раз спасибо за помощь.
- Всего доброго, - сказал Жук. Михаил обошел "Чероки", сел рядом с
тезкой-Мишкой. Поехали.
- А с вами, шушера, - сказал Жук разбойничкам, - сейчас будет свой
разговор.
- Порешат они их, как думаете, шеф? - спросил тезка-Мишка.
- Не знаю. Не думаю.
- Я бы порешил. Двоих-то они уже, а? Кто они такие? Ментура или по
правде подымай выше? Ангелы-хранители. Где вы их только подцепили. Ну,
теперь нам с такой крышей черт не брат. Они с вами чуть не раскланялись.
- Помнишь, я говорил, какими хотел бы вас видеть?
- Это про ниндзя, что ли? Какие же они ниндзя? Нормальная ударная
группа, охрана.
- Это пока они такой приказ имеют - нас охранять. А сменят им
приказ... - Михаил выразительно замолчал.
- А, ага, понятно. Не всегда, значит, они будут ангелами-хранителями.
Все понял, шеф. Тогда держитесь, я нажму.
- Поаккуратней только. Ты какую ночь не спишь?
- Всего лишь вторую. А вы если хотите поспать - поспите, здесь еще на
часок дорога ничего.
"Поспать, - подумал Михаил. - Вот уж чего бы мне совсем не хотелось".
И заснул.
Вдруг почудилось, что в кои веки ему приснится обыкновенный
человеческий сон.
Михаил шел вдоль реки по бесконечной синей равнине и искал ее. Она
должна быть где-то здесь, среди этой юдоли горечи и печали.
Печалью, но не болью было напоено здесь все. В сумрачном небе
симметрично висели две луны, как будто одна была зеркальным отражением
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг