потуги блондинки, освобождавшейся под музыку от одежды. "Вот так и
захрюкаешь вскоре, и на четвереньки встанешь", - мелькнула в затуманенном
сознании последняя трезвая мысль, которая была тут же с позором изгнана.
Гулять так гулять!
Между тем Мила закончила свой сеанс стриптиза, и взору неофита
предстала ее обвисшая грудь, именуемая знатоками-остроумцами - "уши
спаниеля", довольно тощенькие и кривоватые ножки и иные малопрезентабельные
женские прелести. Ситуацию несколько скрашивало отсутствие освещения в
комнате. Его заменяли падающие из окна отсветы уличных фонарей.
Пританцовывая на месте и тихонь ко мурлыкая себе под нос нечто напоминающее
мелодию, лившуюся из динамиков кассетника, Мила принялась раздевать своего
клиента. Делала она это весьма ловко и эротично. Видимо. Сказывалась большая
практика. Василий решил закрыть глаза, расслабиться и получить удовольствие.
Полностью освободив отставного военного от одежды, Мила начала медленно
опускаться на колени, покрывая поцелуями грудь и живот партнера,
одновременно скользя ладонями по его плечам и рукам. Это было приятно и
очень возбуждало, тем более что глаза были закрыты. Продвигаясь вниз,
блондинка добралась до гениталий посвящаемого. Но надеждам неофита на
предстоящий минет не суждено было осуществиться. Просто Мила поработала
губами и язычком несколько секунд, а затем двинулась вниз. Должно быть,
целование коленей и даже ступней посвящаемого входило в канонический ритуал
посвящения.
После того как бывший ракетчик на практике прочувствовал старинный
эпистолярный оборот - "я припадаю устами к вашим стопам", его партнерша
тихонько толкнула его в грудь, и он медленно повалился на спину в кровать с
теми самыми скомканными и грязноватыми простынями. Но и тут его выручили
закрытые глаза. Теперь мила основательно принялась за минет. Однако
прикайфовавший было неофит вдруг почувствовал, что, не прерывая своего
занятия, изобретательная блондинка устраивается на нем сверху "валетом",
чтобы ее гениталии находились напротив лица партнера. Василий тут же
вспомнил картинку, увиденную им в этой комнате, и мигом вышел из
расслабленного состояния. Надо было как-то достойно выходить из сложившегося
неловкого положения. Василий с надрывом прошептал, подражая голосам из
продолжавшей звучать магнитофонной записи:
- Я хочу тебя!
После этого он довольно неуклюже устроился на партнерше сверху. Мила
беспрекословно подчинилась желаниям партнера, скользнув под него, и ловко
обхватила его бедра ножками. Но и здесь неофит оказался не на высоте. После
нескольких фрикций он вдруг почувствовал, что его член, до этого пребывавший
в "очень приподнятом состоянии", катастрофически быстро теряет прежнюю
упругость. "Плохих баб не бывает, существует только дефицит водки", -
мелькнула в разгорячено сознании посвящаемого пошлая поговорка, тут же
отозвавшаяся не менее пошлым продолжением: - "Нет, мужики, столько водки мне
не выпить!"
- Черт, я, кажется, немного перепил, - промямлил уже вслух Василий.
Мила и без его пояснения поняла, что в "обряде посвящения" возник
угрожающий момент, и поспешила прийти на помощь партнеру.
- Не упоминай имя Врага Рода Человеческого, - шепнула она, вновь
забираясь на неофита сверху, - расслабься.
Блондинка резво и изобретательно стала выполнять функции активной
стороны, а Василий лишь иногда помогал ей ленивыми движениями бедер. При
этом Мила умудрялась еще и лихорадочно говорить:
- Ты еще не знаешь, что такое настоящий секс! В Индии есть храм, где
практикуют Священный тантрический Секс! Этим занимаются специальные
девушки-жрицы! Они только одними движениями вагины делают это!
"Что за бред она несет?" - недоумевал посвящаемый, понемногу втягиваясь
во все возрастающий ритм любовных упражнений. Он взял партнершу за талию и
активно заработал бедрами, стараясь как бы глубже проникнуть в ее сладкую
бездну.
Впрочем, он ошибался в оценке лихорадочно-сбивчивых речей Милы. Она, в
так сказать мирской жизни, занималась журналистикой, пописывая для
многочисленных бульварных изданий, появившихся на обломках пуританской
советской прессы. И хорошо усвоила главный закон "желтой журналистики"
обывателя по-настоящему интересуют только две вещи - секс и насилие. Насилие
Мила недолюбливала, а вот опусы о различных тонкостях и особенностях
интимной жизни человека из-под ее пера выходили в весьма изрядных
количествах. Она и в религиозное предприятие Троя Хэмфри пришла в погоне за
большим вдохновением и свежими впечатлениями. И успешно совмещала приятное с
полезным.
Между тем ритм любовной игры становился все более быстрым и неистовым.
Чувствуя приближающийся оргазм, Мила уже чуть ли не кричала:
- Господи, я приближаюсь к тебе! Я веду к тебе неофита! Он ничего не
знает о Тебе! Но прими его, Господи!
В ситуации высшей точки напряжения перед сокрушительным окончанием мало
кто может полностью себя контролировать. И все то, что зачастую прячется в
тайниках сознания, неудержимо рвется наружу:
- Нет! Я знаю, знаю! - тоже чуть ли не кричал бывший ракетчик, попав
под гипноз бессвязных речей партнерши. - Я знаю, каким будет Голос Бога!
- Господи, что он может знать о Тебе?! - взвизгнула в ответ Мила,
проваливаясь в блаженство оргазма.
- Нет, нет! Я знаю, как устроить Армагеддон! - выпалил свою сокровенную
тайну Василий, кончая вслед за партнершей. - Знаю, как уничтожить этот
паскудный мир!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Кто же не хочет срубить денег по-легкому? - осторожно ответил Михаил
Штерн на предложение Фимы и прикурил доставшуюся ему единственную
сигарету. - Но ты мне не ответил - где остальные девять штук?
- Семен Семеныч сказал, что сигареты будут только вечером, - брезгливо
скривился толстяк. - А я тебе предлагаю заработать на два блока сигарет. И
не кланяться всяким зажравшимся старым мудакам с их вонючей контрабандой, а
купить эти сигареты в обыкновенном супермаркете!
- Супермаркет - это хорошо, - согласился Штерн и добавил. - Но девять
сигарет остались за тобой.
- Мойша, он и в Америке - Мойша! - начал было заводится одесский
самородок, но Миша вновь пропустил мимо ушей оскорбление.
- Ну ладно, что от меня требуется?
- Надо, чтобы ты меня на своей тачке отвез в пару мест, - мигом остыл
Фима. - Подождал, пока я улажу кое-какие дела, и в результате получил полста
баксов.
- Много времени это займет?
- Максимум часа три-четыре.
Миша сделал вид, что обдумывает предложение. На самом деле то, что ему
требовалось от Фимы, он уже практически получил (пусть этот идиот думает,
что он ездит с ним за десять сигарет!), но открывалась возможность получить
гораздо больше.
- Фима, давай по-честному. Я хочу половину оттого, что ты заработаешь,
используя мою тачку.
- Нет, Миша, - ядовито улыбнулся член мексиканской молодежной банды.
Поделимся по-братски - я тебе дам семьдесят баксов.
"Клюнуло, - подумал Штерн, продолжая делать вид, что колеблется. - Но
надо обставить все так, чтобы этот ублюдок ничего не заподозрил!"
- Хорошо, - наконец решился хозяин "Мазды". - Далеко ехать?
- Сначала на Альта-Виста-стрит, здесь рядом, - сообщил толстяк. Потом
подальше придется прошвырнуться - в Глендейл.
- В Глендейл? - присвистнул от удивления Штерн. - Тогда купишь мне
двадцать литров бензина.
Действительно, Глендейл был отдаленным пригородом Лос-Анджелеса,
расположенном на самом краю города. За ним начиналась самая настоящая
южнокалифорнийская пустыня.
Фима тяжело вздохнул, вынул из кармана злосчастные фуд-стемпы. Зачем-то
их пересчитал и пробурчал:
- Поехали на Сансет-бульвар, в русский магазин.
На Сансет-бульваре был расположен один из так называемых русских
магазинов, где продавались товары, которых не было в американских
супермаркетах - соленая сельдь и огурцы бочкового посола, московская колбаса
и конфеты, прибалтийские рыбные и болгарские овощные консервы и еще многое
другое. Даже внутренний интерьер этих магазинов был абсолютно не похож на
американские заведения розничной торговли со сведенным до минимума
присутствием продавцов. Наоборот, здесь за прилавками стояли торговые
работники, вручную нарезавшие двести граммов колбасы или подающие покупателю
банку эстонских шпрот. Любому приезжему из СНГ, когда он попадал в этот
магазинчик, казалось. Что какая-то необъяснимая сила перенесла его в одно
мгновение через океан на родину. И более того, что эта сила перенесла его и
во времени. Потому как больше всего эти торговые предприятия напоминали
овеществленные мечтания бывшего советского гражданина о товарном изобилии,
не укрываемом под прилавком и в подсобных помещениях.
Фима Злочин знал, что в русском магазине на Сансет-бульваре можно было
обменять фуд-стемпы по наиболее выгодному курсу - семьдесят центов за доллар
талонами. А, кроме того, там продавали за те же фуд-стемпы контрабандную
водку и сигареты. Владелец магазина экономил на приобретении специальной
лицензии, дающей право торговать спиртными и табачными изделиями.
Неистребимая совковая привычка хоть чем-нибудь торговать из-под прилавка
успешно прижилась и в Оплоте Демократии и Свободы.
Фима поменял на наличные все свои фуд-стемпы. О Семен Семеныче он уже
позабыл. Ему всегда хотелось всего сразу и сейчас. Видимо, во многом из-за
этого этот одаренный парень, вполне могущий сделать в Америке блестящую
карьеру, избрал скользкую дорожку уголовника и уже имел за своими плечами
подвиги, гарантированно обеспечивавшие ему лет двадцать пять за решеткой.
Конечно, Фима мог купить в магазине на Сансет-бульваре и пачку
контрабандных сигарет за те же фуд-стемпы. Подороже, чем у Парамзона, но все
равно дешевле, чем он купил в магазинчике при заправке, куда они со Штерном
заехали залить в бак "Мазды" обещанные двадцать литров бензина. Но одесский
самородок с юношеским максимализмом решил сегодня не иметь больше дела с
"грязными русскими спекулянтами", по его собственному выражению.
Вскоре старенькая "Мазда" стояла уже на Альта-Виста-стрит, неподалеку
от пресловутого Сансет-бульвара. Возле красивого розового пятиэтажного дома.
Альта-Виста-стрит и стоявшие на нем дома всем своим видом показывали, что
здесь живет народ побогаче, чем на том отрезке Голливуд-бульвара, где
обитали Миша и Фима. Хотя и здесь были доходные дома со сдававшимися в ренту
квартирами, но стоили они раза в полтора больше. Чем в доме Штерна и
Злочина.
- Минут через двадцать вернусь, - сообщил Фима. Выходя из машины.
- Небось, к Боре Фрумкину идешь, - предположил Миша. - Мог бы взять и
меня, я с ним знаком.
- Все-то ты знаешь, - сказал в боковое окно автомобиля Фима. - Не
обижайся, хоумбой. Я по конфиденциальному делу. Он сам просил никого с собой
не брать.
Все еще ухмыляясь, толстяк двинулся к входным дверям розового дома.
Чего захотел - присутствовать при деловых переговорах с Борей! Обойдется
Мойша, его дело маленькое - привез да отвез, а весь риск на нем, на Фиме.
Миша же смотрел вслед своему пассажиру и прикидывал, что ему надо от
Бори Фрумкина.
Борис Фрумкин приехал в Лос-Анджелес тоже из Одессы. Судьба его была в
чем-то схожа с бизнес-карьерой Михаила Штерна, хотя отличалась более
благоприятным течением. Особенно поначалу. Боря был одним из соучредителей
крупного кооператива, позднее переименованного в закрытое акционерное
общество. Сия бизнес-структура занималась всем, чем угодно, от вывоза живого
крупного рогатого скота из самостийной Украины в государства Ближнего
востока до создания мебельной фабрики в пригороде Одессы, собиравшей шкафы и
кровати из готовых немецких комплектующих. К несчастью, через некоторое
время в руководстве знаменитого черноморского города произошли внезапные
драматические перемены. "Крыша", под которой находилось фрумкинское
акционерное общество, рухнула. Боря, не долго думая, скоропостижно
эмигрировал в США, прихватив с собой кое-какие активы бывшего коммерческого
предприятия. Но он не ожидал. Что его "достанут" и в Америке, отняв
практически все, что ему удалось вывезти с собой. Фрумкин не пал духом,
быстро сориентировался на новой родине и взялся за бизнес на "эксидентах".
"Эксидентами" русские эмигранты называли довольно прибыльный нелегальный
бизнес на заранее спланированных липовых автокатастрофах. Это когда
пенсионерка тетя Хая на своем задрипанном каре тихонько била в зад не менее
убогого автомобиля какого-нибудь дяди Мони. Все это происходило в заранее
оговоренном месте и в согласованное время. Поскольку все автомобили в США
подлежат обязательному страхованию на случай ДТП ("Эксидент"
по-американски), появлялась отличная возможность при помощи
сфальсифицированных врачебных диагнозов от заранее подкупленных "русских
докторов" и безбожно завышенных смет на ремонт автомобилей от "русских
ремонтных мастеров" слупить большие деньги с ничего не подозревающих
страховых компаний. Правда, ФБР активно охотилось за организаторами
"эксидентов" и время от времени ловила их. Чтобы не попасться, Боря работал
по схеме, дававшей шанс уйти от карающей руки закона: три года занимался
"эксидентами", потом три года скрывался в другом штате у своих
родственников, пережидая, пока фэбээровцы оставят его в покое по истечению
срока давности. Благо заработанных денег Фрумкина и его семье должно было
хватить на семь лет безбедного существования. Вернувшись в Лос-Анджелес, он
вновь не смог удержаться от соблазна пойти по кривой дорожке. Боря стал
торговать краденым товаром. Товар этот похищали в морском порту Лонг Бич,
расположенном рядом с Лос-Анджелесом. Фрумкин только улыбался, вспоминая
байки совковых обывателей об отсутствии воровства в свободной рыночной
экономике. Мол, у хозяина не украдешь! В порту Лонг Бич крали контейнерами -
от приправ к салатам до японских видеомагнитофонов.
Именно поэтому Мишу Штерна очень интересовало, что за общие дела могли
быть у двух бывших земляков - Фрумкина и Злочина. Владелец "Мазды"
напряженно смотрел вслед ушедшему пассажиру и не менее напряженно размышлял.
Хотя лучше бы ему было внимательно смотреть себе за спину. Так как, начиная
от Пламмер-парка, у него на хвосте висел белый "Кадиллак-стс"...
Между тем Фима уже вошел внутрь розового дома, вызвал по домофону
Фрумкина, и тот, не выходя из квартиры, открыл ему входную дверь.
Компьютерный террорист с завистью осматривал интерьер фрумкинского дома:
обставленный мягкой мебелью и облицованный зеркалами холл, роскошный лифт,
даже карпет, устилавший пол переходных коридоров, был новеньким. "Плюс Боря
не платит за рент, - с вздохом подумал Злочин, - так как купил эту
квартиру".
Фрумкин принял своего гостя прямо в прихожей. Он и впускать его в
квартиру поначалу не хотел, поскольку знал, чем занимается Фима, и в глубине
души опасался одесского самородка. Наведет еще своих бандюг-мексов, с него
станется. Но, поразмыслив, решил, что светиться на улице в компании с
малолетним бандитом тоже не с руки.
- Привет, земеля, - приветствовал Борю Фима, когда тот впустил его в
прихожую.
- Привет, май хоуми, - сухо ответил Фрумкин и немедля взял быка за
рога: - Чем порадуешь?
- Да вот, денег мне надо раздобыть, - заискивающе улыбнулся Фима.
- Деньгами не ссужаю, - холодно отреагировал торговец краденым.
- Ты не так меня понял, - замахал руками Фима. - Я пришел
поинтересоваться, может кому-нибудь что-нибудь нужно из бытовой аппаратуры?
Ты же знаешь, я могу это устроить. По малой цене.
В начале своей преступной деятельности по бомбежке американских
магазинов Фима уже имел дело со своим бывшим земляком. Боря платил ему
только четвертую, а то и пятую часть магазинной цены украденного товара.
Позднее Фима научился сдавать украденный товар в тот же магазин, получая
обратно или полную стоимость украденного, или меняя его на новый экземпляр,
тем самым, легализуя похищенное. Но сейчас ему были срочно нужны деньги, и
он вновь решил обратиться к забытому деловому партнеру.
- Чего тебя так долго не было видно? - поинтересовался Фрумкин,
обдумывая предложение магазинного воришки.
- В колледж поступил, - соврал Фима. - Учеба время отнимает.
- Угу, - кивнул торговец краденым, краем уха слышавший о разгроме банды
Вальдеса. - Теперь, небось, нечем платить за учебу.
- Вроде того, - опять заискивающе улыбнулся Фима.
- Хорошо, - пришел к определенному решению Фрумкин. - Одному человеку
нужен телевизор "Мицубиси", самый большой, тридцать четыре дюйма по
диагонали. Сможешь?
- Конечно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг