- Ну, как? Видал Слономухова? - спросил Карпыч у Юрия Ва-
сильевича. - Ему кличка дадена верная... Он и дело понимает,
- неожиданно серьезно сказал старик. - Все ребрам, да жохом,
а дела проворачивает - страсть! Как вьюн, шмыг на Барею, с
чего бы это? Теперя, про тую птицу говорящую рассказывал, к
чему бы? А ведь привезет он ее, как пить дать. Ловок, бес,
как увидел, так поминай как звали. Ну, а поймает - не подс-
тупись тогда. Вот он нынче на овчине спит, а брешет, как с
соболей, так ежели что...
- Позвольте, Карпыч, вы думаете?
- А я его знаю, Слономухова-то. Он что-то видая, не ина-
че. Да и Ганюшкин что-то заспешил, это тоже хруст. - старик
вдруг остановился, будто ему только сейчас пришла в голову
какая-то важная мысль: - Ты карту-то видал? - спросил он у
Юрия Васильевича, заглядывая ему в лицо. - У Ганюшкина-то?
Знаменитая карта... Расписана как, вкривь и вкось?..
Они подошли к двери с табличкой "Кафедра нормальной физи-
ологии", и Юрий Васильевич вздрогнул: за дверью горел свет.
Первым движением его было - уйти, сразу же повернуть к лест-
нице, но что-то удержало его. Он не сразу поднял, что имен-
но... Ну, ясно, там, за дверью Федор Никанорович, кому же
еще, теперь скорее вниз, за ключом и не думать, ни о чем не
думать, кроме как о работе... Но на двери была ясно видна
пластилиновая печать. Карпыч тоже насторожился и подошея к
двери.
- Ходят, - сказал он, прислушавшись. Теперь и Юрий Ва-
сильевич разобрал звук тихих шагов за дверью.
Застыв на месте, они оба прислушались.
- Показалось, - облегчемно вздохнул Юрий Васильевич, но
Карпыч покачал головой.
- Ходил, ходил, - сказал он еле слышно. И вдруг резко
крикнул, таким же молодцеватым фальцетом, каким рапортовал
директору, что он, Карпыч, служит народному здравоохранению:
- Отзовись! Отзовись, лешай!
То, что произошло затем, заставило Юрия Васильевича в
ужасе отпрянуть от двери. Там, в комнате, где лежал Афанасий
Петрович, раздался явственный шум, будто кто-то пробежал че-
рез всю комнату, затем звон разбиваемого стекла и все сразу
же стихло.
Карпыч преобразился. Он поправил ремешок на гимнастерке,
медленно застегнул пиджачок, и приказал Юрию Васильевичу:
- Стой тута?
Юрий Васильевич машинально кивнул, а Карпыч быстро заша-
гал по коридору. Вскоре он вернулся вместе со всей известной
уже нам компанией. Впереди шел Карпыч, за ним Зайцев, осто-
рожно вышагивая в своих гигантских валенках. Прячась за его
спиной, ковылял Ганюшкин, сжимая в руке молоток. Рядом с ним
- Ворона. Шествие замыкал Сломоухов. В руке он держал верти-
калку и шел, пригнувшись, будто крался за зверем. Туфли на
его босых ногах громко шлепали, Юрий Васильевич отошел в
сторону, предоставив возможность остальным облепить дверь.
Зайцев присел на корточки и заглянул в замочную скважину.
- Лежит Афанасий, что ему сделается, - сказал наконец он.
- Пить тебе, Карпыч, кончать надо. Не те годы.
- Молчать Аполлошка! - ответил Карпыч. - Окно-то, окно,
видать?
- Окна не видать... заслоняет машина какая-то.
Сломоухов поставил вертикалку к косяку и чиркнул спичкой.
Потом он поднес ее к двери, и все увидели, что пламя потяну-
ло внутрь комнаты.
- Похоже, что окно открыто, - сказал он. - Может быть,
форточка?
- А может быть, - оживился Зайцев, выпрямляясь. - Вот на-
пугал, старый. На грех ты мастер, как я погляжу.
Зайцев погрозил Карпычу пальцем, но в этот момент из ком-
наты донесся не то стон, не то скрип, и вся компания, раск-
рыв рты, снова прильнула к двери.
- Открывай, Митрофаныч, - сказал Ганюшкин, схватив ружье.
- Открывай, говорю.
Зайцев негнущимися пальцами сложил огромную фигу и поднес
ее к самому носу Ганюшкина.
- Видал? - сказал он. - Мне что, под суд за тебя идти?
Директора надо звать, вот что... А ну, Ворона, давай вниз,
звони Сергею Ивановичу.
На электрических часах, висящих под сводами коридора, бы-
ло двенадцать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Появление Чернышева некоторое время оставалось незамечен-
ным. Зайцев, Ганюшкин и Сломоухов в разных позах застыли у
двери кафедры нормальной физиологии. Юрий Васильевич забрал-
ся на три табуретки, поставленные друг на друга, и, став на
цыпочки, пытался что-то разглядеть сквозь стекло над дверью.
Карпыч одной рукой держал табуретки, а второй вцепился в
штанину Юрия Васильевича.
- Точно, - сказал Юрий Васильевич, - окно разбито...
- А ну-ка, товарищи, отойдите от двери, - приказал Федор
Никанорович. - Слазьте, товарищ, со своих вавилонов. - Он
достал из кармана ключ и отпер дверь.
Да, в комнате кто-то побывал. Большое стекло в окне было
разбита. Лампы под потолком ярко горели. Афанасий Петрович
лежвл на столе в той же позе, в какой его оставил Федор Ни-
канорович прошлой ночью, и все прошли мимо него прямо к ок-
ну.
Федор Никанорович перегнулся через подоконник. Как раз
против окна шумело высокое дерево, и листва его поблескивала
а свете уличных фонарей.
- Тут карниз, - донесся его голос. - И широкий карниз.
В это время позади стоящих у окна людей раздался тихий
стон.
Его не слышал Федор Никанорович, так как по улице как раз
проехал грузовик.
И вновь раздался такой же стон.
Теперь к столу повернулись все. Первым подошел Карпыч. Ои
нагнулся к лицу Афанасия Петровича.
- А Петрович-то живой, - раздался его дребезжащий голос.
- Дышит.
- Отпустило его, значит, - оборонил Зайцев. - А чего, ле-
таргия. Обыкновенная.
Сломоухов быстро подошел к столу, наклонился над Афанаси-
ем Петровичем. Приложил голову к его груди.
- Бьется, - сказал он. - И наполнение неплохое. Жив Афо-
ня! Ну, а как же иначе? Чтобы меня, Слрмоухова, горем встре-
чать? Эт-того безобразия не потерплю!
Сломоухов потряс кулаками над головой и резко приказал:
- Митрофаныч, вызывай неотложку... А ты, Зайцев, давай
сюда мой мешок. Там в карманчике все есть, все, что надо.
Шприц, камфора, нашатырь... Быстро! - И он захлопал в ладо-
ши. - А вас, товарищи уважаемые, мы попросим пока не мешать.
Федор Никанорович, будто очнувшись, тоже подошел к столу,
осторожно взял кисть руки Горбунова, про себя стал считать
пульс, не отрывая взгляда от ручных часов. Когда он поднял
глаза, перед ним, по другую сторону стола стоял директор
института и тоже считал пульс.
- Аритмия, - сказал директор. - Ярко выраженная аритмия.
- Пульс пятьдесят, - прошептал Федор Никанорович, не от-
пуская руку.
- Для мертвого не так уже плохо, - обронил директор. - А?
Как находите, Чернышев?
Директор осторожно положил руку Афанасия Петровича на
край стола.
- Поддержать сердце нужно, - уверенно и радостно, сказал
он. - Элементарная электротравма. А вы, Федор Никанорович,
панику тут такую развели. Черт знает что! И всех лишних нуж-
но попросить из комнаты. Воздух нужен, воздух! Больше возду-
ха.
Директор одним движением придвинул стол с Афанасием Пет-
ровичем вплотную к окну и быстро потер рука об руку.
Из окна в комнату ворвался резкий плачущий звук. Все
вздрогнули. Чернышев осторожно выглянул в окно, но звук
больше не повторился, только по-прежнему шумела листва.
Когда прибыл врач из неотложки, сломоухозский шприц уже
кипятился на электрической плитке.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Мы оставили Юрия Васильевича в пустом просмотровом зале
наедине со своими воспоминаниями. Козлов встретился с мим
назавтра и внимательно выслушал его рассказ.
- Вы совершенно правы, Юрий Васильевич, - сказал он, по-
молчав, - что не торопитесь с выводами. Главное - последова-
тельность фактов, "выстроенности" фактов, если так можно
сказать, вы меня понимаете?
- Выстроенность, - повторил Юрий Васильевич. - Да, да,
понимаю.
- А причины и связи, - продолжал Козлов, - мы вам оть-
юкать поможем, верьте моему слову.
- Нет, - сказал Юрий Васильевич. - Не верю...
Козлов удивленно поднял брови.
- Не верю... Мне после просмотра вашего фильма показа-
лось, что я смогу быстро, сразу же дать удовлетворительное
объяснение, но чем дальше я уходил в прошлое, тем все стано-
вилось более и более запутанным. Я рассказал вам о событиях,
которые произошли на протяжении двух суток, и как бы ни было
полно рассказанное мною, кое-что я мог упустить... Вы думае-
те о причинах и связях и подразумеваете обычные причины и
обычные связи. А они, товарищ Козлов, совсем необычны.
- Ох, Юрий Васильевич, - Козлов погрозил пальцем. - Чего-
то вы недоговариваете...
- Я недоговариваю только то, чего сам не знаю, - ответил
Юрий Васильевич. - Выслушайте меня внимательно... Вам, наде-
юсь, приходилось завтракать крутыми яйцами?
- Что за вопрос, Юрий Васильевич, - засмеялся Козлов.
- И вы каждый раз обнаруживали белок и желток, не так ли?
А когда-нибудь задумывались, где в яйце спрятан цыпленок?
Где у него перышки и глазки, а клювик и ножки? Где они там,
когда, облупив яичко, вы находите только желток и белок?
- Яйцо развивается, это все постепенно.
- Золотые слова. Постепенно, все постепенно. Тек вот, наш
земной: шар, а это, поверьте, гигантское сооружение...
- Охотно верю, - согласился Козлов.
- Так вот, весь земной шар, со всеми морями и океанами,
со всеми живыми существами: летающими, ныряющими и ползающи-
ми по земле - это все только яйцо, рожденное в недрах Солн-
ца. И нам пока дано иметь дело только с белком и желтком,
находящимися в стадии бурного развития, но развития еще да-
леко не законченного! Вы никогда не задумывались над тем,
что нужно для жизни на Земле? Что нужно, чтобы на Земле рос-
ли деревья, летали птицы, жили люди? Мы часто говорим: без
воды нет жизни, без солнце нет жизни... Но жизни нет и без
того элементарного состава, которым располагает наш земной
шар. Что, если бы вместо кремния поверхность земного шара
состояла из железа или золота, если бы наши моря были напол-
нены расплавленным свинцом или ртутью? Я уж не говорю о сот-
нях, тысячах сложнейших сочетаний элементов, нарушив кото-
рые, мы никогда не смогли бы существовать. Солнце, создав
земной шар, снабдило нас всем необходимым, снабдило щедро и
точно...
- Охотно допускаю, - сказал Козлов, - хотя для отчета
Москве несколько не по теме... Но, Юрий Васильевич, даже ес-
ли вы и правы, если все на Земле сделало для нас Солнце, то
тогда сложи ручки и жди, когда все это созреет и разовьется?
Вы меня, конечно, извините, но это все - философия, Юрий Ва-
сильевич.
- Вот тут-то вы и ошибаетесь, - улыбнулся Юрий Василь-
евич. - Вы слышали об академике Ферсмане?
- Геолог был такой, как же, слышал.
- Так вот этот геолог, а более точно геохимик, как-то за-
дался удивительно интересной задачей: построить таблицу эле-
ментов, которые интересовали человека в различные периоды
его истории. Некоторые элементы, как, например, углерод, бы-
ли известны человеку всегда. Первый костер был и первым соз-
нательным использованием способности углерода гореть, то
есть соединяться с кислородом. Потом настал бронзовый веч, а
значит, произошло знакомство с медью и оловом, В этот же пе-
риод времени человечество знакомится с серебром и свинцом,
золотом и цинком...
Вот так, шаг за шагом осваивалась таблица Менделеева, и
академик Ферсман развернул этот процесс в краткой диаграмме.
Казалось бы, что такая диаграмма интересна и только. Но
Ферсман обратил внимание, что элементы, которые становились
главными в тот или другой период человеческой истории, выби-
раются не случайно, что существует закономерность в выборе
каждого следующего элемента, что эта закономерность связана
со строением ядер этих элементов, И вот, в тридцатых годах
он высказал предположение, что наиболее важными элементами
ближайшего будущего станут титан и германий. Заметьте, в те
годы никто не мог предвидеть бурного развития промышленности
полупроводниковых приборов именно на германии и прежде всего
германии. В то время не было и речи о гигантских ракетах,
конструирование которых будет зависеть от наличия в стрзне
титана, все это было в будущем, в далеком будущем.
Представьте все выгоды этого метода, что еще нет необхо-
димости в том или другом элементе, а геологические партии
уже заранее выходят на разведку того, что непременно потре-
буется через пять, десять или двадцать лет... Значит, и ва-
ша, человеческая история теснейшим образом переплетена с ис-
торией возникновения земного шара. И такой подход не просто
"философия", а вполне реальный метод, за которым стоит авто-
ритет заводов-гигантов и космической техники.
- Значит, Солнце, - тихо сказал Козлов. - А не может ли
Солнце непосредственно... вы понимаете?
- Вмешиваться в нашу жизнь? - подхватил Юрий Васильевич.
- Может быть, может быть... Мне даже кажется, что вы правы.
Я вообще, товарищ Козлов, последние года два, все больше до-
веряю своей интуиции. Мне иногда представляется какая-нибудь
картина... То это чужой город, то далекий берег какого-ни-
будь моря... Да мало ли что еще. И меня не покидает чувствр,
что это все так и есть, что это не плод фантазии. Мне иногда
кажется, что я могу привести в движение какие-то силы...
Умоляю, не думайте, что это бред, я вполне нормальный чело-
век. Вот даже сейчас, когда я говорил с вами, каким-то вто-
рым зрением, параллельной линией образов... Да вы смеетесь
надо мной...
- Продолжайте, Юрий Васильевич, - поспешил, успокоить его
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг