норович?
- Главный судебный эксперт области, - ответил за Федора
Никаноровича парторг.
- Судебно-медицинский эксперт,- поправил его Федор Ника-
норович.
- Нет, - покачал головой Юрий Васильевич. - Это не для
меня...
- Вот так-так, почему же? - спросил Федор Никанороаич.
- Я трупов боюсь,- сказал Юрий Васильевин.- Даже когда по
коридору иду, стараюсь по сторонам не смотреть.
- А что же у нас по сторонам такое страшное? - спросил
Петр Иванович.
- Ну, через стекла видно, там, где двери, стеклянные.
Банки разные, кости.
- Это он про кафедру нормальной анатомии говорит, - дога-
дался Федор Никанорович.- А известно ли вам, Юрий Василь-
евич, что мы не имеем отсева студентов вот по этой причине?
Не имеем. Ну, раз в два-три года, не чаще.
- Привыкают, - согласился Юрий Васильевич.
- Не привыкают, а приучаем,- заметил Петр Иванович.- Вы
что думаете, приходит к нам студент, и мы его сраау в анато-
мический зал? Тогда половина разбежится назавтра же. Мы по-
немножку. Сперва кости. И долго кости. И говорим ему о том,
какую роль играет в кости тот или иной выступ, та или иная
впадинка. Потом, месяца через четыре, начинаем понемногу
препарировать мышцы, а к февралю и разговоров уже нет, даже
наоборот, приходится иногда поправлять за несерьезное отно-
шение к делу.
- Но можно и по-другому, - заметил Федор Никанорович.
- Сразу в воду?
- Вот именно, - подтвердил Федор Никанорович. - Сразу. Вы
же мужчина!
- Да, нужно себя проверить, - сказал Юрий Васильевич.
- Вот и отлично. Я над вами возьму шефство. Как будет ка-
кое-нибудь интересное дело, приходите.
Резко застучал звонок.
- Это на совет, - сказал Петр Иванович. - Сегодня Горбу-
нов диссертацию защищает, ты обязательно иди, Юрий Василь-
евич. Пусть всего не поймешь, но нужно входить в жизнь инс-
титута. Да и всех увидишь.
- Себя покажете,- добавил Федор Никанорович.
- Что вы? Я буду нем как рыба.
В комнату стали входить незнакомые люди. Сразу стало шум-
но. Юрий Васильевич вышел из кабинета и остановился возле
столика вахтера, разглядывая входивших людей. Ученые советы
в мединституте посещали почти все врачи города - были среди
них и военные врачи из госпиталей. Одни приходили послушать
выступления на совете, другие - посудачить с приятелями или
приятельницами. Но все были оживлены, в каком-то приподнятом
настроении. Высокий полковник - на погонах чаша со змеей -
пронес большой букет цветов. Юрий Васильевич догадался, что
букет предназначается диссертанту, и почему-то подумал: а
вдруг не получит этот самый Горбунов степени, куда денут бу-
кет?
- А вы, дедусь, тут многих знаете? - спросил Юрий Василь-
евич у вахтера.
- Я-то? А всех, - спокойно ответил вахтер. - Всех препо-
давателей, всех студентов, всех директоров, какие тут были,
уборщиц тоже всех. Я тут, сынок, скоро шестьдесят лет рабо-
таю.
- Сколько? - удивился Юрий Васильевич.
- А шестьдесят, - так же спокойно сказал вахтер.
- Так институту-то, кажется, двадцать пять?
- Ну, так что, будто я не знаю, сколько институту! Я все
знаю. Все знаю... Гляди, директор! - бросил он Юрию Василь-
евичу и вытянулся в струнку.
В парадную вошел высокий человек в кожаной куртке на мол-
ниях. Его небольшая голова покоилась на мощных плечах атле-
та.
- Как служба, отец? - спросил директор вахтера.
А тот совершенно преобразился. Грудь колесом, каблуки
вместе, носки стоптанных сапог врозь, даже под крючковатым
носом дыбом встал реденький прокуренный ус.
- Служу народному здравоохранению! - рявкнул неожиданно
громко старик.
- Молодца! - серьезно сказал директор и, коснувшись лок-
тем непроизвольно вытянувшегося перед ним Юрия Васильевича,
прошел мимо, к своему кабинету.
- Наш-то не в духе, - заметил вахтер. - Я все знаю...
Тут, если послушать хочешь, в старое время кадетский корпус
помещался.
По коридору прошел уже знакомый Юрию Васильевичу человек
валенках, тот самый, что накричал на Ворону.
- Дед, - сказал он сипло, - чтоб был порядок! Ты у меня
понял?
- Как есть понял! - бодро ответил вахтер.
Человек в валенках заметил Юрия Васильевича, внимательно
на него посмотрел и спросил;
- Студент? Какого курса?
- Я не студент, - ответил Юрий Васильевич.
- А что тут стоишь, женским полом интересуешься?
- Я на кафедре физики работаю.
- Та-та-та, - обрадовался вдруг человек в валенках. - На
кафедре физики? Новый ассистент. Как тебя, Декека? Ну да,
Декека! Знаю, знаю... - Мягко ступая, он пошел дальше.
- Зайцев это, - доверительно сказал вахтер, - Аполлошка.
Ба-альшой человек! Такой сукин сын, что не приведи господь и
помилуй.
Он поднял голову и, что-то прошептав про себя, включил
звонок. Юрий Васильевич поспешил на второй этаж.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Зал был уже полон.
- Юра! - позвал Дейнеку Захар, ассистент с соседней ка-
федры, указывая на место рядом с собой. - Иди к нам... А че-
го? - продолжал он, когда Юрий Васильевич пробрался к нему
на последний ряд. - Нам видно, да нас не видно, можно и по-
читать и словом перекинуться. Ты как, книжку захватил? Нет.
Тогда твое дело табак, придется слушать.
К трибуне просеменил человек небольшого роста и, почти
исчезнув за ее краем - Юрию Васильевичу была видна только
блестящая лысина рядом со сверкающим графином,- быстро-быст-
ро заговорил, время от времени демонстрируя аудитории доку-
мент за документом.
- Мы все, товарищи, знаем Афанасия Петровича. Он, можно
сказать, наше детище, воспитанник нашего института. Диссер-
тант представил нам свою биографию, прямую, как стрела, то-
варищи. Без всяких, так сказать, ответвлений. Родился он в
простой крестьянской семье, в глухом таежном селе, которое
даже, говорят, не нанесено на каргу. Пятнадцати лет был
призван Рубежанским военкоматом, так как произвел впечатле-
ние вполне сложившегося юноши. Трижды был ранен. Находясь в
311-м госпитале на излечении, обратил на себя внимание лю-
бознательностью и готовностью помогать медперсоналу в его
нелегком труде по уходу за ранеными. При непосредственной
помощи профессоров нашего института Семенова и Пасхина сдал
экстерном за среднюю школу и, я бы сказал, молниеносно за-
кончил Рубежанский мединститут, сдав все положенные экзамены
в два с половиной года.
Те из нас, товарищи, кто видели Афанасия Петровича за
микроскопом или препарированием, в химической лаборатории
или у постели больного, хорошо знают его чрезвычайную, пора-
зительную трудоспособность, его предупредительное, гуманное
отношение к больному, его постоянное стремление знать все,
что может помочь ему, будущему врачу, спасти человеческую
жизнь. Признаться, многие из нас были разочарованы, когда
Афанасий Петрович избрал для научной специализации кафедру
нормальном физиологии. Его успехи в общей хирургии заставля-
ли думать, что перед нами будущий хирург. Но представленная
работа и отзывы оппонентов говорят о том, что Афанасий Пет-
рович сделал ПРАВИЛЬНЫЙ выбор.
Как секретарь ученого совета института могу подтвердить,
чго документы полностью соответствуют известным положениям
министерства, а личность диссертанта по своим деловым и по-
литическим качествам вполне приемлема... - докладчик помол-
чал и вдруг добавил совсем другим голосом: - Симпатичнейший
человек Афанасий Петрович!
Юрий Васильевич толкнул локтем зачитавшегося Захара и
спросил:
- Хвалит-то его как! Это что, правда?
- Афоня - железный парень, - коротко отвечил Захар пере-
листывая страницы.
А защита между тем шла своим чередом. Раздвинулся занавес
за столом президиума, и все увидели, что прямо на стене раз-
вешены многочисленные графики м увеличенные микрофотографии.
Диссертанту дали слово, и он, волнуясь и торопясь, заговорил
на таком латинизированном языке, с таким обилием медицинских
терминов, что Юрий Васильевич слушал, слушал, да и махнул
рукам... Но зал, видимо, что-то понял, м все захлопали, ког-
да Афанасий Петрович кончил говорить. После диссертанта выс-
тупили оппоненты, каждый из них прочел по листочку-отзыву.
- Все уже? - спросил Юрий Васильевич у Захара. - Идем по
домам.
- А голосование? - спросил Захар. - Да и Афоню поздравить
нужно. Ты шутишь - степень получить!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В общежитии научных работников, где Юрий Васильевич полу-
чил комнату, было уже тихо. Титан еще шумел, и Юрий Василь-
евич, попивая горячий чаек с кетой, мысленно вновь переживал
очередной день в институте. Был этот день удивительно пест-
рым. "Прожил, будто во сне, - подумал он. - Люди какие быва-
ют разные. Ганюшкин и Горбунов, Зайцев и Ворона... А завтра
воскресенье, как хорошо. Можно пойти на Адун покупаться, го-
ворят, вода еще теплая.
Юрий Васильевич допил чай. "Вымыть или не мыть?" - разду-
мывал он, поворачивая стакан, как вдруг в дверь постучаяи.
- Кто там? - спросил Юрий Васильевич, подойдя к двери.
- Откройте, - отозвался чей-то знакомый голос. - Свой.
Юрий Васильевич открыл дверь и увидел судебного эксперта,
а рядом с ним пожилого милиционера в форме.
- Не спишь? - спросил Федор Никанорович, проходя в комна-
ту. - Это хорошо... Собирайся, пойдешь с нами.
- А куда? Куда так поздно?
- Беда времени не знает, - сказал Федор Никанорович. - Ты
ведь сам хотел...
- Что случилось? Я сейчас, сейчас. - Юрий Васильевич то-
ропливо надел пиджак, поискал глазами кепку.
- И случилось, и поможешь мне. Вы познакомьтесь, это мой
старый друг. Пострепалов Александр Лазаревич. Товарищи, нуж-
но спешить.
Ночь была безлунная. Редкие фонари двумя гирляндами ухо-
дили вдаль, к Адуну. Только третий этаж обкома был все еще
освещен. Федор Никаморович, постукивая папочкой, шел впере-
ди, будто указывая дорогу. Милиционер, шурша плащом, шел ря-
дом с Юрием Васильевичем, время от времени затягиваясь папи-
роской. Вот и вход в учебный корпус. Федор Никанорович пос-
тучал палкой в дверь, и ее тотчас же распахнули, видимо, их
ждали.
- Федор Никанорович пожаловал, значит, будет полный поря-
док, - радостно заговорил Зайцев, похлопывая неизменным тре-
ухом по колену.
В конце коридора, как раз напротив актового зала, где бы-
ла защита диссертации, помещалась лаборатория нормальной фи-
зиологии. Сквозь щель в двери пробивался свет. Дверь открыл
высокий студент в сапогах и белом халате не по росту. Из-за
его плеча выглядывал Ворона. В длинной и узкой комнате у ок-
на стоял стол, а на нем лежал какой-то человек, удивительно
большой, как показалось Юрию Васильевичу. Голова его была
запрокинута, рубаха на груди расстегнута, ноги в стоптанных
ботинках повернуты носками внутрь. Он, конечно, был мертв,
этот человек... Федор Никанорович приподнял руку, и она со
стуком опустилась на стол. Юрий Васильевич попятился к вход-
ной двери.
- Чем колол, Писаренко? - спросил у студента Федор Ника-
норович.
- Кофеин, камфору, но все бесполезно, - ответил Писарен-
ко, собирая у стеклянного столика шприц.
- А кто первым вошел? - спросил молчавший до сих пор ми-
лиционер, медленно снимая плащ.
- Это ему наш Ворона смерть констатировал, - сказал Зай-
цев. Ворона молча кивнул головой.
- Так как, Ворона, было дело? - спросил у него Пострепа-
лов и достал планшетку.
- Я тут гулял по коридору, - неуверенно начал Ворона. Но
Зайцев его перебил:
- Нюшке мешал зал убирать, Я на этот счет строг, а тут
просмотрел.
- Ну, я к двери подошел, - продолжал Ворона, - и слышу;
"Ж-ж-ж-ж". Попробовал дверь, а она на запоре. Тут я запах
учуял. К Зайцеву в кабинет, а у него как раз суббота, тогда
- за комендантом. Открыл комнату, а он уже все. И подойти
страшно, потому что крючок от тросика у него за воротник за-
цеплен и искры сыплются, ж-ж-ж". Синенькие, маленькие. Тогда
комендант свет вырубил, а я крючок снял и стал дыхание де-
лать.
- Товарищ Ворона, - спросил Федор Никанорович. - Какой
тросик был снят?
Ворона подбежал к аппарату и показал на укрепленную на-
верху трубку. К ней через блоки подходили тросики, по кото-
рым поступало высокое напряжение.
- Высоко, - сказал Федор Никанорович.
- А я стул взял и зацепил, - сказал Ворона.
- А ну, снимите.
Пострепалов, заполнявший листок дознания, поднял голову:
- Напряжение тут какое было?
- Тут до семидесяти тысяч вольт, - сказал Юрий Василь-
евич.
- Значит, он умер сразу же, - спросил Федор Никанорович.
- Наверное. Это как молния.
- Закопать его надо в землю! - горячо зашептал Вороне
Зайцев.
- Темный человек, - сказал ему Ворона.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг