тем и сыт, зверя не обидит, не то что человека, а ты его ло-
вить... Да и я не дам, нет, не позволю...
Сломоухов наклонил голову и едва слышно спросил:
- А что ты сделаешь?
- А ничего,- оказал Афанасий Петрович и будто в шутку по-
ложил свою короткопалую руку на плечо Сломоухова. - Только
не нужно!
- Ваш намек понял, уважаемый Афанасий Петрович,- сказал
Сломоухов, освобождаясь от прикосновения могучей длани Афа-
насия Петровича.- Понял, но не согласен! Разве можно забыть,
что мировая науке способна изменить свой ход, свое течение
при соприкосновении с новым удивительным фактом?
- Пойдемте за мной. - Пасхин взял со стола пузырек и ска-
зал Сломоухову: - Это будет для вас очень полезно.
Пасхин вышел первым из комнаты, за ним двинулись гости.
Видимо, бутылочка с таинственной жидкостью вздрагивала при
каждом шаге Пасхина, так как Юрий Васильевич чувствовал неп-
рестанное головокружение, а посмотрев на Сломоухова, убедил-
ся, что тот испытывает нечто подобное.
Юрий Васильевич даже закрыл глаза, прислонившись к двер-
ному косяку, когда Пасхин выливая содержимое в кухонную ра-
ковину. Сломоухов попытался ему помешать, нэ Пасхин встрях-
нул бутылочку, и Александр Денисович едва устоял на ногах.
Через минуту все было кончено.
Каково же было удивление Юрия Васильевича, когда, придя
домой, он обнаружил в кармане пальто пузырек с обгоревшей
наклейкой. Пузырек был опорожнен... на две трети, но того,
что осталось, было достаточно для исследования. Юрий Василь-
евич вспомнил, что Пасхин, прощаясь, хитро подмигнул ему.
Юрий Васильевич внимательно рассмотрел пузырек. Снял нак-
лейку, вынул пробку... Медленно наклонив пузырек, слал в
граненый стакан содержимое - вода как вода, ничего особенно-
го. Но только теперь Юрий Васильевич заметил, что сквозь
темное стекло пузырька проглядывает какая-то сложная и тон-
кая конструкция, прикрепленная к его донышку.
Утром, в лаборатории, Юрий Васильевич раскалил изогнутый
пруток и аккуратно отрезал верхнюю часть пузырька. Когда
раздался характерный треск лопающегося стекла, Юрий Василь-
евич поднял за горлышко пузырек и остолбенел от изумления:
перед ним на четырех ножках, скрепленных с донышком пузырь-
ка, стояла металлическая "луковица" с неплотно прижатыми ле-
песткемистворками. Все было искусно выточено из кости и ме-
талла.
Далекий день промелькнул в памяти. Еще школьником Юрий
Васильевич видел нечто подобное. В то время как его класс
изнывал на контрольной по химии, Юра Дейнека решил не риско-
вать понапрасну и провести часок-другой под гостеприимной
сенью старинного собора. В соборе был размещен антирелигиоз-
ный музей, и на стенде перед алтарем среди надписей с цита-
тами из Вольтера и Омара Хайяма Юра заметил большую бутыль,
внутри которой находилась модель деревянного храма. Сквозь
узкое горлышко бутыли эта модель никак не могла пройти.
Юра спросил у скучавшего за столиком экскурсовода: "А как
в эту бутылку попала модель?", и экскурсовод, обрадовавшись
вопросу, подробно рассказал, что весь "храм" вначале соби-
рался вне бутылки из маленьких деталек, а потом, с помощью
щипчиков, каждая такая деталька, смазанная предварительно
клеем, отправлялась на свое место. Экскурсовод даже показал
Юрию Васильевичу - тогда просто Юре - сохранившиеся на неко-
торых детальках номерки и добавил, что модель эту одиннад-
цать лет собирал из кипарисового дерева один монах, давший
перед какой-то там иконой обет, что трудом рук своих просла-
вит монастырь.
Несомненно, и Ганюшкин, а в том, что эту луковицу мог из-
готовить только Ганюшкин, Юрий Васильевич не сомневался, так
же, как тот монах, собирал эту конструкцию по частям. Юрий
Васильевич вооружился лупой и действительно обнаружил на от-
дельных деталях сооружения выгравированные резцом номерки и
обозначения. И вот тогда, повинуясь инстинкту эксперимента-
тора, Юрий Васильевич капнул несколькими каплями дистиллиро-
ванной воды на верхушку "луковицы". И тотчас же вся конс-
трукция пришла в движение: створки откинулись, и в центре
показалось полупрозрачное, похожее на каплю застывшей смолы
тело, Юрий Васильевич осторожно дотронулся до него и почувс-
твовал, что предмет этот упруг, но не тверд... Скорее всего
он был похож на кусочек хряща.
А когда взошло солнце, Юрий Васильевич вдруг заметил, что
над лепестками "луковицы" заклубился парок... Дотронулся до
одного из лепестков - горячий. Юрий Васильевич достал высо-
кий химический стакан, с помощью ниток опустил на дно стака-
на всю конструкцию, затем достал из шкафа прибор Дюбуа -
Реймона, дававший довольно сильные импульсы высокой часто-
ты...
Но оставим Юрия Васильевича за этим занятием,
Пройдут годы, десятки лет... И какими бы успехами ни соп-
ровождались плановые исследования Юрия Васильевича, его
всегда влекла к себе странная "луковица" Ганюшкина.
Все вновь и вновь он возвращался к ней, пока многое не
стало для него понятным.
Многое, но не все...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Свежевыкрашенный катер скользил по Адуну. За рулам сидел
старшина Ашмарим, рядом с ним - Федор Никанорович. На заднем
сиденье катера расположились Афанасий Петрович и Юрий Ва-
сильевич.
- Пригрела бабка сердечного дружка? - сказал Ашмарин,
разворачивая катер к далекому мосту.- А сам-то ушел.
- Да, ушел,- подтвердил Федор Никанорович, не отрывая
глаз от секундомера, который он держал в руках.- Не надо
увеличивать скорость, с такой и иди.
Катер прошел под мостом, и Федор Никанорович остановил
секундомер.
- Что ж, сорок пять минут,- сказал он,- Дело ясное.
- Теперь-то куда? - спросил Ашмарин, сбавляя скорость.
- А вон к тому островку,- оказал Федор Никанорович.- Где
будка собачьего поста *.
Ашмарин выключил мотор, и лодка бесшумно ткнулась в бе-
рег.
- Зачем это вы время засекли, Федор Никанорович? - спро-
сил старшина, когда все пассажиры расположились на горячем
песке.
- Зачем? - переспросил Федор Никанорович.- Дело серьез-
ное...
- Я ж хотел набавить скорость, а вы не разрешили,- про-
должал недоумевать Ашмарин.
- Ты помнишь, Ашмарин, то утро, когда ваши задержали меня
на площади? Юрий Васильевич еще был со мной.
- Это когда мы Ганюшкина с лодкой взяли? Так лейтенант же
приказал, мне что...
- Вот я все время думал, для чего Ганюшкин к мосту под-
* На некоторых островках Адуна жили сторожевые собаки.
Пограничники на катерах объезжали эти "собачьи посты" и под-
кармливали собак.
плывал, к быку привязывался и дурака разыгрывал, что он
гражданин из Сан-Франциско и прочее? "Вот сейчас я выяснил,
в ноль часов тридцать пять минут он был у быка.
- Это точно,- подтвердил Ашмарин. - А в одиннадцать он
еще находился совсем в другом месте.
- Да, - сказал Афанасий Петрович, - в одиннадцать мы были
в одной комнате...
- Значит, он не случайно поехал к мосту, все, все наме-
ренно, - воскликнул Юрий Васильевич. - Свидетели ему были
нужны, что он ловил рыбу.
- А у него в лодке рыбы было порядком,- заметил Ашмарин.
- Часа на два лова, если на удочку.
- Рыбы он наловил заранее, - уверенно сказал Федор Ника-
норович. - Все продумал... Даже записочку на моей машинке
отстукал, когда она у него в починке была.
- Вот ведь карась! - сказал Ашмврин и, вскочив на ноги,
тревожно огляделся, но Адун был в этот час пустынен, в на
островке спокойно шумел лозняк да волновался прошлогодний
кажыш, стеной поднимавшийся за островом над узкой протокой.
- Эк, попался бы мне, я бы ему припомнил, как тогда нас с
Фоминым на кладбище трепал,
Афанасий Петрович повесил свою одежду на колючий куст,
под которым Ашмарин аккуратно разливал "Витамин С" по поход-
ным стаканчикам. Когда дошла очередь до рубахи, Афанасий
Петрович с секунду колебался, но снял и рубаху.
- Что это у вас? - спросил Юрий Васильевич.
Афанасий Петрович резко обернулся к нему. Теперь его об-
наженная спина была видна Федору Никаноровичу.
- Неужели отросли? - воскликнул Федор Никаноровнч.
Афанасий Петрович угрюмо кивнул.
- Kак рога у сохатого, - сказал он. - Хоть фабрику строй.
Отростки на спине Афанасия Петровича крайне заинтересова-
ли и Ашмарина. Он поднялся на ноги и осторожно притронулся к
ним,
- Крепкие, - вздохнул он удивленно.- Ну, точно крылышки у
качки.
- У какой такой качки? - спросил Афанасий Петрович.
- Ну, у этой утки, - пояснил Ашмарин. - Он молча опять
протянул руку к отросткам на спине Афанасия Петровича, не
тот неожиданно выкрикнул:
- Гам! - и лязгнул зубами.
Ашмарин от неожиданности отпрянул и сел на колючий куст.
Афанасий Петрович хлопнул его по плечу и бросился к берегу.
Ашмарин побежал за ним, но Афанасий Петрович с разгону вбе-
жал в воду и поплыл, широко выбрасывая руки.
- Вот она, молодость,- удовлетворенно сказала Федор Ника-
норович.- Только что был полон предчувствий, говорил о смер-
ти, а через минуту - вон он... Афанасий Петрович! - закричал
он.- Не заплывай далеко! Слышишь?!
Время на острове текло незаметно. Все было съедено и вы-
пито. Солнце клонилось к синеющим вдали сопкам и ветер все
сильнее шумел в лозняке. Афанасий Петрович только что закон-
чил очередную схватку с Ашмариным и, тяжело дыша, нежился на
песка.
- Афанасий Петрович, - решился Юрий Васильевич,- а почему
вы не такой, как все?
- Как не такой? - удивился Афанасий Петрович.- Вот вопро-
сик.
- Ну, не как все. И эти крылышки у вас на спине, и вооб-
ще...
- И вообще... повторил Афанасий Петрович.- Откуда мне
знать?.. Иногда я и сам думаю; есть что-то, но зачем это
мне?
- А знаешь, Афанасий Петрович,- неожиданно сказал Федор
Никанорович,- я ведь тебя мертвым видел. Тогда.
- Знаю, - тихо ответил Афанасий Петрович. - Это он меня
спас, дедка... Он может. Его как встретил Сломоухов у Ерофе-
ева распадка, так с тех пор он и не садился: летел, спе-
шил... Чувствовал старик, что со мной плохо. Он всегда так.
- А кто он? - шепотом спросил Юрий Васильевич.- Дедушка
ваш?
- Нет, не дедушка... Он всем нам дедушка, всем, кто из
Горбуновки. Но меня он отличал. Я его увидел еще мальцом.
Встал как-то утром, а небо чистое. И солнце уже высоко. Что
такое, думаю, почему? И сам не могу понять. Гляжу, дядька
Григорий идет с поля и весь будто светится радостью.- "Слу-
шай, сынок,- говорит он мне,- птички-то не поют!" Вот оно
что, думаю, вот почему я удивился. Тишина такая, будто и не
лес вокруг. "Будет, сегодня, будет", - говорит дядька Григо-
рий и бегом от меня в деревню. Ну, а я за ним.
Афанасий Петрович вскочил на ноги и наяинул на голые пле-
чи пиджак.
- Побежал и я, - продолжал он. - Мужиков у нас в селе че-
ловек семь, а никого не видно.. Женщины носятся из избы в
избу. Кто с пирогами, кто с брагой. Вижу, собираются а избе
у дядьки Григория. Ну, и я туда же, вместе с другими маль-
чишкамк... Захожу в избу, а там все прибрано, на столе ска-
терть белая, хрустит как сахар. - Афанасий Петрович сделал
руками такое движение, будто сжал что-то хрупкое в руке. -
Скатерть ту еще сто лет назад выменяли, когда на краю болота
один из нашей деревни попа ссыльного повстречал. А на столе
и караваи, и мед, и медвежатина, чего только нет.
Тут дядька Смурыгин - как сейчас помню, бородатый такой,
по самые глаза борода - поднял чашку расписную с пивом, дэ
как заорет: "Ай, кто пиво варил? Ай, кто затирал?" Тут все в
один голос: "Варил пивушко сам бог, затирал святой дух, свя-
ты ангелы носили, херувимы разносили, серафимы поднрсили..."
А Смурыгин опять: "А где ж тая птица? Тая птица, что летит,
да в ту сторону глядит, да где трубушка трубит, где сам бог
говорит?" И тут подскочила тетка Авдотья к холстине набелен-
ной, что в углу висела, и холстинку-то эту в сторону отдер-
нула... Гляжу, а там он, дедушка...
- А какой он? - едва слышно спросил Юрий Васильевич.
- Какой? Так Сломоухов вам уже расписал. Только и другой
он... Поднес ему чашу пенного дядька Смурыгин, в он взял ее
из рук и до дна выпил. Как ручки выпростал, так я удивился:
с чего это на нем армяк надет мехом наружу? Стали к нему
мальчиков подводить, а он каждому гостинец в руки, по голове
потреплет и имя повторит, будто про себя, чтоб запомнить.
Подошел и я. Шепнул тут ему дядька Смурыгин что-то, а дедуш-
ка головой закивал - ушки я увидел его тогда, сморщенные и
черные, как грибки, морозом побитые,- и сразу меня за спину.
Нащупал крылышки и весь задрожал. А_ дядька Смурыгин ему:
"Василисин сынок, говорит, той, что семь лет как померла".-
"Помню, помню",- отвечает дедушка и так на меня ласково пог-
лядел, что я сам не свой стал: не могу понять, радость то
была или тоска какая? "Какой же тебе гостинчик подарить? -
спрашивает, а сам на груди своей мохнатой роется: сумочка у
него там висела из лыка. "Вот, погляди, говорит, что я тебе
в лесах да на горах подобрал". И достает гильзу медную, вся
блестит, как солнышко; видно, начистил ее дедушка песком. Я
только к ней руку протянул, а он мне другой гостинец показы-
вает, камень прозрачный, будто водой синей налитый, так и
сверкает камень. Я тогда к камешку, а тут он достает зверька
махонького, весь мохнатенький, на задних лапочках стоит и на
меня черными глазками смотрит, и вдруг, как засвистит зве-
рек, да так громко, что я даже испугался. Только это я руку
протянул, зверек меня как за палец хватит, так две кровавые
капельки показались. А все ж схватил я хомячка и побежал с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг