Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Круглая каменная воронка, как жерло  потухшего  вулкана.  Солнце  прямо  над
головой и тихая зеленая  вода.  И  по  всем  стенам  расползлись  сверкающие
прожилки из каких-то кристаллов красного и черного цвета. Далеко не сразу  я
понял, что со мной произошло, далеко  не  сразу...  Я  обошел  вокруг  этого
кратера и захотел дотронуться до стен... И не смог!.. У меня не было  рук!..
Не было рук!
     И тогда я начал плавать вокруг воронки, почти касаясь  ее  стен,  делая
круг за кругом. У меня не было рук, но как я плавал! Свободно и быстро, и  с
какой силой я отталкивался от воды! Я стал как рыба, я  стал  самой  морской
водой, самим духом моря, я стал как вихрь!  Черные,  красные,  белые  полосы
вокруг сливались в один причудливый цвет, и  тогда  я,  повинуясь  какому-то
душевному толчку, выпрыгнул из воды... Я выпрыгнул из воды неожиданно высоко
и вновь упал в воду, и прыгнул еще раз и еще, и вдруг в полете увидел  себя,
свое отражение в воде... Но себя ли?!
     Над  зеленым  зеркалом  морской  воды,  среди  ряби,  вызванной   моими
прыжками, я увидел не себя!.. Большой черный  дельфин  пролетал  над  водой,
пока его не закрыли брызги. Я выждал, пока  вода  в  кратере  успокоится,  и
вновь прыгнул так высоко, как только мог, и теперь уже ясно увидел: да,  над
зеркалом морской воды летел черный дельфин...
     Так я испытал свое первое перевоплощение...
     Сколько дней я провел в этой  воронке?  Не  знаю...  Но  день  сменялся
ночью, и снова день, и снова ночь. За это время я привык к  себе,  к  своему
новому телу, я научился  не  тыкаться  носом  в  стены  и  беречь  плавники,
заменившие мне руки; я понял свой хвост, именно  понял,  и  он  научил  меня
мудрости движения, потому  что  в  движении  живого  существа  есть  великая
мудрость, которую мы обычно не замечаем,  не  думаем  о  самом  движении,  а
пользуемся им свободно. И тогда пришел голод...
     Прошел еще день, и еще,  а  мысли  мои  заполнили  бесконечные  видения
земной, человеческой пищи. Противни с поджаренными булками,  кольца  колбас,
источавших ужасающе ароматный запах копченого мяса, и снова хлеб, и так  без
конца, пока все чаще и чаще мои мысли не стали обращаться к  рыбным  блюдам,
странно отодвигавшим все остальные яства куда-то в сторону...
     И, будто зная, о чем  я  думаю,  откуда-то  из  глубины  кратера  вдруг
поднялась стая блестящих полосатых рыбок, каких-то тропических родственников
нашей северной трески, и я тут же бросился на  эту  стаю,  и  снова  радость
жизни, и снова силы моря вскипели в моей крови.
     С каждым днем я набирался сил. Я научился по-настоящему  и  плавать,  и
выпрыгивать из воды, и нырять в глубину. Много раз я проходил мимо  туннеля,
но какая-то сила удерживала меня, и какой-то голос шептал:  "Еще  не  время!
Еще не время!"... И вдруг я услышал: "Пора!" Без тени боязни, я бы сказал  -
даже с гордо поднятой  головой,  если  бы  не  чувствовал,  что  моя  голова
срослась с моим  туловищем,  проплыл  я  туннелем  и  плыл  долго,  пока  не
почувствовал, что это не тот туннель, не тот, и до сих пор не  могу  понять,
когда мне пришло это в голову. Время от времени делал усилие, чтобы удержать
себя от вдоха, и вдруг  выплыл  посередине  странной  пещеры.  Рваные  скалы
обступили меня со всех сторон,  и  я,  набрав  в  легкие  воздух,  нырнул  в
глубину, так глубоко, насколько только мог.  И  вдруг  почувствовал:  чьи-то
мощные щупальца обхватили мое тело мертвой  хваткой,  а  прямо  передо  мной
сверкнули громадные глаза.
     Скажу  сразу  же:  поверить  мне  нельзя.  Я  это  понимаю.   То,   что
представилось  мне,  нельзя  назвать  даже  гигантом.  Это   было   страшное
наваждение.  Жесткий  изогнутый  клюв  смутно  поблескивал  внизу,   готовый
раздавить меня.  Я  крепко  сжал  челюсти,  хотя  уже  понимал,  что  воздух
поступает в мои легкие откуда-то сверху.  Все  во  мне  было  натянуто,  как
струны в каком-то чувствительнейшем музыкальном инструменте, и вдруг по всем
этим  струнам  ударил  мощный  аккорд,  и  все  внутри  запело,   загремело,
застучало. И я .понял: сейчас в меня вливается странное знание,  глубокое  и
точное, но не человеческое знание, сейчас  я  приобщаюсь  к  высоким  тайнам
океана и всех морей нашей планеты. А аккорды все звучали и звучали  и  через
диски-глаза передавались пламенем мысли, и мысли эти были  мне  понятны,  но
они были слишком стремительны, слишком необъятны...
     И тогда оно засмеялось. Смеялись глаза-диски, смеялись все складки  его
мантии, смеялись щупальца, и чей-то голос шептал: "Это он, он! Мы нашли его,
нашли!" И, уловив команду: "Иди!" - я понял, что вновь свободен...
     Я вырвался на поверхность и выпрыгнул вверх из  воды  так  высоко,  как
только мог, и сразу же поплыл вперед по  новому  туннелю,  и  снова  сияющий
светом пещерный зал, только стены его были выстланы  ровными  металлическими
плитами, и, приблизившись ближе, я различил, что это  -  золото...  Круг  за
кругом я делал внутри этого золотого цилиндра,  пока  не  заметил,  что  его
стены и те, что возвышались надо мною,  и  те,  что  уходили  глубоко  вниз,
покрыты какими-то странными письменами, и  я  понял:  я  знаю  их  значение,
больше того, они предназначены для меня, для меня одного!.. И  нахлынули  на
меня, замелькали призрачные картины,  волна  за  волной  приходили  мысли  и
чувства, а я все кружил и кружил вокруг  стен,  то  всматриваясь  в  верхние
ярусы письмен-картин, то опускаясь вглубь.
     А океан дышал где-то рядом,  и  уровень  воды  в  золотом  цилиндре  то
поднимался,  то  опускался,  позволяя  мне  впитывать  и  запоминать   самый
удивительный  рассказ,  который  мне  когда-либо  приходилось  слышать   или
читать...
     Василий поднялся на ноги и помог мне встать.  Катер  вдали  тронулся  с
места, и мы поспешили вниз с той скоростью, с какой позволял мне мой  ноющий
бок. Уже на бетонной лестнице мне пришла в голову одна мысль,  которую  я  и
высказал с возмутительной интонацией; были в ней и  месть  за  те  несколько
минут веры в правдивость рассказа Василия, и тщательно скрываемая обида:
     - Послушай, Вася,- сказал я.-  Но  ты  же  дельфин,  как  же  ты  опять
превратился в человека?
     Василий, спускавшийся по лестнице впереди меня, обернулся и  тотчас  же
ответил: - Я прошел туннель в обратном направлении...
     - А если,- теперь уже серьезно, чуть ли не извиняющимся голосом спросил
я,- если, Василий, какой-нибудь дельфин пройдет  по  этому  же  туннелю,  то
что?.. Он что, в человека превратится?
     Василий пожал плечами и ничего не сказал мне в ответ.
     А когда Василий уже взошел на борт катера, я подчеркнуто громко спросил
у капитана: - Что это с вами было? Катер почему задержался у грота Шаляпина?
     - Авария, небольшая авария,- недовольно ответил капитан.
     - А какая авария? - не унимался я.
     - Намотался на движитель кусок рыбачьей сети,- ответил капитан.
     Василий с  невозмутимым  видом  прислушивался  к  нашему  разговору  и,
чему-то улыбнувшись, сказал:
     - Совпадение...- И развел руками.
     Прошли дни. Как-то, завтракая на веранде  "Уголька"  гуляшом  и  манной
кашей, я увидел капитана того катера, на котором уехал Василий Шмаков.  Наши
глаза встретились. Капитан бросил несколько слов раздатчице и  направился  к
моему столу.
     - Подождите, у меня к вам важный разговор,- сказал он.-  Я  вас  искал.
Скажите, это вы провожали пять дней назад высокого парня? Вы  еще  меня  про
аварию спрашивали, когда сети на движитель у  нас  навернулись?  Это  же  вы
были, да?.. Так вот, парень этот или утонул, или один черт знает, что с  ним
случилось. Я, конечно, рапорт куда следует подал, но очень хорошо,  что  вас
встретил, вы уж дайте мне ваши координаты, кто вы и что вы...
     Оказывается, на  обратном  пути,  теперь  уже  у  Рыбачьего,  вновь  на
движитель катера навернулись  сети.  Экипаж,  состоявший  из  трех  человек,
спустился в море и, стоя на подводных  крыльях,  стал  сматывать  и  срезать
сети, как вдруг с верхней палубы прыгнул один из пассажиров; как выяснилось,
этим пассажиром был молодой человек, взявший билет в Судаке.
     - До берега было километра три, три с половиной,- говорил капитан,-  но
к берегу он не поплыл, а сразу ушел в глубину и больше  не  показывался.  Я,
конечно, заявил об этом в Алуштинском управлении, и там мне сказали, что  мы
не  несем  ответственности  за  всякого  сумасшедшего,  которому  вздумается
прыгать с корабля, но мне все-таки неспокойно...
     Через два  дня  меня  разыскал  участковый  уполномоченный  из  Алушты,
который записал разные сведения о Василии Шмакове и грустно добавил:
     - Парень-то в Алушту не вернулся. Мы ведь проверили по тому адресу, что
вы дали капитану, нашли хозяйку,  там  еще  одного  из  отдыхающих  застали,
который его  помнил,  вещички  остались,  транзистор  самодельный,  рубашки,
пара.брюк, а парень как в воду канул! Не случилось ли чего...
     А перед самым отъездом я  вновь  встретил  капитана  катера  щ  веранде
"Уголька" и будто бы между прочим спросил его:
     - А скажите, капитан, когда эта авария у вас была,  в  воде  ничего  не
было заметно, разных там морских животных, рыб каких-либо?
     И капитан тут же сказал слова, от  которых  у  меня  все  похолодело  в
груди: - Нет,- сказал он,- ничего особенного... Только  вот  стая  дельфинов
ныряла вокруг, но это дело обычное...


                    ИМБИТОРЫ В ГОД ВЕЛИКОГО СТОЛКНОВЕНИЯ

     Сражение у Багамских островов...
     Гибель флотилии подводных лодок у острова Рата-Ратуа...
     Сотни, тысячи крупных и мелких стычек, из которых, конечно,  нельзя  не
упомянуть  схватку  канонерок  у  атолла  Онтонг-Джава,  неудачные  действия
суше-земной авиации в районе мыса Трех Королей,  провал  бомбежки  скопления
имбиторов в Тиморском море...
     Все это уже стало объектом военно-исторических исследований и мемуарной
литературы.
     Военное искусство  отличается  той  особенностью,  что  насладиться  им
вполне  может  только  исследователь,  разделяющий   настроение   победившей
стороны. Блестящие победы, одержанные имбиторами, хотя и представляют  собой
образцы военного искусства, не могут доставить и тени удовольствия адмиралам
и генералам. С их точки зрения никакого искусства не  было,  а  была  только
цепь случайностей и удачное употребление мощных видов  морского  вооружения,
пока недоступного обычным военным флотам.
     Багамы... Нам любезно доставили секретный рапорт капитана первого ранга
Эрнста  Шеппарда,  бывшего  командира  атомной  подводной  лодки   "Гамшпез"
("Находчивый"). Командир был в числе двенадцати  человек  команды,  случайно
спасшихся через рубочный люк. Вот небольшой отрывок из этого рапорта:  "Имея
в виду острова архипелага Кайтес и  получив  сигнал  "срочного  погружения",
двинулись курсом норд-вест на сближение с противником.
     Ультразвуковая  локация  дала   четкую   картину   боевого   построения
имбиторов. Впереди шли кашалоты, за ними был уловлен биофон из кальмаров, за
которыми двигались кракены. На крупном ультразвуковом локаторе в капитанской
рубке ясно были видны пучки имбиторов, которые, вероятно, зная,  что  мы  не
располагаем  оперативными  возможностями  для  расшифровки  этих  сообщений,
отдавали приказания открытым текстом.
     Были  зарегистрированы   ответные   сигналы   кальмаров   и   кракенов,
представлявшие собой низкочастотные всплески,  производимые,  как  известно,
смыканием их костяных челюстей.  Первой  была  атакована  атомная  подводная
лодка "Этроушез" ("Ужасный"), следовавшая во главе эскадры под командованием
контр-адмирала Джорджа Арнольда. Передаю  по  памяти  его  сообщение:  "Всем
лодкам эскадры. Атакован.  Пятнадцать  кашалотов,  построенных  кильватерной
колонной по три в шеренге, на  скорости  около  пятидесяти  узлов  произвели
серию ударов по корпусу лодки с целью вызвать ее  разгерметизацию.  Судя  по
звуку, на головах кашалотов укреплены металлические шлемы.  Подводная  лодка
"Этроушез" уже испытала сто пятнадцать ударов, но  сварные  швы  держат.  Из
строя вышли только рули поворота и локационные системы,  кроме  того,  из-за
ударов возникли ошибки в показаниях навигационных  приборов.  Для  отражения
атаки имбиторов приказываю всплыть и маневрировать  в  надводном  состоянии,
забрасывая противника глубинными  бомбами..."  Я  отдал  приказ  всплыть,  и
тотчас же по корпусу корабля были нанесены удары страшной силы. По сообщению
из седьмого отсека - некоторые моряки  потеряли  сознание.  Капитан  второго
ранга Бутчер, заведовавший работой реактора, сообщил, что  урановые  стержни
от ударов раскрошились и реактор находится в аварийном состоянии.
     В семь часов двадцать минут мы произвели  всплытие.  Удары  по  корпусу
прекратились, но теперь  выяснилось,  что  наша  подводная  лодка  полностью
неуправляема.
     В семь часов сорок пять минут на лодку было произведено нападение  трех
кракенов. Их щупальца стремительно обвили корпус  лодки,  а  попытка  членов
нашей команды перерубить щупальца не увенчалась успехом из-за того, что  они
были одеты -в гибкую металлическую  броню,  у  которой  от  неизвестных  нам
источников был высокий потенциал электрического напряжения.
     В семь часов пятьдесят девять минут лодка стала погружаться.
     Рубочный люк мы не успели задраить по той причине, что один  из  членов
экипажа лодки был убит электрическим разрядом как раз в тот момент, когда он
пытался укрыться в корпусе рубки, заклинив своим телом люк.
     Погружение  происходило  медленно,  но  неуклонно,  и  в  восемь  часов
двадцать пять минут все было кончено.  Мне  и  еще  одиннадцати  офицерам  и
морякам "Гампшеза" удалось выбраться  на  поверхность,  причем  я  оставался
связанным с экипажем лодки при помощи телефона аварийного буя.
     В восемь часов тридцать семь минут по  телефону  донесся  оглушительный
треск и голос, по-видимому, принадлежавший капитану второго  ранга  Бутчеру:
"Ужасающий  грохот.  Корпус  лодки  раздавлен,  глубина  восемьсот   метров.
Прощайте, капитан Шеппард, до встречи в эдеме, если она состоится".
     Это были Багамы...
     А Рата-Ратуа, когда шедшие в атаку атомные подводные  лодки  неожиданно
потеряли рули глубины и должны были  всплыть.  Как  оказалось,  имбиторы,  в
совершенстве овладев способами газовой резки под водой,  буквально  на  ходу
разделывали корпуса лодок. Но и выход на поверхность никого не  мог  спасти.
Вооруженные карденами имбиторы выволакивали артиллерийские расчеты и  топили
их в море. Это Рата-Ратуа...
     А знаменитое  Оптическое  сражение  у  атолла  Онтонг-Джава,  во  время
которого объединенный флот стран Пакта Согласия, хотя  и  не  понес  никаких
потерь, но оказался в  совершенно  беспомощном  состоянии.  Среди  бела  дня
корабли флота окружили ужасающие картины горящих  кораблей,  как  две  капли
воды похожих на корабли эскадры.  Прямо  по  носу  флагмана  выросли  утесы,
спокойное море было превращено в  бушующий  шторм.  Был  отдан  приказ  идти
исключительно по локаторам, но психологическое воздействие  оказалось  столь
сильным, что произошло массовое столкновение судов эскадры, к  счастью,  без
человеческих жертв, а флагманский корабль наткнулся на рифы и был снят месяц
спустя после Аляскинского перемирия.
     Что же касается гибели авианосца "Мидвэй", то  здесь  выявилось  полное
тактическое превосходство имбиторов и в надводных сражениях.
     Имбиторы  выпрыгивали  прямо  из  воды  на  нижние  палубы,  а  верхние
захватывались весьма примечательным образом: из океанских глубин  появлялась
гигантская манта, несущая на своей спине имбитора, манта делала  грандиозный
прыжок и оказывалась на верхней  палубе,  ценой  своей  жизни  смягчая  удар
сидящему на ней имбитору; тот вскакивал на ноги и,  действуя  пулеметом  или
огнеметом, мгновенно превращал значительную часть огромной палубы  авианосца
в адский котел. Через семь минут после начала атаки были выведены  из  строя
почти все самолеты и все без исключения катапульты...
     Тогда-то на  всех  главных  диапазонах  зазвучал  знаменитый  призыв  к
имбиторам:
     - Что вам нужно?
     Он повторялся вновь и вновь, пока не был  получен  исторический  ответ:
"Согласен на встречу тчк  место  переговоров  тире  город  Джуно  на  Аляске
подпись Нептун Великий".
     Последующие  три  месяца  прошли   в   бурных   переговорах,   носивших
предварительный характер, которые ни к чему не  привели,  кроме  ультиматума
Нептуна  Великого:  "Имбиторы  теряют  терпение  тчк  рекомендую   поспешить
переговорами тчк настоящим объявляю мораторий на  все  главные  океанические
пути  тчк  подлежат  запрету  следующие  квадраты  морей  и  океанов  (далее
следовали географические данные этих квадратов, по сути  дела,  превращавшие
Мировой океан  во  внутреннее  море  имбиторов).  Все  суда,  захваченные  в
запретных зонах, будут потоплены тчк подпись Нептун Великий".
     А тем  временем  имбиторы  делали  свое  дело.  Два  инцидента  следует
выделить:  во-первых,  кража  имбиторами  водородной  бомбы,  а   во-вторых,
зверская расправа, произведенная имбиторами над Синим Майком. Мы  начнем  со
второго.
     Как известно, Синий Майк, пользуясь сохранившимся спросом  в  некоторых
горных районах Африканского  материка  на  свечи,  организовал  компанию  по
заготовке сырья для своего свечного  заводика  в  районе  Кейптауна  из  туш
имбиторов. Компания при  ближайшем  рассмотрении  представляла  собой  банду
головорезов,  набранных  для  Синего  Майка  в  портовых  кабаках  западного
побережья Африки. Главным вербовщиком  оказался  небезызвестный  нам  хозяин
трактира из Уолфиш-Бей Луи Балден. Синий Майк  разработал  "большой  морской
капкан" - хитроумнейшее сооружение, объединяющее обычный медвежий  капкан  с
новейшими достижениями  в  области  электроники.  Капканы  расставлялись  на

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг