вдруг, как это выглядит со стороны. Идиотское представление в неосвещенной
комнате. Кровь снова прилила к щекам.
Валера неуверенно сделал несколько шагов вперед и остался стоять,
повернувшись к ней лицом. Валерка? Неуверенно? Теперь луна освещала его в
профиль, серебрясь на кончиках коротко стриженых волос. Выражения лица,
исчерченного глубокими тенями, было снизу не разглядеть. Смеется?
- Я хотел тебя попросить, - все так же приглушенно сказал он, - у меня
есть одна папка в столе... Темно-синяя. Там выкладки. Когда наша группа
развалилась, ну, знаешь, шеф умер, Яшка в Штаты свалил, я поначалу еще
пытался сам вечерами работать, в свободное время... Были кое-какие идеи...
От неожиданности Лиза не сразу включилась. Какая папка, о чем он? Потом
поняла. Сама дура, конечно. Надо было сразу ему на шею кидаться, а она
повела себя церемонно, как графиня на приеме, вот он и пытается теперь
предлог для визита придумать, умный разговор поддерживать. И что теперь? Ей
хотелось снова встать, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, но теперь уже
было неловко. Лиза постаралась сосредоточиться.
- Понимаешь, мы пытались обосновать козыревскую нелокальность, связать
ее с квантовой... - он говорил непривычно медленно. - Я не уверен в
строгости, это все так на коленке делалось, урывками... Тогда вообще такой
бардак был, разборки, наезды, не до того было. Вот я хотел тебя попросить
посмотреть...
- Почему меня? - перебила Лиза. Ее голос прозвучал неожиданно резко.
Валерка вздрогнул. Помолчал.
- Ну, ты же функциональный анализ читаешь, да?
Лиза почувствовала мучительную растерянность. Логичный ответ, все
правильно. Если не считать того, что он пришел с этой своей, нелокальностью,
во втором часу ночи, и толкует про нее в темной комнате. Одинокой женщине,
между прочим. Бред какой-то. Чем это она так мужиков отпугивает, что они
близко подойти боятся? Что же делать?
Она рывком встала и подошла ближе к окну, заставив гостя повернуться к
свету. Он замолчал на полуслове, и Лиза только сейчас поняла, что все это
время он продолжал что-то говорить.
- А что же ты сам? - резко повернулась она к нему.
Снова пауза. Сейчас ей было, наконец, видно его лицо. Он смотрел на нее
со странной жаждой, но как-то не так. Не так, как ей хотелось. Тревожно.
- Я уже не могу. Вообще давно, с этой торговлей... Ты же знаешь, это
как пианисту десять лет к инструменту не подходить, потом поздно дергаться.
Но я надеялся: - Валерка опустил голову, от ресниц на скулы легли черные
тени. Опять помолчал. - Ты еще можешь.
Его голос дрогнул. Он снова вскинул глаза. Его жадный взгляд был полон
такой пронзительной боли, что Лизавета едва не попятилась. По спине снова
пробежали ледяные мурашки. Она поежилась, запахнула потуже воротник халата.
- Что-то холодно, - она повернулась к окну, потрогала ручку форточки.
За окном, искрясь в лунном свете, медленно кружился мелкий снежок. Фонари
подсвечивали снизу пелену морозного тумана, затопившего первые этажи cпящих
домов.
Пауза затягивалась. Блин, что должен сделать нормальный мужчина, ночью,
наедине, когда женщина говорит, что ей холодно?
- Вот, накинь свитер, - сказал нормальный мужчина. Он взял свитер,
забытый на спинке стула, и набросил ей на спину, рукавами через плечи.
Свитер немедленно попытался сползти, и Лиза машинально прихлопнула рукава к
груди. Непонимающе опустила глаза на свои руки. Это должны были быть его
руки. Он мог, набросив свитер, задержать свои руки на ее плечах, потом они
соскользнули бы вперед, ниже, стиснули ее грудь, он прижал бы ее к себе
спиной... Лиза придушенно всхлипнула, закусила губу. Подтянула свитер
повыше, зябко собрав рукава у горла. Медленно повернулась.
Он стоял на том же месте. С двух шагов бросил. В самом деле подойти
боится.
- Понимаешь, если применить теорию Уилера-Фейнмана, там в самом деле
получаются отрицательные временные лаги; - он опять забормотал эту чушь.
Комната расплылась, глаза жгло. Он что, издевается? Чего он ждет, чего хочет
от нее? Унижения? Чтобы она сама подошла?
В конце концов, ведь я именно этого жду от него? Слезы внезапно
высохли. Сделать первый шаг - это не унижение, это нормально. Гордыня -
смертный грех! За нее уже довольно заплачено. Надо решиться. Но, Господи, я
же не знаю, что делать, как сказать... Я не умею!
Лиза глубоко вздохнула. Не умею - значит нечего выпендриваться. Скажу,
как есть, что чувствую, чего хочу - и будь что будет. Она порывисто подошла
к нему вплотную, подняла лицо. Он осекся. Лиза разжала руки, и свитер
свалился на пол. Как в омут с обрыва:
- Валера, я хочу ребенка.
- Да, я знаю, - сказал Валера, отступая на шаг. - Я тоже хотел.
Понимаешь, этого недостаточно. Это вообще не то.
Лиза окаменела. Шок был так силен, что несколько долгих мгновений она
тупо смотрела перед собой, на то место, где он стоял раньше, совсем ни о чем
не думая. Потом медленно до нее стало доходить. Кровь бросилась в лицо.
Кажется, он опять говорил. Лиза глубоко вдохнула, задержала дыхание, считая
про себя до пяти, потом медленно выдохнула, тоже считая. Спокойно, еще раз.
Вдох, выдох. Глубокое дыхание остужало жаркий стыд, он застывал холодной
яростью. Так, теперь можно сфокусировать на нем взгляд. Должно быть, взгляд
был хорош, он запнулся и снова замолчал.
- Валера, зачем ты вернулся? - тихо и очень спокойно спросила Лиза.
Пауза.
- Я не вернулся. Я задержался.
Пауза.
- Зачем?
Валерка неловко повел плечом.
- Я хотел сказать тебе о синей папке.
- И все?
- Да.
- Ты сказал. Уходи.
В горле стоял ком, и Лиза с трудом проталкивала слова. Они звучали
хрипло, как воронье карканье. Валерка молча смотрел на нее, стоя на месте,
чуть покачиваясь.
Черт, да он же просто пьян - вдруг дошло до нее. Ее затрясло от
странной смеси злости и облегчения. Он же вроде не пил, когда умудрился? Да
ведь я все время на кухню бегала, помню, отказывался, а в другой раз,
наверно, уговорили. А когда ехали, совсем незаметно было. А потом развезло.
- Ты возьмешь ее? - тихо спросил Валерка.
О чем это он? О своей дурацкой папке?
- Нет! - злорадно отрезала Лиза. Она уже с трудом сдерживалась. -
Уходи.
Валерка еще помедлил, потом неуверенно вышел в прихожую. Его ощутимо
пошатывало, как это она сразу не заметила! У самой двери он снова обернулся.
Его силуэт слился с темнотой, только чуть заметно светились глаза.
- Мне больше некого попросить, - виновато сказал он. - Знаю, что
поздно, но я хотел попытаться.
Вот так, значит? В самом деле, и все? Пьяному или трезвому, ему больше
ничего от нее не нужно? Лиза сжала кулаки. Протиснувшись мимо него, она
распахнула дверь на лестничную клетку и отступила назад.
- Проваливай! - сквозь зубы, чтобы не сорваться, не закричать.
Валерка молча вышел, прижимаясь к стене. На площадке опять обернулся. В
его глазах таяло выражение какой-то собачьей надежды.
- Прощай, Валера, - аж саму передернуло от фальшивой мелодраматичности.
Сейчас он, наконец, скажет ей какую-нибудь гадость и будет прав. Но он
только замедленно кивнул.
- Прощай.
Она с размаху захлопнула дверь и до крови закусила костяшку пальца.
Только бы не зареветь, пока он за дверью, пока может услышать. Дождаться,
когда уйдет лифт. Давясь слезами, она уткнулась лбом в косяк. Почему он не
вызывает лифт?
За дверью было тихо. Он что, тоже стоит там и ждет? Чего? "Надо просто
отойти от двери, и пусть торчит на лестнице, сколько хочет", - подумала
Лиза. Всхлипнув, тыльной стороной ладони размазала слезы, рывком открыла
дверь и, недоуменно моргая, оглядела пустую площадку. Он пошел вниз пешком?
Тринадцатый этаж! Лиза неуверенно шагнула вперед и прислушалась. Среди ночи
на лестничной клетке гулко отдавалось даже дыхание. Шагов не было слышно.
Он не мог уйти далеко, его так шатало... Она вдруг представила себе,
что он упал где-то ниже по лестнице, лежит на холодном бетоне. Головой
ударился! С ним вообще что-то было не в порядке, даже для пьяного. Обида и
ярость вдруг исчезли, смытые внезапной волной беспокойства. Вот дура-то
самовлюбленная, как вообще отпустила мужика в таком состоянии? Куда ему за
руль? Надо было позвонить Маринке...
Дверь за спиной медленно закрывалась. В последний момент Лиза ее
поймала, лихорадочно схватила ключи с полочки у зеркала, захлопнула дверь и,
теряя тапочки, побежала вниз по лестнице. Валерки нигде не было. Куда же он
делся? Беспокоясь все больше, Лиза не заметила, как добежала до самого низа.
Задыхаясь, на подгибающихся ногах, выскочила из подъезда.
Пусто и тихо. В туманной дымке густеющего снегопада смутно громоздятся
соседние дома. Лиза вдруг обратила внимание на снег перед подъездом. Мягкий
пушистый слой почти выровнял старые следы. Свежих не было. Куда он мог
деться? Поднялся наверх? Это шутки такие? Лиза снова недоверчиво огляделась.
Ее пробрала дрожь. Еще бы, на морозе в одном халатике! Стуча зубами, она
бросилась обратно и, только добежав до третьего этажа, вспомнила про лифт.
До тринадцатого лифт тащился целую вечность. Лизу трясло от холода и
внезапного иррационального страха. Сердце колотилось где-то в горле. Домой,
скорее домой и ни о чем не думать. Руки так дрожали, что она с трудом
открыла дверь. Захлопнула ее за собой, не останавливаясь, пробежала на
кухню, нашарила на полке пузырек корвалола. Достав чашку, вдруг отбросила
корвалол, метнулась в комнату, извлекла из глубин серванта бутылку коньяка,
недопитую еще со дня рождения. Полчашки залпом.
Горячей волной обожгло пищевод, колотить перестало, вместо этого как-то
сразу навалилась неподъемная мертвая усталость. "Ох, и хороша же я буду
завтра на лекции", - подумала Лиза, включая будильник. Сил стелить уже не
было, и она так и уснула на диване прямо в халате, завернувшись в плед.
Будильник зазвонил как-то особенно мерзко. Лиза несколько раз
безуспешно хлопнула его наощупь, пока не сообразила, что это звонит телефон.
Заполошный Леночкин голос:
- Лизавета, ты дома, слава Богу! С тобой все в порядке?
Лиза наконец проморгалась достаточно, чтобы разглядеть часы.
- Ленка, ты озверела? Полшестого! Где я еще могу быть?
Леночка сразу зарыдала.
- Тебя же Валерка отвози-и-л. Мне только что Мари-и-нка звонила,
кричала, что мы его напоили. Но он же не пи-и-л, ты помнишь, он же только
сок...
- Погоди, Лен, перестань реветь, я не пойму ничего. В чем дело-то?
- Валерка разбился, - всхлипнула Леночка, - на въезде на кольцевую.
Насмерть. Фуру не пропустил.
"Я не вернулся, я задержался".
Телефонная трубка еще продолжала что-то бормотать. Уронив ее на колени,
Лиза неподвижно смотрела в стенку.
----------
В тексте использованы тезисы статьи С.М. Коротаева <Гелиогеофизические
эффекты нелокальности - тени будущего в настоящем>,
http://www.chronos.msu.ru
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 17.09.2007 17:55
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг