Ю.Полежаева.
Navigare necesse est
Он входит в трактир ленивой отпускной походкой, щелчком пальцев
подзывает бармена, небрежно кидает на стойку банкноту. Его иссеченный
морскими ветрами лоб и стройная широкоплечая фигура привлекают всеобщее
внимание. По залу прокатывается восхищенный говорок.
- Это кто? - хриплым шепотом спрашивает молодой матрос за крайним
столиком.
- Э, братишка, - сидящий рядом с ним седой морской волк отставляет
кружку и назидательно поднимает палец, - это знаменитый капитан Ярослав
Отчаянный. Слыхал, небось? Тот самый, кто в бурю прошел с полным грузом
проливом Каттегат!
А красавица дочка трактирщика... нет, дочка мэра... ну, она случайно
зашла в трактир выпить чашечку кофе... в общем, красавица с интересом
оборачивается...
- Ярик! Эй, юнга, спишь? - лапища боцмана сгребла Ярика за комбез на
спине и вздернула как котенка за шкирку. Его голос звучал из-под маски
непривычно глухо.
- Я не сплю! - возмущенно задергался мальчишка. - Я вперед смотрю! -
Его голос тоже как-то тускло звучал.
- Ага, - сказал боцман. Он поставил Ярика на палубу, вынул из его уха
раковину наушника, приложил к своему уху и удовлетворенно повторил. - Ага!
Опять забыл зарядить - и, значит, вперед смотришь? Что толку-то? Твое
счастье, что мы давно в открытом море, Россыпи позади. Сегодня всего лишь
отдраишь герб на юте, но еще раз замечу - и ты так легко не отделаешься. Иди
сначала смени батарейку - и смотри, чтоб как зеркало!
Ярик понурился и украдкой вздохнул: полгода на борту "Шалуньи" научили
его не спорить с начальством. Чертова медная пластина с гербом и девизом
Союза мореходов располагалась на кормовой надстройке над окном капитанской
каюты в страшно неудобном месте и служила неисчерпаемым источником легких
наказаний для нерадивых матросов. Первое время юнга драил ее так часто, что
дурацкий лозунг снился ему по ночам. "Navigare necesse est". Похоже на
перевранные аглинские слова. Капитан сказал, что на каком-то латинском, как
он выразился, дважды мертвом, языке это значит: "Мореходство необходимо".
Ярик яростно тер пластину. Неведомые латинцы напоминали ему
престарелого дедушку Романа из Новольвова. Тот тоже имел привычку изрекать с
важным видом очевидные вещи как невесть какую мудрость. Надо же, мореходство
необходимо! Как будто кто-то в этом сомневается. Дураки они, эти латинцы,
хоть и дважды мертвые. Да ни один остров в одиночку и года не проживет.
Нигде не делают все, что нужно для жизни, на каждом - что-то свое, ясно, что
без мореходов никуда. Вот сейчас идем в Никополь с грузом минералов из
Шахтина, а там, наверное, фруктами загрузимся, повезем куда-то, где они не
растут. Может, даже в Петер...
Мальчишка вздохнул и сменил руку. Хорошо бы к Солнцедару в Петер
попасть. Там, по слухам, собираются выдувать новый купол, большой праздник
будет. Он никогда еще не видел, как делают купола, только по рассказам
представлял. Говорят, от направленного взрыва вздрагивает не только весь
остров, но даже все море до горизонта, а в котловине, где будет купол, песок
становится жидким и закипает... Врут, наверно.
От размышлений его оторвал авральный свисток. "Все наверх, галс
менять". Ярик обрадованно запихал ветошь и пасту в специальный карман на
фальшборте и помчался на свое место по расписанию. Конечно, на шкотах от
него пока толку немного, но капитан сказал, что все морские работы лучше
всего изучаются руками.
С щелчком разошлась мембрана кубрика, из шлюза на палубу толпой
высыпали подвахтенные матросы. "К поворо-о-ту-у. Трави помалу!" Шхуна
ощутимо замедляла ход, плавно выравниваясь, и, наконец, грузно осела на
наветренные шасси. Заскрипел корпус, со стоном качнулись амортизаторы, сразу
возросла тряска, как всегда на двубортном ходу. Рулевые дружно навалились на
штурвал, выписывая колесами плавную дугу. "На лебедках - добирай!" Гики и
гафели перенесли на другой борт, паруса с громким хлопком один за другим
поймали ветер и встали. "К ветру приводись! Шкоты добрать!" Кильватерный
след стал изгибаться в другую сторону, завершая волну. "Шалунья" снова
начала разгоняться, все сильнее кренясь, ветер в снастях уже заглушал скрип
осей. Ярик, как всегда, затаил дыхание. Вот оно, есть! Крен увеличился
рывком, а стук и скрип внезапно почти исчезли. Шхуна встала на борт. Свист
ветра, скорость, полет - и музыка ритуальных команд. "Есть отрыв!" "Еще грот
добрать! Хорош!" "На курсе!" "Так держать!"
Ярик перевел дыхание. Когда-нибудь и он так же будет стоять на мостике
и командовать "Так держать!". Он с сожалением посмотрел на колесо
подветренного балансира, летящее в метре над песком. Осторожничает капитан.
А вот Джонни с "Игла" рассказывал, что они в лавировку почти всегда на
балансире ходят. Вот это, я понимаю, скорость! Конечно, минералы - груз не
скоропортящийся, но все равно обидно. Когда он сам станет капитаном...
- Ярик! Живо заканчивай на юте и бегом на камбуз, коку помогать!
- Есть, сэр!
Войдя на камбуз, юнга с наслаждением сдернул маску и сразу окунулся в
облако аппетитных запахов. Он сглотнул.
- Что, малыш, опять тебе влетело? - весело подмигнул кок Ванья. - На
вот, утешься, - он кинул очищенную кочерыжку.
Ярик слегка надулся на "малыша", но кочерыжку поймал и бодро схрумкал.
Все-таки в положении юнги тоже есть свои светлые стороны.
В Никополе Ярик раньше не был, поэтому с утра торчал на салинге, чтобы
первым увидеть купола. Какой большой остров, оказывается! В порту, в
защитном полукольце высоких скал, уже стояли три корабля - две шхуны и
здоровенный зерновой барк. С раскинутыми крыльями балансиров и высоко
вздернутыми бушпритами, они казались издалека стаей всполошенных уток.
- Никак, "Мадонна"? - старпом опустил бинокль. - Юнга, беги, предупреди
капитана, что "Мадонна" в порту, он хотел встретиться с Гвидо.
Капитан, в свежей белоснежной рубашке, наклонившись к зеркалу,
тщательно подравнивал усы. Выходной китель уже висел наготове на спинке
стула.
- "Мадонна"? Это славно, - рассеянно откликнулся он. Потом, видимо,
удовлетворенный результатом своих трудов, выпрямился и окинул Ярика
неодобрительным взглядом.
- Переоденься. Пойдешь со мной - на берегу надо выглядеть прилично.
- Да, сэр.
Через полчаса "Шалунья" ошвартовалась на свободном месте рядом с
"Идальго" из Вэньо. Капитан, небрежно помахивая тонкой папочкой с
документами, первым спустился по трапу. Ярик, сгибаясь, тащил за ним сумку с
традиционными сувенирами для местных чиновников.
Несморя на тщательное соблюдение традиций, а может быть, благодаря ему,
оформление таможенных формальностей заняло часа два. Когда сумка опустела,
Ярик воспрял было духом, но не тут-то было. Капитан сказал, что всякий
уважающий себя мореход должен разбираться не только в управлении судном, но
и в финансовых делах. Он выудил из-за пазухи парки мобильник, передал
старпому распоряжения о разгрузке и потащил Ярика за собой по торговым
партнерам.
Переговоры затянулись куда дольше таможни. Давно прошло время обеда, и
в животе у юнги бурчало от голода, а голова гудела от цифр и названий кипы
малопонятных бумаг, которые вновь отяготили опустевшую было сумку. Векселя,
накладные, какие-то коносаменты... Нет, мореходство, конечно, необходимо, но
водить суда и без того не просто, зачем еще так усложнять это дело всем этим
бумажным мусором? Когда Ярик станет капитаном и тоже будет заседать в Совете
Союза мореходов, он... ну, он что-нибудь придумает.
Наконец, капитан пожал руку очередному собеседнику, и, сопровождаемый
усталым юнгой, покинул последнюю контору. Под куполом ощутимо сгустились
сумерки, на фоне потемневшего неба проявилась почти незаметная днем
прихотливая сеть арматуры.
- Ого, - сказал капитан, взглянув на часы, - нам пора поторопиться,
Гвидо ждет меня в "Красной русалке".
Давно пора. Ярик приободрился и вприпрыжку поспешил за ускорившим шаги
капитаном.
"Красная русалка" оказалась солидным заведением почти в центре главного
купола. Капитан с юнгой оставили парки в гардеробе и вошли в зал, где им
сразу же помахал от дальнего столика капитан "Мадонны". В зале было тепло,
уютно и вкусно пахло. По правде говоря, поначалу Ярик оценил только
последний пункт. Полученная тарелка морской солянки поглотила все его
внимание. Только утолив первый голод, он тщательно вытер тарелку кусочком
хлеба и принялся с любопытством озираться. Здесь было чисто и красиво, но
скучнее, чем в портовых кабачках, куда ему приходилось иногда заглядывать,
разыскивая кого-нибудь из команды. На маленькой эстраде пятерка чернокожих
аглинцев что-то негромко наигрывала на блестящих инструментах, но за
столиками никто не пытался подпевать хором, и никто не отплясывал в центре
зала веселую джигу. Публика тоже была солидная и степенная и разговаривала
вполголоса.
- Нет, Андрэ, на этот раз не пройдет! - эмоционально воскликнул капитан
Гвидо, опровергнув последнее наблюдение. - Я не стану опять за это
голосовать, космики и так вытянули из нас слишком много без всякого толку.
Ярик навострил уши. Капитаны, оказывается, спорят - а он и не слушал
совсем!
- Толку и не будет, пока мы урезаем им каждый пенс! За последние
тридцать лет налог трижды снижали - чудо, что дело вообще не встало. И
сейчас, когда работы подходят к завершающей стадии, нам, как никогда...
- Откуда ты знаешь, что дело не встало? Я про эту завершающую стадию
слышу, сколько себя помню. Налог снижали по результатам проверок комиссией
Ассоциации - и я до сих пор думаю, что проверки были слишком мягкими. Никто
не знает толком, чем космики занимаются без малого век, но за такой срок
давно должен был быть результат - и где он?
- Ты не хуже меня знаешь, на какой срок был рассчитан проект. Когда
наши деды вводили космический налог, у них далеко не было наших проблем, они
еще даже пользовались спутниковой навигацией - и все-таки не пожалели
средств для будущий поколений. С тех пор мы потеряли три четверти спутников,
но все еще получаем с орбиты погоду. И если мы сейчас загубим весь проект,
нашим детям придется узнавать метеосводки у шаманов!
- Не факт, что это будет хуже! Ты давно видел точный прогноз?
Собеседники, раскрасневшиеся и взъерошенные, сердито уставились друг на
друга. Ярик, разинув рот, испуганно переводил взгляд с одного на другого.
Заметив это, капитан Гвидо сбавил тон.
- Сегодня я пытался получить в Управлении порта прогноз на ближайшие
дни - мы идем в Лиссабон, а ты знаешь, каково в это время в Бискае. И что
же? Мне сказали, что картинка с орбиты на этот район будет только через
шесть часов, а станция на Волчьей гряде второй год как закрыта! Из-за
недостатка финансирования, между прочим. Я давно говорил, что вместо
бесплодных мечтаний о новых спутниках, надо развивать сеть поверхностных
станций. Если бы на это шел космический налог...
- ... мы и близко не смогли бы содержать такую сеть, которая заменила
бы спутник. Мы ходим по кругу, Гвидо, - капитан "Шалуньи" тоже заговорил
спокойнее, - все это много раз обсуждалось. Мы чуть-чуть урезаем там,
чуть-чуть добавляем здесь - и в результате не имеем нигде ничего. Речь как
раз идет о том, чтобы принять радикальные меры...
Одна из труб маленького оркестрика невпопад пискнула, и музыка смолкла.
Ярик обернулся. Через зал прямо к их столику шел высокий смуглый человек с
острым крючковатым носом. Он не снял свою парку, только откинул капюшон,
кожа парки блестела от капелек конденсата.
- Добрый вечер, синьоры, - произнес он, подходя, - так и думал, что
найду кого-нибудь здесь.
Капитаны переглянулись.
- Добрый вечер, капитан Нарьега. Что-то случилось? Я думал, "Идальго"
уходит сегодня.
- Да, чуть не ушел - хорошо, что решил дождаться сводки. Я только что
из Управления - сюда идет редкостный тайфун. Вот посмотрите.
Едва взглянув на распечатку, оба капитана торопливо вскочили.
- Это серьезно. Спасибо, что предупредил, Игнасио.
Провожаемые обеспокоенными взглядами островитян, моряки бросились в
порт, объявив по дороге своим экипажам экстренный сбор. Снаружи купола уже
заметно раздувало. На всех трех шхунах спешно начали заводить дополнительные
швартовы и якоря, спускать стеньги и крепить на палубе все, что можно. Ярик,
даже не успев переодеться в рабочий комбез, сразу оказался в гуще суматохи и
носился, как угорелый, от носа до кормы, поднося концы, завязывая шкертики и
разыскивая потерянные болты.
В разгар аврала он вдруг услышал сквозь вой усиливающегося ветра
знакомый ритмичный перестук кабестана. Огромная туша барка "Луизиана"
стронулась с места и медленно, кормой вперед, выползала из гавани,
подтягиваясь на якорном канате. Юнга подергал за рукав работавшего рядом
пожилого матроса Федора Михалыча.
- Правильно делают, - ответил Михалыч на вопросительный взгляд, - он
слишком большой и высокий, за скалами не укроется. Если "Луизиану" с якорей
сорвет, нам тут всем мало не покажется. А они как раз загрузиться не успели,
в открытом море могут убежать от центра тайфуна.
Тем временем барк, подняв только маневровые апсель и кливер, грузно
разворачивался, переваливаясь с борта на борт. Наконец, он встал на полный
курс и, разгоняясь, покатил прочь от острова, на ходу одеваясь пирамидой
парусов.
- Рисковые ребята, - покачал головой Михалыч. - Ишь, торопятся, аж
брамселя поставили!
Высоко над головой на фоне потемневшего неба уже вытягивались, закрывая
звезды, бледно-рыжие щупальца поднятого ураганом песка.
Последующие сутки Ярик запомнил обрывками. Когда наполненный песком
ветер начал сечь лицо даже через маску, его прогнали вниз и велели не
высовываться, но не раздеваться и держать маску наготове. Внизу было
страшновато. Натянутые как струны швартовы уже не звенели, а низко гудели, и
в тон стонал под ударами песчаных зарядов корпус шхуны, содрогаясь и
раскачиваясь, как на ходу. Вскоре вниз спустились почти все, на палубе в
специальных укрытиях осталась только аварийная вахта. Поначалу Ярик прилип к
иллюминатору и, загородив глаза ладонями от света фонаря, пытался что-то
разглядеть в темноте среди густеющего несущегося песка, но в конце концов
усталость этого длинного дня победила. Он забрался в свой гамак и заснул,
убаюканный качкой, свернувшись комочком и подтянув под парку колени.
Сквозь сон он смутно слышал отдаленный треск и крики, топот ног и
хлопанье мембран, а просыпаясь, видел все тот же свет фонаря и ту же тьму за
окном. Наконец, окончательно проснувшись, он выбрался из своего угла.
Снаружи по-прежнему было темно и ничего не видно, кроме завесы летящего
песка, но Ярик по какому-то неуловимому изменению цвета догадался, что уже
давно день.
- Здоров же ты спать, парень, - со смехом приветствовали его матросы, -
две вахты продрых!
- И молодец! Для моряка крепкие нервы - первое дело, - вступился за
юнгу старый покровитель Федор Михалыч. - Иди-ка на камбуз, завтрак ты
проспал, да горячего сегодня и не было, но кок чего-нибудь тебе подкинет.
Только тут Ярик обратил внимание, что несмотря на бодрое настроение,
лица у матросов серые от усталости. Кое на ком виднелись свежие повязки.
- Ерунда, - махнул рукой, заметив его испуганный взгляд, баковый
Алеха, - царапина. У нас-то по мелочам пока поломки, а вот "Идальго"
грот-мачту потерял. Слышал треск? Хорошо, она на ту сторону упала, а то
плакал бы наш балансир.
На камбузе кок одарил Ярика бутербродом с кружкой кваса и тут же
припахал делать бутерброды на всю команду и разносить по местам. Вскоре юнга
совсем запарился в наружном комбезе и, улучив момент, попытался все-таки его
снять, но тут же попался на глаза боцману и заработал очередной разнос.
Похоже, жизнь начинает входить в обычное русло - может, буря заканчивается?
Он как раз принес холодный обед капитану, когда это предположение
подтвердилось. В коридоре раздались громкие голоса, потом стук в дверь
каюты.
- Капитан, к вам посыльный с "Мадонны".
Вслед за вахтенным матросом в каюту ввалился высокий человек в
засыпанной песком парке с усиленной маской в руках и отдал честь.
- Добрый день, - кивнул в ответ капитан, - у вас что-то не в порядке?
- У нас пока все более-менее, капитан, - ответил посыльный, - но до нас
добрался человек из города. В радиоцентре поймали SOS от "Луизианы", их
выбросило на камни у Драконьего мыса. Генератор поврежден, есть пробоины в
жилых помещениях. Надо снять людей.
Ярик, затаившись как мышка в уголке, в испуге зажал себе рот.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг