километров, ни верст, ни миль.
Но он не стал предаваться раздумиям. Вперед! Ему надо в срок пройти
все круги очищения. А там видно будет.
-Вот он, родимый! - просипел Кеша, вводя Ивана в камеру с низкими
бетонными потолками. - Живого места нет!
Кеша был прав. Гуг лежал под прозрачной крышкой анабиосаркофага в чем
мать родила. Но узнать его сумел бы только близкий человек. На огромном
богатырском теле не было живого места: вывернутые перебитые в суставах руки
и ноги, разорванная грудь, рубцы, раны, дыры, вывороченные внутренности...
и все это венчала изуродованная голова с раздробленной челюстью и пробитым,
передавленным черепом. Ножного биопротеза вообще не было - видно, его
183
оторвало при ударе о землю, а Сигурд не стал подбирать эту уже
ненужную деталь. И какого черта Гуга Хлодрика вынесло из бункера
управления, какого дьявола бросило в бой, самый лютый бой всей этой
быстролетной Европейской войны?! Иван стоял мрачный и растерянный. Кеша
вообще старался не смотреть на израненное тело. Он-то знал, что после
Параданга Буйный повсюду искал смерти... ну что ж, вот он ее и нашел. Надо
было раньше придти сюда. Раньше, когда они еще стояли у кормила власти! Но
ведь именно тогда полезли эти проклятые рогатые выползни, изо всех щелей
полезли - и жизнь превратилась в ад! Про Гуга Хлодрика просто все позабыли!
Другой бы не вынес и десятой доли того, что обрушилось на старого викинга,
Сигурд рассказал, как было дело. Бронеход с Гугом сбили на огромной высоте,
они попали в перекрестие четверного базового боя, профессионалы называли
его романтично и краси-' во - "дыхание ночи". Машину разорвало в клочья,
разметало надо всей землей, и после этого Гуг еще рухнул вниз, прямо в
воронку, в ад и кошмар свирепого, непрекращающегося боя... может, это и
спасло его? может, его изувеченное тело подхватила встречная взрывная
волна, не дала разбиться о вывороченный бетон?! Кто его знает! Во всяком
случае, когда Сигурд замораживал Гуга, в его огромном и могучем теле еще
теплился крохотный, еле заметный огонечек жизни. Но сейчас... Иван не знал,
что делать. Ведь яйцо срабатывает не сразу. И если они пробудят Гуга,
разморозят его, а он умрет... и не останется ни крохи жизни, ни огонечка?
Оборотень Хар тихо поскуливал и с опаской, недоверием поглядывал на
другой саркофаг, стоящий в углу камеры. Там лежала Ливадия Бэкфайер, она же
Лива Стрекоза, беглая каторжница, ведьма... черная ведьма и последняя,
самая большая любовь Гуга Хлодрика.
Об этой мулатке, с которой пришлось как-то провести безумно страстную
ночь в чужом обличий, Иван и не думал. Лежит, и пусть лежит. Лучше не
трогать. Но исцелить Гуга он был обязан.
- Надо бы его прямо в гробу перенесть в корабль, - посоветовал Кеша.
Иван подумывал и о таком варианте. Но он не годился. Какая разница!
Гуг с одинаковой вероятностью мог помереть и здесь и там. А коли жив
останется, так и своими ногами дойдет.
184
Он вытащил яйцо-превращатель из внутреннего клапана
скафа.
Кивнул Кеше. Тот понял с полувзгляда. Сейчас от их собранности и
сработанности зависело все.
- Пошел! - буркнул Иван.
И Кеша резко, двумя поворотами миништурвала включил анабиосаркофаг в
режим разморозки. Оба замерли у изголовья, наблюдая, как постепенно, очень
медленно с белой мертвецки-ледяной кожи спящего в летаргии начинает стекать
хрустальными каплями ледяное покрытие... вот сейчас, в любой миг сердце
может сделать свой первый удар - уже врубилась внутренняя система
стимуляции, и оно его обязательно сделает, но второго... второго может не
последовать.
- Давай! - закричал Иван.
И Кеша, отжав рычаг, разбил стеклянный предохранитель, вдавил черный
палец в белую упругую кнопку. Прозрачная крышка гроба начала сползать... И
в еще узкую, только образовавшуюся щель Иннокентий Булыгин с реакцией
заправского бойца молниеносно всунул руку, сдавил раздробленную нижнюю
челюсть, оттянул ее. И уже локтем резко надавил на грудь, на сердце, раз,
другой.
- Молодец!
Иван втиснул в открытый рот нагретое рукой яйцо, склонился над Гугом.
Теперь все будут решать секунды. Он нависал над изуродованной плотью,
отогревал ее своим дыханием. А Кеша давил и давил на грудную клетку, давил
так, что ребра трещали.
- Ну, Гуг, дружище, давай! - молил Иван. Он впился губами в другой
конец яйца-превращателя, задышал тяжело, не давая ему остынуть. Еще
немного. Еще немного!
И он ощутил первый толчок сердца, собственным сердцем ощутил. Теперь
все зависело только от самого Гуга-Игунфельда Хлодрика Буйного.
- У него силушки на десятерых, - прохрипел Кеша, - оклемается!
- Оклемается, - машинально проговорил Иван, разжимая губы, но не
переставая дышать в лицо выходящего из летаргии.
А лицо это, Гугово, обрюзгшее, разбитое, изуродованное лицо, начинало
меняться на глазах. Яйцо-превращатель действовало! Они успели!
185
Иван готов был расхохотаться в голос. У них был один шанс из тысячи.
Но они не упустили его. Полумертвый Гут Хлодрик, размораживающийся и тут же
умирающий, умирал, превращаясь в живого и здорового Ивана - в двойника,
точную копию Ивана. Старый добрый прием, Иван сам его опробовал, испытал
еще на проклятущем Хархане. Он сработал и здесь!
- Все, хорош! - выдохнул Кеша.
И перестал давить на сердце. Оно билось и так, без его помощи. Оно
билось в здоровой и крепкой груди Ивана, лежащего в саркофаге.
Яйцо выпало. Губы оживающего разжались. И из них сипло вырвалось:
- Ну чего вы меня бьете, падлы, чего? Совсем забить хотите старика
Гута? Не дави на грудь!
- Никто и не давит давно! - обиженно оправдался Кеша.
Лежавший говорил Ивановым голосом, но все выражения и даже тон были
Гуговы. Получилось! Теперь оставалось немного выждать и вернуть Гугу его
плоть.
Иван смотрел на свое собственное тело, распростертое в гробу. На нем
не было видно и следа увечий, нанесенных Гугу. Так и должно было быть. Лишь
корявый и грубый шрам пучился под левым соском. Ладно. Хорошо! Надо бы1 еще
выждать...
Гут открыл глаза, поглядел на Ивана и сказал:
- Ваня, тебя тоже сбили? Или мы с тобой на том свете?!
Он начал приподниматься.
Но Иван молча сунул ему прямо под кадык яйцо, придавил голову. Кеша
навалился на ноги. Хар восторженно заскулил, заглянул в саркофаг, положив
на край обе свои мохнатые лапы.
Обратное превращение произошло быстро. Иванов двойник начал вдруг
наливаться тяжестью, мощью, жиром и мышцами, волосы его поседели, нос и
щеки покраснели, набрякли... поврежденная нога менялась вместе со здоровой,
ничем не отличаясь от нее.
Наконец Гут разбросал по сторонам и того, и другого, уселся в своем
гробе, недоверчиво глядя на собственное брюхо, заросшее рыжей шерстью, и не
менее волосатые ноги.
- А чего это я голый, мать вашу?! - вопросил он изумленно.
186
- Это ты у тех спросишь, Буйный, - ответил подымающийся с пола Кеша, -
кто тебя в ящик сунул. А нам спасибо надо бы сказать, а не граблями
размахивать!
Иван вытащил из бокового клапана черную бутылочку, надавил на пробку.
И в Гуга брызнуло серой пенящейся жижей. Ее вышло из маленького цилиндрика
столько, что обратно и в большую бадью не собрать. Но жижа быстро налипла
пленкой на Гуговом теле, застыла герметично-гибким слоем поверхностного
нательного комбинезона. Жижа обладала "памятью", и потому на комбинезоне
было все как и положено - клапана, швы, нагрудные карманы и даже
воротник-капюшон.
Все произошло очень быстро. Туг не успел и рта раскрыть.
Но из саркофага он выбрался. Поглядел на Ивана мрачно. Спросил еле
слышно:
- А где мой малыш, где Сигурд? - в голосе была затаенная надежда.
И Иван не стал ее разрушать.
- С Сигурдом все в порядке, - сказал он, - ведь это твой малыш спас
тебя, уложил в анабиосаркофаг, приволок сюда. И хватит об этом. Нам надо
спешить, Гуг! Тут, на Земле, кое-что изменилось, пока ты спал. Могут быть
неприятности!
С полминуты Гуг Хлодрик стоял в оцепенении. Потом как-то набычился,
изнизу повернул голову влево, будто боясь встретиться с чьим-то взглядом.
Увидел другой саркофаг, застывший на возвышении, вздрогнул. И спросил почти
без вопросительных интонаций:
- Там - она?
- Да, - ответил Иван."
Гуг подошел ближе к герметичному, закрытому гробу. Но заглядывать
внутрь не стал. Сгорбился. Лицо помрачнело. Был он какой-то тяжелый и
постаревший, недовольный тем, что его пробудили.
- Значит, малыш исполнил мою последнюю волю, - пояснил он сам себе.
Потом поднял свои светло-голубые глаза на Ивана и сказал твердо: - Я никуда
отсюда не пойду без нее, понял?!
- У него нету ретранса, - вставил Кеша, косясь на Хара.
- Врешь!
187
Гут застыл каменным изваянием, набычился.
- У меня есть ретранс, - отозвался наконец и Иван.
- Но ты прекрасно знаешь, Гуг, чем это может кончиться. Там, - он
показал рукой на саркофаг, -лежит не твоя нежная и любящая мулаточка. Там
лежит совсем другое существо. Не будь идиотом, Гуг, в нее вселили демона.
Иди, пробуди его
- и он прикончит всех нас. Разве для этого я разморозил тебя?!
Седовласый викинг, бывший космодесантник-смертник, главарь банды,
рецидивист, беглый каторжник, лучший друг Ивана и недавний замороженный
полутруп поднялся на возвышение, заглянул под прозрачный колпак. И
пробормотал неуверенно:
- Врешь ты, Ваня, баки забиваешь старому, доброму разбойнику. Это она
- моя Ливочка, моя лапочка... Вспомни, ведь ты же обещал, что она не умрет?
- Она не умерла, Гуг. Она спит. И ее нельзя будить. У тебя у самого
короткая память!
- Она... это она! - вдруг пролепетал Гуг и побелел. Он вспомнил тот
жуткий подземный притон, сатанинскую оргию, вспомнил, как из центра зала
прямо на него шла женщина ослепительной красоты в развевающихся одеждах, в
высокой трехрогой короне, усеянной алмазами, в сверкающих цепях на шее,
груди и бедрах. "Отпустите меня! - ревел он тогда. - Отпустите!" Он рвался
к своей любимой. Но два его же охранника держали его мертвой хваткой. Он
вырвался. Он бежал к ней, пошатываясь, раскидывая в стороны руки, будто
распахивая объятия. "Ли-и-ива-а!!!" Он знал, что через секунду она увидит
его, замрет, заулыбается, заплачет и захохочет - все вместе, сразу,
одновременно, и они обнимутся, сольются в одно целое, чтобы уже не
разлучаться никогда. "Ли-и-ва-аа!!!" Он налетел на нее как на титановую
стену... отскочил, упал на спину. А она смотрела на него, смотрела своими
черными пустыми глазницами. Охранник бросился между ними - и через миг упал
с оторванной головой, был только легкий взмах руки, больше ничего, потом
она убила другого охранника... и тогда Гуг Хлодрик понял, что на него
надвигается сама смерть, жрица Черного Мира. Так было, его спасли Кеша и
карлик Цай, его спас Иван. И они не убили жрицу-демона, они спрятали ее
здесь. Да, было именно так. Но это ничего не меняет, абсолютно ничего.
188
- Я не уйду без нее! - процедил Гуг. И уставился на Ивана исподлобья.
- Ее нельзя забирать на корабль, - просипел Кеша.
- Будет плохо, - подтвердил Хар. Он никогда не врал да и нюх имел
отменный.
Иван сам догадывался, что будет плохо. Нечего было вообще заваривать
эту кашу. Ну а раз заварили... надо расхлебывать.
Он запустил руку за пазуху, сжал ледяной кубик ретран-са. Вытащил.
Вспомнилась прекрасная Алена, полупрозрачная биоячейка - хрустальный фоб на
златых цепях, одним словом. Он оставил ее в Пристанище.
Гуг не хотел оставить свою любимую в этом подземелье. И он был прав.
- Отойдите подальше, -попросил Иван, приближаясь к саркофагу.
- Нет, - огрызнулся Гуг.
- Я сказал - отойти! - взревел Иван. И резким ударом в челюсть сбил
викинга с ног.
Это подействовало. Гуг-Игунфельд Хлодрик Буйный, хотя и был в два раз
а здоровей Ивана, медленно поднялся, отошел к овальному люку, где уже
стояли Кеша с оборотнем Харом.
Иван резко встряхнул руками, сбрасывая напряжение. Замер. Ему нужны
были силы. И не только свои. Непомерным мысленным усилием он наращивал
сейчас черные барьеры Вритры, один за другим, облачаясь в не видимую глазом
броню, превращая тело в гранит, а волю в сталь. Четырнадцать тысячелетий
ведической культуры россов были за его плечами. Он знал самое малое, почти
ничего, но они были с ним, они давали ему силы прикоснуться к Источнику
Могущества и Доброты. Надо только собраться! Надо сконцентрировать Белую
Силу у переносицы. Надо терпеть. Терпеть, превозмогая боль, удерживать эту
Силу! Он не один. Пусть на Земле и во Вселенной никого не осталось, почти
никого, но на ней и в ней жили миллионы сильных духом, и они не умерли, они
ушли в Белое Поле. И он видит его белизну. Оно приближается к нему, оно
нисходит на него, чтобы наделить силою многих... Тройное солнце Индры
ослепительным алмазом сверкнуло в мозгу Ивана. Держать! Терпеть!
Непробиваемые каменные барьеры Вритры! И алмазное солнце Индры! Ипостаси
Всевышнего, ниспослан-
189
ные за тысячелетия до Прихода Его, ниспосланные в мир, защищающие
созданных по Образу и Подобию. Они с ним! Они в нем! Пора!
Иван сбросил крышку саркофага. И вжал ретранс в переносицу лежащей без
памяти и сознания Ливадии Бэкфай-ер-Лонг, жрицы Смерти, демону Черного
Блага.
- Аррр-раы-ыыы!!! - громоподобное сатанинское рычание вырвалось из ее
разверзшегося рта и сотрясло своды камеры.
Отброшенный сильным ударом, Иван упал на спину. Но тут же вскочил на
ноги. Она могла опрокинуть его, могла ударить, но не могла ни убить, ни
лишить воли.
- Бегите! - закричал он застывшей в дверях троице.
- Бегите немедленно!
А она уже поднималась из своего гроба, вставала с черного ложа. И в
черных глазницах ее зияла пустота Черной Про пасти. Время и летаргический
сон в анабиосаркофаге не изменили ее, они вообще не изменили ничего. В
жрицу Черного Блага была заложена смерть, еще с тех самых пор, с той
страш-' ной черной мессы, что вершилась в подземельях Лос-Анджелеса. Все
прошло, все разрушилось, нет никаких подземелий, никаких месс, никакого
Лос-Анджелеса, черт бы его побрал раньше, нет ничего старого... А программа
смерти работает! Вместе с Ливой, в ее теле, пробудился демон Черного Мира.
И он не остановится сам... Его можно остановить только силой.
Иван прыгнул к саркофагу.
Но мощный удар снова отбросил его. Сейчас демон не видел в Иване,
окруженном непроницаемыми барьерами Вритры, жертву. Он видел только помеху
и сметал ее со своего пути. Жертва стояла возле люка. И ее надо было убить.
- Ли-ива! - стонал Гуг, и по щекам его текли слезы.
- Лива-а!!!
Он тянул к ней руки, не желая верить в очевидное. Кеша выталкивал Гута
вон из камеры. Хар тащил его зубами, вцепившись в комбинезон. Но они не
могли совладать с седовласым богатырем. Гуг рыдал навзрыд и рвался к
любимой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг