сторону Желтого озера.
В другое время Брент вряд ли согласился бы на прогулку в этот
отдаленный уголок, затерянный в буйных зарослях. Но впереди мелькало белое
платье Маолии, он старался не отставать. Бесшабашное удальство вдруг
овладело им. Он догнал девушку и взял ее за руку.
- Ночью ты совсем другая, Маолия.
- Это потому, что ночью луна.
- Нет, не потому. Днем тебе некогда быть такой, какая ты есть на самом
деле.
Они вышли к берегу озера. Прямо перед нами возвышалась громада
незаконченного, заброшенного сооружения. Залитые призрачным светом бетонные
перекрытия фантастической террасой спускались к черной воде, толстые сваи
были похожи на идолов, охранявших покой обиталища вечности. Тишина...
- Я доверила тебе тайну лунного храма, - прошептала Маолия. - Идем, и
ты услышишь, как поют джунгли...
Она взяла Брента за руку и увлекла на самую вершину террасы.
Взобравшись наверх, Брент чуть не закричал от восторга. Он с упоением
смотрел на подлунное море зарослей, на темное зеркало воды, рассеченное
надвое светлой дорожкой, с благоговейным трепетом вглядывался в лицо
любимой.
- Я принесу тебе цветок, - сказал Брент и стал спускаться вниз, туда,
где в темной гуще ветвей благоухали белые пятна.
- Вернись, - крикнула вдогонку Маолия. - Там могут быть ядовитые змеи.
- Обещаю тебе, что не сделаю им ничего дурного, - весело откликнулся
Брент.
Когда он вернулся и, тяжело дыша, положил ей на колени большой, влажный
от росы белый цветок, она сказала:
- Обещай, что ты никогда больше не будешь так пугать меня.
- Тебе нравится? - спросил он.
- Да, он как будто сделан из тончайшего фарфора. Нет, нет, он лучше -
он живой, он дышит ароматом джунглей.
- Быть может, в этом цветке кроется тайна твоего имени?
Она рассмеялась счастливым смехом.
- Хочешь, я расскажу тебе легенду о любви?
- Когда ты рассказываешь, джунгли открывают мне свои тайны, Маолия.
- Ну, хорошо. Слушай.
Она приласкала нежные лепестки цветка, показала его луне в раскрытых
ладонях и, все еще любуясь им, заговорила нараспев:
- Это было давно, так давно, что этого не помнят даже мудрые змеи. Жила
на свете семиглавая Нага - повелительница змей. Мудра была мать кобр, а сила
мудрости ее была заключена в красивом камне, похожем на застывшую каплю
крови. Пришел однажды юный воин Анук, наступил на шею старой змее и отобрал
у нее талисман. Он украсил им свою грудь.
Но лишенная мудрости Нага была еще достаточно хитра и сказала она
воину: "Ты храбр, Анук. Скажи, чего ты больше всего на свете хочешь, и я
выполню твое желание". Задумался юноша и говорит: "Больше всего на свете я
хочу полюбить". - "Хорошо, Анук. Иди за мной и ты полюбишь". И привела его
Нага к Красной реке. "Ему понравится дочь Красной реки Нанг и утопит она
храбреца в быстрых волнах", - радостно думала семиглавая кобра.
Анук увидел прекрасную Нанг и полюбил ее так, как можно любить только
однажды. И красавица полюбила воина и стала его женой.
Увидела Нага, что жив остался Анук и счастлив. Прокляла она тогда Нанг
словами страшных заклятий: "Когда мрак окутает джунгли, когда появятся
первые звезды, да покроется твое тело, прекрасная, черной шкурой, что темнее
самой темной ночи, и да превратишься ты в злобного зверя. Ужасно мое
проклятие, и нет от него спасения. Берегись, храбрый Анук, вырвет Нанг твое
дерзкое сердце и растерзает на части". Сказала так семиглавая Нага и, шипя,
уползла в джунгли.
Заплакала прекрасная Нанг, задумался юный воин. Велико было их горе.
И сказал юноша Красной реке: "Ты - мать Нанг, ты - и моя мать. Я отдам
тебе талисман змей, только скажи, как мне спасти солнцеликую дочь твою". И
бросил Анук в быстрые волны камень, похожий на застывшую каплю крови.
Вспенились волны, нахлынули на прибрежный песок и ласково обняли ноги
воина. А когда они отступили назад, остался лежать на песке сверкающий
камень. И сказала Красная река: "Возьми талисман, смелый Анук. Я смыла с
него мудрость змей, и нет в нем теперь змеиного яда. Когда замерцают первые
звезды и дочь моя Нанг превратится в пантеру, красный камень сделает тебя
неуязвимым. До рассвета будет она рыскать по джунглям, и люди в своих
селениях будут с трепетом внимать ее грозному реву. Когда же ночь, гонимая
солнцем, уползет в свои прохладные норы, Нанг снова вернется к тебе женщиной
до первых звезд. И будет так каждый день и каждую ночь, пока не загонишь ты
злую пантеру в жерло горы, изрыгающей дым, пепел и пламя. Сгорит тогда
звериная шкура Нанг и вы будете счастливы. Ужасно проклятие матери кобр, но
ты - человек и должен победить змеиную злобу".
Бросился Анук лицам в песок и застонал от горя и гнева. А когда поднял
голову, не было уже возле него прекрасной Нанг. Только огромная черная
кошка, рыча, лакала из реки темную воду, в которой отражались бледные
звезды. Гордый клич исторг из своего сердца Анук и бросился к зверю. В
страшной борьбе сплелись их тела, дрогнула земля и застонали джунгли.
Взвалил юноша на плечи тяжелую ношу и понес ее к горе, изрыгающей пламя, но
вырвалась пантера и убежала.
Обрадовались змеи, зашипели: "Нет, не одолеть Ануку оборотня, не
удастся загнать на огненную гору". Не слышит Анук их шипения, без устали
преследует Нанг и каждую ночь вступает в борьбу за свое счастье.
Сколько веков прошло с тех пор - никто не знает. Но старые люди
рассказывают, что одолел Анук злые чары змеи и вернул себе прекрасную Нанг.
А кобры с тех пор, завидев человека, поднимаются на кончик хвоста и смотрят,
не сверкнет ли на его груди талисман Наги. Откуда им, глупым, знать, что
самый дорогой талисман человека - его сердце, источающее свет любви...
Маолия умолкла. Брент нежился на темных волнах покоя. Ему хотелось
бесконечно молчать и бесконечно слушать голос Маолии, звуки ночного леса,
пение цикад. Внезапно черная тень молнией промелькнула над их головами.
"Kxa, кха", - насмешливо крикнула ночная птица и, мягко помахивая сильными
крыльями, полетела над водой "вдоль лунной дорожки. Было что-то зловещее и
жуткое в этом неторопливом полете.
6. МЫ - СУПЕРМЕНЫ
Тонко пели приборы, тихо нащелкивал автомат, регистрирующий режим, на
светящееся табло проскакивали цифры. Брент стоял у окна и наблюдал, как
вентилятор бесшумно втягивал всебя сигарный дым. Он, не оглядываясь, знал,
какие движения выполняют Маолия и Смит за операторским пультом, и точно
определит момент включения светового сигнала готовности. Он почувствовал
вопрошающие взгляды своих помощников и кивкам головы подал команду.
- Напряжение снизилось на двадцать восемь процентов, - громко
предупредила Маолия.
- Заряжаются энергонакопительные блоки, - пояснил Брент. - Смит,
свяжите меня с сектором Мелтона.
- Сию минуту, шеф. Готово!
- Говорит Брент. Давайте полную мощность.
Брент бросил телефонную трубку.
- Полная мощность, шеф! - доложил Смит. - Ребята Мелтона знают, что от
них требуется.
- Оставьте свои комментарии при себе.
Несколько минут Брент внимательно изучал показания многочисленных шкал.
Наконец, он протянул руку и резким, точным движением перебросил рубильник.
За стеной возник неясный гул, будто приближалась гроза. С каждой
секундой гул нарастал и скоро превратился в пугающий грохот. Стрелка
виброметра быстро подползала к запретной черте. Маолия оглянулась: на
побледневшем лице Брента проступила испарина. Смит предостерегающе поднял
руку, но Брент остановил его взглядам. Стрелка перевалила дозволенную
границу и замерла на следующем делении.
- Это слишком рискованно, шеф, - не выдержал Смит.
Брент не ответил. За стеной грохотала неведомая сила. Железобетонный
корпус лаборатории казался хрупким и ненадежным.
- Включите автоматическую запись вибрации, - распорядился он.
Маолия молча выполнила его указание.
Двери широко распахнулись, и на пороге показался Тропп. Из-за его плеча
робко поблескивал очками Драйв. Тропп хозяйским шагом приблизился к Бренту,
кивнул и показал глазами на регистраторы.
- Я вижу, Брент, вы человек дела. Драйв, какого вы мнения на этот счет?
Драйв испуганно смотрел на шкалу виброметра.
- Не слишком ли опасный предел? - спросил он, обращаясь к Бренту.
- Фактическая мощность установки несколько превзошла расчетную.
- Это неплохо, - кисло заметил Драйв, - но вибрация...
- Свои претензии относительно высокого уровня вибрации предъявляйте в
адрес проектировщиков, - холодно ответил Брент.
- Как вы считаете, - вмешался Тропп, - выдержит "Кентавр" такую
нагрузку?
- Я считаю, что подобная практика испытаний должна быть решительным
образом запрещена, - поторопился с ответом Драйв. - Риск налицо.
- А как вы думаете, Брент?
- Я думаю, что уважаемый коллега отчаянно трусит, если судит так
преждевременно. Полагаю, что процент так называемого "риска" невелик.
Тропп с интересом посмотрел на Брента.
- Господин Тэрмонд горячо рекомендовал вас для нашей работы. Теперь мне
ясно, почему он так к вам расположен.
- Вы очень любезны, генерал. Прошу вас занять кресло возле контрольного
пульта. Нет, нет, не сюда. Кресло, которое повыше, обеспечит вам лучший
обзор. А для вас, коллега, будет удобнее расположиться рядом. Внимание!
Брент тронул ногой педаль управления движущим механизмом. Огромный
тубус электронного глаза выполз из наклонного люка. Тропп и Драйв жадно
прильнули к экспонирам. Брент знаком приказал Смиту надвинуть затемняющий
экран и присоединился к наблюдателям.,
Где-то в недрах "Кентавра" зарождались светлые струи. Плавно
покачиваясь, словно водоросли, они бесконечным потоком пересекали поле
обзора. Присмотревшись внимательно, можно было заметить, что струи эти
состоят из мириад крошечных звезд, соблюдающих удивительный порядок в своем
безудержном движении.
- Как вы оцениваете распад, Драйв? - спросил Тропп.
Драйв привычным движением поправил очки, достал носовой Платок, громко
высморкался и, наконец, ответил:
- Самопроизвольных явлений нет, реакция распада полностью управляема.
- Вы достигли отличных результатов, Брент, - сказал Тропп. - Я доволен
вашей работой. Теперь, вероятно, у вас будет больше свободного времени. Я
рекомендую вам установить более тесный контакт с группой Драйва. Скажу
прямо: им нужна незамедлительная помощь. Сделайте попытку решить проблему
менее трудоемким способом, чем это предлагает Фридман.
- Но вы забываете о репутации ученого, генерал. Всемирная известность
Фридмана... Нет, он будет решительно против.
- Меня мало интересуют его возражения. И ваши, Брент, тоже. Фридман
безнадежно устарел. Я требую эффективных результатов, а громкие имена
ископаемых от науки для меня особого значения не имеют. Кстати, ваше
присутствие на сегодняшнем совещании обязательно.
Раздраженно посапывая, Тропп скрылся за дверью.
- Не знаю, как я скажу об этом Фридману, - растерянно произнес Драйв.
- Передайте ему, что мое участие в его работе будет носить чисто
консультативный характер, - хмуро посоветовал Брент.
***
Вернувшись в лабораторию, Брент изнеможенно опустился в кресло. Тело
ныло, как от ушиба. Последние дни ему никак не удавалось преодолеть в себе
тягостное нервное угнетение. Совещание у генерала окончательно сломило его.
Не было сил даже на отчаяние.
Он не помнил, сколько времени просидел неподвижно. А когда открыл
глаза - увидел Маолию.
- Я знала, что ты вернешься сюда, и ждала тебя.
Она стояла у окна, и солнце прощальными лучами ласкало ее лицо и
волосы.
- Тебе сегодня нельзя быть одному.
- Я не понимаю, что происходит со мною, Маолия.
- Не нужно ничего объяснять.
- Посмотри вокруг... Тебе не страшно?
- Да. За тебя.
Маолия испуганно приблизилась к Бренту.
- Посмотри, - сказал он, указывая на мерцающий пульт. - Отсюда Тропп
занес кулак над нашей планетой, отсюда, с этого самого места, он собирается
рвать материки на части при помощи искусственных землетрясений.
Маолия слабо вскрикнула.
- Нейтринный удар в зоне Мохоровичича, - устало пояснил Брент. - Так
называемое "техническое" использование эффекта Чарона-Феденко.
- Ты веришь, что это возможно?
- Еще бы, - угрюмо усмехнулся Брент. - Мне слишком хорошо известна мощь
нейтринной установки. Сегодня Тропп созвал совещание, чтобы обсудить
методику военного применения "Кентавра". Участвовали Гэйтер и Майелс,
крупнейшие авторитеты в области геологии. Вот когда Тропп открыл перед нами
все свои карты...
- Не верится, - прошептала Маолия. - Все это слишком фантастично...
- То, что увидел экипаж "Энолы Гэй" над Хиросимой, в свое время было
тоже достаточно фантастичным...
- Ты разбудил во мне страшные предчувствия. Расскажи мне обо всем
подробнее. Я уже не смогу работать вслепую.
- Хорошо, слушай. Обычно нейтрино, как тебе известно, чрезвычайно слабо
взаимодействует с веществом. Пятьдесят световых лет способна пролететь такая
частица в плотном веществе, прежде чем уступит во взаимодействие с ним и
будет остановлена. Но антинейтрино в состоянии "сверхплотного потока" резко
меняет свои свойства и удивительно легко взаимодействует с ядрами атомов
вещества. Теперь представь себе, что мощные потоки активированных
антинейтрино, словно лучи прожекторов, скрещиваются где-то в толще земной
коры и вследствие колоссально повысившейся концентрации обретают свойства
"сверхплотного потока".
- Произойдет искусственно вызванный тектонический сдвиг этого участка
земной коры! - воскликнула Маолия.
- Да. Нейтринный удар вызовет землетрясение. Варьируя глубину ударного
очага, в соответствии с тектоническими условиями поражаемого района, можно
вызвать землетрясения порядка двенадцати баллов. Ты представляешь себе, что
это такое?
- Это когда громадные горы начинают двигаться, как живые, гигантские
трещины расползаются по земле, превращая города в руины, а в бездонных
пропастях гибнут люди... Много людей...
- Гибнет все, гибнет быстро и страшно. Об этом мечтает кретин в
генеральском мундире. И те, кто делает на него свою ставку.
Маолия рванулась к пульту, но Брент поймал ее за руку. Несколько секунд
они боролись молча:
- То, что ты хотела сделать, - глупость, - тихо, но убедительно сказал
он, выдерживая ее горящий взгляд.
- Не будет этого! Он не посмеет... - сказала она и спрятала лицо у него
на груди.
- Не посмеет... - как эхо, повторил Брент.
***
Мелтон был дома. Он даже не обернулся на скрип открываемой двери.
- Это ты, Эл? Прости, я не заехал за тобой сегодня. На столе перед ним
стояли два наполненных до краев стакана.
- Ты еще не ушел нализаться? - спросил Брент.
- Я трезв, как детская соска. Я ждал тебя.
- Чтобы напиться вместе?
- А почему бы и нет? В таком виде легче встречать конец света. В
противном случае нам трудно, будет смотреть в глаза господу богу, когда мы
окажемся по ту сторону бытия. Пей, у меня превосходное виски.
- Отстань, мне сегодня не очень весело.
- Мне тоже. А потому пришло время подумать, как нам получше устроить
свое загробное существование. Мне почему-то кажется, что всевышний на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг