какой же ты грязнуля!
31-го декабря перед началом рабочего дня Лара торжественно вручила мне
пару вязаных перчаток и шарф. Очень своевременно, хотя и непонятно, когда же
она успела их связать? Я, немного смущаясь, достал из кармана маленький
хрустальный додекаэдр. Напоминание о нашем знакомстве, которое можно сжимать
в руке хоть тысячу сеансов напролет, не опасаясь раздавить. И потом, что это
за медиум без магического кристалла? Несмотря на несоответствие практичного
и сентиментального, Лара казалась очень довольной моим подарком. У меня тоже
изрядно потеплело на душе, не говоря уже о вечно мерзнущих руках и шее. Мы
весело покидали снежок, еще раз поздравили друг друга с новым годом - и
расстались до следующего дня. Рабочего, несмотря на праздничную раскраску
календарика.
Иногда я провожал Лару до подъезда. Домоуправление - или как оно сейчас
называется? - щедро выделило ей комнатушку на первом этаже. Без окон, зато с
отдельным входом с улицы. Ко времени нашей встречи Ларе оставалось блюсти
чистоту окрестного асфальта семь лет с небольшим, чтобы стать полноправной
владелицей этих дармовых хором размером чуть больше парковой каптерки. В
саму комнатушку я не заходил. И через открытую дверь было видно, что двоим
внутри попросту не развернуться.
Пригласить Лару к себе я тоже не решался. Хотя обитал вообще-то в
нормальной однокомнатной берлоге, помимо отсутствия телефона, телевизора и
практически всей мебели имевшей всего три недостатка: счета за газ, воду и
свет. В сумме они обычно превышали все мои случайные заработки и приработки
за месяц. Нет, не три. Четвертым недостатком были соседи. Со всех сторон.
Слишком много соседей.
Взрослые ладно, они как правило сдержаны, детей разумного возраста тоже
можно терпеть, они отходчивы. Но когда я вижу, как у соседнего подъезда
останавливается машина и из нее выносят сверток из одеяла, перевязанный
голубой или розовой лентой, мне хочется сменить место жительства. Или
попросту бросить и стать "без определенного..." Будто было что-то
определенное в моих 14-ти метрах полезной площади.
Но есть и другой выход. Любым путем раздобыть нужную сумму денег и
приобрести в ближайшем продмаге ящик самой дешевой водки. А лучше - два.
Иначе не пережить.
Первые три месяца еще ничего. Ну холодно. Ну покормить забыли. Ну
животик заболел. Почему бы не поскулить об этом тихонько? Под настроение.
Но когда они начинают узнавать своих, к тому же входят в голос...
тут-то и начинается сущий Ад. Пекло. С которым ничего нельзя поделать. Разве
что вместе с маленьким сучить ножками и вопить от невозможности облечь в
слова простенькие, но мощные чувства.
Или периодически пытаться залить адское пламя алкоголем. Три раза по
сто грамм перед сном - и "будь спок!", как говаривал известный всему миру
детский доктор. Ночь пройдет без сновидений.
Кстати, что бы ни думали по этому поводу Бенджамин Спок с коллегами,
кричат они главным образом не от голода, боли, страха или скуки, а оттого,
что хотят каждый раз, просыпаясь, видеть перед собой родное лицо. Разве это
так много?
Ужасно много, на мой взгляд. Со мной, к примеру, такого не случалось ни
разу.
Это проходит, когда им исполняется полгода. Видимо, в этом возрасте
приходит обидное понимание, что не все и не всегда в жизни получается так,
как нам хотелось бы.
Нашим с Ларой отношениям, текущим куда-то вяло-повялу, тоже на днях
исполняется полгода. Наверное, поэтому вчера, отмахав свое, я предложил
Ларе:
- Завтра у тебя выходной. Может... сходим куда-нибудь?
- Ты приглашаешь меня на свидание? - спросила она очень серьезно, не
зная, куда девать глаза и руки в неуклюжих рукавицах.
- Да нет, просто... Да, - быстро поправился я, поймав на мгновение ее
беспомощно метущийся взгляд.
Лара подумала еще немного, разглядывая очертания ладони, как будто
пыталась увидеть линию судьбы сквозь мягкий брезент.
- Хорошо. Только пусть в этом месте...
- ...будет поменьше людей, - закончили мы хором.
Я рассмеялся. Она тоже улыбнулась.
Домой я вернулся только под утро, весь бледный и седой от цементной
пыли. Даже не вернулся - заскочил, чтобы наскоро переодеться, отмыться,
побриться, погладиться... Правда, переодеться оказалось не во что, так что
пришлось в авральном режиме еще стираться и сушиться. В общем, заскочил на
минутку и задержался на четыре часа. Полчаса из которых, будто подросток,
провел перед зеркалом. Разглядывал ямочку на подбородке, о существовании
которой успел забыть.
Вышел из квартиры сверкающий, благоухающий... и отчаянно зевающий.
Сказывалась ночь, проведенная на разгрузке вагонов. Зато мятых бумажек в
кармане теперь хватало на обед в кафе. Каком-нибудь загородном, безлюдном,
где появляются только автомобилисты и только по вечерам. Такие, как мы с
Ларисой, всегда тяготеют к окраинам. Внутри МКАД нам становится шумно.
Я шел по улице, щурился на апрельское солнце и сам себе не верил:
неужели и вправду свидание? Настоящее свидание, как у нормальных людей, с
цветами и шам... Шам, шам... Что это я вдруг зашамкал? Да, шампуня пришлось
вылить полтюбика, потом минут пятнадцать расчесывать волосы, которые от воды
начало потихоньку прихватывать, потом снова промывать... Цемент оказался
въедливым - куда там местному участковому.
Кстати, о цветах.
- Баб Глаш, дай-ка мне вон тех, мохнатеньких.
- Скока? Три?
- А сколько же.
- Кто тебя знает. Может, на кладбище собрался.
- В глаженой рубашке?
Моя ирония осталась незамеченной.
Баба Глаша тоже из наших. Нелюдимая, неразговорчивая, зимой она
перебивалась сбором стеклотары, а с марта по октябрь подпирала стену
универсама с ведерком цветов. Где она их берет, я не в курсе. Летом,
понятно, собирает урожай с городских клумб, но в апреле-то? М-да, загадка...
Сурово поглядывая из-под косынки, женщина-загадка выудила из
разномастной толпы цветов пушистую белую гвоздичку, протянула мне. Выбрала
вторую - тоже белую, но как будто с розоватыми ноготками на концах
лепестков. Потянулась за третьей, но на полпути помутнела взглядом да так и
застыла - с занесенной рукой.
А я вздохнул и услышал:
- Андрюшенька... Это даже хорошо, что ты не смог приехать. Не хочу,
чтобы ты меня видел такой. Все вокруг, как сговорились, только и твердят,
как я чудесно выгляжу и как быстро поправляюсь. Но я же вижу, как они на
меня смотрят, когда думают, что я сплю. И почему у меня отобрали зеркальце?
Правым-то я уже вполне могу смотреть. Андрюш, пойми... Я разговаривала с
Галиной Владимировной и я все решила. Два-три месяца роли не играют.
Господи, прости! Сына, в последний раз: ты ни в чем не виноват! Все, прощай,
Андрюшенька.
- До свидания, баб Глаш... - Я выдернул из ведерка третий цветок,
вложил в протянутую руку часть мятых бумажек и удалился быстрым шагом, не
дожидаясь реакции на сеанс. Не выношу, когда плачут старики.
Поймите, мы не медиумы. Медиум означает посредник. Между человеком и
Богом, миром "духов" и людьми, короче, между кем-то и кем-то. А мы - связные
между непонятно кем и пустотой. Как полупроводники. Как мятые конверты со
штемпелем: "Адресат выбыл". Как бутылки с запиской, проплававшие в океане
так долго, что не осталось в живых ни автора письма, ни получателя, да и сам
язык, на котором оно написано, давно перешел в разряд мертвых. Но больше
всего мы похожи на пейджеры. Нас потеряли владельцы, но мы будем исправно
доставлять сообщения для никого, пока не сядет батарейка.
Мы не виноваты, что мы такие. И мы ни в чем не виним вас. И уж ни в
коем случае не ненавидим. Но и для любви к вам, согласитесь, у нас нет
особых причин.
Возможно, наше сверхчувственное восприятие могло бы принести хоть
какую-то пользу, будь у вас чуточку больше терпения и здравого смысла. Ну
неужели трудно предварять каждый крик души коротким предисловием: "Я,
фамилия имя отчество, телефон... зарегистрированный по адресу... взываю к
абоненту номер..."
Шучу.
Мрачно шучу.
Шути с оглядкой, как сказал один шут другому, все мы, братец, под
колпаком.
И главное - чего завелся-то? Глупо же: давно пора привыкнуть. И на
редкость не вовремя. Не хватало еще опоздать на свидание! Первое за
последние... не помню, сколько лет. Надо бы свериться с паспортом.
Лара ждала меня на улице, рядом с персональным входом в личные
апартаменты и, кажется, слегка уже изнемогала от ожидания.
- Привет! Как дела?
- Ничего...
Так всегда. На вопрос "Как дела" Лара неизменно отвечала либо "Хорошо",
либо "Ничего", как будто речь шла о покойниках.
- Ну что, пошли, что ли?
- Пошли...
Шагая рядом, я украдкой поглядывал на Лару, размышляя, не слишком ли
нагло будет с моей стороны взять ее за руку. Так ничего и не решил. Вместо
этого сказал:
- Да. Это тебе.
- Спасибо. - Она взяла мой скромный букетик и обеими руками прижала к
груди.
Видно было, что Лара тоже всерьез готовилась к нашей встрече. С джинсов
куда-то ушла почти вся потертость, отмытые до изначального цвета кроссовки
уже не казались такими стоптанными, а свитер на Ларе был то ли новый, то ли
я прежде не замечал его под рабочим фартуком и пуховиком. Вдобавок она
наконец избавилась от челки. Десять мышиных хвостиков собрались в один
большой - на затылке, правда, цвет волос не изменился, и от этого Лара стала
похожа на, скажем так, королеву-мать из мультфильма про Щелкунчика. Каюсь,
неудачное вышло сравнение, зато я получил возможность любоваться ее
глазами... по-моему, все-таки карими.
По дороге в автобусе мы почти не разговаривали. О чем? О погоде? О
трудовых успехах? О планах на будущее? О чем-нибудь еще, о чем не успели
переговорить раз по десять под аккомпанемент метел и лопат? Скажем, о любви?
В самом деле, почему бы двум умеренно привлекательным и нестарым еще людям
не побеседовать на эту волнующую тему?
Ах, не смешите меня!
Так что мы просто молчали. И даже без необходимости старались не
смотреть друг на друга. Думаю, Лара уже забыла, когда ее в последний раз
приглашали на свидание. А я, сколько не рылся в памяти, так и не вспомнил,
было ли в моей прежней жизни что-нибудь, достойное забвения. Поэтому,
подозреваю, мы с Ларой чувствовали себя в равной степени неловко, оба не
знали, как себя вести, и за время пути успели не раз и не два пожалеть о
том, что вообще затеяли все это. Я так точно успел.
Оставалась, правда, робкая надежда, что разговор сам собой как-нибудь
завяжется, когда мы доберемся до места. Но вот мы отыскали пустующее кафе,
разбудили официанта и с удобством расположились на стульях с подгибающимися
ножками за круглым столиком из красной пластмассы, а неловкое молчание между
тем никуда не делось. Напротив, стало совершенно невыносимым.
В конечном итоге мы все же заговорили. Как ни странно, о любви. По
крайней мере это слово витало над столиком чаще других.
- Хорошо, что весна, - первой нашлась Лара. - Не люблю зиму.
- А я люблю, - парировал я и добавил, уже смелее: - Люблю работать
зимой снежным первопроходцем.
- Как это?
- А так. Кто, по-твоему, прокладывает тропинки между сугробами?
- Люди.
- Да? А кто идет первым, чтобы остальные поняли, что тропинка должна
проходить именно здесь?
- Ты?
Я ограничился исполненным достоинства кивком.
- А я не люблю снег. Он тяжелый.
- А я люблю. Он похож на эскимо.
- А я не люблю эскимо.
- Сочувствую.
- Не за что! Зато у меня до тридцати не было ни одной пломбы, -
похвасталась Лара и демонстративно оскалилась.
Я не поверил, конечно, - месяца полтора назад она говорила, что ей
двадцать семь, - но на всякий случай позавидовал.
Неловкость куда-то исчезла, как исчезла со стола пепельница, набитая
доверху чьими-то окурками - незаметно, без следа. Мы болтали как дети, ни о
чем, прячась от солнечных лучей под парусиновым зонтом с надписью
"Клинское". Как вдруг солнышко скрылось за облаком, косая тень упала на
Ларино лицо и неприятный холодок пробежал по спине.
Слишком знакомый холодок, не имеющий отношения к капризам погоды.
Ну, и кого на сей раз? - с тоской подумал я. Меня или Лару? За время
знакомства я научился чувствовать ее вызовы как свои собственные. Правда,
так и не научился их различать.
Я на всякий случай взял Лару за руку - она по-прежнему чересчур
болезненно реагировала на сеансы - и внимательно вгляделся в ее лицо. Из
карих глаз стремительно уходили цвет и выражение.
- Почему ты неее... - тихо, на пределе слышимости спросила она. -
Почему ты не звонишь?
Помехи и громкость голоса - вернее, его тихость - свидетельствовали о
чрезвычайной удаленности источника. Не межгород, конечно, но до абонента
точно не один километр. Хотя кто знает, от чего, помимо расстояния, зависит
качество сигнала? Может, от желания быть услышанным?
Я не столько слышал ее, сколько читал по губам. Тонким и дрожащим.
Единственному островку жизни на окаменевшем лице.
- Чего стоили твои слова в тот вечер? Или ты врал? Алексей... Надеюсь,
хотя бы с именем ты меня не обманул? Так вот, Алексей. Если ты не позвонишь
сегодня, я никогда и никому больше не поверю.
Значит, все-таки Лару... Я вздохнул, испытывая смесь сочувствия и
стыдного облегчения.
Как оказалось - рано!
Тупая игла по-хозяйски вошла в затылок. По рукам и ногам пробежала
судорога, как от удара электрошоком. Кончики пальцев зачесались, словно у
вора-карманника при виде пухлого кошелька.
В следующее мгновение мир вокруг стал черно-белым, а мой собственный
голос - чужим. Сделался моложе, резче...
Несчастнее?!
- Эй, где ты бродишь третьи сутки подряд? И что у тебя с телефоном? Ты
же говорила, что звонить можно в любой день, начиная с полпятого. Когда же
он наступит, твой любой день?
Наверное, со стороны мы смотрелись престранно. Два медиума, накрытых
одновременным сеансом. Два пейджера, трезвонящие на разные голоса: один
пронзительно, другой чуть слышно, как из последних сил.
- Ты говорил: завтра же! Ты говорил: обязательно позвоню. Ты говорил:
не волнуйся, Верунь, я всегда говорю только...
- ...ни полпятого, ни полдевятого, ни даже в полседьмого утра. Такое
впечатление, что ты перешла на круглосуточный метод работы!
- ...же твоя правда? Я не хочу думать, что... Что?
- ...напросто начинаю волноваться. Или тебе настолько безразличен мой
звонок? В таком слу... Эй, кто тут?
- Что? Кто это говорит?
- Я. А с кем? И... как?
- Лешка, ты?!
- Верка? Верка, чумичка, куда ты пропала? Почему не берешь трубку?
- Это я не беру? Почему ты не звонишь?
- Я?! Да у меня мозоль на пальце от твоего номера.
- Какого?
- Какой продиктовала. 212-85-06. Видишь, наизусть выучил.
- Ноль семь!!!
- Что?
- Ноль семь, дурилка! Последние цифры - ноль семь.
- Что? Говори громче, связь ужасная!
- Какая связь?!
- Какая... Я не знаю! Как ты это делаешь?
- Как я?! Как ты это делаешь?
Как мы это делаем, хотел бы я спросить у Лары. Хотя бы взглядом. Если
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг