Мы их не имеем. Но если злокачественную опухоль нельзя лечить, ее удаляют
прочь. Я именно это и предлагаю: надо выстрелить атомным шаром в небо...
Возгласы недоумения прервали докладчика; зал гудел, как раздраженный
улей; сзади кто-то крикнул:
- Бросьте шутки!
Председатель зазвонил и сказал что-то Воздвиженскому, чего не слышно
было за общим шумом. Старичок у стола весь взъерошился, задвигался и
замахал руками.
- Я вовсе не собираюсь шутить, - закричал он, - вам не угодно
аналогий? Давайте говорить прямо. Пока атомный шар на Земле, - с ним ничего
сделать нельзя. Следовательно, его надо выбросить туда! -старичок указал
рукой на потолок. - Конечно, выстрелить им, как снарядом, немыслимо: он не
сможет пронизать атмосферу, - благодаря своей малой плотности. Значит, надо
заставить воздух двигаться вместе с ним. Надо создать газовую волну,
которая вылетела бы за пределы атмосферы, как солнечные протуберанцы, и
вынесла бы вместе с собою атомный шар, - вот моя мысль. Вот тут у меня тоже
формулы и выкладки... - Воздвиженский замахал пачкой мелко исписанных
листков.
Неистовый шум снова покрыл его слова.
Он постоял несколько минут среди несмолкающего гомона, потом засеменил
к своему месту.
Среди общего смятения слово снова взял Дерюгин. Он уже с самого
начала, слушая странного старика, почувствовал, как его охватывает бурная
радость. Для него стало совершенно ясно: найдено единственно возможное
решение задачи.
- Товарищи, - заговорил он медленно, ясным, торжественным голосом. -
Идея, как видите, в принципе не невозможная. И если вдумаетесь внимательно,
то увидите, что и единственная. Или - или. Другого выбора нет!
- Ну, прекрасно, - сказал среди наступившей тишины все тот же
протестующий голос, - допустим, что все это так. Но каким же образом вы
засадите шар в вашу фантастическую пушку?
- Насколько я понял Андрея Петровича, он имел в виду направить его на
приготовленный заряд именно при помощи электромагнитов и взорвать в момент
прохождения над ним атомного шара, - ответил Дерюгин.
Старичок стоял на своем месте, одобрительно кивая головою, и вдруг
порывисто бросился к столу, схватил руку Дерюгина и стал трясти ее, не
находя слов. На глазах у него показались слезы. После этого еще двое
профессоров высказались за проект Воздвиженского.
Подошел к столу представитель военного ведомства.
- Насколько я понял из доклада и прений, - заговорил он сухим тоном, -
для выполнения проекта потребуется весь наличный запас взрывчатых веществ
Республики. Подумали ли авторы его о том, что мы не имеем права таким
образом обезоруживать армию? Я, по крайней мере, не могу согласиться на эту
меру...
Ему ответил председатель:
- Я полагаю, товарищ, что ваше заявление основано на недоразумении. Мы
здесь не можем отстаивать интересы ведомств. Понимаете ли, речь идет об
участи земного шара. Там, в Европе, такая постановка вопроса была бы
понятна, но мы должны иметь мужество прямо взглянуть в глаза тому, что нас
ожидает. Надо сначала подумать о судьбе человечества, а о наших делах
вспомним, когда опасность минует.
На этом прения были закончены.
Собрание поручило комиссии, в которую вошли Воздвиженский, Дерюгин и
еще до десятка участников, в течение двух дней разработать подробный проект
и основные расчеты, с тем чтобы немедленно можно было начать работы, о чем
было составлено обращение к правительству.
Дерюгин вернулся к себе опьяненный пережитым возбуждением и сел за
письмо Дагмаре.
Глава XIV
ЗА И ПРОТИВ
Проект был настолько исчерпывающе разработан Воздвиженским, что
оставалось обсудить только отдельные подробности и наметить общий план
работ.
В конечном итоге он рисовался в таком виде. Предстояло в трех-четырех
пунктах территории Республики, в зависимости от общего запаса взрывчатых
веществ, соорудить колоссальные пушки, представляющие толстостенные
бетонные колодцы до двухсот метров диаметром и такой же глубины. На дне
таких искусственных вулканов должно было быть сосредоточено свыше миллиона
тонн пороха и различных взрывчатых веществ, в том числе и андреита,
изобретенного Воздвиженским.
Каждый из зарядов на дне бетонных пушек делился на три расположенных
друг над другом части, которые предполагалось взорвать последовательно
через полсекунды, чтобы дать нарастающую по силе скорость движению газовой
струи. Впрочем, к этой мысли Дерюгин отнесся отрицательно, считая, что
никакие меры не смогут предохранить нижние два заряда от моментальной
детонации при взрыве верхнего, принимая во внимание невероятную силу удара,
так что все равно вся масса пороха должна была мгновенно превратиться в
газы.
Работы были рассчитаны на тридцать два дня при полном напряжении всех
технических сил и материалов.
Принимая во внимание постройку электромагнитов, которая являлась
необходимой частью общей задачи, и учитывая короткий срок, - предстояло
дело, не имеющее себе равного по грандиозности замысла и напряжения
энергии.
Несколько недель грохочущие железом заводы должны были день и ночь
работать непрерывно с утроенной, удесятеренной силой.
Весь этот план не встретил возражений, и при обсуждении его в
комиссии, не считая некоторых подробностей, его одобрили полностью. Правда,
некоторое замешательство вызвали слова одного из представителей
медицинского ведомства.
- Мы развивали до сих пор наши предположения, как будто всем этим
событиям предстоит разыграться на шахматной доске. Но ведь ваши бетонные
пушки будут сооружаться в населенных местностях, среди живых людей.
Катастрофа на Кракатау стоила жизни сотням тысяч, и район разрушения
охватывал площадь в сто-сто пятьдесят километров в окружности, на которой
не осталось ничего живого. Такую же гекатомбу собираемся и мы принести
сейчас при осуществлении этого плана. Представляете ли вы себе, чем
угрожает такой выстрел? Не будет ли он сам страшнее того, что он должен
уничтожить? Колоссальная катастрофа, невообразимой силы ураган, полное
разрушение громадной площади, гибель в несколько секунд десятков, быть
может, сотен тысяч людей, - не слишком ли дорогая это цена?
И опять Воздвиженский, весь взъерошенный, похожий на большую
рассерженную птицу, махал руками и кричал надорванным голосом:
- Вы несете вздор, товарищ! - на предупреждающий звонок председателя
говоривший только отмахнулся, как от докучливой мухи. - Вы, значит, не
хотите понять, какая угроза надвинулась на мир. Вы говорите о сотнях тысяч
жертв, которые повлечет за собой выстрел! Но если мы его не сделаем, в огне
космического пожара погибнет все человечество, понимаете ли: все - без
всякого следа, со всей его техникой, культурой, со всеми радостями и
страданиями, со всей мощью мысли, которую мы считали бессмертной, - все без
остатка. И не только человечество, но и жизнь вообще и даже мертвая
материя, колыбель этой жизни. Поймите же, наконец: полное всеобщее
уничтожение, первозданный хаос, космическая пыль, ничто! Вот что впереди!
Это не шутка, не сенсация дешевой газетки, а неотвратимое, неизбежное и
недалекое будущее! А во-вторых, - продолжал Андрей Петрович уже спокойнее,
- дело обстоит, конечно, иначе, чем при извержении на Кракатау. Там главной
причиной огромного количества жертв была гигантская волна, хлынувшая на
прибрежные местности из океана и смывшая целые населенные области.
Собственно же разрушения от самого взрыва и урагана составляли меньшую долю
в общем итоге. И, в-третьих, мы имеем возможность подготовиться и
эвакуировать заранее население из угрожаемых районов.
- Ну, а непосредственные исполнители вашего фантастического плана? Те,
кто будет участвовать в этой дикой охоте, загоняя шар к заряду, - что будет
с ними?
Воздвиженский пожал плечами.
- Они, конечно, люди обреченные. Но неужели вы думаете, что не
найдется нескольких десятков человек, готовых пожертвовать собой в таком
деле? Разве даже здесь, среди нас, отыщется хоть один, который отказался бы
от такой чести? Я вас спрашиваю: разве никто здесь не откликнется на призыв
стать в их ряды?
Несколько секунд длилось мертвое напряженное молчание. Казалось,
дыхание остановилось в зале. Стук маятника больших стенных часов в углу
падал тяжелыми глухими ударами в жуткой тишине. Дерюгину казалось, что она
никогда не прервется, а вместе с тем каждое мгновение давило растущим
непереносимым гнетом. Будто посторонняя, вне его лежащая сила вдруг
подбросила его, и, разрывая молчание, он протянул руку клятвенным жестом:
- Я готов!
Все вскочили с мест и, охваченные общим подъемом, сгрудились к столу
президиума. Воздвиженский стоял у стола с простертыми руками и мертвенно
бледным лицом, на котором только раскосые глаза горели нечеловеческим
огнем.
Прошло с четверть часа, пока улеглись страсти, и наступило
относительное спокойствие.
План Воздвиженского был принят окончательно.
Вместе с тем председатель собрания объявил, что получен уже список
заводов, переходящих в непосредственное подчинение чрезвычайной комиссии, и
сделаны соответствующие распоряжения всем заинтересованным ведомствам.
Работы могли начаться немедленно.
Непосредственное наблюдение за ними было поручено Воздвиженскому.
Вместе с тем предстояло сделать все возможное, чтобы осуществить его мысль
по крайней мере в европейском масштабе. В согласии Германии сомневаться не
приходилось. Надо было настаивать, чтобы к начатой работе примкнули все
народы континента. Для этого следовало, прежде всего, склонить на свою
сторону Парижский съезд физиков, который третьего дня объявил, что не
прекратит своей работы до тех пор, пока Земля не будет освобождена от
угрозы. В состав делегации, отправляемой с этой целью в Сорбонну, был
включен Дерюгин, и уже на следующий день утром он покинул Москву, кипевшую
лихорадочной деятельностью.
Глава XV
ЧТО ПРОИЗОШЛО В СОРБОННЕ
Остановку на два часа в Берлине Дерюгин использовал для того, чтобы
повидаться с Дагмарой.
За эти дни невольной разлуки он мало думал о ней, охваченный работой и
подавляющим сознанием огромности начатого дела.
Он почти бегом поднялся по крутой лестнице до четвертого этажа, и
две-три минуты до того, пока открылась знакомая, обитая черной клеенкой
дверь, - показались ему бесконечными. Когда, наконец, в темном ее
четырехугольнике появилось бледное, похудевшее лицо девушки, вдруг
вспыхнувшее радостным румянцем, - он ощутил что-то вроде угрызений совести.
На минуту он забыл о начатой борьбе, об огненном шаре, где-то там на юге
выметающем плодородные долины Болгарии, обо всей взбаламученной Европе, -
он видел только девушку с пепельными волосами, радостно ему улыбавшуюся.
- Я сюда проездом всего на два часа; еду дальше в Париж для доклада на
съезде физиков.
- Ты снова едешь? - спросила она печально.
Инженер задумался на минуту. Он знал, что на этот раз оторваться от
охватившего его чувства будет не так легко.
- Знаешь что, - заговорил он, вдруг решившись, - я, пожалуй, поеду по
железной дороге с пятичасовым парижским экспрессом. Это составит разницу
часов в двенадцать, но к завтрашнему заседанию съезда я поспею. И, если
хочешь, поедем вместе. Там и для тебя будет много интересного. Согласна?
Девушка вместо ответа порывисто прижалась к нему и стала гладить его
непокорные волосы.
Париж встретил молодых людей неистовым шумом, стремительной суматохой
переполненных улиц и бульваров, стонавших с утра до поздней ночи
стотысячными толпами.
Уже на пути в гостиницу Дерюгин, всматриваясь в мелькавшие тысячи лиц,
увидел на всех отпечаток общего чувства - растерянности, страха и
напряженного ожидания. Он заметил характерное движение - люди ежеминутно,
не останавливаясь в бурлящем живом потоке, оглядывались назад, точно ожидая
увидеть внезапно что-то или кого-то у себя за спиною.
Когда же около полудня, несколько устроившись и оглядевшись, Дерюгин с
Дагмарой пробрались к Сорбонне, то их глазам представилось новое зрелище.
Вся площадь перед зданием и прилегающие улицы были запружены народом;
но это не была пестрая толпа бульваров. Виднелись почти исключительно синие
блузы и плоские кепи рабочих; женщин было мало. Вся масса образовала
подобие лагеря; на площади были разбиты импровизированные палатки; там и
здесь на жаровнях готовили пищу, закусывали, сидели и ходили группами. Над
всей площадью стоял сдержанный многоголосый говор. И здесь на лицах было
написано напряженное ожидание, смешанное со страхом; но вместо
растерянности, глядевшей из глаз уличной толпы, тут легла печать угрюмой
сосредоточенности и сдерживаемого гнева.
Ближе к зданию расхаживали вооруженные револьверами пикеты с красными
повязками на рукавах. Поодаль стояли хмурые полисмены и делали вид, что
ничего не замечают.
В большой аудитории, где остановились инженер и его спутница, прежде
чем пробраться в залу, они заметили издали высокую, сгорбленную фигуру и
голый череп Горяинова. Он также их увидел и, протолкавшись через сновавшую
толпу, протянул руку.
- А, и вы здесь, друзья. Прелюбопытное зрелище, доложу я вам.
- Что? - спросил Дерюгин.
- Да все: и то, что творится здесь, в зале, и в особенности на улицах.
Вы видали уже?
- Пока мельком. Но вот что скажите мне: что такое делается вокруг, на
улицах Сен-Жак, Дезэколь и других? Это мне совершенно непонятно. Лагерь
инсургентов, сборище праздных зевак, делегации от рабочих районов, - что
это значит?
Старик засмеялся:
- Ни то, ни другое, ни третье... Это добровольная охрана, почетный
караул, так сказать, выставленный предместьями...
- Не понимаю.
- Очень просто. Надо отдать справедливость этому негласному
парламенту, - он завоевал сразу большую популярность в низах. Почувствовав
под ногами почву, господа ученые заговорили довольно бесцеремонным языком с
правительством. Лавочники окрысились, пригрозили закрыть съезд, кое-кого
арестовали. Тогда предместья двинулись сюда от Сен-Марсо, от Вожирара,
оцепили своими отрядами весь район и взяли собрание под свою охрану. Вот
уже три дня, как они несут этот караул, сменяют свои батальоны, наполняют
галереи зала, а власти не решаются их тронуть. Я вам говорю: прелюбопытная
история!
- Ну, а как идут дела на съезде?
- Да, по правде говоря, никак. Строят эти ползучие махины с магнитами,
ждут, как чуда, магического средства спасения. Остальное - болтовня.
Дерюгин улыбнулся.
- Средство - у нас в портфеле. И это не чудо, а просто дело
человеческого разума.
Горяинов остановился и внимательно посмотрел на Дерюгина:
- Вы не шутите, многоуважаемый?
- Нисколько. Мы с тем сюда и прибыли из Москвы, чтобы предложить эту
идею съезду.
- Отечественного происхождения?
Дерюгин кивнул головой.
- А в чем она заключается, если не секрет?
- Сегодня вы услышите о ней на заседании...
- Послушайте, земляк, неужели вы серьезно верите в возможность борьбы
с этой разбушевавшейся стихией?
- Если бы я не верил, я не был бы здесь...
- А вы знаете, что было вчера у Валоны... где этот волдырь прыгнул в
Адриатику? Он расплавил в бесформенную груду железнодорожный мост, даже не
коснувшись его, а пройдя в десяти-пятнадцати метрах расстояния; а
собственный его размер, по-видимому, близок уже к двадцати пяти-тридцати
метрам. Вы представляете себе, что это за страшная силища?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг