подняли тревогу сразу же, - процедила Сандра.
Генерал стушевался и счел за лучшее затеряться в хвосте свиты.
Кавалькада пятнистых, как здешние ящеры, армейских автомобилей. Резкий
запах бензина. Разноцветный лак на ногтях у фрейлины, которая сидит справа
от Залмана, а у той, что слева, розовые шелковые перчатки с вышитыми
золотистыми звездочками.
Собор, похожий на засохший пряник. Сплошные заросли изжелта-белого
шиповника и сорняков в человеческий рост. Приземистое бетонное сооружение -
вход в древний бункер.
Внутри было промозгло и темно, всем раздали фонари. Блуждание по
лестницам и пустым холодным помещениям. Потом Сандра, после короткого
препирательства, отослала свиту, и они остались вдвоем.
- Задвинь засов. Чтобы никто сюда не влез без спросу.
Когда Залман выполнил ее распоряжение, она положила фонарик в нишу,
обхватила руками плечи - наверное, мерзла - и негромко сказала:
- Знаешь, где мы находимся? Это самое безопасное место на Долгой Земле.
- Здесь как в погребе. Можно простудиться.
- Когда я была маленькая, я просидела тут больше суток и не
простудилась. Правда, нас сюда набилось много, так что было тепло и душно.
Ты ведь знаешь о том, что в последней битве с Мерсмоном одна из сторон
применила такую жуткую хрень, что все население Долгой Земли на некоторое
время лишилось рассудка и памяти?
Это был факт общеизвестный, Залман о нем помнил.
- Были исключения, однако об этом упоминать не принято. Я, например,
рассудок и память не теряла. Меня спас волшебный амулет - хочешь, покажу?
Расстегнув мундир, Сандра достала из внутреннего кармана маленький
замшевый футлярчик и вытряхнула на ладонь что-то, завлекательно сверкнувшее
в луче фонаря. В первый момент Залман подумал о легендарном Камне Власти.
Честное слово, он бы не удивился, если б оказалось, что этот чудесный
предмет прибрала к рукам Сандра - при условии, что пресловутый магический
артефакт существует на самом деле.
У нее на ладони лежало ювелирное изделие редкой красоты: овальный
медальон сплошь усеян мелкими бриллиантами, и на этом переливающемся фоне -
зелено-голубой стилизованный подснежник из крошечных аквамаринов и
изумрудов.
- Похож на тот, который ты мне подарила. Только на моем рубиновый
цветок, и он золотой, а этот не золотой.
- Платиновый. Это весенний, а у тебя летний. Такой медальон означает,
что его обладатель находится под личной защитой Властительницы или
Властителя. Все волшебство заключалось в том, что благодаря его наличию меня
пропустили в бункер. Ходили слухи, что Танхала будет обстреляна из
дальнобойных орудий, которые Мерсмон выращивал в Лесу, используя магию и
биотехнологии. Мама повела меня в подземное укрытие, то есть сюда, а здесь -
толпы народа, оцепление, неразбериха. Нас оттерли друг от друга, и мама
успела крикнуть, чтобы я пробиралась к убежищу. Мол, я ребенок, меня
пропустят. А туда пускали только самых-самых и членов их семей, но у меня на
шее висело вот это. Одна из тех безделушек, что я выклянчила у Дэниса.
Неизвестно было, кто одержит верх, так что медальон Мерсмона сыграл роль
пропуска. Эта блондинистая сучка, эта бледная поганка Эфра из кожи лезла,
чтобы Дэниса подставить. Если бы у него обнаружили медальон Властителя, его
бы казнили, точнее, отдали бы кесу в качестве провианта. Незаконно присвоить
знак высшей милости - тяжкое преступление, сейчас за это можно попасть в
тюрьму, а тогда расправа была короткой. Но я была для Эфры неучтенным
фактором! Когда я увидела на шее у Дэниса эту красивую штучку, я решила, что
должна ее получить во что бы то ни стало. Я начала, как обычно, вздыхать и
спрашивать, очень ли ему эта блестяшка нужна, а он без лишних слов снял ее,
отдал мне и сказал: "Носи". Так что ты думаешь? Мерсмонова сучка
подсуетилась, и дня через два Дэнис опять ходил с таким же медальоном.
Второй я не стала выпрашивать, решила не жадничать. Но до чего это было
подло - подставлять Дэниса, который ни разу в жизни мухи не обидел! Сучка -
она и есть сучка.
Противоречие лежало на поверхности, настолько очевидное, что даже
Залман не мог его не заметить.
- Если этот Дэнис был такой хороший, как ты говоришь, почему он дал
тебе вещь, из-за которой могли казнить?
- Мне-то ничего не грозило. Я была маленькая. Бывает, что кто-нибудь из
тех, кто находится в особой милости у Властителя, отдает свой медальон жене
или ребенку, а то даже просит еще один для кого-то из своих близких. Меня бы
не съели, только постарались бы выяснить, где я эту вещь взяла. Он мне так
понравился, что я не стала прятать его вместе с другими блестяшками, я все
время его носила. И он дважды меня спас. Первый раз, когда я вечером на
окраинной улице нарвалась на кесу. Они были не из темной гвардии - пришлые,
дикие, схватили меня и хотели сожрать, но когда увидели медальон Наргиатага,
как кесу называли Мерсмона, это их остановило, они бросили меня и убежали. А
второй раз, когда меня пустили в бункер. Так что я и жизнью, и своей здравой
памятью обязана подарку Дэниса, - Сандра покачивала на цепочке волшебно
сверкающую вещицу, и в ее голосе звучала грусть, от которой у Залмана тоже
защемило сердце. - Это несправедливо, что он умер. Он никому не мешал и ни в
чем не был виноват. Ладно, вернемся к моей истории. У входа в бункер была
кутерьма, и все-таки я пролезла - я была толстенькая, но верткая. В давке
мое пальтишко расстегнулось, шарфик съехал, и медальон Весеннего Властителя
был на виду, так что офицер, который стоял у входа, сразу схватил меня и
запихнул внутрь, а там кто-то другой меня сцапал - и в лифт, вместе с
семьями государственных деятелей. Все были нервные, ошалевшие, никто не
пытался выяснить, чей я ребенок. Медальон говорил сам за себя, а одета я
была, как любимая дочка премьер-министра, опять же благодаря Дэнису. Эфра
еще и денег ему давала, он их брать не хотел, но не брать не мог. Как я
поняла из ваших подслушанных разговоров, если он по какому-нибудь поводу
говорил ей "нет", она распускала руки. Зато я помогала Дэнису от этих денег
избавляться, мы с ним шатались по магазинам и покупали для меня все самое
дорогое, а потом шли в какую-нибудь кофейню, там я объедалась пирожными и
пила самый лучший горячий шоколад. Ты однажды сказал ему, что это зря, что
он меня так совсем избалует, а он ответил: "Пусть хоть кому-то будет хорошо,
хотя бы ей". Себе он на эти деньги ничего не покупал и в кондитерских брал
только кофе, весь десерт был мой. Как сейчас вижу: сидит он напротив за
столиком со своей чашкой, бледный, задумчивый, такой красивый, словно это
наваждение, а не человек, и в зеленых глазах - такая тоска... Я не знала,
как ему помочь. Разве что залезть на крышу и скинуть оттуда кирпич на голову
Эфре? Если бы представился случай, я бы так и сделала. Я его предупреждала,
что за ним следят кесу, а он сказал: "Не обращай на них внимания". Тогда я
поняла, что он про них знает, но ему все равно. А ты мне говорил, что все
эти наряды, которые мы с Дэнисом покупаем - не главное в жизни, пусть они у
меня будут, но я не должна придавать им слишком большое значение. Я
пропускала это мимо ушей, но после поняла, что ты был прав - когда узнала,
что Дэнис погиб, а ты попал в больницу и ничего не помнишь. Наряды и
украшения у меня были, а вас больше не было. Наверное, тогда и закончилось
мое детство.
Глубоко вздохнув, Сандра продолжила:
- Помнишь, я обещала рассказать, как у меня появилась сестра
Элесандрина? Сейчас узнаешь. Мы провели в бункере около полутора суток.
Никто не понял, что я ребенок из социальных низов, у меня хватило ума не
раскрывать свое инкогнито. Потом кто-то объявил, что все закончилось, мы
поднялись наверх, и я сразу припустила домой. Никаких разрушений я по дороге
не видела, но заметила, что в городе что-то не в порядке. Транспорт не
ходил, люди потеряно бродили по улицам, какой-то взрослый мужчина плакал и
вслух жаловался, что не может найти свой дом. Когда я прибежала домой,
начинало смеркаться. Мама и папа ужинали на кухне, и с ними сидела за столом
девочка лет десяти-двенадцати, пухленькая, темноволосая и темноглазая, на
ней было красное фланелевое платье в белый горошек. Я видела ее в первый
раз, а моя мама угощала ее оладьями и называла Сандрой. "А ты чья дочка? -
спросила мама, когда увидела меня на пороге. - Соседская? Садись, покушаешь
вместе с нами. Как тебя зовут?" Господи, Залман, как я испугалась... Когда
мы Эфру в Марсенойском парке встретили, когда Ушлеп за нами погнался, когда
те кесу меня поймали и хотели съесть, я и то не испытывала такого страха!
- Почему? - удивился Залман. - Ты же благополучно вернулась домой.
- Да, но мама и папа меня не узнавали, мое место заняла какая-то чужая
девчонка, которую они считали своей дочкой и называли моим именем! Любой
ребенок тебе скажет, что это самый худший на свете кошмар. Брр, даже сейчас
не по себе... Естественно, я разозлилась, как маленький дьявол, я не
собиралась кому-то уступать своих родителей! Я начала показывать, где что
лежит, говорила о вещах, о которых не мог бы знать посторонний, притащила из
своей комнаты альбом с фотографиями, где мы все вместе. "Да, наверное, ты
наша дочка, - согласились в конце концов мои бедные родители. - Но вот она
тоже говорит, что наша..." Чужая Сандра хлопала слипшимися ресницами и
смотрела так, словно в голове у нее не было ни одной мысли. У мамы с папой
вид был не лучше. Я уже поняла, что с ними случилось что-то неладное, и не
только с ними - со всеми, кого я видела на улицах. "А может быть, у нас их
две? - нерешительно спросил папа. - Как ты думаешь?" "Ну, конечно, две! - с
облегчением подхватила мама. - Две Сандры, двойняшки. Не ссорьтесь, девочки,
садитесь кушать, а то оладьи остывают". Я показала второй Сандре кулак, но
она продолжала молча кукситься. Тогда я сказала, что не собираюсь делиться с
ней своими платьицами и куклами, что мое - то мое. "Ты всегда обижаешь
сестру", - с упреком заметил папа, и это меня доконало.
- Откуда же она взялась? - спросил Залман. - Я так и не понял.
- Да очень просто. Когда всем шарахнуло по мозгам, девчонка была на
улице, где живет и кто ее родители - забыла, стала плакать и искать маму.
Видимо, встретила мою маму, которая тоже забыла, как выглядит ее
единственная дочка и куда она подевалась. Поскольку Элесандрина отозвалась
на имя Сандра, мама обрадовалась, что нашла меня, и повела ее домой.
- А разве настоящие родители Элесандрины ее не искали?
- Наверное, нашли себе какую-нибудь другую Сандру и успокоились. Или не
Сандру даже... В те дни много чего перепуталось. Заодно из учреждений
испарилась масса документов, это закрепило путаницу. Через некоторое время
жизнь наладилась, и память у людей частично восстановилась, а появившиеся в
ней провалы каждый заполнял правдоподобными домыслами на собственный вкус. И
только те, кто в момент удара находился в этом бункере, помнили все.
Несколько сотен человек. Не знаю, сколько среди них было подвида С.
Вероятно, кто-то жив до сих пор, но вряд ли помнит Темную Весну так же
хорошо, как я. У меня всегда была отличная память, не хуже, чем у тебя до
болезни.
- Я всего этого не помню.
- Ты в это время лежал в тюремной камере в Кесуане, покалеченный после
поединка с Мерсмоном, а Дэниса уже не было в живых, и Эфры тоже.
- Поединок - это из сказки, - возразил Залман. - Во время поединка
персонаж, которого звали, как меня, ударом меча разбил Камень Власти в
перстне у Темного Властителя, и после этого добро победило.
- А ты действительно его разбил?
- Сандра, это же вымысел!
- Камень Власти реально существует, - спокойно глядя на Залмана
блестящими в полумраке глазами, сообщила Сандра. - Или, по крайней мере,
существовал, пока ты не хватил по нему дуэльным мечом. Но я не думаю, что
его можно так просто разбить. Вы с Дэнисом о нем говорили, вы называли его
также Универсальным Уничтожителем и Активатором. Видимо, с его помощью можно
все что угодно уничтожить и что-то там активировать. Когда о нем заходила
речь, вы так конспиративно шептались, что я почти ничего не могла
расслышать. Думаю, он должен выглядеть, как крупный бриллиант или рубин...
Скорее, как рубин цвета крови. Теоретически, ты мог нанести удар с такой
силой и точностью, что разрубил перстень, но камень не должен был
пострадать, меч ведь не кувалда.
- Неужели ты во все это веришь?
- Похоже, кое-кому очень хочется, чтобы в это никто не верил, - упрямая
усмешка-оскал, совсем как на ее детской фотографии в старом альбоме. -
Поэтому я в это верю из духа противоречия.
- Камень Власти - это метафора торжества Тьмы, а его уничтожение
символизирует победу добра над злом.
- Ага, цитата из программки к детскому спектаклю, на который ты сходил
на прошлой неделе, потому что кому-то из твоих соседей некуда было девать
лишний билет. Только знаешь, - она понизила голос до чуть слышного шепота, -
победа над Мерсмоном не была победой добра над злом.
- Как так?.. - Залман понемногу начинал замерзать, а тут еще Сандра
говорит такие странные вещи. - Он же был Темным Властителем, разогнал
парламент, установил жестокий режим...
- С ним разделались не за это. Парламент и без него разгоняли несколько
раз, и я могу перечислить полтора десятка жестоких режимов, которые были не
лучше Темной Весны. У меня режим либеральный, я уважаю свободомыслие и
позволяю людям жить так, как они сами хотят - кстати, меня научил этому ты.
А если Властительницей станет Вир, она превратит всю Долгую Землю в одну
большую казарму, это ее заветная мечта. Многим это не понравится, но Темной
Властительницей ее за это не объявят. А уже после Мерсмона Осенний
Властитель Сунге отправлял на каторжные работы жен, уличенных в супружеской
измене, и ввел смертную казнь за подделку любых документов, даже самых
пустяковых, вроде членского билета Общества любителей аквариумных рыбок. А
два долгих года назад Летняя Властительница закатывала во дворце такие
пьянки и оргии, что гости оттуда на карачках уползали, но в то же время
установила крайне жесткую цензуру для театра и кинематографа - не иначе,
равновесия ради. Граждане в таких случаях утешаются тем, что, хоть режим и
суровый, зато в государстве порядок... даже если на самом деле порядок там и
близко не валялся. В общем, зла в истории всегда хватало, но это был
ожидаемое зло, на которое общество согласилось. А Мерсмон был оригиналом и
бросал вызов общепринятому. Казни сошли бы ему с рук, но то, что он заключил
союз с кесу, втрескался в Эфру и публично поклялся ей в верности, хотя
Весеннему Властителю полагается менять избранниц каждый месяц, перегрызся с
Высшими и разгромил храмы - это ни в какие рамки не лезло и вызвало
противодействие. Мерсмон замахнулся на незыблемое, потому и стал Темным
Властителем. Заметь, я говорю это без всякой симпатии к нему. За то, что он
сделал с тобой, я его ненавижу.
Залман давно уже упустил нить ее рассуждений, вдобавок у него от холода
зуб на зуб не попадал.
- Ну, пойдем, - капитулировала Сандра. - Я тоже замерзла.
С Танары она отправилась в Касиду, в Летний дворец, и потащила Залмана
с собой. Он вначале вяло отбивался. В толпе придворных он чувствовал себя,
как одинокий пешеход среди ревущих, сверкающих, нетерпеливо сигналящих
автомобилей на шоссе.
- Ненадолго, - сказала Сандра. - Выпьем по чашке кофе в дворцовой
библиотеке, и потом тебя отвезут домой.
Тогда Залман перестал спорить. Он любил сидеть в библиотеках, хотя
содержание прочитанных книг забывал, разумеется, на другой же день.
По словам Сандры, когда он жил на затерянном в Лесу островке, для него
огромное значение имела хранившаяся там библиотека. Якобы он сам об этом
рассказывал. И он очень много знал - не меньше Дэниса, который был студентом
Танхалийского университета. Он и ее приучил читать книги и думать над
прочитанным. В общем, обычные для Сандры фантазии на тему "раньше": хотите -
верьте, хотите - нет.
Дворцовые покои всегда вызывали у Залмана чувство замешательства, но
едва он переступил порог библиотеки и увидел стеллажи с книгами, его
охватило умиротворение. Он мог бы остаться здесь жить, если б ему разрешили.
Из-за стола поднялась, оторвавшись от работы, девушка-библиотекарь,
присела перед Властительницей в низком реверансе. Хрупкое создание в длинном
черном платье с небольшим шлейфом, многослойными кружевными манжетами и
пышным жабо того же розоватого оттенка, в тон нежному румянцу. Волосы
уложены в замысловатую прическу, глаза искусно подведены. На кого она так
мучительно похожа?
- Лидия, будьте любезны, сделайте нам кофе.
- Лидия ведь была другая... - прошептал Залман, когда девушка вышла.
- Румяна, тональный крем, шиньон, - так же тихо отозвалась Сандра. -
Слава богу, она юный менеджер, учить ее этому не пришлось. Никесы все такие
бесцветные, так что не бывать Глебу Никесу Осенним Властителем - тут нужна
харизма и своя собственная яркая внешность, косметические уловки не пройдут.
Все Властители и Властительницы обладали привлекательной наружностью. Даже
Мерсмон - красавцем он не был, но уродом, как его сейчас изображают, тоже не
был. Интересное, запоминающееся лицо, я два раза видела его вблизи и отлично
помню. Скотина, из-за Эфры, из-за этой дешевки...
За обрамленной лепными розами аркой, где виднелся второй зал с книгами,
заклокотала закипающая вода.
- Я понимаю, что надо было сделать ее фрейлиной, - покаянным шепотом
добавила Сандра. - Но это было бы хуже, у нее ни зубов, ни когтей, мои
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг