- Ты раньше знал Джазмин?
- Немного, - отозвался он, не прерывая своего занятия. - Видел раза
три-четыре. Она была идеалисткой - сильная, но незащищенная, из-за этого и
кончила так по-глупому. И с ученичками ей под конец не повезло... Я бы на ее
месте обоих убил: Ингу - потому что дрянь, а тебя - чтобы не мучился.
- Ты же менталист, мог предупредить, что у Инги на уме! Вместо этого
умотал трахаться в пассажирский фургон, как будто тебя туда звали...
Наверняка у Инги мозги соскочили с петель, еще когда мы все вместе сидели,
мог же сказать! Что, разве не так?
От удара в лицо у меня внутри что-то хрустнуло, в глазах потемнело.
Небо качнулось, надвинулось, заполняя почти все поле зрения. Хвойные сгустки
оторвались от кряжистых древесных башен и поплыли по кругу. В носоглотке
такие ощущения, словно нахлебался мыльной воды, во рту привкус крови.
- Я бы сказал, если б был в курсе, - спокойно сообщил Валеас. - Инга
закрылась наглухо, как только узнала, что я менталист. Нормальная мера
предосторожности, это ты, дурак, до сих пор ходишь открытый. Дай-ка гляну, я
тебе ничего не сломал?
- Не лезь!
Игнорируя протесты, он бесцеремонно ощупал мою физиономию и
констатировал:
- Ага, сломал. Не дергайся. Сейчас сделаем, как было.
Караванные охранники поглядывали на нас с профессиональным интересом,
однако вмешиваться не спешили - оно им надо? Покончив с первой помощью,
Валеас опять взялся за список. Я сидел на снегу, хотя небо больше не
кружилось, кровь из носа не текла, и ощущение, будто вместо лицевых костей у
меня треснувшая яичная скорлупа, тоже исчезло. Лечить он умеет не хуже, чем
бить, но все равно гад.
Как выяснилось позже, это Ола попросила его присмотреть за мной, вот он
и "присматривал" в меру своего добросердечия.
Сама она, вернувшись, с ходу объявила:
- Тронемся после обеда. Я все уладила. Главное, не забудь кухлярку
забрать из моего рюкзака, и пусть ее в этот раз Эберт ощипывает. С ним я
тоже поговорила, ага, так что сейчас он отправился уламывать капитана и
писать письмо домой, чтобы там не беспокоились. Прикинь, он сам захотел,
типа давно мечтал о каком-нибудь таком приключении. Умолчала я только о том,
что ему придется завтра вечером возиться с кухляркой, слушая твои понукания,
пусть это будет сюрпризом. - Ола хитренько ухмыльнулась. - С
Трансматериковой вообще надо дружить и взаимовыгодничать, они будут еще как
рады. Не пугай людей разбойничьей рожей, и они сами к тебе потянутся. И
скажи спасибо, что у тебя есть свой личный политтехнолог!
- Спасибо, - усмехнулся Валеас.
Вроде без иронии. Чуть ли не с теплотой.
- Ага, и давай сюда список, это ж самое актуальное...
Неприкаянно слоняюсь вдоль вереницы машин, а шоферы и механики с
жизнерадостной руганью разогревают моторы, проверяют колеса и прочее свое
хозяйство - на их улице долгожданный праздник.
Меня поедом ела тоска. Если б знал, если б не ушел спать, если б
оказался рядом, чтобы отобрать у этой дуры нож... Закричали "Обед!", я
вернулся в фургон, с животным аппетитом съел миску перловой каши с
разваренными волокнами тушенки. Выпил стакан чаю, по случаю завершения
нашего стояния посреди Леса заметно более сладкого, чем в предыдущие полторы
недели. Потом опять вылез наружу, меня как на аркане туда тянуло: мысленно
сфотографировать это страшное место, где осталась Джазмин, и сохранить в
памяти. Хотя "осталась" - неправильное слово. Она здесь не осталась, ее
нигде больше нет.
Возле снеговика стоят Валеас и Ола - он инструктирует, она слушает и
кивает. К ним направляется парень с лыжами в одной руке и разбухшей
спортивной сумкой в другой. Физиономия точно знакомая, но не помню, как
зовут.
- Привет! - улыбается он, дождавшись окончания разговора.
И смотрит из-под косой челки с вызовом, но не воинственно, как перед
дракой, а с каким-то непонятным для меня вызовом, словно дразнит. Нашел с
кем играть. Валеас его сейчас зашибет.
- Ладненько, все поняла, - еще раз энергично кивает Ола. - Не боись, не
заплутаю. Я так хочу в город, что найду его с завязанными глазами в
кромешном вакууме. А ты, Матиас, не убегай, со мной поедешь.
Лесной колдун меряет взглядом подошедшего парня, но вместо того, чтобы
одним ударом стереть провоцирующую улыбку, неожиданно ухмыляется в ответ:
- Лыжи оставь, наденешь снегоступы. Там иначе не пройти. А барахло надо
было сложить в рюкзак.
- У меня нет рюкзака. Зато есть коньяк и сгущенка, выпросил у капитана.
Может, я тогда схожу, поищу рюкзак?
- Давай сюда. - Валеас отобрал у него увесистую сумку и легко закинул
на плечо. - На заимке будем завтра, а сегодня заночуем в шалаше, до которого
еще добраться надо, так что шевелись.
Теперь до меня дошло, что это Эберт. Я-то привык видеть его умирающим
на койке в медфургоне, а тут он живой и здоровый, разве что лицо исхудалое,
и ведет себя так, словно собрался на пикник. Интересно, ему хотя бы
объяснили, что он заложник?
- Матиас, идем.
Олимпия взяла меня за руку. Я пошел за ней и только после спохватился:
"Во время движения каравана пассажиру надлежит находиться в пассажирском
фургоне согласно указанному в билете месту".
- Идем-идем, не робей. Я же сказала, ты со мной.
Какой мальчишка не мечтал прокатиться на таран-машине? Но чтобы эта
мечта вдруг сбылась, да еще в один день с горькой и страшной потерей...
Наверное, из-за этого совмещения у меня в мозгах что-то затуманилось, и все
казалось не вполне реальным: чудовищные гусеницы с забитыми снегом
сегментами, крепкий запах солярки и мазута, вибрирующая металлическая
лесенка, уводящая наверх и в глубь рокочущей громады. Кабина - целая комната
с шестью креслами: для водителя, для капитана, для штурмана, для следопыта и
еще два для стажеров. Я занял одно из стажерских, в другом сидел Хорхе,
ученик спившегося Куто, а Ола устроилась на месте следопыта. Кресла мягкие и
глубокие, вдобавок снабжены ремнями, чтобы при необходимости пристегиваться.
Панель управления - святая святых, торчащие рычаги, трубка для переговоров с
механиком, громадное лобовое стекло-триплекс - без сетки, но толстенное,
пуля не пробьет, а если понадобится, его перекрывают выдвижные бронированные
створки. Смотришь наружу, словно с высоты третьего этажа.
Двигатели таран-машины взревели в полную силу, и мы наконец-то поехали.
Пробовали когда-нибудь разобраться с собственным душевным раздраем,
всматриваясь, словно в схему городского транспорта, в другого человека - в
надежде, что вас каким-то чудом подтолкнут к ответам на все вопросы?
Бесполезно. Тем более мы с Олой во всех отношениях разные. Я парень, она
девушка. Я классический, она лесная. Я коренной долгианин, уроженец Юлузы,
она иноземка с Изначальной, выросшая в гигантском городе из тех, что
называют "мегаполисами", среди диковин почище всякой магии. Из-за меня
караван сбился с пути, она вывела его из заваленной снегом колдовской пущи к
Кордейскому архипелагу. Если сравнивать характеры, тоже никаких совпадений,
и все-таки я ждал от нее - или, скорее, от своего общения с ней - подсказок,
что делать дальше.
После того как первая эйфория схлынула, караванщики посматривали на
Олимпию настороженно: справится - не справится, черт ее знает, но на шестой
день впереди вырос, выше самых высоких хвойных великанов, причудливый белый
гребень - Пьяный хребет. Относительно небольшой горный массив, нанесенный на
все карты ориентир. Тогда недоверие сошло на нет.
- Мне сам Лес дорогу подсказывает. У нас взаимная любовь, он меня аж с
родной Земли сюда выманил.
- Это правда, что ты прыгнула в схлопывающийся портал?
- Правда. Если б осталась там, я бы сторчалась от тоски. Хорошо,
вовремя это поняла. За секунду, прикинь, до "уже поздно".
- Извини, что бы ты сделала?
- Ну, подсела бы на наркотики и все такое.
Я бы не смог ни сунуться в нестабильный портал, ни "подсесть". Но это
не потому, что я более рассудительный и нравственный, чем Ола. Просто мы
по-разному устроены.
В кабину таран-машины меня пустили только в тот первый раз, а потом я,
как полагается дисциплинированному пассажиру, ехал в своем купе. Рядом
запертое и опечатанное пустое купе, которое занимали раньше Джазмин с Ингой.
Словно за стенкой ледник и оттуда тянет почти потусторонней стужей.
По вечерам, когда караван останавливался, я ходил к Олимпии в гости. Ей
предоставили свободные апартаменты в одном из фургонов первого класса: две
смежные комнатки с персональным туалетом, королевская кровать, расписанный
ирисами эмалированный умывальник, круглое настенное зеркало с золоченым
ободком, привинченные к полу плюшевые кресла, на окнах лакированные жалюзи,
на полу ковры с геометрическим узором в коричневых тонах.
Вначале мы сразу лезли в кровать - и все побоку. Днем думалось: убьет
меня Валеас, это для него что муху прихлопнуть, из-под земли достанет и
убьет. Но тут же возникала другая мысль, вперебивку: ну и ладно, пусть
убивает, зато сейчас у меня есть Ола.
Вскоре после того, как феерические белые фестоны Пьяного хребта
остались позади, у нее начались особенные женские дни, и тогда на смену
постели пришли разговоры.
- Мы жили на двадцать четвертом этаже, можешь себе представить?
Я кивал: "ага, представляю", хотя видел небоскребы только на картинках
и в кино - и то не мог отделаться от впечатления, что это сплошные фантазии,
а в жизни такие дома невозможны.
- Мама, папа и я. Папа работал участковым контролером муниципальных
мусороуборочных роботов, мама была "карамельной девочкой". "Карамельные
девочки" - это те, кто подходит на улице и зазывает во всякие магазины,
салоны и так далее. Сколько за это платят, сам догадайся. Они с папой так
познакомились, и она бросила этот отстой, но когда мне было пять лет, папе
раскроил голову глюкнувший робот. Говорили, что это подстроил наладчик с их
участка, сводивший счеты из-за придирок, но доказать ничего не доказали. Мы
с мамой остались вдвоем. Она убегала на работу, а меня запирала в нашей
маленькой квартирке, потом я стала ходить в школу. За папу платили не ахти
какую пенсию, но мама старалась накопить денег на мою дальнейшую учебу. Ей
хотелось, чтобы я получила приличную профессию, а не перебивалась, как она,
всякой дешевкой последнего разбора. В "карамельные девочки" ее больше не
брали, и она подрабатывала нянькой у богатых. Такая мерзопакость... Ей везло
на "подкладочников" - так у них в агентстве "Добрая бонна" называли
хитрожопых клиентов, которые суют денежку под половик, или в кухонный шкаф,
или еще куда, а потом заставляют тебя там прибраться. Проверка: возьмешь -
не возьмешь. Моя мама ни в жизнь не тронула бы чужого, и эти подкладочные
фокусы сильно портили ей настроение. Вдобавок детки были под стать родителям
и всяко изгалялись, твердо зная, что им ничего за это не будет, а если она
хотя бы голос повысит, ее уволят. Однажды ей облили голову акриловой
краской. Типа шутка. Хозяева тогда заявили: твоя проблема, мы тебе платим за
то, чтобы дети нам не мешали. Маме пришлось срезать волосы почти под ноль,
и, что характерно, ни фига за ущерб она не получила, а в суд подавать не
захотела. Ох, как оно им отлилось потом... Года через три эта семейка
полетела на Луну, купила часовую экскурсию по Морю Спокойствия, и
прогулочный модуль разгерметизировался, а помощь опоздала. Я только здесь
уяснила, что это была скорее всего моя работа. Когда мама плакала дома после
инцидента с краской, я очень-очень сильно пожелала им зла. Кстати, ничуточки
не раскаиваюсь, потому что не фиг было с ней так поступать.
Смотрит с затаенным вызовом. Ясные глаза, слегка вздернутый прямой нос,
упрямый точеный подбородок. Красивая и чуждая рефлексии, а у меня все
наоборот. Нет, никаких подсказок для дальнейшей жизни я у нее не найду, и
все-таки мне с ней хорошо. Хоть и убьют меня за это нечаянное дорожное
счастье, как пить дать убьют.
- Мне было шестнадцать, когда маму сбила насмерть машина. Меня, как
несовершеннолетнюю, упекли в госприют для детей-сирот. Гадючник редкой
паршивости. Эти сиротки были намного паскудней твоих одноклассников, которых
съела последка. Иерархия хуже, чем у взрослых бандитов, девчонок насилуют,
аутсайдеров бьют, макают головой в унитаз и все в этом роде. Учителя и
воспитательницы ни хрена поделать не могут - здесь самим бы уцелеть, и
благоразумно притворяются, будто в упор ничего не видят. Причем меня
запихнули в этот ад не в наказание, а из гуманных соображений, типа для моей
же пользы. Я оттуда сделала ноги, потому что понимала свою пользу иначе. Я
ведь была новенькая, да еще из домашних, и занять там мало-мальски
привилегированное положение мне никак не светило. Естественно, объявили в
розыск, но криминала за мной не числилось, так что специально не ловили.
Другое дело, если б я попалась - сдали бы обратно, поэтому целых два года
мне надо было перекантоваться в подполье. Я тогда объездила автостопом почти
всю Европу, иногда воровала, иногда трахалась за кредитки или за еду. Чего у
тебя сразу такие глаза? Ну да, я не хотела быть подстилкой для прыщавых
вожаков госприюта, а ради заработка - почему нет? Из двух зол я выбрала то,
за которое хотя бы деньги платят.
Этого я тоже понять не могу и ни за что бы насчет Олы такого не
подумал, пока сама не сказала. И еще я, наверное, не рискнул бы сбежать из
приюта, пусть даже совсем гнусного, в полную неизвестность.
- Под конец этого чокнутого квеста я прибилась к банде лесби и
болталась везде вместе с ними, а когда мне стукнуло восемнадцать,
отправилась выцарапывать свою квартиру. Какой разговорец у нас состоялся с
муниципальной дамой из Департамента Опеки, какое охренительное взаимное
лицемерие... Она ведь отлично знала, что творится в госприютах, и однако же,
глазом накрашенным не моргнув, сплавляла туда таких, как я, - потому что по
закону положено. И начни кто кричать направо и налево о тамошнем беспределе,
ей станет стремно, поэтому она постарается такого человека упрятать
куда-нибудь, типа в психушку. Я это мигом схватила и разговаривала с ней
милым доверительным тоном, ссылаясь на свою стеснительность,
впечатлительность и все такое: мне, пай-девочке, там было непривычно,
поэтому я ушла, и я уже забыла все, что там видела-слышала, а теперь хочу
стать полезным членом нашего прогрессивного общества, бла-бла-бла. Она
оценила и не стала меня гробить. Вроде как я успешно сдала экзамен на
социальную зрелость. Получила документы, снова поселилась дома, потом и
работенка по способностям подвернулась. Меня взяли в "Бюро ДСП",
расшифровывается как "Движущая Сила Политики". Мы на заказ дурили головы
электорату: всякие-разные пикеты, митинги, провокации. Естественно, это
неплохо оплачивалось, а в будущем я собиралась стать дипломированным
политтехнологом - и на все забила, когда меня позвал Лес.
- Не жалеешь?
- Представь себе, нет.
- И не скучаешь?
- Всяко бывает. Там у нас, конечно, потоки информации, масса
интересного, больше наворотов... Зато здесь мне лучше живется.
И после коротенькой паузы Ола серьезно добавила:
- Живется - от слова "жить".
- Кажется, понимаю, - произнес я не вполне уверенно.
- Здесь я отмякла, вытряхнула из себя все лишнее, а там я такой, как
была тогда, осталась бы насовсем. Во фразочку выдала, а? - Она сама над
собой засмеялась и потянулась за чашкой с жидким, но сладким кофе, в который
мы еще и коньяк от капитанских щедрот доливали. - У меня там была куча
приятелей, подружек, знакомых, я же общительная, но друзей не было ни
одного. А тут у меня есть друг. Эвка. Привезу ей подарков из города, она
любит шоколад и картинки с кошками.
- Еще одна лесная ведьма?
- Ага. - Глаза у Олы блеснули так, словно с этой Эвкой связана какая-то
тайна, о которой я нипочем не догадаюсь.
- Сколько же вас там, на этой заимке?
- Конкретно двое, мы с Валом. Эвка гостит у нас время от времени. Там
настоящие бревенчатые хоромы - восемь комнат, кухня, баня, кладовки, теплый
санузел. Жалко, наставница Текуса не с нами. Чудесная женщина, хоть и любит
иногда поиграть в Бабу-ягу. В начале зимы она отослала нас в Лес и на
прощанье сказала: когда почую свою смерть - позову, чтобы вы пришли меня
проводить. После того как убили Изабеллу, она расхворалась и еще больше
постарела. - И, словно без всякой связи, Олимпия с ожесточением
прошептала: - Мразь эта Инга...
Не Ингу ей хотелось обругать, но недаром же она, как сама выразилась,
"успешно сдала экзамен на социальную зрелость".
- Вы там не мерзнете? А то Эберт ведь только-только после пневмонии...
У меня с "социальной зрелостью" тоже все в порядке, лучше увести
разговор подальше от чреватой темы.
- Там тепло. Однажды, когда ударили морозы, мы так раскочегарили, что
ходили по дому в одних трусах, Эвка над нами смеялась. Снаружи минус
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг