Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ребенок, в этом возрасте стыдно быть трусом и расчетливым приспособленцем.
     - Тогда из твоих слов вытекает, что Урия Щагер и Яржех Сулосен все-таки
уже не были детьми, разве нет?
     - Да как ни поверни, Матиас ради своей мелочной выгоды  и  безопасности
бросил в беде людей, определенных ему в товарищи! Ничего удивительного,  что
он  еще  и  резонанс  нам  устроил,   этого   следовало   ожидать.   Большое
предательство всегда начинается с малого.
     - Опять двадцать пять... - пробормотала Ола.
     Инга ответила ей воинственным взглядом: да, опять, а  надо  будет  -  у
меня их еще целый короб.
     - Все выяснили? - осведомилась Джазмин. - Теперь прошу уважаемых  судей
обдумать услышанное и сообщить свое заключение.
     Пока  они  обдумывают,  чувствую  себя,   как   ярмарочный   болванчик,
подвешенный на нитке. Есть такая  игра:  кто  сумеет,  бросив  нож,  срезать
нитку, чтобы кукла шлепнулась в грязь, - получит приз.  Я  уже  не  понимаю,
зачем мне понадобился этот суд, ведь что бы они там ни решили, для  меня  по
большому счету ничего не изменится.
     - Уважаемые  судьи,  ваши  резюме.  Напоминаю,  что  сейчас,   согласно
протоколу, дискуссии исключены.
     - Виновен.  -  Инга  высказывается  первой,  как  самая  младшая.  -  В
преступном бездействии, которое равняется убийству из корыстных соображений,
и в сокрытии от наставницы факта, который поставил весь караван  в  ситуацию
смертельной опасности. Таких, как Матиас, нужно расстреливать.
     - Невиновен, - говорит Олимпия. - От человека нельзя  требовать,  чтобы
он спасал вымогателей, которые ему угрожают. Насчет  резонанса  он  ведь  не
знал, а как только понял - пошел к наставнице  и  сознался,  это  смягчающее
обстоятельство. Другой на его месте постарался бы это скрыть.
     - Виновен, - роняет Валеас с кривоватой и пренебрежительной усмешкой. -
В малодушии. Над ним столько времени измывались, а он пальцем не  шевельнул,
чтобы это прекратить. Хотя, с учетом того, что Матиас маг, у него была масса
возможностей. И что касается резонанса... Мог бы подумать о том, что колдун,
которого терзают пресловутые угрызения, для окружающих так  же  опасен,  как
носитель инфекции, и должен применять ментальную блокировку, чтобы исключить
проецирование. Я бы еще понял, если бы Матиас  воспользовался  резонансом  и
вывел из игры следопыта, преследуя какую-то свою цель, но  если  нечаянно  -
бить за такое нужно.
     Осудил за то, что мой проступок оказался недостаточно злодейским! С ума
сойти.
     - Виновен, - подытоживает Джазмин. - В  том,  что  скрыл  от  меня  эти
обстоятельства на собеседовании и позже. Матиас, ты ведь  никогда  не  давал
воли своим переживаниям в моем присутствии - значит,  соображал,  что  могут
возникнуть проблемы? Вот они и возникли, причем  не  только  у  тебя.  Тремя
голосами против одного - Матиас Лугони виновен.
     Внутри у меня что-то обрывается. А разве могло быть иначе?
     Она продолжает:
     - Рекомендуемый приговор: в течение долгого  года  Матиасу  запрещается
покидать Кордею и путешествовать с караванами по Лесу на  любые  расстояния,
даже на  ближайшие  острова.  Кроме  того,  Матиас  обязан  изучить  способы
блокировки и технику предотвращения проецирования, с тем чтобы применять это
на практике. Мнение уважаемых судей?
     - Согласен.
     - Согласна.
     - Не согласна, - вскинулась Инга. - Это слишком мягкое наказание!
     - А речь идет не о наказании. - Джазмин выжато,  как  тень,  улыбнулась
краешками ярких губ. - Матиас и так шесть лет себя наказывал, и вот чем  оно
закончилось. Приговор суда магов - это не всегда кара. Чаще это предписание,
что тебе делать дальше, чтобы избежать таких проблем в будущем,  потому  что
проблемы неуравновешенных магов нередко  так  или  иначе  влияют  на  других
людей, как получилось у Матиаса с Куто. Итак, тремя голосами  против  одного
приговор вынесен. Матиас, с завтрашнего дня мы с тобой займемся  ментальными
техниками, будешь учиться защищать окружающих от своей рефлексии.
     Инга выглядит недовольной, словно ей пообещали кило конфет и  обманули.
А я... тоже чувствую себя обманутым, потому что по-прежнему не знаю, что мне
делать с моей виной перед близкими Урии Щагера и Яржеха Сулосена.
     - Это можешь решить только ты сам, - качает головой Джазмин.
     А я-то, до сих пор не отдавая себе в  том  отчета,  надеялся,  что  они
снимут с меня этот груз.
     - Одного я не понял, - задумчиво цедит лесной  колдун.  -  По  правилам
Трансматериковой  компании  следопыт  в  рейсе  должен  носить,  не  снимая,
амулеты,  защищающие  от  чар  и  ментальных  атак.  Отсюда   следует,   что
теоретически душевные метания Матиаса могли вызвать резонанс у кого  угодно,
только не у Куто. Интересно бы посмотреть на эти хваленые амулеты.
     - Не  на  что  смотреть,  пропил  он  их.  Еще  на  Магаране.   Загулял
по-черному, остался без денег и начал расплачиваться за водку чем попало.  Я
это выяснила после того, как Матиас рассказал  о  резонансе.  От  начальства
Куто скрыл, что амулетов у него больше  нет,  а  второй  помощник  капитана,
проверявший готовность экипажа, поверил ему на слово. Помощник  раскаивается
и хочет искупить свою халатность, оставшись в заложниках.
     - Ну, спасибо, - невежливо фыркнул Валеас. - Только  мне  здесь  всяких
кающихся не хватало... Я уже сказал, останется парень, которого я  лечил  от
пневмонии.
     А Инга снова принимается за свое:
     - Да расстрелять обоих надо, и  Матиаса,  и  Куто,  рядышком  к  стенке
поставить! Для примера.
     - Все бы тебе, милая, стрелять, - расстроенно  вздыхает  наставница.  -
Скверное увлечение. Будь добра, сполосни рюмки. Детишки, от коньяка никто не
откажется?
     По сравнению с ней все мы и впрямь детишки, даже  Валеас.  Она  достает
еще две миниатюрные рюмки из того же красновато-радужного набора,  небольшую
бутылочку коньяка -  ух  ты,  настоящий,  с  Изначальной!  -  и  две  плитки
сбереженного шоколада.
     Глоток, другой, и меня  вырубает.  Все  вижу  и  слышу,  но  как  будто
нахожусь невообразимо далеко от остальных,  за  толстым-претолстым  стеклом.
Чьи-то пальцы ловко ломают шоколад, протягивают мне темный  прямоугольник  с
изжелта-белыми выпуклостями орехов.
     - На, скушай, ты же ничего не ел.
     Это Олимпия. Кажется, что глаза у нее позеленели.
     Послушно жую шоколад, и в это время сквозь  звенящую  стеклянную  толщу
доносится:
     - Как  по-вашему,  детишки,  что  общего  между  Лесом  и  человеческим
социумом?
     Лучше бы Джазмин не заводила этот разговор. Лучше б он, едва начавшись,
перетек в пустопорожнюю болтовню, тогда бы ничего не случилось.
     Сижу, оглушенный коньяком и всем предыдущим.  То  слышу,  то  не  слышу
реплики остальных, как будто они в  соседней  комнате  и  дверь  то  и  дело
открывают-закрывают. Словно читаешь книгу, пропуская страницы.
     - ...Без магов наша цивилизация не смогла бы существовать  в  измерении
Долгой Земли. Единицы вроде тебя, Валеас, сумели бы  прокормиться  в  зимнем
Лесу охотой и собирательством, но остальные попросту вымерли бы. Когда среди
первых переселенцев выявились люди  с  магическим  даром,  это  все  решило,
потому что никакими другими способами, кроме  колдовства,  не  сохранить  на
такой срок потребную прорву продовольствия.
     Свет плафонов снуло отражается в видавшей виды полированной столешнице.
Шоколада осталось всего четыре квадратика.
     - ...Да, Ола, об этих чудесах я наслышана, но сейчас речь идет о  нашем
мире. Ваши высокие технологии у нас не работают. Сама знаешь, умница...
     Блестки на стенной обивке кажутся то праздничными, как дождь из фольги,
то жалкими, как остатки облезлой позолоты на старой утвари. Развезло меня, в
общем.
     - ...По-вашему, детишки, я цитирую спьяну школьный учебник?  Угу,  есть
немножко. Но задумайтесь вот о чем: волшебникам и  неволшебникам  на  Долгой
Земле друг без друга не  прожить,  мы  как  замкнутые  в  симбиозе  элементы
биосистемы.  Каждая  сторона  что-то  берет  и   что-то   дает,   происходит
непрерывный обмен. Но, как оно ни досадно, кроме симбионтов, встречаются еще
и паразиты - те, кто гребет под себя, ничего не отдавая.
     Услышав это, Инга встрепенулась и вперила в меня злорадный взгляд. Ага,
для нее раз паразит - значит, я. Честно, не знаю, в  чем  дело,  я  же  свои
обязанности на нее отродясь не сваливал и от работы не бегал.
     Джазмин снова разливает коньяк:
     - За то, что в нашей компании таких нет.
     Вот так-то, Инга обломалась.
     После второй порции окружающее меня стекло становится  еще  толще.  Все
как будто ненастоящие, даже Валеаса ничуть  не  боюсь.  Разрумянившаяся  Ола
спрашивает:
     - А где они есть?
     Ох, не надо бы задавать таких вопросов... Потому что Джазмин отвечает:
     - Паразитировать, детишки, можно по-разному. Можно  воровать,  грабить,
мошенничать, или расчетливо эксплуатировать чужие чувства,  или  обсчитывать
своих наемных работников, все это обычные вещи, которые встречаются сплошь и
рядом. Но есть  еще  один  способ,  на  мой  взгляд,  самый  отвратительный.
Вращаться среди людей, с жадностью наблюдать за ними, при случае  непрошенно
влезать в их дела, пить пульсирующую вокруг жизнь, как  вино,  как  бодрящий
кофе, как полезный для здоровья  бульон,  -  и  ни  полушки  не  платить  за
выпитое,  принципиально   ничего   не   давать   взамен.   Этакое   духовное
скопидомство.
     На скулах у нее расцвели красные пятна, и она выглядит, словно человек,
очень долго державший что-то под  спудом,  но  неожиданно  для  самого  себя
решившийся высказаться о том, о  чем  говорить  вслух  вообще-то  не  стоит.
Валеас слушает с едва обозначенной угрюмой  ухмылкой  и  скупым  намеком  на
одобрение, Ола - с милой оживленной гримаской, вскинув  пушистые  ресницы  и
дожевывая наш последний шоколад. Инга вначале согласно кивает, а потом вдруг
перестает кивать и смотрит  так  потрясенно,  недоверчиво,  с  разгорающимся
протестом... Как обычно, когда что-то вызывает у нее возражения. В том-то  и
дело, что как обычно.
     - Кого вы имеете в виду? - Ее голос угрожающе звенит, но так  бывало  и
раньше, если она с чем-то не соглашалась.
     - Назовем  их  упырями.  Самое  подходящее  слово.  Если  б  они   жили
отшельниками, вдали от людей, это не вызывало бы нареканий,  но  они  трутся
среди  нас,  вмешиваются  и  в  политику,  и  в  межличностные  отношения  -
экспериментируют, словно в игрушки играют. Как вы знаете, они неуязвимы,  но
Изабеллу они убили, мне кажется, с какого-то очень большого перепугу...  Что
же такого она узнала, если это настолько их испугало?
     - Вы не имеете права так говорить!
     Дальше начался спор, но подробностей я не запомнил, потому  что  клевал
носом, еле-еле удерживаясь  от  того,  чтобы  не  отключиться  окончательно.
Дискутировали главным  образом  наставница  с  Ингой,  лесные  лишь  изредка
подавали реплики.
     Потом мы все вместе выходим  наружу,  в  холодную  беззвездную  темень.
Кое-где  горят  костры  -  оранжевое  пламя,  треск  хвороста,   лапника   и
елажниковых шишек, черные тени расположившихся вокруг  караванщиков.  Окошки
жилых  фургонов  тускло  светятся,  остальные  машины  громоздятся   темными
глыбами. Мимо нас проходит, скрипя  снегом,  стюард  с  корзиной  -  забрать
посуду из конференц-фургона.
     Джазмин и Валеас, отойдя в сторонку, беседуют: она как  будто  пытается
уговорить лесного колдуна отказаться от затеи с заложником, тот  выслушивает
ее доводы с миной "мне наплевать на чужое мнение".
     Я тогда еще подумал, что ей надо бы поосторожнее, он крайне опасен,  но
глупо будет, если я полезу предостерегать наставницу,  которая  и  без  меня
видит, кто есть кто. Ох, если бы она и  в  самом  деле  все  видела,  как  я
понадеялся, но она же слишком устала...
     - Матиас! - Меня тронули за локоть, и  я,  повернувшись,  увидел  рядом
Олу. - Спокойной ночи. Я уже никакая, пойду спать. Нас определили на ночь  в
конференц-фургон, там классные  мягкие  диванчики.  Ты  тоже  отправляйся-ка
лучше спать, до завтра!
     Забираясь к себе в фургон, я подумал с привычным холодком о предстоящем
суде и тут же спохватился: меня  ведь  уже  судили  -  и  ничего,  настолько
ничего, что даже забыть об этом умудрился, пусть ненадолго, но все-таки!  Ни
на угрызения, ни на размышления сил не осталось. Дергаю дверцу, вваливаюсь в
купе. Плафон выключен, сосед-коммерсант дрыхнет. Сбрасываю обувь и  прямо  в
куртке, чтобы не терять тепло,  устраиваюсь  на  своей  полке,  укутав  ноги
одеялом.

     - ...Вставай!.. Чтоб тебя,  просыпайся...  Убили...  Да  просыпайся  ты
наконец!..
     Меня с воплями трясут. В окошко сочится сквозь  рабицу  серый  утренний
свет. Разбуженный сосед, приподнявшись на локте, осоловело моргает и  что-то
спрашивает у склонившегося надо мной охранника, но тот не обращает  на  него
внимания.
     Усваиваю: кого-то убили, и  я  должен  поскорее  туда  подойти.  Первая
мысль:  бандитствующий  лесной  колдун  повздорил  с  парнями  из   каравана
(возможно, из-за Олы) - и за  нож,  много  ли  такому  надо,  чтоб  человека
порешить?
     Не задавая вопросов, натягиваю выстуженные,  хоть  и  с  мехом  внутри,
сапоги, вываливаюсь следом за провожатым в  коридорчик,  потом  в  пасмурную
стылую зыбь. Галдеж невесть откуда  налетевших  птиц,  тихий  протяжный  гул
хвойной пущи, тревожный говор столпившихся людей. Толпа раздается, пропуская
меня, - и я вижу совсем не то, к чему приготовился.
     ...Джазмин лежала навзничь в распахнувшейся  шубе,  волосы  рассыпались
волнистой иссиня-черной массой, на свитере как  будто  вышиты  темно-красные
маки, которых  раньше  не  было.  Черты  изможденного  лица  заострились,  в
остекленевших глазах отражается небо. Истоптанный  снег  вокруг  подтаял  от
растекшейся крови, а после снова замерз.
     Мне словно врезали под колени и одновременно в живот, чтобы  все  кишки
собрались в захолодевший ком. Это как же так, а?.. Разве может  быть,  чтобы
Джазмин умерла?..
     Над ней нависало, как сгусток дыма, невидимое для непосвященных  облако
чар,  не  позволяющее  разглядеть,  что  здесь  случилось.  Без  волшбы   не
обошлось... И ни Инги, ни лесных, вокруг стоят одни караванщики.
     - Где они, где эти?..
     От сильных потрясений я становлюсь косноязычным,  но  капитан  понял  и
ответил, что Инги в купе не оказалось и за "здешними" он тоже послал, сейчас
приведут.
     Появилась  Ола  в  сопровождении  охранников.  Меня  слегка  отпустило:
значит, она не причастна к убийству. Вот ведь каков подонок, сам  сбежал,  а
ее бросил расхлебывать!
     - Парня на месте не было, - доложил офицер.
     Почему-то я об этом уже догадался. Ищи-свищи его теперь в Лесу.
     Олимпия выглядела рассерженной и деловитой. Отмахнувшись от  шагнувшего
к ней капитана, присела возле тела Джазмин, потом выпрямилась и  повернулась
к нам.
     - Мертва  уже  несколько  часов.  Несколько  ножевых  ранений.  Кто   -
определить не могу из-за чертова морока. Может быть, Вал  разберется,  он  в
таких вещах силен.
     - Твой Вал уже далеко, - вырвалось у меня. - Зарезал и смылся!
     - Балда ты, Матиас, - процедила  она  сквозь  зубы,  копируя  интонацию
своего приятеля. - Зачем ему убивать Джазмин? И чтобы Вал с первого раза  не
попал в сердце? Ты  же  видел,  как  он  владеет  оружием,  а  здесь  работа
какого-то доморощенного мясника-самоучки!
     - Где Валеас? - спросил капитан.
     - Ну, точно не знаю...  -  Взгляд  Олы  метнулся  к  стоявшему  тут  же
врачу. - Он разве не ночевал у вас в медфургоне?
     - К нам он не заходил, -  возразил  доктор.  -  Хотя  я  надеялся,  что
заглянет. У Эберта спала температура, прекратился кашель. Я еще не  встречал
колдуна с таким мощным целительским потенциалом. Возможно,  он  сумел  бы  и
Куто помочь, если бы согласился с ним поработать, но  восстановить  душевное
здоровье - это другое дело, чем одним махом выжечь инфекцию.
     - Надо его найти,  -  распорядился  капитан  уже  не  с  угрозой,  а  с
некоторым облегчением.
     У него, положим, есть повод для радости: парень  из  семьи,  занимающей
достаточно высокое положение в иерархии Трансматериковой компании, не  умрет
во время рейса, и вытекающие отсюда неприятности капитану больше не  грозят.
Обошлось. А Джазмин уже не вернуть... Кто мог поднять на нее руку?
     - Не посылайте за ним, -  с  едва  заметным  замешательством  попросила
Ола. - Я сейчас отправлю ему зов.
     Она убрела на  десяток  шагов  в  сторону,  к  деревьям,  по  щиколотку
проваливаясь в снег, я - следом за ней.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг