повреждения.
"А что же с Бонн? - вспомнила она. В те последние секунды перед тараном
она уже не видела, что происходило с ее напарницей. - Надеюсь, она тоже
отделалась царапинами". Однако тут же Саломея подумала, что, если бы Бонн
ранили, она лежала бы вместе с ней. Места в бронемашине было достаточно.
Правда, Бонн могла отделаться еще легче, ведь для нее это было в порядке
вещей. Должно быть, она ехала на броне танка и смеялась, позволяя солдатам
лапать себя. Эта разбойница уже признавалась Саломее, что хотела бы
оценить "корнуэльских мужиков". При этом она смеялась так заразительно,
что Саломея не могла на нее сердиться.
Ухватившись за скобу покрепче, Хафин подтащила себя ближе к горловине люка
и, собравшись с силами, толкнула его крышку.
Яркий свет ударил в глаза. Салли зажмурилась и не сразу поняла, кто сидел
на броне рядом с люком. Прикрывая глаза ладонью, она взглянула еще раз и
не поверила себе.
"У меня снова бред", - решила девушка, однако лейтенант Монро не таял, не
растворялся в воздухе, а, напротив, становился все более осязаемым и живым.
- Жак, - произнесла она, не узнавая собственный голос. - Жак, это ты?
Монро обнял ее бережно, чувствуя под руками твердые жгуты бинтов и бандажа.
- Это действительно я, - сказал он. - И я больше никуда не уйду.
- Никогда-никогда? - спросила Саломея.
- Никогда, - поклялся Монро и осторожно поцеловал Саломею в нос,
единственное место на ее лице, не покрытое ссадинами и ушибами.
Так, обнявшись, они просидели несколько минут, раскачиваясь в такт
припадающему на ухабистой дороге бронетранспортеру.
Вскоре справа показались окраины Люктинга и все тот же знакомый экипаж
Мадраху.
Турган сам, не дожидаясь слуг, соскочил на землю и побежал наперерез
колонне, выкрикивая:
- Пощадите, я не хотел! Меня заставили! Вы уйдете, а моему народу здесь
еще жить! Пощадите!
Сидевший на головной машине Вильямс взмахнул рукой, и танки стали
притормаживать. Солдаты угрюмо посматривали то на незнакомого им
серолицего человека, то на зловещие конструкции, раскинувшие свои ветви
над городом.
- Что ты хотел нам сказать, Мадраху? - спросил Вильямс, когда его "КХ"
сбавил скорость.
- Не разрушайте мой город, военачальник Вильямс! Прошу вас! У меня не
было другого выхода, кроме как поддержать Популара! Он здесь самый
могущественный турган... Простите меня, я старался для своего города.
- Мы уходим, Мадраху. Мы уходим, чтобы никогда не возвращаться сюда, но,
если кто-то попытается остановить нас на горной дороге, мы дотянемся до
Люктинга и твой город опустеет, как опустели твои сухие деревья!
Последнюю фразу Вильямс буквально выкрикнул и указал на чудовищные
ветвистые сооружения, на которых почти не осталось дольтшпиров.
С небольшим запозданием подбежали слуги Мадраху и тоже стали кланяться
вместе со своим господином.
Колонна снова зарокотала двигателями, и танки покатились дальше, обдавая
стоявшего на обочине Мадраху копотью выхлопов.
- Кто это? - спросил Жак, когда Мадраху, узнав Саломею, помахал ей рукой.
- Правитель этого города. Он никак не мог определиться и все время врал.
109
Тяжело переваливаясь через попадавшиеся под гусеницы булыжники,
испещренные рубцами "лосфирги" поднимались по горной дороге.
Солдаты-корнуэльцы тревожно оглядывались, не доверяя горам и глубоким
ущельям, из которых в любую минуту могли появиться дольтшпиры.
Саломея их понимала. Всего лишь несколько дней назад она ожидала именного
этого, и не напрасно.
Теперь она сидела на броне рядом с Монро и в его объятиях чувствовала себя
защищенной. Ничего похожего она не испытывала даже в кабине своего
безотказного "скаута". Но теперь его не было. Не было машины Бонн Клейст,
и ее самой тоже не было. Остался в этой земле Грэй, здесь же осталась и
Фэйт. А несколько часов назад Ловус принял еще четыре сотни
солдат-корнуэльцев. Наспех забросанные глинистой землей, они навсегда
сохранят верность этому миру.
Позади тянулись тридцать четыре уцелевших "лосфирга". Полковник Бертольд
взял лишь те, которые наверняка могли идти своим ходом. Но даже и на них
было много свободного места для размещения оставшихся в живых трех с
половиной сотен солдат.
Как ни странно, Саломея сразу поверила Жаку, когда он рассказал ей о
способе возвращения на Конфин. Наверное, потому, что он уже совершил
невозможное и вернулся из небытия.
Солдаты, те вообще не знали, куда и зачем они направляются. Они лишь
выполняли приказ, а Вильямс и его коллега полковник Бертольд были
вынуждены смириться с собственными сомнениями, поскольку другого, более
подходящего выхода из создавшейся ситуации они не знали.
- Я не верю тебе, Жак, - признался ему полковник Вильямс, - но я на
тебя надеюсь. Я надеюсь на твое предвидение или на что-то другое, не знаю,
как оно называется.
Когда колонна оказалась на самой верхней точке перевала, в долине
разгорелся воздушный бой.
Мадраху помнил об угрозах и не пропускал дольтшпиров Популара Второго,
бросая в битву все свои резервы.
- Продержится ли? - спросил Бертольд, кивая на частые вспышки гибнущих в
долине дольтшпиров.
- Он обязан. У него нет другого пути.
Видимо, турган Люктинга справился. И колонна без приключений спустилась в
пригород Урюпина, где была встречена немногочисленными приверженцами
учения Василия и конечно же самим старостой Мастаром.
- Оставайтесь у нас! - кричал он. - Хотя бы погостите!
Но Вильямс только улыбался и махал рукой, показывая колонне, чтобы
двигались дальше.
И снова "лосфирги" газовали черной копотью и важно плыли один за другим,
покачиваясь в болотистых низинах и разрывая цепь густого кустарника.
- Стой! - закричали вдруг где-то впереди, и колонна встала, отойдя от
Урюпина на приличное расстояние.
- В чем дело?
- Да местных парней чуть не увезли. Тех, что пришли с имперскими, -
пояснил механик, который вел бронетранспортер. Однако вспомнив, что
Саломея и Монро и есть эти самые имперские, неловко засмеялся.
Торрик и Хосмар сошли с брони и с некоторой неохотой побрели в сторону
города. Вместе с новыми друзьями они прошли длинный путь, но теперь все
кончилось и они возвращались к своим.
К семьям, к городу, к Ловусу.
110
Казалось, что вдоль ровных рядов пирамид колонна двигалась целую вечность.
Траки гусениц постукивали по мощенной булыжником дороге, а солнце
пряталось за туманную мглу и давало блеклый неуверенный свет, словно
какой-то искусственный светильник.
Солдат-корнуэлец сидел на броне "лосфирга" и, развеивая скуку, говорил
своему соседу - солдату полковника Вильямса:
- Если и вправду выберемся отсюда, завяжу со службой.
- Чего делать будешь?
- У меня брат на Красном Хенесси студию открыл. Кино теперь делает и меня
к себе звал. Свои люди, говорит, ему требуются.
- Так ты разве забыл, что сорок лет минуло, как ты исчез?
- Ах ты ж зараза! - воскликнул корнуэлец, хлопнув себя по стальному
шлему. - Как же теперь быть-то?
- Ну так, наверное, все уже получилось, - сказал имперский солдат. -
Может, он живой, да еще и богатый.
- Ах ты ж зараза, - повторил корнуэлец. - А мне так хотелось кино
снимать, честное слово.
- А как звали-то твоего брата? - спросил Ломмер, слушавший разговор
сквозь цокот танковых гусениц.
- Роберт Помнено...
- Правда? Случайно не Роберт Помнено Седир? - уточнил Ломмер.
- Точно! - обрадовался корнуэлец. - Он Роберт Помпено Седир, а я Гонтас
Помнено Филлой. А что, вы разве его знаете?
Имперские солдаты засмеялись.
- Да твоего братца теперь кто не знает, - сказал Ломмер. - Он заправляет
почти всеми таблетками в мире!
- Да, парень, - подтвердил второй солдат, - фармацевтическая империя
"Помпено". Значит, теперь ты богатенький наследник.
- Так я же старший брат! - недоумевал корнуэлец.
- Теперь уже нет, парень, - сказал Ломмер и, опершись на винтовку,
посмотрел вперед, туда, где через три машины двигался штабной броневик
корнуэльцев. На его броне сидел Жак Монро, а радом с ним Саломея.
Эта бронемашина теперь представлялась Ломмеру той территорией, где
вершилась судьба всех, кто еще был жив. Корнуэльцам ничего толком не
объяснили, но люди полковника Вильямса были в курсе дела - лейтенант Монро
знает выход. Лейтенант Монро поможет вернуться домой.
Время от времени Ломмеру казалось, что ничего из этого не выйдет, и он
совсем падал духом. И именно в такие моменты Ломмеру требовалось взглянуть
на силуэт Жака Монро, чтобы напитаться от него новым зарядом оптимизма.
Время шло. Солнце пробило туман и поднялось в зенит. Броня раскалилась,
как сковорода, и даже накатывавшие волны встречного ветра не остужали
шершавых танковых бортов.
Все пребывали в каком-то полусне, и появление пары штурмовиков "Хэнт-300"
поначалу было не замечено. Их приняли за многочисленные сбои утомленного
сознания, провоцирующего то неясными образами, то легкими мимолетными
галлюцинациями.
И лишь Саломея, привычная к самым тяжелым условиям наблюдения, указала на
небо рукой и крикнула:
- Наши!
111
Утомительное однообразие проносящихся рядов пирамид навевало нескончаемую
скуку и убивало аппетит. Пилот штурмовика капитан Гувер зевал под
кислородной маской и уже мечтал о возвращении на орбиту. Туда, где был
спортзал, легкие напитки и дивизионный бордель - фактор на службе далеко
не последний.
Патрульная работа была, пожалуй, самой отвратительной из всех, какие
выпадали на долю пилота. По десять, а то и по пятнадцать раз прочесывать
однообразную местность, а потом делать доклады, похожие друг на друга, как
ливонские щенята.
Гувер зевнул еще раз и, отметив, что приближается к точке поворота,
положил руку на рычаг. Раз - и его "хэнт" лег на крыло. А следом тот же
маневр выполнил ведомый Гувера - лейтенант Бип.
"Осталось еще семь скучных заходов", - отметил про себя Гувер и даже
пожелал, чтобы случилось что-нибудь интересное.
И оно действительно случилось...
Колонна посеревших от пыли монстров неизвестного происхождения
промелькнула под плоскостями штурмовиков, и лейтенант Бип завопил так
громко, что Гувер, не сдержавшись, выругался:
- Да что же ты так орешь, придурок?!
- Колонна противника, сэр! Там внизу колонна противника!
- Заткнись, понял?! - потребовал капитан и стал разворачивать машину.
Требовалось еще раз взглянуть на неизвестную технику.
- Есть, сэр, - подчинился Бип, и крылья его "хэнта" нервно качнулись.
- "База", ответьте "грому-один", - вызвал Гувер.
- Я - "база". Какие проблемы?
- В квадрате 18-3209-07 вижу бронетанковую колонну.
- Какую колонну? Ее принадлежность!
- Не знаю - никаких знаков различить невозможно. Это здоровые танки, на
них пехота. Все они в пыли и машут нам руками...
- Оставайтесь в квадрате! - дрожащим голосом прокричал дежурный. - Я
свяжусь с "ноль-четвертым"!
И заскрипела, заработала неповоротливая машина экстренных согласований.
Через минуту о случившемся доложили гроссадмиралу Петену, а тот спустил
распоряжение адмиралу Локарту: разобраться и срочно принять меры.
Грозные приказы понеслись во все стороны, поднимая боевую авиацию, выводя
из временных укрытий боевых роботов и выстраивая на позициях шеренги
ракетных танков.
Пехота рассыпалась по бетонированным колпакам, и тысячи глаз припадали к
окулярам прицелов.
- Цели опознаны! - докладывал кто-то. - Устаревшие танки времен
Ликонского конфликта - "Лосфирг-3".
- Заведены в память! - отвечал наводчик.
- Жнем команды! - кричал стрелок.
А тем временем колонна, вызвавшая такой переполох, продолжала двигаться в
направлении военного лагеря. Туда, откуда всего лишь пару недель назад
полковник Вильямс уводил свой разведывательный отряд.
"КХ" полковника шел первым. Включив рацию, он решил попытать удачу:
- Внимание, на связи полковник Вильямс! Мы возвращаемся!
Он и не надеялся, что севшие аккумуляторы донесут его слова, однако тут же
последовал ответ:
- Это ложь! Полковник Вильямс погиб! Немедленно остановите вашу колонну,
иначе мы откроем огонь!
- Представьтесь, с кем я говорю! - попросил удивленный Вильямс. Он никак
не ожидал такого приема.
- Это не важно! Немедленно остановите колонну!
- Тогда соедините меня с адмиралом Локартом! - потребовал Вильямс.
- Минуту... - ответили ему.
Посоветовавшись с Бертольдом, Вильямс все же остановил колонну, и теперь
все бойцы объединенного отряда наблюдали за тем, как супертяжеловесные
роботы "дефендер", обходят колонну со всех сторон.
- Полковник Вильямс! - послышалось из хрипящего динамика рации. - Говорит
майор Ференц Ласкер.
- Ласкер! - обрадовался Вильямс. - Ласкер, но вы-то меня помните?! Со
мной шестнадцать человек моих людей и триста солдат Корнуэльской
республики!
- Откуда они? - спросил майор, и Вильямсу показалось, что с ними говорят
только затем, чтобы выиграть время.
В этот момент к головному танку, где находились Вильямс и Бертольд,
подбежал Жак Монро.
- Сэр! Сэр, это западня! Они хотят уничтожить нас!
- Ты с ума сошел, Жак. Зачем нас уничтожать?
- Нас списали, сэр. Нас давно списали. А до корнуэльцев им вообще нет
никакого дела.
- Что же ты предлагаешь?
- Нужно уходить.
- Да куда уходить, лейтенант?! - воскликнул Бертольд. Его губы тряслись,
а лицо побелело, - Нам некуда идти! Если они хотят нас убить - пусть
убивают! Но я подохну здесь - на Конфине, где уже лежат мои товарищи! Я
больше никуда не пойду...
- И я тоже остаюсь... - тихо обронил Вильямс, обреченно наблюдая за
маневрами "дефендеров". - Теперь я верю тебе, Жак, и я знаю, что ты можешь
увести нас еще куда-то, но у меня больше нет сил бежать. Я остаюсь...
- Эй, полковник! - послышался из рации чей-то бесцеремонный голос. Он
показался Вильямсу знакомым. - Не напрягайся, Вильямс. Это генерал
Линкольн.
"Вон, значит, как, - нейтрально подумал Вильямс. - Сам шеф имперской
безопасности".
- Слушай, Вильямс. Сейчас ты и твои знакомые, не знаю, кто они - дикие
бабуины или действительно корнуэльцы, должны сойти с брони и без оружия
выйти вперед
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг