- Кто это мы? - холодно опросила Ноэлла.
- Патриоты Аэрии. Эти, с Земли, опаснее для нас, чем ямурские
лазутчики, тайком проникающие в Аоон... А ты не хочешь понять этого,
Ноэлла.
Туюан говорил быстро. В отрывистой речи его звучала угроза.
День этот сложился не таж, как хотелось Ноэлле.
Туюан не принадлежал к тем, кто быстро признает себя побежденным.
Раздосадованный тем, что Ноэлла ему не верит и расценивает облегченные
шарики, как некую разновидность детских игрушек, а его манипуляции на
берегу моря относит к категории ловких фокусов, он пригласил ее к себе в
лабораторию.
Двухместный летательный аппарат доставил их к подножию горы. В ее
толщах было вырублено несколько обширных помещений, предназначенных для
проведения намеченных опытов.
Проведя Ноэллу через одно из них, заставленное машинами и приборами,
озаряемыми изнутри фиолетовыми и синими вспышками, и пройдя мимо каких-то
огромных чанов, соединенных друг с другом трубами, Туюан открыл перед ней
узкую одностворчатую дверь в небольшую комнату - святую-святых его
владений.
Окон в комнате не было. С потолка, теряющегося в сиреневой мгле,
наискось протянулся синий луч. В его свете на столе что-то переливалось и
мерцало.
- Не веришь? - спросил Туюан, когда дверь автоматически захлопнулась и
они очутились в полутьме.
- Не верю, - задорно ответила Ноэлла.
- Тогда попробуй поднять вот это.
Туюан указал на узкую пластинку, лежащую на столе как раз там, где в
поверхность упирался синий луч. Цветом своим пластинка напоминала морскую
воду; темные, непрозрачные включения чередовались со светлыми участками.
Местами сквозь пластинку было видно поверхность стола.
Думая, что Туюан шутит, Ноэлла попыталась мизинцем приподнять край
пластинки. Но она как будто прилипла к столешнице. Ее не удалось отодрать
даже обеими руками, хотя Ноэлла систематически занималась гимнастикой и
была не из слабосильных.
- Теперь убедилась? - спросил Туюан.
Ноэлла нахмурила тонкие брови. Она была обескуражена тщетностью своих
усилий. На вид пластинка казалась очень легкой, а поднять ее нельзя.
Очевидно, без подвоха со стороны Туюана дело не обошлось. Что-то невидимое
удерживает пластинку на столе, прижимает к его поверхности.
Ноэлле захотелось разгадать секрет. Она заглянула под стол, надеясь
увидеть какое-нибудь приспособление или устройство. Однако там ничего не
было.
Тогда Ноэлла, прежде чем Туюан успел помешать ей, быстро провела рукой
над пластинкой. В тот момент, когда ладонь пересекла синий луч, Ноэлле
показалось, что рука вдруг отяжелела. Возникло такое ощущение, будто ее
что-то стремится прижать к столу.
Желая узнать, не почудилось ли ей это, Ноэлла попыталась вторично
пересечь ладонью синий луч, но этому помешал Туюан: он схватил ее за другую
руку и оттащил от стола.
- Ты ведешь себя, как ребенок, - сказал он, - и могла пострадать.
Синего луча нельзя касаться, он парализует мышцы.
- Ты говоришь сегодня загадками, - заметила Ноэлла. - Показываешь
фокусы и ничего не объясняешь.
- При современном состоянии наших знаний это неизбежно, - сказал
Туюан, как бы оправдываясь. - Никто не знает, что такое тяготение и почему
все тела имеют вес. Одни ученые считают, что таинственная сила эта
передается при помощи волн, другие - связывают ее с ничтожно малыми
частицами, летящими быстрее света. Я тоже не разгадал природы тяготения, но
мне удалось получить вещества, при помощи которых можно собирать и
рассеивать лучи тяготения примерно так же, как мы собираем и рассеиваем
лучи света. Ты только что убедилась, что вот эту пластинку нельзя поднять,
хотя она не приклеена к поверхности стола и не удерживается на ней
магнитом. Пластинку утяжеляет синий луч. Если луч потушить, пластинка
станет легче пробки.
Туюан повернул какой-то рычажок, потом нажал кнопку. Синий луч
мгновенно погас. Комнату поглотила тьма. Некоторое время ничего не было
видно, затем от стен стало исходить зеленоватое сияние, а пластинка
засверкала словно многогранный изумруд. Поверхность ее перестала быть
пятнистой, темные верна исчезли, точно растворились.
Но удивительнее всего было то, что теперь Ноэлла смогла кончиком
мизинца приподнять пластинку. Вес ее стал теперь почти неощутимым.
Ноэлла недоумевала, Туюан торжествующе улыбался. Он радовался тому,
что поставил ее в тупик.
Глава XII
В КОРАЛЛОВЫХ ЗАРОСЛЯХ
На дне тропического моря. - Раздувающиеся ежи. - Чудовищная
тридакна. - Исчезновение Ингра. - Оживший сучок. - Вниз по склону. -
Подводный каньон.
Прошло две недели.
Борис Федорович и виэновец Ингр осторожно пробирались по дну
мелководного моря, отделяющего Ямурию от архипелага, расположенного в
экваториальной зоне Венеры. Сперва предполагалось, что члены тайной
организации доставят Озерова на небольшом судне прямо на остров Тета.
Однако осуществить этот план не удалось. После освобождения Бориса
Федоровича из заточения охрана берегов материка была усилена. По морю
круглые сутки крейсировали сторожевые корабли.
Поэтому Ингр решил вывести Озерова из опасной зоны по морскому дну.
Глубокой ночью они добрались на челноке до небольшого кораллового островка,
одели легкие скафандры, снабженные большим запасом сжатого кислорода и
позволяющие на протяжении многих часов находиться под водой, и теперь шли
по склону подводного хребта.
Путь этот был хорошо знаком Ингру. Пользуясь подводной дорогой, члены
тайной организации поддерживали регулярную связь со своими сторонниками,
скрывающимися от преследований на многочисленных коралловых островах.
Облачившись в водолазные костюмы еще на рассвете, Озеров и Ингр дважды
поднимались на повердность подышать свежим воздухом и теперь приближались к
пункту, намеченному для третьего привала.
В диковинном мире оказался Борис Федорович, когда вслед за Ингром
достиг морского дна.
Южный материк опоясывала цепь коралловых рифов - естественный барьер
на пути океанских волн. Величественные водяные валы от зари до зари
накатывались на эту зубчатую преграду. На протяжении сотен километров вдоль
барьерного рифа бурлила белая пенистая полоса. Валы приносили из океана
планктон и соли - незаменимую пищу для коралловых полипов. И они, ветвясь,
разрастались из года в год.
При сумеречном свете, проникающем через десятиметровую толщу соленой
воды, кораллы представлялись Борису Федоровичу, едва поспевавшему за своим
проводником, каким-то сказочным садом. Ярко-алые, почти багровые, они
напоминали своим цветом полированное красное дерево.
Рядом с алыми и шафранными коралловыми цветами причудливейших
очертаний плавно раскачивались бурые водоросли. Длинные, гибкие стебли их
представляли серьезное препятствие на пути Озерова и Ингра. Казалось, их
притягивает к скафандрам магнитом. Они точно задались целью оплести людей,
запугать их, принудить повернуть назад. Охваченные сложным волнообразным
движением, они гибкими змеями обвивались вокруг туловища и ног, живыми
петлями охватывали руки и шею.
Первое время Борису Федоровичу казалось, что водоросли и полипы -
единственные обитатели прибрежных вод. Но он заблуждался. Когда они
приблизились к подводной расщелине, из нее неожиданно выползло
веретенообразное существо длиной метра два. От полосатого туловища отходили
короткие отростки, похожие на зачаточные лапы, хребет был усажен длинными
иглами, около ротового отверстия шевелились усы.
Озеров невольно попятился. Однако эта предосторожность была напрасной.
Чудище не обратило на человека внимания. Энергично разгребая ил всеми
своими лапами, оно зарылось в него. Лишь расплывающееся облачко мути
указывало то место, по которому только что, растопырив иглы, ползал с
задранным хвостом этот придонный жилец.
Через несколько шагов Озеров заметил с полдюжины крупных шарообразных
тел, наполовину погруженных в ил. Сперва Борис Федорович принял их за
окаменелости. Они казались безжизненными образованиями, обреченными на
вековую неподвижность. Но вдруг шары на глазах удивленного геолога начали
раздуваться, будто кто-то непрерывно нагнетал в них воду. И минуты не
прошло, как они увеличились в два-три раза. Вначале их можно было сравнить
с ежами - теперь они напоминали скорее больших дикобразов, угрожающе
ощетинивших многочисленные колючки.
Очевидно, эти ленивые обитатели морского дна раздувались, чтобы
отпугивать врагов.
По мере удаления от берега морская фауна становилась крупнее и
разнообразнее.
Попадались большие морские звезды, охватившие длинными лучами плоские
камни, по песку ползали ленточные черви, шарахались в стороны темно-зеленые
и красно-бурые крабы и какие-то продолговатые уродливые ракообразные с
хвостами скорпионов.
В одном месте Борис Федорович увидел среди скал чудовищную раковину,
отдаленно напоминавшую земную тридакну. Моллюск расположил свой известковый
домик почти вертикально. Тыльная часть раковины примыкала к расщелине,
створки шириной метра в два каждая были раскрыты - они напоминали овальные
двери в подводную пещеру. Внутри раковины переливалось и мерцало что-то
зеленовато-синее, усеянное пурпуровыми пятнами. И увлеченный этим зрелищем
Озеров снова - в какой уж раз здесь, на Венере, - допустил вопиющую
неосторожность. Он вошел в гигантскую полость раковины, не задев ее стенок
плечом. С интересом смотрел Озеров на разноцветные включения в студенистом
теле моллюска, сверкавшие, как драгоценные камни. Он уже протянул было руку
и слегка нагнулся, чтобы коснуться одного из камешков, когда створки начали
смыкаться. Борис Федорович хотел было выбраться боком в быстро сужающийся
проход, но не успел. Створки сомкнулись. К скафандру с двух сторон
прижалась мягкая, мясистая масса. Она сдавливала тело Озерова и упруго
сопротивлялась его движениям.
Сделав несколько безуспешных попыток раздвинуть створки, Борис
Федорович понял, что моллюск сильнее его.
Минуты шли. Тело моллюска пульсировало. Оно то сжимало человека,
сдавливая его так, что начинали трещать ребра, то слегка ослабляло свои
мягкие объятия.
Озеров задыхался. Ему не хватало воздуха. Очевидно, моллюск повредил
воздушный аппарат, прикрепленный к скафандру, или, в лучшем случае, сдавил
трубку, подающую в шлем кислород.
К счастью, Озеров вспомнил, что на поясе скафандра находится кинжал -
единственное оружие против возможного нападения подводных хищников.
Руки Бориса Федоровича были плотно прижаты к туловищу. Моллюск
продолжал с неослабевающей силой стискивать его. Все же Борису Федоровичу
удалось дотянуться правой рукой до рукоятки ножа и вытащить клинок.
Осторожно, чтобы не повредить скафандр, Озеров воткнул кинжал в тело
моллюска и правел клинком снизу вверх. Мускулатура моллюска ослабла, дышать
стало легче. Еще несколько ударов наугад - и мускульные связки,
удерживающие створки раковины в сомкнутом положении, были перерезаны,
дверцы подводной темницы распахнулись, в широкое отверстие, смывая со
скафандра и прозрачной части шлема слизь, хлынула морская вода.
Пошатываясь, Озеров вышел из грота и осмотрелся. Ингра нигде не было
видно.
Подойдя к тому месту, где он видел в последний раз своего спутника,
Борис Федорович внимательно осмотрел дно. Судя по отпечаткам на поверхности
илистых отложений и смятым стеблям водорослей, Ингр потоптался здесь, потом
повернул влево - очевидно, заметил исчезновение Озерова и стал его искать.
Борис Федорович пошел по следам Ингра. Продолговатые лунки быстро
затягивались илом. Водоросли встречались реже и не так затрудняли движение,
но зато дно стало топким, и ноги все глубже погружались в вязкую,
пузырящуюся массу, насыщенную продуктами брожения.
С трудом вытаскивая отяжелевшие ноги, Борис Федорович рыскал глазами
по дну - он хотел отыскать какой-нибудь предмет, который можно было бы
использовать в качестве палки.
И вдруг взгляд его упал на неподвижное, скрюченное тело Ингра. Метис
лежал возле бурой каменной глыбы, сжимая в руке нечто длинное, чуть
искривленное, похожее на окаменевший сук.
Борис Федорович шагнул к Ингру, нагнулся над ним и хотел уже выдернуть
из его руки эту странную ветку, неизвестно откуда попавшую на дно моря,
когда та изогнулась словно живая. И только тогда Озеров заметил, что у
"ветки" плоская голова, рот с множеством мелких зубов и два фиолетовых
тускло светящихся глаза.
В руке Ингра было зажато змееподобное существо. Напав на метиса, оно
либо укусило его, либо парализовало мощным электрическим зарядом.
Размозжив камнем голову гадине, Борис Федорович внимательно осмотрел
Ингра.
Он был мертв. На рукаве скафандра, чуть выше кисти, и возле пояса
зияли рваные дыры. В них под давлением проникла вода, и Ингр захлебнулся.
Если бы все произошло на мелководье, вблизи берега, можно было бы
попытаться откачать Ингра, но здесь, на глубине свыше двадцати метров,
Озеров ничем не мог помочь ему.
Завалив труп камнями, Борис Федорович побрел по дну в том направлении,
в каком его незадолго перед этим вел Ингр. Он был сейчас один, совсем один
на дне безбрежного венерянского моря.
Прошло еще около получаса. Озеров заметил, что обитатели подводных
джунглей охвачены беспокойством.
Зарывались в ил черви, съеживались, выталкивая из себя воду,
шарообразные иглокожие, заползали в расщелины морские звезды, захлопывали
створки двухметровых раковин исполинские тридакны, пряча за прочными
известковыми стенками волнистые складки лилово-голубых и
зеленовато-красных, полосатых и пятнистых мантий; скрывались в глубине
пещер ракообразные.
Вода заметно помутнела. Гнулись, раскачивались, извивались в каком-то
причудливом танце стебли бурых и розовых водорослей. Наклонные восходящие и
нисходящие течения сбивали Озерова с ног, ударяя его то в грудь, то в
спину. Миром безмолвия, изумительной красотой которого Озеров восторгался в
первые минуты вынужденной подводной прогулки, овладевала тревога.
Видимость с каждой минутой ухудшалась. Надо было полагать, что небо
потемнело и над океаном, изборожденным гигантскими валами, мчались
свинцовые дождевые тучи, подгоняемые ураганным ветром. Яркие фиолетовые
отсветы то и дело озаряли толщи воды - приближалась гроза.
Опасаясь, что его может втянуть в водовороты, образующиеся вблизи
барьерного рифа, Борис Федорович стал удаляться от берега, о
местонахождении которого судил по уклону морского дна.
Продвигаться приходилось медленно. Резкое, неосмотрительное движение
могло привести к падению в какую-нибудь широкую трещину, замаскированную
водорослями.
И все-таки Борис Федорович поскользнулся и упал. Пытаясь удержаться,
он ухватился рукой за какую-то каменную глыбу, но та, качнувшись, рухнула
вслед за ним.
Взмучивая воду, обрывая водоросли и вспугивая донных обитателей,
Озеров несколько секунд скатывался кубарем по скользкому крутому откосу.
Толстый слой ила, устилавшего дно впадины, смягчил удар. Скафандр и
резервуар с воздухом не были повреждены. Борис Федорович отделался
незначительными ушибами.
Глава XIII
ВО ВЛАСТИ ТЕЧЕНИЯ
Новые недоумения. - Осторожность побеждает. - Обитатели придонных
слоев. - Прилив. - Во власти течения. - На берегу лагуны. - Странный
пейзаж.
С минуту он неподвижно лежал в густой, вязкой массе, со всех сторон
облепившей скафандр, потом принял сидячее положение.
Со стороны он, вероятно, напоминал человека, принимающего грязевую
ванну.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг