- Одному купаться не дело, - заворчал старик. Что ж, из-за вас одного
матрос будет дежурить? Надо еще пригласить желающих. Сейчас схожу вниз и
спрошу.
Появилась угроза полного провала намеченного плана. Но Женя не
растерялся.
- Уже оповещены, товарищ капитан, - проговорил он вкрадчивым голосом. -
Вот я, например, буду купаться, еще подойдут люди.
- Ну-ну... - проворчал капитан и, откашлявшись, позвал зычным голосом
дежурного матроса.
Пряча подмышкой разводной ключ, чтобы его не заметил матрос, Миша
спустился по веревочной лестнице на несколько ступенек и бултыхнулся спиной
в воду. Затем, чтобы не вызывать подозрения у матроса, он выплыл на
поверхность и крикнул Жене, что собирается нырнуть на дальнее расстояние.
Быстро работая руками и ногами, Миша стал опускаться вглубь,
одновременно приближаясь к днищу катера. Вода в этом месте отличалась
необыкновенной прозрачностью. Был хорошо виден борт судна, покрытый
зеленоватым мхом и серыми ракушками. А вот и временный кабель, идущий вдоль
борта вниз, к гидрофону. Миша зажал разводной ключ между ног и, ухватившись
обеими руками за кабель, начал быстро спускаться вниз.
"Успею или не успею? Хватит ли времени, в течение которого я смогу не
дышать, чтобы отвинтить гидрофон, прикрепленный, как известно, тремя
болтами?" сверлила голову навязчивая мысль.
Гидрофон оказался укрепленным на меньшей глубине, чем ожидал Миша.
Быстро заработал разводной ключ. Гайка подалась легко: она только вчера была
завинчена и еще не успела ни заржаветь, ни обрасти водорослями. Вторая и
третья гайки также подались легко. Теперь их можно будет отвинтить руками,
но... Миша почувствовал, что задыхается. Нужно было быстро всплывать на
поверхность. Снова зажав разводной ключ между ног, Миша принялся работать
руками, хватаясь ими за кабель, что значительно ускорило подъем.
Голова Миши появилась на поверхности у самого борта. Держась за кабель,
Миша вздохнул несколько раз как можно глубже и, чтобы не возбуждать
подозрения дежурившего матроса, крикнул:
- Женя, вот где я вынырнул! Ты засек продолжительность моего пребывания
под водой?
- Засек! - ответил механик.
Вслед за этим сверху послышался негодующий голос матроса:
- Что же вы делаете, товарищ! Разве можно так долго находиться под
водой? Это вам не шутки! Вылезайте. Я не разрешаю вам больше купаться.
Положение становилось серьезным. Миша быстро соображал, что нужно
предпринять в этом случае. Попробовать уговорить матроса? Судя по его
голосу, он настойчив и не пойдет на уступки.
- Сейчас! Только одну минуточку - и вылезу! - прокричал Миша и снова
скрылся под водой.
На этот раз спуск оказался более трудным, чем в первый раз: сказывалась
усталость. Руки заметно дрожали и работали не так проворно, как хотелось бы.
Вот Миша уже у гидрофона. Гайки, которые, казалось, при первом нырянии
вертелись совсем легко, теперь поддавались с трудом. Первая гайка в руке.
Куда ее девать? Она будет мешать отвинчивать остальные. Миша сунул ее под
трусы и завернул их возле резинки в трубочку. Вторая гайка. Хочется дышать.
Перед глазами плывут красные круги... Третья гайка... Рывком Миша снял
гидрофон с болтов и ухватился руками за кабель. Теперь подъем. Лишь бы как
можно скорее добраться до поверхности...
Когда Миша вздохнул полной грудью и посмотрел вверх, то увидел
совершенно неожиданную картину. На палубе, наклонившись через перила, стояли
чуть ли не все сотрудники плавучей испытательной станции. Держась за
веревочную лестницу одной рукой, в плавках, по пояс в воде, висел дежурный
матрос, показывавший Мише свободной рукой огромный кулак. Видно, он только
что собирался нырнуть, чтобы спасать исчезнувшего под водой практиканта.
- Что это значит, товарищ Савин? - раздался сверху грозный голос
начальника лаборатории. - Вы нарушаете порядок! Не подчиняетесь распоряжению
капитана! Прошу вас ко мне...
Миша подплыл к веревочной лестнице и начал подниматься вверх.
- Топить таких мало... - тихо прошипел матрос, пропуская Мишу.
- Простите... я не из-за озорства, - также шепотом ответил Миша.
- Объясните ваш поступок, чтобы я мог более точно сформулировать
выговор в приказе, - обратился к Мише начальник лаборатории.
- Э-э-э! Да что это у него подмышкой? Никак, разводной ключ? -
проговорил кто-то.
В это время выскочили из-под резинки мокрых трусов две гайки и со
стуком покатились по палубе, гладкой и тщательно надраенной.
- Вам удалось отвинтить только две гайки? - сухо спросил Василий
Иванович.
- Нет. Все три. Третья - вот... - ответил Миша, тяжело дыша. - И
гидрофон снят с болтов. Его можно вытянуть из воды за кабель, - добавил он
передохнув.
- Понятно, - все так же сухо продолжал начальник лаборатории. - Выговор
будет сформулирован следующим образом: "За самовольные действия во время
работы, связанные с риском для собственной жизни, и отказ подчиниться
представителю капитана, практиканту третьей лаборатории Савину объявляется
строгий выговор. О взыскании сообщить дирекции втуза, откуда студент прибыл
на практику".
- Василий Иванович! Василий Иванович! - раздался взволнованный голос
Жени. - Выговор придется разделить пополам, на равные части! Я тоже виноват.
Это мы вместе придумали! Водолаз-то, вероятно, у сестры на свадьбе. Если
даже его срочно сюда доставить, так он все равно в скафандр не влезет!
Известно почему - ему сейчас море по колено!
Кто-то начал было смеяться, но сразу же осекся. Все продолжали стоять
молча.
- Василий Иванович! - вдруг раздался голос Погончука. - Василий
Иванович! Независимо от проступка этих двух юношей, разрешите вытянуть
гидрофон из воды, раз он, по словам человека, совершившего проступок, уже
отвинчен.
- И дальше что? - как-то машинально спросил начальник лаборатории.
- Разберем муфту и исправим повреждение.
- А дальше что?
- Очень несложное дело, Василий Иванович! Установим гидрофон обратно
под воду без водолазов.
- Кто установит? - все так же машинально, видно находясь в глубоком
раздумье, спросил начальник.
- Известно кто! Конечно - я! Разве вы забыли, что я отличаюсь в области
ныряния?
- Придется ждать водолаза, - сухо отчеканил начальник.
- Василий Иванович, ну что вы! Он, вероятно, в самом деле сейчас на
свадьбе. Ведь выходной день ему дали! Заявок-то на водолазные работы на
сегодняшний день ни от кого не было. Я считаю, Василий Иванович, что выговор
придется делить не на две части, а на три. Так, чтобы и на мою долю
досталось. Как это я не сообразил сам полезть в воду? Только из-за моей
несообразительности появился проступок со стороны практиканта!
- Разрешите спросить, товарищ начальник? - степенно пробасил дежурный
матрос, собиравшийся спасать Мишу.
- Что у вас? - все так же строго осведомился Буранов.
- Не мог бы я попробовать прикрутить обратно чего там нужно под водой?
В данный момент нахожусь в соответствующей форме - одежду еще не надевал.
- Товарищ Коцубейко - опытный матрос. Доверить ему можно, -
охарактеризовал дежурного капитан катера.
- Даже смешно говорить, - не унимался матрос: - если этот сухопутный
студент, - при этом он протянул руку и указал на Мишу, - в состоянии был
отвинтить гайку, так неужели я не смогу завинтить!
- Под вашу ответственность, капитан, - проговорил Буранов и медленно
зашагал по направлению к дверям, ведущим внутрь катера.
За ним молча пошли остальные сотрудники.
- Не унывайте, - шепнул лаборант Погончук, подходя к Мише, - уговорим
Василия Ивановича...
Через час неисправность в соединительной муфте была устранена и
гидрофон установлен под воду. Правда, для матроса, вызвавшегося нырять под
воду, это оказалось более тяжелой задачей, чем он предполагал. Пять раз ему
пришлось подниматься из воды, чтобы передохнуть. После этого авторитет Миши
как замечательного ныряльщика, поднимавшегося из воды всего один раз, возрос
в глазах Жени до необычайной высоты. Он с гордостью оглядывал своего друга,
подмигивая при этом капитану.
Одевшись, Миша опустился в полукруглую каюту, в которой находился
телевизионный экран. При входе он заметил почтительные взгляды, которыми
провожали его сотрудники.
- Принесите товарищу Савину стул, - распорядился начальник лаборатории,
заметив, что студенту не на что сесть.
Снова загудели умформеры, вспыхнули сигнальные лампочки, и каюта
погрузилась в полумрак. На матовом экране начало появляться светлое пятно.
Все четче и четче стало вырисовываться изображение. Это было дно моря -
далекое дно, находящееся от поверхности на расстоянии нескольких километров.
Послышался одобрительный шепот. Затем возгласы:
- Замечательно! Василий Иванович, победа! Победа, товарищи!
Миша сидел в углу и наблюдал за выражением лица инженера Буранова.
Полуслепой инженер, волнуясь, силился рассмотреть экран, но, конечно, не
видел его так четко, как остальные.
"Даже результат своей многолетней работы, из-за которой он терял свое
зрение, не может увидеть! Какая злая ирония!" с грустью подумал Миша.
Застучал дизель, и катер пошел гулять по морю на полном ходу. Быстро,
словно в кино, когда показывается научно-популярный фильм, поползла по
экрану сказочная картина далекого морского дна. Люди видели сквозь толщу
воды, куда совсем не достигал свет дня, каждый камешек, каждую расщелину.
Когда белый катер уже подходил к берегу, возвращаясь с рейса, Мише
сообщили, что его зовет в свой кабинет начальник лаборатории.
- Садитесь... Миша, - проговорил Буранов, когда студент притворил за
собой дверь.
"Он назвал меня по имени", промелькнуло в голове практиканта.
- Сегодня радостный день, - начал Буранов. - Радостный для меня и всех
сотрудников. Вы помогли, Миша, приблизить этот радостный день благодаря
своему самоотверженному поступку... Скажите, что я должен делать с вами?
Наряду с героизмом и самоотверженностью, налицо нарушение трудовой
дисциплины! Мне тяжело решать этот вопрос одному. Помогите.
- Пусть будет так, как вы решили раньше: выговор в приказе с сообщением
во втуз, - тихо ответил Миша, стараясь не выдавать волнения.
- Вы говорите это искренне?
- Да, искренне. Трудовую дисциплину я нарушил и должен нести за это
наказание.
Наступило молчание.
- Может быть... - начал неуверенно Буранов, - может быть, в приказе
указать одновременно, что в результате вашего проступка... ну, как бы это
выразиться... работа продвинулась...
- Не надо, Василий Иванович, - проговорил Миша, пользуясь паузой. -
Предлагаемая вами новая форма приказа будет неточна... Получится так: с
одной стороны, человек плохой - нарушил дисциплину, а с другой - он хороший,
помог своим проступком общему делу. Пусть приказ останется прежним, как вы
его предложили.
Буранов поднялся из-за стола и, подойдя вплотную к студенту, взял его
за обе руки:
- Сейчас я хочу сказать вам несколько слов не как начальник лаборатории
своему подчиненному, а как человек человеку... Спасибо вам за то, что вы
сделали. Еще один отложенный день испытания значил бы для меня очень многое.
Было столько неудач, разочарований, что, быть может, совершенно пустяковый
толчок - например, отсрочка испытания на один день - свалил бы меня. Я имею
в виду свое зрение... Спасибо!
* * *
- Рассказывайте подробно, - тоном, не допускающим возражений,
проговорила Люда, за руку увлекая Мишу в глубину парка.
- Все в полном порядке, представьте себе! - весело отвечал Миша. - С
сегодняшнего дня можно считать, что разработка аппаратуры закончена.
Потрясающие результаты!
- А как было дело?
- Очень просто. Отплыли в море. Буранов отдал распоряжение готовиться к
испытанию. Ну... тут произошла небольшая задержка: кабель, соединяющий
гидрофон с новым анализатором, оказался испорченным. Устранили. А затем,
когда снова включили аппарат, то все увидели на экране отчетливый рисунок
морского дна. Вот и все.
- А выговор в приказе по институту кому готовится? - вдруг негодующе
спросила Люда.
- Так это же к результатам сегодняшнего испытания никакого отношения не
имеет! Насколько я понимаю, вы интересуетесь главным образом испытаниями? -
спокойно ответил Миша.
- Скажите, Миша... вы очень обиделись на Буранова за то, что он...
одним словом, я имею в виду выговор, - теперь уже тихо проговорила Люда,
останавливаясь возле скамейки.
- Нисколько! Я ведь действительно нарушил дисциплину. Полез в воду
помогать ремонтировать кабель без разрешения начальника.
- Помогать?
- Да.
- Понятно, - сказала Люда, опускаясь на скамейку. - Все ясно... - Она
жестом пригласила Мишу сесть. - Теперь рассказывайте подробно, как было
дело.
- Четкость изображения - потрясающая! Виден мельчайший камешек! А ведь
глубина, где остановился катер, - огромная! Смотрю я на Буранова и думаю:
ведь ему-то не виден так отчетливо, как нам, победный результат своей
многолетней работы, - начал Миша, все более увлекаясь.
Но девушка перебила его.
- Миша! - проговорила она. - А ведь я, признаться, ожидала, что вы
первым делом начнете хвастаться своей самоотверженностью и геройством!
Думала, что будете жаловаться на несправедливость начальника... Мне ведь уже
известно, что происходило сегодня на белом катере. До мельчайших
подробностей известно.
Миша улыбнулся и промолчал.
- Было время, когда мне казалось, что вы думаете главным образом о
себе, о своем геройстве и своих обидах, - тихо продолжала девушка. - А
теперь... может быть, вы действительно хороший... настоящий?..
- Возможно, - буркнул Миша, вычерчивая на песке каблуком своего ботинка
замысловатую кривую линию.
- Чем вы недовольны? Может быть, вас все-таки омрачает будущий приказ?
- Вообще неприятно, конечно...
- В таком случае, могу сообщить под большим секретом: директор
института решил ограничиться словесным внушением, учитывая, возможно, вашу
молодость. Завтра вызовет и будет отчитывать. Приготовьтесь к этому.
- Ладно, - равнодушно ответил Миша.
- Что "ладно"! - вдруг вспылила Люда. - Как вы смеете говорить таким
тоном: "ладно"! Значит, вы не рады, что все обошлось так просто?
Неизвестно, чем бы кончилась вновь вспыхнувшая ссора, если бы не
подошел Женя и не сообщил:
- Василий Иванович приглашает всех сотрудников третьей лаборатории
собраться вечером у него на квартире. Завтра он уезжает в санаторий
лечиться.
* * *
Удивительное дело творит широкая, все время переливающаяся серебристой
рябью дорога, та, что в лунную ночь пополам рассекает море и тянется от
берега до самого горизонта. Она властно приковывает к себе взгляд человека и
заставляет его мечтать.
Спустя месяц после описанных событий у берега, на плоском камне, до
которого временами докатывались посеребренные лунным светом волны прибоя,
сидели Миша и Люда. Пришли проститься с морем. Закончилась практика. Завтра
утром они уезжали.
Рядом стоял Женя и хмуро поглядывал на волны. Словно для того, чтобы
еще больше подчеркнуть свое отношение к морю и к лунной дорожке, Женя время
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг