Одуй
ДИКАРИ
Золотя округу желтизной, солнце плавилось в далёком горизонте, но, ещё
не растаяв, светило на синий залив, на зелёные берега, уходящие лентой
далёких холмов, на прибрежные скалы, на камни, торчащие из песка, и как будь
то, звенело усталой пчелой...
Рыжий Ри восседал калачом, и немного сутулясь, смотрел на кружащих над
гладью воды белых птиц, бессознательно сея сквозь пальцы песок. Косматая
жёсткая грива, как будь то болотная кочка, торчала и ярко горела на солнце.
Кудрявая борода и широкий картофельный нос...
Ко - его женщина - так же вольно свернув ноги кренделем, навалившись
спиною ему на плечо, нежно гулькала со спокойным малюткой-ребёночком,
возлежащем у неё на руках и на бёдрах. Младенец хватался ручонкой за хвост
крепких мамкиных, светлых волос, туго собранных у неё на макушке, тянул себе
в рот, упираясь в её лицо своей розовой пяточкой и негромко люлюкал...
Тут же рядом, сложившись комочком, сидела на корточках бойкая Тю -
младшая сестра Ри - и, глядя на тех же кружащих птиц, ритмично дубасила
костью по круглым камням. Кудрявая, хорошенькая, юная.
Её верный Ло - лохматый коричневый пёс - виляя кудлатым хвостом и
склонив набок морду, внимательно слушал обрывчатый ритм и следил за
мелькающей костью.
Одежда на всех, не считая младенца и пса, была только спереди, только
на бёдрах и лишь небольшими фрагментами. Всё остальное - пигмент смуглой
кожи, коричневый ровный загар и мелкие бусы на тоненькой жилке на шее у
женщин.
Такие же бусинки всюду валялись в песке - различного цвета блестящие
яркие камешки.
Обласканный солнцем и тёплым песком, тихий берег ютился в объятиях
ровной скалы, отвесно идущей не очень большим полукругом из тёмной воды
слева и обрывающейся в воду справа. Наверху росли корявые широкие деревья и,
цепляясь, свисали узловатые лапы густого кустарника, едва не сползая до двух
очень низких отверстий в пещеры, которые находились как раз за спинами,
сидящих на берегу людей. Где-то под потолками дальних сводов этих пещер
висело вяленое мясо, рыба, различные травы и всякая прочая всячина...
Угол природы был очень уютным, и птицы кружили в лучах заходящего
солнца, и было приятно, тепло и немножечко грустно...
Устав барабанить, Тю звонко ухнула и подкинула кость.
Взметнув песок веером, пёс рванулся вдогонку, схватил кость налету,
отбежал, лёг и стал её грызть.
От этого малыш чихнул, задвигал пяточками и расплакался.
Ко бережно прижала ребёночка к увесистой груди, легко поднявшись,
подошла к пещере и став на четвереньки, осторожно поползла в отверстие.
Немного погодя и Ри исчез в пещере следом за женой.
Пёс подбежал к его жилью, но Тю громко цикнула на него и тот, вильнув
хвостом, исчез в соседнем лазе слева.
Тень кустов от заката неслышно скользила по берегу к Тю. Отступая от
тени, она приблизилась к своей пещере, ещё немного постояла, глядя на залив,
вздохнула глубоко и влезла следом за собакой.
Не прошло и десятка ударов костями, Тю вылезла из норы, добежав до
отхожего выступа, малость подумала, повернула, и крадучись мимо братней
пещеры, укрылась в обломках скалы, где обычно скрывались соседи.
Опять осторожно прошла мимо братнего лаза и довольная скрылась в своём.
Не прошло и пяти ударов - Ри появился из своей норы, немного подумал и
крадучись мимо отверстия Тю, направился в сторону выступа...
Но пёс шустро выглянул и зарычал. Рыжий сказал ему:
- Чич! - нерешительно развернулся и пошёл за обломки своей скалы.
Оттуда вышел недовольный и залез к себе хмурый.
Пёс зевнул и тоже скрылся.
Не прошло и трёх ударов. Осторожная Ко появилась по пояс, посмотрела
вокруг, вынула детский горшок и выплеснув содержимое к выходу Тю,
моментально исчезла.
Ло и Тю одновременно высунули головы. Взвизгнув, пёс исчез, утянутый за
хвост.
Появилась Тю. Угодила рукой в мокрое место, вскрикнула и втянулась
обратно. Вылезла с большой сухой костью, со всего маху хряпнула костью по
своду соседской пещеры, отбросила расколовшиеся обломки и скрылась.
Ри тут же выглянул. Выглянул пёс. Друг на друга уставились молча. Пёс
исчез. Ри вылез. Поднял костяные обломки, сложил их, как было, подумал,
залез вместе с ними к себе.
Оттуда послышались громкие возгласы.
Ло высунул морду. Прислушался.
Из соседней пещеры вылетели обломки, потом Ри очутился снаружи...
Морда собаки исчезла.
Рыжий пнул обломок, схватился за ногу, от боли немного попрыгал, затих,
похромал... постоял, глядя в небо...
Солнце только что скрылось, но было светло. Сквозь бледнеющее небо
проникали огни ярких звёзд, однако, заря от заката вовсю полыхала. Высокое
облачко в дальней дали - над притихшею гладью залива - ярко горело
оранжево-жёлтым... Приятно. Печально. Загадочно.
Ри опустился в песок на колени и долго стоял, очарованный. Не в силах
объять необъятное, воздел руки к облаку, выдохнул трепетно басом:
- До-о-о... - и склонился лицом и руками в песок.
*
Егорка Ерохин родился на станции и с тех пор, как пропали родители, рос
балбесом.
Лет с тринадцати обретался по разным общественным заведениям,
отрабатывал пропитание принудительно, но по долгу на месте не мог усидеть -
убегал на попутках при первом же случае, всё, надеясь, найти отца с матерью.
Зарабатывал, как придётся, на жизнь не роптал, только очень скучал по родным
и мечтал, что когда-нибудь всё образумится, и они всегда будут вместе, как
самые надёжные и верные друзья.
Учился всему понемногу, там-сям, в основном у случайных людей,
бессистемно, хотя, был смышлёный парнишка. К двадцати годам кое-что уже
смыслил в простейших профессиях, но охотнее всего путешествовал - помогал
дальнобойщикам за хорошие бабки. За это его и прозвали - Бродяга Ероха.
Откинувшись, он включил плеер и, закрыв глаза, представил, как мог бы с
хорошенькой барышней познакомиться где-нибудь на курорте, купить там же
домик, родить ребятишек...
- Ходили бы вместе рыбачить, кататься на яхте, курить, понимаешь, под
пальмой в шезлонге...эх... всё в дороге и в дороге!
*
Под слабое потрескивание фитиля - размочаленного камнем корня и
сунутого в черепеню с жиром - под далёкое приятное журчание подземного ручья
малыш очень скоро уснул и сопел, раздувая живот. Бережно уложив его в мягкие
шкуры, Ко немного посидела рядом, внезапно поймала жука, раздавила и съела,
глядя на животных, начертанных мужем на стене. Животные, казалось, слабо
шевелились в качании хранимого огня...
Очнувшись вдруг от тишины, она полезла посмотреть, чем занимается Ри и,
выглянув, залюбовалась его рельефной спиной. Сообразив, однако, чем он
занят, неслышно подошла и, став коленями в песок, воздела руки к небу. В
поклоне прижалась лицом, грудями и руками к тёплому песку и выдохнула вместе
с мужем:
- До!
Заслышав голоса, жуясь, появилась в отверстии Тю. Поперхнулась.
Благоговейно приблизилась к брату и осторожно опустилась на колени.
Заворожённая небесной красотой, немного постояла, как былинка... и мелодично
присоединилась:
- До! - коснувшись остренькими грудками коленей.
Собачка была уже рядом и тихо лежала.
*
Внезапная вспышка пронзила лучами зенит небосвода, и всё утонуло в
сиянии света по силе своей ярче молний и всё стало белым, прозрачным,
просвеченным, словно рентгеном и вдруг, раскололась по спектру, пульсируя
бешеной радугой, затем, пожелтела, окрасилась охрой, и всё засветилось
оранжево-жёлтым...
Все четверо окаменели, выставив зады и вскинув головы, застыли, жмурясь
на звезду, стремительно летящую на них, залившую пространство светом сильней
и ярче, чем сиянье солнца...
И не успела вспышка превратиться в шар огня, как страшный грохот,
догоняя свой источник, обрушился с небес, прижав к земле кричащие, дрожащие
тела и раскатившись гулко по пространству, вдруг, слился в ужасный,
пронзительный свист, всё выше и выше ползущий в тональности, заостряясь
шипеньем в иглу ультразвука. Когда высота ультразвука достигла предела,
сияющая смерть, стремительно летящая в глаза, внезапно чудовищно
взорвалась - шар огня словно лопнул, мгновенно потеряв уничтожающую
скорость, и разлетелся горящими крупными каплями, которые, описывая дуги,
шипя, посыпались в залив. И, наконец, остались только гарь и чад - дымящие
следы гигантской пальмой-веером зависли над клокочущей водой...
*
- До? - сотрясаясь всем телом и не вынимая пальцев из песка, которые
вонзились словно когти, несмело пропищала Тю, уставившись на брата.
- До! - простучав зубами, подтвердил дрожащий Ри, коленями, щекой и
ухом прижимаясь в берег.
Пищание ребёночка проникло сквозь остатки шума в голове и Ко, вскочив,
рванулась к чаду, испуганному грохотом, сидящему в пещере. Ри униженно
сутулясь, поспешил за нею. Тю, озираясь на облачки дыма, сносимые лёгким
движением воздуха, подобралась комочком, словно мышка. Она обнаружила - пса
рядом нет. Привстала, оглянулась, увидела его дрожащего в пещере. Собака
скулила тоненько свистя своим носом в темноте. Позвала его, но пёс не вышел.
Сама к нему влезла.
Разорванное небо приобрело невиданные странные оттенки и кроме облачка
на нём теперь светились полосы, лихие завихрения рассеянных дымов, спирали
искажённой формы, кривые линии...
Ребёночек затих.
Вдруг, что-то сильно затрещало, упали сверху камни и перед сводами
пещер, примерно в трёх шагах, едва не доставая до песка, возник загадочный
предмет, мотаясь словно маятник туда-сюда... И, как он двигался, так вслед
за ним вращались головы, выглядывая из пещер... Пёс было зарычал, но Тю
взяла его за морду горстью и зажала. Так все они сидели изумлённые, пока
предмет не перестал качаться.
*
Когда сработала система диагностики полёта, Ероха находился у себя в
апочивальне и пребывал в объятиях Морфея. Он, как обычно, задремал не
раздеваясь - лежал в комбезике с карманами, набитыми различной дрянью и в
ритмах экстрамузыки приятно расслаблялся. Настойчивые обращения компьютера
на корреляцию он в полусне адресовал дежурному пилоту и безмятежно прозябал.
И лишь когда сигнал сирены завизжал, как склочная и желчная старуха, Ерохин,
вдруг, сообразил, что он один и ни каких дежурных быть не может...
Но было поздно. Пошёл отсчёт на аварийной катапульте. Ероха даже не
успел сообразить, где он находится, и что случилось - ему осталось в панике
запрыгнуть в суперкапсулу и, чертыхаясь, вспомнить на ходу, что перегнать со
станции на станцию челнок-разведчик он согласился в одиночку за приличный
куш. И перегон - пустяк - всего по двум хрональным коридорам и те, почти,
без поворотов. Но тут от взрыва так ударился об стену головой, что
обволакивать скафандром его тело спецкапсула закончила без его участия...
*
Немного выждав, Тю тоже вылезла, держа перед собой на всякий случай
камень...
Ри на полусогнутых стоял с дубиной перед большим серебряным яйцом и
удивлённо открыв рот, смотрел то вверх, то вниз, то снова вверх и тяжело
дышал...
Яйцо висело на тонюсеньких шнурах, запутавшихся в раскорявых сучьях,
накрытых, словно облаком, какой-то белой очень тонкой кожурой - с какого
зверя он не знал. Ри не решался прикоснуться и руку отдёргивал, как от
горячего. Тю осторожно кокнула яйцо камнем. Ещё раз. Осмелела и притронулась
рукой. Но, вскрикнув, отскочила - яйцо, как будь то, обожгло...
Ри, защищая сестру, с горяча долбанул его палицей.
Яйцо глухо сбомкало.
От решительного натиска Ри, пёс зарычал и занял угрожающую позу,
готовый броситься на зверя.
Ко, наблюдавшая из норы, тоже вылезла, но Ри оттеснил её, шлёпнув
слегка по руке, чтобы та не хватала неизвестные предметы.
*
Первой мысли у Егора Ерохина не было. Почувствовав сильную боль в
голове, он потянулся к ней, но, поняв, что рука не касается тела, открыл
глаза и обалдел...
Во-первых: какие-то голые люди с дубиной ходили кругами и глупо
смотрели своими лохматыми рожами, будь то он обнажённый сидит в зоосаде на
выставке чучел, как какой-то редкий экспонат...
Во-вторых: целых две совсем голые барышни стоят перед ним открыв рты, и
одна - помоложе - задумчиво теребит себе нос...
В-третьих: пёс очень странно - беззвучно - рычит и лохматый мужик со
всего, что есть маху, вдруг, как базнет огромной дубиной Ерохину по голове!
Егор так отпрянул - едва не свихнул себе шею. Однако, баздахнув, дубина
совсем не коснулась его головы, а как раз отскочила, не тронув лица!
Только теперь заработала голова - он всё вспомнил и тут же похолодел от
осознания катастрофы, которая с ним приключилась - ему приходилось встречать
в бесконечности бездны подобные серебряные капсулы, безвременно летящие
маршрутом ниоткуда в никуда, поющие сигналы бедствия в глухую пустоту... Что
толку, если выпал из хронального канала! Егор живо вспомнил одну искажённую
ужасом мумию, сошедшую от одиночества с ума и яростно заматерил науку,
бесконечность и пространство...
Повисев некоторое время в прострации, и слегка оправившись от шока,
Ероха осмотрелся.
Вид на райское местечко малость успокоил - он жив и даже цел! К тому
же, рыжая девчонка в простоте своей наивной ему казалась очень симпатичной,
и он подумал, что живой - совсем не мумия, а тут, кажись, и воздух чистый,
небо есть и кажется, вода... и люди!... правда, диковаты...
- Однако для начала поживём, а там посмотрим! Вот, только бы отсюда
выйти...- заметил вслух.
*
После очередного удара, отбив себе руки, Ри выронил дубину и,
непонимающе глядя на матово-серебристую поверхность, потёр ладонями о
бёдра...
Тю осторожно ходила вокруг, то принюхиваясь к поверхности, то глядя на
шнуры и белую кожуру, накрывшую корявые кусты, как покрывало. Иной раз, как
живому, говорила яйцу:
- Чух!
Ко большей частью смотрела на белое и по блеску её чёрных глаз было
видно, что ей эта шкурка особенно интересна.
Ри, глядя вверх, вдруг крикнул:
- Аяй! - и быстро отбежав к разлому скалы, по которому он забирался
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг