по всей стороне, куда стекает эта нефть, камень не серый, а черный и
гладкий, но идет такими же ступеньками, как в других местах, и кусты
на нем не растут. Это все свежая недавно застывшая, затвердевшая
нефть.
- А почему в прочих местах камень не черный, а серый и не
гладкий, точно песком посыпан? - спросил Лобсын.
- Потому, я думаю, что там он очень старый, выветрел, а песком
его ветры заносят. Вот мы попробуем на огне, как будет гореть свежий
черный и серый старый. Если серый не уголь, а та же загустевшая нефть,
- он будет гореть и пахнуть как черный.
- Попробуем, Фома! Это интересно.
Спустившись с холма, мы выбрали поблизости ровное место на дне
долины, поставили палатку и расседлали коней. Мальчики живо набрали
сухих веток, чтобы развести огонь, а мы с Лобсыном, захватив кайлу и
лопату, взобрались на холм и лопатой набрали черной густой нефти в том
месте, где сочился ручеек, а кайлой выломали в другом месте несколько
пластин серого камня. Положили на огонь сначала черную густую массу,
похожую на полузасохший деготь; она быстро загорелась большим пламенем
с густым черным дымом и запахом керосина, растопляясь и растекаясь по
хворосту. Когда все прогорело, положили куски серого камня. Они
загорелись не сразу, но горели так же и плавились медленнее.
- Ну, вот видишь, Лобсын, это - не уголь, а та же нефть,
затвердевшая с песком. И я вспоминаю, что такую затвердевшую нефть
называют асфальт, или кир. Ее растопляют в котлах, прибавляют песку и
делают из нее полы в домах, даже заливают улицы в городах вместо
мостовой.
- Вот хорошо бы, Фома, в Чугучаке все улицы так замостить! И
тогда бы на них ни пыли в сухое время, ни грязи в мокрое не было.
- Понимаешь, какой клад мы нашли! И нефть для керосина и асфальт
для полов и улиц. Даже ты в своей юрте можешь себе сделать асфальтовый
пол вместо земляного. Будет всегда чисто, и блохи не будут водиться, а
то у вас в юртах эти кровопийцы часто спать мешают.
- Но как же тогда огонь в юрте разводить? Ведь асфальт загорится
под очагом!
- Под очагом и не делай асфальта, а только кругом, вот и все!
На огонь мальчики захотели повесить котелок для чая; они уже
сбегали на холм и набрали чистой воды в яме. Но Лобсын не позволил
вешать котел.
- Его кругом закоптят, и мы все перепачкаемся, как трубочисты, -
поддержал я.
- Хворосту наберите, ребята, здесь кустов сухих много. А асфальт
будем жечь ночью, в этих логах наверно волки водятся.
Коней мы пустили пастись, но корм в долине был плохой, кое-где
мелкая трава небольшими щетками, кое-где пучки чия. Долго стоять на
этом месте не приходилось.
После обеда мы пошли пешком дальше по долине, чтобы осмотреть
другие холмы. Они тянулись в ряд на некотором расстоянии один от
другого, одни были немного больше и выше, чем первый, другие меньше и
ниже, но все того же в общем вида. На вершине двух или трех мы также
видели яму с водой и пленкой густой нефти, стекавшей ручейком, а на
других такой ямы не было, хотя они состояли из того же темносерого
асфальта. На них выделение воды с нефтью давно прекратилось, канал из
глубины, по которому поднималась вверх вода с газом и нефтью, очевидно
закупорился, - они были мертвые. На них не было и таких свежих зеленых
кустов, как на тех, где выделение еще шло, а только кусты обычного
вида, как на дне и склонах долины.
Последний холм этой цепи, поднимавшийся там, где долина сильно
расширилась и почти исчезла на пологом подножии Джаира, оказался очень
плоским, но высоким, не менее 35-40 сажен высоты, тогда как остальные
поднимались только на 5-7 сажен над дном долины. Он также был мертвый,
без выделений воды, но зато представлял огромный запас асфальта в
сотни тысяч пудов.
Обойдя холмы, мы пошли назад к палатке. По дороге я заметил
несколько дзеренов, которые паслись в боковом логу и при виде нас
отбежали в сторону. Двустволка у меня была на спине, и я решил добыть
свежего мяса. Место было удобное, чтобы подкрасться поближе. Я пошел
быстро по следующему логу и взобрался на гребень, отделявший его oт
лога, в котором были антилопы, а Лобсын остался на прежнем месте,
чтобы отвлекать на себя внимание животных. Их было пять. Они
подвигались медленно, то пощипывая траву, то останавливаясь, чтобы
посмотреть, не преследует ли их Лобсын. Я лежал на гребне за кустом и
выжидал, когда они подойдут на верный выстрел. Ружье было заряжено
крупной картечью. Когда передовой дзерен остановился против моей
засады, я выстрелил; он подскочил, сделал несколько прыжков и упал.
Остальные понеслись огромными скачками на противоположный склон лога и
исчезли. Я подошел к упавшему: это был старый самец с большими
рожками. Скоро подбежал Лобсын, и мы потащили добычу к палатке. Ужин
вышел на славу - густой суп и шашлык.
- Сегодня счастливый день для нас, Фома, - сказал Лобсын, - и
клад нашли и мяса добыли на весь обратный путь до города.
Когда стемнело, мы развели большой костер из кусков серого
асфальта. Костер пылал так жарко, что нам пришлось сидеть подальше от
него, а весь холм, долина и ее склоны были ярко освещены. Мальчики
приняли большое участие в питании костра, выламывая и притаскивая
новые куски асфальта. Было тихо и столб черного дыма поднимался высоко
вверх.
- А знаешь ли, Лобсын, - сказал я, - я полагаю, что черный
камень, который мы взяли из жил в городе Нечистых духов, тоже асфальт.
Он горит и дымит, как этот, и воняет точно так же. Это не уголь, как
думают калмыки.
- Они ведь и этот называли земляным углем. И если этот будет
асфальт, так и тот, конечно, также. Только там его немного и возить в
Чугучак дальше, а здесь много и возить ближе, - заявил Лобсын.
- И там его нужно добывать из глубины горными работами, а здесь
бери его прямо из холмов и наваливай в телеги или на верблюдов, -
прибавил я.
- Пожалуй, караулить не нужно сегодня, Фома. Огонь такой, что
волки близко не посмеют подойти. Только время от времени нужно
подбрасывать камень в огонь.
Я согласился с этим, и мы легли спать, мальчики в палатке, а мы
вблизи костра, чтобы, просыпаясь, поддерживать огонь. И хорошо, что
сделали так. После полуночи начался ветер; горевший спокойно костер
стало раздувать, и хотя он был шагах в пяти от палатки, но пламя,
извиваясь, начало угрожать ей. И если бы Лобсын не проснулся от
хлопанья палатки и не отбросил горящие плиты в сторону, - мы могли
лишиться и палатки и всех наших вещей, а мальчики - обгореть.
Утром мы наломали еще несколько плит, чтобы загрузить одну
вьючную лошадь полностью асфальтом, и поехали вдоль цепи холмов на
запад. Когда серые холмы кончились, местность стала более живописной;
миновав еще холмы с слоями яркокрасных, желтых и шоколадно-бурых
цветов, мы выехали в широкое сухое русло, которое тянулось из Джаира,
и повернули вверх по нему. Его окаймляли сначала длинные яры с теми же
цветными слоями, а дальше бросились в глаза две отдельные скалы,
похожие на башни, поднимавшиеся среди русла; на каждой из них виднелся
ясный, довольно толстый черный слой, словно пояс.
- Смотри, Фома, еще асфальт! - крикнул Лобсын, ехавший впереди
каравана, тогда как я замыкал его.
Мы подъехали к башням, спешились и осмотрели черный слой.
- Это, пожалуй, настоящий земляной уголь, - сказал я, осмотрев
кусок, выломанный из слоя. - Он не похож на тот, который мы взяли в
городе; он не такой блестящий и легко щепится, как гнилое дерево.
Мы взяли несколько кусков этого угля на пробу.
- Только немного его! - заметил Лобсын. - Слой не толстый, всего
две-три четверти, и много ли в этих башнях - десятка два-три пудов, не
больше.
Дальше вверх по руслу пошли в берегах менее яркоцветные слои,
которые, размытые водой и обвеваемые ветрами, образовали разные
интересные формы - в одном месте косую башню желтого цвета, разные
карнизы, фигурки, кочки. Мальчики восхищались разнообразием форм, но
по сравнению с тем, что мы видели в городе Нечистых духов, здесь все
было живописно, интересно, но мелко.
А затем эти пестрые яры сменились холмами самого Джаира, и в
русле появился ручеек, который привел нас к небольшому оазису - роще
тополей и кустов с зарослями тростника вокруг нескольких ключей,
вытекавших из ямок среди зелени.
- Это - ключ Турангы-бастау (т. е. топольный ключ), - сказал
Лобсын. - Здесь я один раз был. Нужно остановиться - пообедать и
подкормить коней, которые вчера у асфальта остались почти голодными.
Дальше до позднего вечера ни воды, ни корма не будет.
Мы, конечно, остановились и развели огонь, развьючили коней,
пустили их пастись. После сытного обеда мы развесили оставшееся мясо
дзерена вялиться на солнце. Мальчики побежали по роще и по окружающим
холмам в надежде увидеть зайцев или дзеренов. Когда они вернулись, мой
приемыш Очир сообщил:
- Видели только двух зайцев и еще одно огромное обо. Его,
вероятно, великаны или нечистые духи сложили из огромных камней.
Пойди, посмотри, это недалеко.
Мы отправились втроем, сын Лобсына остался при палатке и лошадях.
Среди холмов вблизи русла, ниже рощи, у ключей один холм действительно
имел странный вид. На его склонах были рассеяны валуны, большей частью
круглые, как шары, и в поперечнике около аршина, совершенно черные и
слегка блестящие, а вершина холма представляла кучу из нескольких
таких же валунов, похожую в общем на обо, которые монголы сооружают на
перевалах и на вершинах некоторых гор и холмов. Каждый монгол,
поднявшись на перевал или такую вершину, считает долгом увеличить кучу
еще одним камнем, поднятым поблизости, или воткнуть в кучу палку и
навязать на нее или на торчащие уже палки тряпочку, оторванную от
одежды, или пучок волос из хвоста своей лошади. Все это - жертва
горным духам за благополучный подъем на перевал или вершину. Но это
обо, конечно, не могли соорудить люди: каждый валун, из которых оно
состояло, даже несколько человек не могли бы поднять, не то что унести
на холм. И Лобсын подтвердил слова мальчиков, что это обо сложено
нечистыми духами.
- Недаром же мы видели по дороге башни, карнизы, кочки странной
формы, похожие на то, что было, в том городе нечистой силы. И здесь
нечистые духи шалили, чтобы смутить проезжего человека, - сказал он. А
я не мог объяснить ему толком, как образовались это обо и эти формы
камней*.
(* Массивный гранит при выветривании иногда распадается на большие
шары, которые в условиях пустыни покрываются черным блестящим "лаком
пустыни", как и щебень, отражающий лучи солнца и луны, что уже
отмечено несколько раз в этой книге. Прим. автора.)
После отдыха мы поехали дальше вверх по тому же сухому руслу.
- Это русло, - объяснил Лобсын, - режет всю южную цепь Джаира,
которую к востоку от него называют горы Чингиз, а к западу - горы Кыр.
Последние тянутся до станции Сарджак на тракте из Чугучака в Шихо, по
которому мы ехали с немцами.
Русло представляло ленту, усыпанную песком и галькой, шириной от
20 до 50 шагов, врезанную в горы Джаира, образовавшие его берега. По
бортам русла местами росли мелкие и крупные кусты, но воды нигде не
было. И казалось странным, как это длинное русло могло образоваться
без помощи текучей воды.
- Неужели здесь никогда не течет вода? - спросил я.
- Ранней весной, когда тают снега, здесь воды довольно много
бывает, - ответил Лобсын. - И летом, если разразится очень сильный
ливень, вода бежит бурным потоком, но недолго, сбежит вся и опять
сухо.
Действительно, на пути по руслу я заметил, что некоторые кусты в
его бортах повалены и частью засыпаны песком и галькой; это было
доказательством того, что по руслу протекает вода с значительной
силой.
Мы ехали часа три или четыре по этому руслу; наконец оно
кончилось вместе с южной цепью Джаира. Солнце уже садилось, когда мы
добрались до небольшого ключа Ащилы-бастау в верховьях русла между
холмами, принадлежавшими уже второй средней цепи. Здесь был кое-какой
корм для лошадей и топливо в виде кустиков по склонам гор.
- Ребята, нужно набрать побольше хвороста и аргала, - сказал
Лобсын. - В этой местности могут быть волки. Сюда, говорят, иногда
забегают куланы из равнины к югу от Джаира, а за ними может притти к
нам в гости и тигр.
- Зачем ты нас пугаешь! - заметил я. - У озера Айран-куль, где
были большие камыши и где тигр действительно мог бы жить, ты ничего не
сказал о нем. А здесь в эти голые холмы зачем он придет?
- За куланами, он их очень любит, - оправдывался Лобсын.
- Ну, надеюсь, что ни куланов, ни тигра мы не увидим, - возразил
я. - А костер, конечно, ночью будем поддерживать по очереди. Волки
могут напугать наших коней.
Мы так и поступили. До полуночи по очереди по одному часу
караулили мальчики, а потом до рассвета по полтора часа один из нас.
Огонь поддерживали небольшой, но когда вой волка раздавался ближе,
лошади начинали похрапывать, а собака - лаять, подбрасывали топлива.
Но в начале лета ночи короткие, и в три часа уже светает. Мне пришлось
караулить с двух часов и через час я уже отпустил лошадей пастись, а
сам оставался вместе с собакой вблизи них, имея наготове ружье. Это
оказалось не лишним, так как на вершине соседнего холма показался
волк, подбиравшийся к лошадям. На посветлевшем уже фоне востока я
различил его силуэт, собака залаяла. Я вскинул ружье и выстрелил, но
было далеко, и картечь, вероятно, только шлепнула по шкуре на исходе
полета и волк скрылся.
На следующий день к вечеру прибыли к юртам Лобсына в верховьях
этой реки Дарбуты. Лобсын оставил там сына и одну лошадь. Вся его
семья и соседи целый вечер слушали его рассказ о наших приключениях, о
городе и обо нечистых духов, возбудившем большой интерес и
разнообразные объяснения, о холмах и жилах асфальта и жидкой нефти. Я
забыл упомянуть, что пока мы ходили осматривать холмы, мальчики
набрали бутылку этой нефти, терпеливо собирая ложкой черную пленку,
когда сна всплывала на поверхность воды в яме на вершине первого
холма. Эта бутылка теперь переходила из рук в руки, нефть нюхали и
пробовали пальцем на вкус. Асфальт из города и из холмов также был
осмотрен и опробован как топливо.
Два дня спустя по знакомой дороге мы прибыли в Чугучак и явились
к консулу, чтобы рассказать о полной неудаче раскопок в городе и
показать образчики асфальта и нефти. Описание города показалось ему
сначала выдумкой, и он несколько раз переспрашивал и заставлял
повторять некоторые подробности для проверки, пытаясь поймать нас на
противоречиях. Но мы описывали так подробно и согласно, что ему
пришлось поверить. Объяснение форм города силой нечистых духов он
поднял на смех, чем очень смутил Лобсына, который, несмотря на
многолетнее общение со мной и другими русскими, в глубине души все еще
сохранял веру в добрых и злых духов и в их власть над человеком.
Консул высказал предположение, что этот город - редкое по своеобразию
создание сил природы, а не человека, чем вполне объясняется неудача
наших раскопок.
Открытие асфальта и нефти его очень обрадовало, и он сказал, что
в будущем оно получит большое значение. Он посоветовал мне
испробовать, годится ли привезенный асфальт для заливки пола в моем
доме. А в случае удачи обещал дать нам заказ на доставку партии
асфальта, чтобы залить весь двор консульства и пол казармы его
казаков.
Поэтому я раздобыл старый котел вместимостью в два ведра и
растопил часть асфальта из холмов, прибавив по совету консула еще
песка, покрыл расплавленной массой пол в моей кухне, предварительно
выровняв его. Пол вышел не совсем ровный, так как мы не сумели
выгладить массу как следует, пока она не затвердела. Но консул после
осмотра остался доволен и заказал Лобсыну доставку асфальта. Так как
лето было еще в разгаре и времени до снаряжения нашего торгового
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг