ничего с ним не случалось, а умер он - отец же говорил - от рака печени.
Озеро тут ни при чём. И всё-таки оно отчего-то вызывало у Витальки
безотчётный страх.
Дед лежал в гробу, чуть нахмурив брови, словно усталый прилёг отдохнуть
и не хотел, чтобы его тревожили. Но от него веяло чем-то таким, отчего
Виталька сразу остро и страшно почувствовал смерть.
Он бежал прочь от дома, от открытой настежь двери, бежал и плакал.
Опомнился в лесу. И долго озирался, пока сообразил, где он.
Переночевал Виталька у Марата и на другой день не пошёл на похороны.
Отец Марата ничего не сказал, он, как видно, понял, что переживал сейчас
Виталька.
Виталька, нахохлившись, сидел до вечера в углу. Потом молча встал и ушёл
домой.
Дома выл Рэм. Сидел возле будки и выл, задрав вверх узкую морду.
Виталька подошёл к нему, погладил, почувствовал, как под ладонью дрогнули
собачьи брови. Пёс затих. Виталька сел рядом с ним, прислонившись спиной к
будке. Рэм положил ему на плечо морду и застыл так, глядя на свет в окне.
Изредка моргал, он, казалось, понимал всё.
Виталька чувствовал, что наступает совсем новая для него жизнь. Но как
бы там ни было, он конечно пойдёт в Ущелье белых духов. Дед подробно
рассказал ему, как добраться до озера.
2
Спустя неделю Виталька впервые пошёл на охоту с ружьём деда. Левый ствол
этого ружья был обычный - для стрельбы дробью, правый - нарезной. Свое
ружьё он подарил Марату.
Марат шёл впереди и настороженно прислушивался к лесной тишине. Звери не
нарушают покоя горной тайги. Их стремительный бег беззвучен, как в немом
кино.
Виталька с Рэмом шёл следом. Ноги скользили на сухих еловых иглах. Тихо
шуршали под ногами опавшие листья, звеня катились чёрные еловые шишки. Запах
хвои был таким острым, что от него щипало в горле.
Вот из-за ствола старого дерева выглянула белка. Уцепившись лапками за
пыльную кору, она глядела на Витальку круглыми глазами, навострив ушки с
забавными кисточками. Потом беспокойно перебежала вверх по стволу и снова
выглянула.
Виталька не думал об охоте. Совсем иные мысли завладевали им здесь, в
тишине леса.
- Марат, - сказал он, - представь, что мы с тобой в каменноугольном
лесу на Венере. Стволы до облаков, от горячих болот поднимается пар и летит
вверх. Кругом рептилии, тиранозавры, между деревьев, как совы, носятся
птеродактили и пронзительно орут.
- Откуда ты знаешь, что птеродактили должны орать? Может, они были
немы, как рыбы. Змеи ведь не кричат.
- Как же, - с готовностью сказал Виталька, - все птицы кричат, а они
потомки птеродактилей. Высота заставляла их кричать. Я думаю, если бы змея
могла летать, кричать она бы научилась. Птеродактили носились в воздухе, как
вороны над падалью, и оглушительно орали. Иначе не могло быть. Ты видел
рисунки скелетов птеродактилей?
- Почему ты думаешь, что на Венере будет то же самое, что было на
Земле? - спросил Марат, не ответив на Виталькин вопрос.
- Не то же самое, но общего будет много. Рептилии могут быть другими.
Но всё равно это будут рептилии. Млекопитающие не упадут с неба.
- Виталька, а может, там уже и люди есть?
Виталька посмотрел вверх и отрицательно покачал головой.
- Нет. Там даже рептилий нет, Марат.
- Откуда ты знаешь?
Виталька удивлённо пожал плечами.
- А откуда ты знаешь про султана Кенесары? Тебя интересует история, а
меня биология. Вот и всё.
- История интереснее! - крикнул Марат.
Виталька покосился на него и сказал:
- Может быть.
И Марат сразу умолк. Такой ответ означал, что Виталька не собирался с
ним спорить, не собирался ничего доказывать.
Они вышли на глухую лесную поляну. Виталька схватил Марата за шиворот и
рванул назад. С молниеносной быстротой сорвал с плеча ружьё и взвёл курки.
На поляне Рэм играл с медвежонком. Виталька за разговором не заметил,
как собака убежала от него.
Марат тоже смотрел на поляну, глаза его блестели от восторга. Медвежонок
и собака весело барахтались в траве. Вот медвежонок так угостил Рэма лапой,
что тот полетел в траву, но сразу же вскочил, бросился вперёд, сбил
медвежонка, и пока тот неуклюже барахтался, Рэм прыгал вокруг и весело лаял.
Медвежонок встал на задние лапы, смешно зарычал и пошёл на собаку.
- Рэм, ко мне! - негромко, но угрожающе крикнул Виталька.
Собака нехотя оставила игру и не торопясь поплелась к нему. И к ужасу
Витальки, медвежонок побежал следом за собакой.
- Виталька, мы его сейчас поймаем, - прошептал Марат.
- Дурак, - ответил Виталька, отламывая ветку ели.
Когда медвежонок подбежал поближе, Виталька больно хлестнул его веткой
по носу.
Медвежонок заполошно заверещал и бросился наутёк.
И сразу же из чащи леса донёсся глухой грозный рёв медведицы. Виталька и
Марат побежали прочь. Рэм помчался за ними.
Ветки хлестали по лицу, под ноги то и дело попадали корни и гнилые
сучья. Ребятам казалось, что медведица гонится за ними огромными мягкими
прыжками.
Наконец Марат остановился и схватился за ветку ели. Глаза его налились
кровью, по лицу ручьями катился пот, он лихорадочно хватал открытым ртом
воздух.
Виталька прислушался. Снова их окружала глубокая тишина леса. Как будто
ничего и не произошло.
Рэм сидел у ног Витальки и, высунув длинный язык, часто дышал. Виталька
погладил его. Рэм убрал язык, посмотрел на Витальку весёлыми щенячьими
глазами. Он был доволен.
Марат отдышался и спросил:
- Виталька, мог бы ты убить медведицу?
- Зачем же её убивать? У неё медвежонок. И вообще... В прошлом году
приезжали сюда охотники с автоматическими ружьями. Убили шесть медведей.
Ободрали и бросили туши в лесу. Хочешь быть таким охотником?
- Чудной ты, Виталька. Я думал, ты испугался.
- Испугался. Медведь - не белка.
Переночевали они в шалаше на берегу глухого лесного озера.
Встали на заре и по шатким кочкам поползли к воде. Виталька отстал от
Марата, он следил, чтобы Рэм полз рядом. Собака могла вскочить и спугнуть
уток.
Марат первым дополз до прибрежных кустов и замер. Утки дремали на
тусклой воде всего в двадцати шагах от берега. Непослушными дрожащими
пальцами Марат взвёл курки. Это была его первая охота. Прицелился и
выстрелил сразу из обоих стволов. Дробь хлестнула прямо по середине стаи.
Три утки, широко развернув перебитые крылья, ткнулись клювами в воду. Стая
взлетела. Виталька влёт сбил ещё одну утку.
Рэм бросился в воду и поплыл к уткам, подняв над водой чёрный нос.
Ухватил одну утку, бросился к другой.
- Вот дурак, - рассмеялся Виталька.
Наконец Рэм как-то изловчился и, ухватив сразу двух уток, поплыл к
берегу. Выбрался из воды, подбежал к ребятам, отряхнулся, окатив их
холодными брызгами с головы до ног. Виталька взял у него уток и снова послал
в воду.
- А говорили - не охотничья, - заметил Марат.
- Постой, - сказал Виталька, - это будет такая собака... Ведь он ещё
щенок. А ты здорово - сразу трёх уток сбил.
Марат не мог сдержать широкой счастливой улыбки.
А Рэм уже плыл к берегу с третьей уткой.
Они терпеливо сидели в засаде, пока солнце не поднялось высоко над
лесом. Но утки больше так и не появились над озером. Виталька был недоволен
такой охотой. Обычно он приносил пять-шесть уток.
По дороге домой услышали журавлиное курлыканье и разом подняли головы.
Над лесом длинным треугольником журавли шли на юг. Они летели, как обычно,
на большой высоте под редкими синеватыми облаками.
Марат торопливо вскинул ружьё и выстрелил, прежде чем Виталька успел
раскрыть рот.
Журавлиный строй даже не дрогнул. Птицы гордо плыли в холодной
недоступной высоте, рассыпая звонкие печальные клики.
Виталька пожал плечами.
- В облако попал. Попробуй ещё раз.
Марат снова выстрелил.
Второй выстрел также не потревожил птиц.
- Ты бы по своей шапке сперва попробовал, - весело рассмеялся
Виталька.
- Что ты смеешься? - обиделся Марат. - Их только из зенитной пушки
достанешь.
Рэм, обеспокоенный выстрелами, глядел на журавлей и нервно скулил.
Виталька из крайней правой ячейки патронташа достал патрон, вложил его в
правый, нарезной ствол.
Целился он долго, опустил ружьё, перевел дыхание и снова прицелился.
Прогремел выстрел.
Журавли продолжали свой спокойный полёт.
- Это и тебе не по зубам, - сказал Марат, глядя вверх, и вдруг ахнул.
Журавль, летевший последним, внезапно остановился, покачнулся и стал косо,
медленно падать.
Виталька сам не ожидал, что попадёт. Он стоял и, сам себе не веря,
глядел на падающую птицу. А Рэм, ломая кусты, уже бросился вперёд.
Ребята бежали довольно долго, пока не услышали визгливый лай собаки. Рэм
прыгал вокруг раненого журавля. Журавль бешено колотил огромным крылом,
другое, раненое, волочилось по земле. Рэму несколько раз досталось по
голове, он отскакивал и остервенело лаял.
Журавля с трудом удалось связать. Он громко вскрикивал и пытался
дотянуться до ребят клювом.
В посёлке за ними увязалась толпа ребятишек. Они отчаянно вопили:
"Журка! Журка! Живой журка!"
Журавля Виталька посадил в сарай. Насыпал ему зерна.
Он уже сожалел, что подстрелил эту птицу.
Вечером пришёл с работы отец. Дорогой ему, как видно, кто-то сказал, что
Виталька подстрелил журавля.
- Неужто влёт сбил? - спросил он.
Виталька кивнул.
- Силён. Никогда не ел журавлиного мяса?
- Не-ет...
- Мать изжарит. Дедушка, помню, как-то раз тоже убил журавля. Тебя
тогда ещё и на свете не было.
- Папа, пусть он живёт, - попросил Виталька. - Может, крыло заживёт,
отпустим...
- Вот дурачок. Да в нём мяса на неделю. И суп и жаркое. А прирежу его я
сам по всем правилам.
Виталька понимал, что отец прав. Но отчего-то было тягостно и тоскливо.
Уснул он поздно. И во сне видел, как раненый журавль колотил огромным
крылом. Как звуки колокольчиков, долетали до его слуха журавлиные крики. В
какие страны они летели? Через какие моря понесли бы этого журавля огромные
крылья?
Рано утром прибежала Анжелика.
- Виталик, покажи журавлика, - попросила она.
- Пойдём. - Виталька взял ключ, но сарай не был заперт на замок.
Виталька осторожно приоткрыл дверь.
Журавль лежал, подвернув крыло, с перерезанным горлом, возле него была
нетронутая горка зерна.
Анжелика долго смотрела на мёртвую птицу, потом повернулась и молча
пошла домой.
3
Зимой Рэму исполнилось десять месяцев. Он вырос и окреп. В глазах его не
осталось щенячьего добродушия, они смотрели злобно и настороженно. Каждый
день пёс провожал Витальку в школу и приходил встречать. Он терпеливо сидел
у ворот школы, огромный, лохматый, неприступный. Собаки после нескольких
драк трусливо обходили его. Медвежий рёв и волчьи клыки Рэма отпугивали
каждого, кто отваживался поближе подойти к нему.
Однажды Виталька после уроков подошёл к Рэму, ждавшему его возле ворот,
и увидел на снегу кусок колбасы. Рэм не тронул её. Виталька давно уже
приучил собаку не брать пищу из чужих рук и не удивился. Но что-то заставило
его поднять колбасу. Он осмотрел её, переломил. В колбасе было несколько
тонких швейных иголок.
"Жора", - сразу догадался Виталька.
Застёгивая на ходу пальто, из школы выбежал председатель совета отряда
Вадик Скопин.
Виталька остановил его и показал ему иголки.
- Ух ты! - Вадик даже присвистнул. - Кто же это?
- А ты не догадываешься? Иванов, кто ещё? Его сегодня не было в школе.
- Слушай, Виталька, - Вадик потащил Витальку за рукав, - надо его
обсудить.
- Сколько можно обсуждать? - махнул рукой Виталька. - Надо вытолкать
в шею из класса и больше не пускать.
- Дело... Пошли в школу, пока ребята не разбежались.
На другой день, как только Жора вошёл в класс, Виталька подошёл к нему и
сунул под нос колбасу, утыканную иголками.
- А ну отойди, - тихо сказал Жора. Он давно уже разговаривал со всеми
тихо и спокойно, но смотрел при этом так, что перед ним расступались.
- Ладно, давай проваливай из класса, - так же спокойно ответил
Виталька.
- Чё? - насмешливо сморщил лицо Жора.
- Проваливай, говорю, из класса.
Жора с улыбкой потянулся пятернёй к лицу Витальки. Но в ту же минуту его
подхватили и, раскачав, выбросили из класса. Жора ударился головой о дверной
косяк и тяжело грохнулся на пол.
- Зайдёшь, будет хуже! - крикнул Вадик, закрывая дверь.
Но Жора вошёл вместе с учительницей.
- Анна Петровна, - сказал Вадик, - разрешите нам выполнить одно
поручение совета отряда?
И прежде чем учительница успела ответить, Жору подхватили и снова
выбросили из класса. В дверную ручку заложили заранее приготовленную палку.
Учительница смотрела на ребят и не в силах была произнести ни слова.
На педсовет вызвали весь класс. Ребят поставили в две шеренги вдоль
стены.
Директор некоторое время ходил возле стола, заложив за спину руки, потом
заговорил:
- Мне известны, дорогие юноши, ваши благородные побуждения. - Но... -
он по привычке на этом своём "но" сделал паузу и, глядя вниз, продолжал: -
по-видимому, в комсомол вас в этом году принимать не станем. Выгонять кого
бы то ни было вам никто не давал права, тем более в присутствии учителя.
Понимаете, это не входит в ваши полномочия. И следовательно, это можно
расценивать лишь как хулиганство. Я не понимаю, как мог сделать такое лучший
в школе класс.
- Это Бардашов и Скопин, - сказал Бульонов. - Я Иванова не выгонял, я
сидел за своей партой.
- Правда, Лев Романович, - сказал Вадик Скопин, - Бульонова вы можете
принять в комсомол, он ничего такого не сделал. Почему из-за нас должен
страдать примерный мальчик?
- Вас никто не просил высовываться, - раздражённо оборвал его
директор. - Дискуссию я открывать не намерен.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг