сказала:
- Если я уроню носовой платок, тогда, так и быть, позволю тебе его
поднять.
Гребень упирался в исполинский горный хребет. Надо было снова спускаться
в ущелье по крутому каменному склону.
Виталька снял рюкзак и начал разуваться.
- Как это понять? - подошёл к нему Николай.
- Спускаться будем завтра утром, - сказал Виталька.
- Почему?
- Дедушка говорил, что с этого гребня в ущелье можно спускаться только
на рассвете.
- Глупости. Спустимся и внизу поставим палатки.
- Он говорил, там негде их ставить. И вообще... откуда ты знаешь, что
там?
- И правда, - сказал профессор. - Сегодня отдохнём, пораньше ляжем
спать, а утром на рассвете выйдем.
Николай пожал плечами и снял рюкзак.
Виталька достал маленькую паяльную лампу, набрал в котелок снегу. Снег
лежал плотным длинным пластом с северной стороны гребня. Высота здесь не
превышала трёх с половиной тысяч метров. Завтра предстоял самый тяжёлый день
пути. И не здесь, наверху, а внизу, в тёмной, затянутой туманом глубине
ущелья. Если бы не эти проклятые рюкзаки с уймой приборов, палатками и
аквалангами! Перед дорогой Николай размышлял над каждой консервной банкой.
Виталька едва уговорил его взять лёгкое малокалиберное ружьё. И всё-таки
рюкзаки казались наполненными свинцом.
Виталька открыл только одну банку с тушёной бараниной, бросил мясо в
кашу. Посолил, попробовал. Получилось неплохо.
Пока он готовил ужин, были поставлены обе палатки.
- А что всё-таки там, внизу? - спросил за ужином Лёня.
- Туман, - ответил Виталька. - Скользкие камни. Придётся идти по
воде. Весь день. И по снегу.
Едва забрезжил тусклый холодный рассвет, когда они, позавтракав и
напившись крепкого чаю, связались верёвкой и начали спускаться в глубину
залитого густым туманом ущелья.
Виталька не отдохнул за ночь. Такими же усталыми выглядели Матвей,
Николай и Лёня. А на профессора и Эллочку было жалко смотреть. И всё из-за
этих проклятых рюкзаков.
Когда поднимаешься вверх и видишь вершину, то чувствуешь прилив сил. А
здесь людей окружала серая мгла, зловещая и немая.
Крутой спуск скоро стал почти отвесным.
- Ничего, - сказал Матвей. - Дедушка здесь пройти, пожалуй, мог, а
бабушке не пройти...
Спустились по верёвке, привязанной к скальному выступу. Замыкал группу
Николай. Он отвязал верёвку, сбросил её вниз и стал медленно спускаться,
цепляясь за едва заметные выступы. Матвей и Леня следили за ним с вытянутыми
напряжёнными лицами. Они, как видно, всё-таки не ожидали столь трудной и
опасной дороги. Рэм полз за Николаем. Он внимательно следил, куда ступал
альпинист, и сам довольно ловко сползал от выступа к выступу. Только в одном
месте, где склон переходил в отвес, собака остановилась и тихо засвистела.
Николай посмотрел вверх. Оглянулся на стоявших внизу и стал подниматься
к собаке. Он взял Рэма на руки, осторожно взвалил его на плечо. Одна рука
его теперь была занята. Медленно и осторожно он спускался всё ниже и ниже.
Но вот все увидели, как его нога скользит по гладкой каменной стене, не
находя опоры. Виталька почувствовал, что у него перехватило дыхание. Ещё
миг, и Николай покатится вниз вместе с собакой. Но нет, он нашёл какой-то
невидимый снизу выступ...
И вот Николай уже стоит вместе со всеми, весёлый и спокойный, прижимая к
себе собаку.
Рэм лизнул его в щёку.
- Ну ладно, ладно. - Николай потрепал гриву собаки и взвалил на плечи
свой рюкзак.
- Жить надоело? - спросил Матвей. - Нельзя, что ли, было спустить
собаку вместе с Виталькой, так же, как мы их поднимали?
- Не стоило возиться. Я знал, что обойдусь...
- Собака могла испугаться, рвануться из рук.
- Не стоило её брать, - сказала Эллочка. - Ведь она нам здесь
совершенно не нужна. Просто излишняя роскошь или излишняя обуза.
- Допустим, обуза небольшая, - ответил Николай. - Подумаешь, пришлось
нести его немного.
- Рэм может сорваться. Будет очень жаль такого чудесного пса. А
главное - он нам здесь совершенно не нужен.
- Знаешь, Эллочка, ты сейчас говоришь о собаке именно то, чего о ней
никогда нельзя говорить. Дело в том, что собака может не понадобиться всю
жизнь. Если бы мы могли заглянуть в будущее...
- Ты хочешь сказать - может и понадобиться?
- Кто знает...
- Интересно, испугалась бы она ящера?
Николай быстро и серьёзно взглянул на Эллочку.
- По-видимому.
Наконец спустились вниз, в туман. Ущелье походило скорее на узкую
трещину в горном хребте, чем на ущелье.
- И что, всегда здесь этот туман? - спросил Леня.
- Дедушка говорил, - ответил Виталька, - если лето сухое, туман
немного реже.
- Немного реже - немного гуще, всё равно, хоть глаз выколи.
На дне ущелья лежал мокрый снег. Ноги проваливались в ледяную воду. В
тумане над бесконечным громом потока висели ажурные снежные арки, ходить по
которым могли бы отважиться лишь духи.
Под мокрым снегом были скользкие камни, ноги то и дело срывались, и
тогда ничего не оставалось, как ткнуться руками и лицом в снег.
- По таким бульварам я ещё не гулял, - угрюмо сказал Николай.
Ему никто не ответил. Всё труднее становилось идти по податливой
слякоти. Несколько часов пути по мокрому снегу в сплошном тумане так
вымотали всех, что дети начали тихонько поругиваться. Виталька рад был, что
они перестали снисходительно острить насчёт его дедушки.
Вскрикнула Эллочка, видно, неловко оступилась. Все остановились.
- Ну... - выжидающе спросил Николай..
- Нет, ничего, - ответила Эллочка.
- Виталик, будет когда-нибудь этому конец? - спросил профессор.
- Ещё, наверно, километра полтора...
- И там будет легче?
- Труднее.
И вот наконец все остановились перед голым каменным откосом, уходившим в
туман. Снизу доносился тяжёлый монотонный гул. Ясно было, что там водопад.
- Что дальше, Виталик? - спросил Леня.
- Дедушка говорил, что до сих пор может пройти каждый дурак.
Вызов был брошен. Детям теперь ничего не оставалось, как признать
Виталькиного дедушку. Между Лёней и Николаем произошла короткая борьба за
рюкзак Эллочки, достался он Николаю. Матвей взял рюкзак у Ивана Пантелеича.
- Эх, годы, годы, - чуть не со слезами в голосе говорил старик. А
Эллочка, не таясь, плакала от стыда и усталости.
- Эй, научный сотрудник, может, и твою торбу прихватить? - крикнул
Витальке Матвей.
Виталька приблизился к нему и разглядел, как обострилось его лицо,
увидел, каких сил будет стоить ему лишняя ноша.
- Ладно уж, ковыляй, - ответил Виталька.
Вдоль откоса проходил едва заметный узкий каменный карниз. Кое-где он
почти сходил на нет. На него можно было поставить только полподошвы ботинка.
Все продвигались вперёд, затаив дыхание, прижимаясь к каменной стене.
Закоченевшие ноги не слушались. А внизу мерно и грозно ревел водопад.
Сорвись - и не успеешь даже вскрикнуть. Дед говорил, что ревущий в тумане
водопад имеет не менее двадцати метров высоты и что именно здесь он едва не
сорвался, когда проходил первый раз.
Карниз оборвался, и Виталька прыгнул вниз, в туман. Стал на твёрдую
довольно широкую площадку, крикнул сквозь рёв воды:
- Прыгайте, здесь уступ!
Дальше путь шёл по воде. Ноги скользили и подвёртывались на подводных
камнях. Пальцы сводила судорога. Виталька то и дело шевелил ими в ботинках.
Вода ледяным огнём хлестала по ногам.
Из последних сил шёл Виталька со своим маленьким рюкзаком. Горячий пот
заливал ему глаза, а ноги всё больше деревенели от ледяной воды. Громко
всхлипывала Эллочка. А день уже клонился к закату. В ущелье нельзя было
ничего разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки.
- Неужели нет никакой площадки, чтобы поставить хоть одну палатку? -
спросил Матвей.
Виталька не ответил. И никто больше не стал ни о чём спрашивать.
Наконец, скользя и оступаясь, вышли из воды и побрели вверх по склону.
Ноги совсем не слушались. Надо было собрать все силы, чтобы ставить их
правильно.
Дети спотыкались, встряхивали свои огромные рюкзаки и шли дальше, всё
выше и выше по крутому каменному склону, к снеговой полосе.
Наступила ночь, а они всё шли и шли, нигде не останавливаясь, не
отдыхая.
Когда добрались до широкого уступа, едва хватило сил сменить мокрую
одежду.
Поставили одну большую палатку. Расчалки кое-как натянули к выступам
скалы, для задней, коньковой, крюка вбивать не стали, к передней привязали
камень. Разулись и, не ужиная, заснули. На то, чтобы стянуть мокрые ботинки,
у каждого пошла последняя капля сил.
Виталька погладил Рэма, собака прижалась к нему.
Сон был подобен камню на дне смоляного озера. Чёрный, беспросветный,
лишённый сновидений... Сон, когда человека уже ничто не может разбудить.
Медленно плыла луна над диким ущельем, выхватывая грани и выступы скал,
освещая плотный белый туман, что, казалось, жил в сумрачных глубинах своей
таинственной жизнью.
Но вот раздался какой-то невнятный глухой звук. Внезапно исчез лунный
свет.
Виталька пробуждался от бешеного лая собаки, словно медленно всплывал со
дна тёмного омута. Следом за Виталькой проснулся профессор и потом все
остальные.
За тонкими стенами палатки что-то пронзительно квакало и свистело,
пытаясь разорвать плотную ткань. Виталька решил, что он ещё не избавился от
сна, только присниться могли такие звуки.
Николай первый сообразил, в чём дело.
- Фонарик! - закричал он. - Скорее ищите фонарик!
Все выбрались из палатки. Приближалась буря. Уже долетали бешеные порывы
ветра. Ветер выл в скалах странным неслыханным воем. Не зря это место
назвали Ущельем белых духов. Порывы ураганного ветра рывками обрушивались на
незакреплённую палатку, и она сползала к краю уступа, тяжело тащила камни.
Николай и Матвей с лихорадочной быстротой вбивали крюк для коньковой
расчалки. Притянули к нему палатку и начали искать трещины для других
крючьев. Профессор светил фонариком. Леня и Эллочка быстро привязывали к
крючьям верёвки, закрепляли палатку. Виталька бросал в палатку всё, что
оставили снаружи. Эллочка отворачивала лицо от ледяного ветра, торопливо
дула на закоченевшие пальцы.
Едва закрепили палатку и забрались в неё, как ветер тонко и остро
засвистел, по палатке начал хлестать снег.
- Не вырвет крючья? - с тревогой в голосе спросила Эллочка, когда,
казалось, палатка вместе с людьми и камнями валится в пропасть.
- Не знаю, - ответил Николай. - Мы старались.
Начался снежный буран.
- Послушайте, воет, как будто коты дерутся, - сонным голосом сказал
Леня.
- Спи. Бери пример с собаки, - проворчал Матвей.
Только сейчас все сообразили, что собаке обязаны жизнью. Если бы она не
разбудила Витальку, палатка вместе с людьми могла полететь в пропасть.
9
Профессор кашлял потихоньку, чтобы его никто не слышал. Все, конечно,
слышали, но не подавали вида. Поднимались всё выше и выше. Позади
открывались и вырастали далёкие снежные вершины.
- Какой дьявол мог забросить туда ящера? - спросил Леня.
- Я тоже время от времени об этом думаю, - устало отозвался
профессор. - Предположить, что господь бог отвёл его туда на верёвочке, как
козу, трудно...
- А я вообще не верю в существование этого ящера, - зло заговорил
Матвей. - Письмо в бутылке - фальсификация. Затрудняюсь сказать, чья
фальсификация. Свидетельство лётчика... Либо он охотник и соответственно
любитель прихвастнуть, мол, видел во какого ящера! И всем это так
понравилось, что даже в газете напечатали. Что касается Виталькиного
дедушки...
И вдруг они увидели озеро. Оно появилось внезапно и ослепило их чистым
стальным блеском.
- Мама! - тихо вскрикнула Эллочка.
- Вот это да! - прошептал Виталька.
- Да, аллегория в чистом виде, - потрясённо промямлил Леня.
- Вот это и есть, выражаясь языком протокола, объект исследования, - с
улыбкой посмотрел на профессора Николай.
Профессор, похоже, даже не услышал. Он смотрел и смотрел на озеро.
- Я ещё никогда не видел такой дикой красоты, - заговорил он
наконец, - такой первозданной природы, такой невыносимо таинственной воды.
В академии меня назвали чудаком и фантазёром, когда я стал настаивать на
экспедиции к этому озеру. Не хотели тратить денег даже на столь
малочисленную и неприхотливую экспедицию. Мне не удалось заполучить ни
одного геолога. А здесь он просто необходим. Тектонические движения земной
коры тут отличались большой интенсивностью. Придётся захватить с собой
побольше образцов.
Озеро раскинулось в глубокой горной впадине в стороне от ущелья. С
севера в воду уходили лесистые склоны. Тянь-шаньские ели стояли там сплошным
плотным массивом, и от этого вода на северной стороне озера сверкала мягким
изумрудным блеском. А с южной стороны под скальными образованиями была
длинная песчаная отмель.
Отсюда, с высоты гребня, до озера было километра три. Оно располагалось
гораздо ниже снеговой полосы, и Виталька не мог понять, чем оно так сильно
отличалось от других горных озёр.
- Мне кажется, на карте неправильно указана высота озера над уровнем
моря, - сказал профессор. - Надо будет уточнить. Здесь многое придётся
уточнять...
- Что уточнять? - посмотрел на него Виталька.
- Видишь ли, палеографические карты дают весьма расплывчатое
представление о тектонических движениях земной коры. Дно океана - в прошлом
суша, а горы в своё время поднялись со дна древнего океана. Откуда взялось
это озеро в глубине гор в стороне от ущелья? Явление очень не характерное,
очень загадочное. Не исключено, что там обитают живые ископаемые... Ну что
ты на меня так смотришь? Озеро, в котором обитают живые ископаемые, -
извечная мечта палеонтологов.
После короткого отдыха стали спускаться вниз. Озеро всё росло и росло,
его изгибы терялись за береговыми скалами. Усталости как не бывало. Виталька
чувствовал, как радостно и звонко стучит сердце. Он не знал ещё горечи
нескончаемых разочарований, подстерегающих учёного на каждом шагу, и спешил,
уверенный в успехе.
- Ну что ты так летишь? - с улыбкой спросил у него Матвей. - Боишься,
озеро от тебя убежит?
Однако Николай уже опередил Витальку. Он ничего не видел, кроме озера.
Два раза оступился и чуть не загремел вниз со своим рюкзаком. На его лице
застыла радостная улыбка.
Позади всех, тихонько покашливая, спускался профессор. Он глядел на
молодёжь и улыбался сдержанно, чуть грустно.
Николай и Виталька впереди всех ехали по осыпи, как на лыжах. Шумели и
сыпались, иногда больно ударяя по ногам, камни. Всё ближе и ближе было
озеро.
Здесь, в глубине горной впадины, не ощущалось движения воздуха и было
довольно тепло. Виталька бежал вниз с намерением немедленно искупаться в
озере, попробовать вкус его воды. Она, конечно, холодная, как лёд, но ведь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг