разрушена была масса заводов, домов и разных строений. Потрясение
хозяйственной и военной мощи двух величайших Европейских держав было
настолько велико, что капиталистическая система Европы дала зияющую трещину
в самом своём основании. Взрыв сорок пятого года ускорил процесс
естественного разложения старого мира и тщетны были попытки Франции и Италии
отвлечь внимание широких народных масс войной с возрождённой Россией,
которой западные державы, -- особенно Англия, -- пыталась навязать роль
виновницы страшного атомного взрыва...
Наполовину уничтоженная атомным взрывом, боевая мощь Европейских держав
заставила их во многом изменить свою военную тактику. Союз Народов Востока в
этой войне извлёк на арену совершенно новое оружие боя, -- это были те
"детонирующие лучи", которые в последующие века с таким успехом были
применены в усовершенствованном виде для новых общественных грандиозных
работ.
Лучи эти в эпоху второй Европейской войны обладали, впрочем, лишь одним
свойством -- они мгновенно разлагали почти все взрывчатые и легко горючие
вещества, вроде пороха, динамита, бензина и нефти. Один прожектор с такими
лучами "выметал" перед собою в несколько минут пространство в десятки
квадратных киометров. Бессильными сделались пушки, в ненужные куски металла
и дерева превратились автоматические многозарядные винтовки, бесполезными
стали гигантские аэропланы, обречённые сидеть на земле... Холодному оружию
вновь суждено было решить судьбу сражающихся, подобно тому, как это бывало
до изобретения пороха. Вновь воскресли, после многовекового сна, старинные
луки, и на кино-фотографиях того времени я с изумлением наблюдал совершенно
неправдоподобные сочетания: катапульты на автомобилях, арбалетчиков в
противогазах, средневековых пращников в защитного цвета рубашках, копейщиков
на велосипедах и командиров с полевыми биноклями, одетых в кольчуги и
панцыри... Всего лишь пять месяцев понадобилось на то, чтобы Восточные
армии, поддержанные бессчисленными восстаниями рабочих в тылу своих Западных
врагов, -- прошли всю Европу. Снова, как в 1814 году, крутобокие лохматые
казацкие кони утоляли свою жажду водами Сены. Но, увы, что осталось теперь
от Парижа? Прекраснейший город Европы лежал наполовину в развалинах...
"Скифские орды" и "Гуннские полчища" наводнили собою все страны: от
Скандинавских фиордов до стен Гибралтара и от Вислы до Темзы слышалась
гортанная восточная речь. Скуластые лица и русые бороды пестрели в толпе
флегматичных норвежцев и среди черноглазых испанцев. Вновь как будто
вернулись времена Атиллы и Тамерлана. Но тогда это были враги всему чуждому,
жадные, беспощадные завоеватели и убийцы, -- теперь были это друзья,
благодатная новая сила, призванная чтобы сбросить с трудящегося человечества
последние оковы рабства и гнёта.
"Новый строй" -- писал современный историк -- где единственным мерилом
ценности должен стать труд и знание, пришёл в Европу так же, как весна
приходит после зимы: неизбежно и своевременно...
В мае 1951 года генеральный штаб европейских держав вступил в переговоры
с противником о прекращении военных действий. И было пора, так как уже к
началу переговоров немалая часть европейских армий положила оружие и даже
перешла на сторону наступавших восточных революционных войск.
Дело капитализма в Европе было безнадёжно проиграно.
Говорить ли здесь о последующих годах, когда в сотнях миллионах людей
проснулся небывалый энтузиазм к строительству нового мира? Сверх ожидания,
борьба с остатком старого капиталистического уклада оказалась значительно
более лёгкой. Наиболее активная и разумная часть средней и мелкой буржуазии
поняла, что возврата к прошлому нет и не может быть. Необъятно широкие
перспективы для приложения своих сил увлекли не только одну впечатлительную
молодёжь. Рухнувшие границы и искусственные перегородки, настроенные по
всему материку Версальским миром и рядом последующих соглашений, -- открыли
перед промышленностью Европы и Азии немыслимые раньше возможности. Процесс
заживления прежних ран, нанесённых взрывом, и последующей всеевропейской
войной, пошёл такими огромными шагами вперёд, что уже через десять лет лицо
Европы стало неузнаваемо. Великий Союз Социалистических Республик Европы,
Азии и Африки объединял в себе около двух миллиардов народонаселения, --
иначе говоря три четверти общего числа жителей земного шара этой эпохи.
Три четверти, но не всех. Защищённые океанами от опасного соседства Азии
и Европы, оба материка Америки, Австралия и Япония, во главе с Американскими
Соединёнными Штатами, стали последним прибежищем и верным оплотом реакции.
Всё, что не находило себе места в дружной трудовой семье Европейских
республик -- главным образом верхи промышленной буржуазии, -- чиновничество
и обломки феодально-дворянских слоев, -- всё это спешно эмигрировало в
дмерику, унося с собою вместе с остатками своих "ценностей" -- лютую
ненависть к новому строю.
-- Reculer, pour mieux sauter [Отступить, чтобы лучше прыгнуть.], --
утешали себя эмигранты старой Европы, -- мы ещё вернёмся и тогда...
Попытка форсировать берега Америки окончилась, однако, для Восточного
Союза полнейшей неудачей. Соединённые флоты Америки, Южных республик, Японии
и Англии оказались достаточно сильны, чтобы противостоять революционному
флоту, который был наполовину уничтожен в великой морской битве у острова
Тринидада, но рабочие волнения внутри страны не позволили Америке развить
свой успех, и мир, заключённый в 1953 году на Азорских островах, стал тем
непрочным фундаментом, на котором держались международные отношения двух
систем народного хозяйства в продолжении почти полувека.
Обе стороны, заключая мир, отчётливо сознавали, что это всего лишь
перемирие, и что кто-нибудь должен в конце концов сдаться. Уроки истории не
прошли даром капиталистическим странам. Они поняли, что старые методы должны
измениться, и со свойственной англосаксам решительностью приступили к
перепланировке своего дома, перепланировке, которую поистине можно было бы
назвать революционной, если бы она исходила не "сверху", а "снизу"...
Государственный переворот, происшедший в С.А.С. Штатах в 1960 году,
порвал с остатками республиканских и демократических идей, поставив во главе
управления безответственный Тайный Совет из среды крупнейших магнатов
индустрии. Великая Заатлантическая Республика превратилась в
Пан-Американскую Империю, и представитель одной из бывших европейских
династий сделался, хотя и номинальным, но в достаточной мере
представительным "повелителем" четвёртой части земного шара. Тайный совет
внёс некоторую систему в промышленность, декретировал национализацию --
горного дела, металлургии и транспорта, выкупил часть паёв промышленных
предприятий и наделил ими верхи рабочей массы, внося тем глубокий раскол в
её солидарность. Исключительная степень механизации всех трудовых процессов
позволила в сильной степени понизить стоимость производства и удешевить все
товары, что при высокой заработной плате создавала впечатление полнейшего
процветания страны. Но это было лишь внешнее впечатление -- капитализм не
мог устранить коренной причины многочисленных внутренних противоречий, не
устранив самого себя, и вспыхивающие время от времени рабочие волнения,
жестоко подавляющиеся идеально налаженными полицейскими организациями,
напоминали собою сцены из "Железной Пяты" Джека Лондона, говоря о том, что
всё это наружное благоденствие (prosperity) таило под собою скрытую угрозу
самому своему существованию.
Начало XXI века стало началом новых великих войн, перед которыми все
прежние военные столкновения казались детской игрой. Монополия изготовления
основных продуктов питания, предоставленная Тайным Советом одному
Американскому Тресту, послужила причиной сильного вздорожания этих
продуктов, и вместе с волной забастовок повлекла за собою грандиозные
волнения в Северных Штатах, перешедшие затем в открытое восстание против
существующей власти. Исключительная жестокость, с которой оно было
подавлено, вызвало бурю негодования всего остального мира и военное
вмешательство Союза Европейских Республик. Но война эта не была удачна для
них. Несмотря на отторжение Японии и Австралии от Пан-Американской Монархии,
в результате восьмилетней напряжённой борьбы, в которой принимала участие
большая часть населения, -- Америка захватила Ирландию, сделала её
плацдармом для её будущего наступления на Европу и Азию. Последовавшее затем
перемирие даже не скрывало в себе угрозы новой войны. Начинался "последний
решительный бой".
Попытка Американских держав отвести воды Гольфштрема для улучшения
климата Гренландии, куда предполагалось направить избыток народонаселения,
таила в себе страшную опасность для Европы, большей части которой суждено
было бы превратиться со временем в холодную тундру, не согреваемую
благодетельной лаской тёплого океанского течения. Попытка эта действительно,
осуществлённая силами высоко развитой американской техники, послужила
причиной нового ряда войн.
Я не могу здесь долго останавливаться на описании этого героического
периода истории человечества. Сохранившиеся стерео-фоно-фильмы воскресили
передо мною давно отзвучавшие громы титанических столкновений, и я с
замиранием сердца следил с флагманского корабля за репетициями морского боя
в Бискайском заливе и за молниеносными перестроениями воздушных эскадр над
Аппенинами...
Это было ужасное время, годы невыносимых страданий для миллиардов людей,
жестокая и полная лишений эпоха, напоминавшая собою эпоху тридцатилетней
войны. Весь мир был втянут в кровавую бойню -- фронт был везде и нигде.
Смерть угрожала каждому отовсюду, ибо и воздух, и вода, и земля были ареной
легендарных боёв. Стальной дождь сыпался с неба, волны ядовитого газа
затопляли целые страны, и жизнь больших центров уходила под землю, где
возникли странные города, с фабриками, заводами, улицами и даже садами,
росшими при искусственном солнце. Но жизнь брала своё и, глядя на оживлённые
толпы, спешившие по ярко освещённым проспектам, я не мог сказать, что это
происходило на глубине сотни метров под угрозой отравления смертоносными
газами и взрыва подземной сапы..
Осада Парижа, бой у Нового Орлеана, гибель Рио-де-Жанейро, взрыв
Панамского и Никарагуанского канала, уничтожение Южно-Американской
эскадры, -- успехи и поражения, напряжённая полевая борьба за победу великих
принципов справедливости -- всё это я перечувствовал, как самую реальную
современность...
В неслыханных муках происходило рождение Нового Мира. Ценою миллионов
жертв людьми и неисчислимых материальных потерь достался Союзу разгром
Пан-Американской Империи. Огромных трудов потребовало также создание
нового -- теперь мирового -- порядка. Только в середине XXI века все народы
земли могли спокойно вздохнуть, зная, что отныне ничто уже, -- кроме
стихий, -- не может угрожать их мирному труду и свободному творчеству...
Запечатлённая во множестве фильмов картина провозглашения Мирового Союза
Братских Республик на Берлинском Конгрессе в 2155 году -- потрясла меня
своим величием и простотой. -- Ведь перед мною на экране проходили тени
события, которого сотни лет ждали миллионы людей...
Корабль истории мира прошёл опасную зону и вступил в полосу тихого моря.
Дальнейшие века не омрачались больше человеческим взаимоистреблением --
великие задачи культурного строительства и борьбы с враждебными силами
мёртвой природы захватили отныне все творческие силы народов. Прогресс
научных знаний, не связанный теперь тяжёлыми условиями военного времени, --
был исключительно широк и плодотворен. Дерзанию человеческих мыслей не было
пределов.
Что сказал бы теперь Дюбуа Реймон о своих семи загадках природы, где
теперь положил бы он границы нашему "ignorabimus" (не узнаем)? Овладение
огромными запасами солнечной энергии, силой океанских волн, энергией ветра и
запасами внутреннего тепла земного шара надолго отсрочили страшную угрозу
угольного голода, который мог бы наступить уже в 2600 году.
Миллиарды лошадиных сил неслись по сети проводов, охвативших своей
паутиной поверхность земли от полюса до полюса. Разрешение проблемы
беспроводной передачи энергии в значительной мере сделало вскоре эту сеть
проводов излишней. Особыми приёмниками в любой точке земного шара можно было
излвекать из пространства и силу, и свет. Нижний слой атмосферы был как бы
насыщен электромагнитной энергией. Для защиты от вредного действия именно
этих излучений на организм, жители Нового Мира должны были носить особую
одежду из металлической ткани.
Открытый Токизавой в XXV столетии способ частичного освобождения и
управления атомной энергией внёс полную революцию в технику того времени.
Эта победа стоила жизни великому учёному, но ключ к тайне атома был найден.
Урок атомного взрыва в 1945 году был ещё слишком свеж, и потому дальнейшие
опыты велись с исключительной осторожностью, так что только к началу нашей
эпохи, т.е. к тридцатому веку, удалось выработать вполне безопасные способы
управления чудовищной силой атома. Опыты эти профессор Антей обещал показать
мне в самое ближайшее время.
Я и мой учёный друг, профессор Фарбенмейстер, -- оба мы нередко
чувствовали себя школьниками, попавшими на университетскую лекцию.
Представьте себе современника Роджера Бэкона, перенесённого из XXI века
в наш двадцатый. Дайте ему наши книги, научив его пользоваться ими.
Попытайтесь ему объяснить действие лучей Рентгена, технику радио, устройство
мотора, расскажите ему о теории Дарвина, о действии желез внутренней
секреции, -- и спросите его затем: что он понял? Безо всякого ложного стыда
скажу, что я чувствовал себя не лучше. Я запоминал и схватывал то, что
больше говорило моему примитивному воображению жителя двадцатого века, и
равнодушно проходил мимо вещей, неизмеримо важнейших...
Вот ещё несколько исторических вех, особенно ярко оставшихся в памяти.
Период XXIII и первой половины XXIV века был исключительно плодотворен.
Побеждены были последние болезни и значительно удлинилась жизнь человека,
достигавшая к XXX веку продолжительности двух-трёх столетий. Стали ясны
почти все жизненные процессы, которые теперь можно было регулировать по
желанию. Разгаданы были тайны наследственности, и размножение человечества
утратило свой стихийно -- неорганизованный облик. Евгеника, -- это столь
новая в моё время наука о способах улучшения человеческого рода, уже в XXIII
веке легла в основу общественных отношений. Гений человеческого рода,
сбросив с себя цепи экономического рабства и паутину многовековых
предразсудков, -- наконец осознал себя, и забота о грядущих поколениях стала
на очередь дня.
Естественный отбор уступил место искусственному. Только лучшее,
здоровое, сильное и талантливое получало право на продолжение рода. Всё
слабое, хилое, больное и вырождающееся, хотя и имело все радости жизни, но
не имело лишь права передать свою слабость потомству. Этот железный закон
"социальной мелиорации" был принят не сразу, но зато его благодетельное
влияние не замедлило сказаться уже через три-четыре столетия новое
человечество, сильное, мудрое и прекрасное населило нашу планету.
Пытливые умы видели уже в тумане веков время, когда земля станет тесной
для её обитателей. Наши ближайшие соседи, Марс и Венера, казалось, могли бы
стать первыми очагами межпланетного переселения. Однако, ещё долгое время
никто не мог утверждать, годны ли естественные условия этих планет для
существования там человечества. Первые попытки вырваться из плена земного
тяготения были сделаны ещё в середине XX века, но судьба этих первых
междупланетных экспедиций осталась навсегда неизвестной. В середине XXIII
века попытки эти увенчались успехом -- человечество узнало, что оно не
одиноко в пустынях мирового пространства. Марс наконец открыл свои тайны.
Это была великолепная новая цивилизация, новый загадочный мир, новая
культура, близкая, однако, к упадку и исчезновению...
Новое человечество к XXX веку овладело такими познаниями, стало
властелином над такими великими силами, что иногда, как в первые минуты
нашего появления, я готов был подумать, будто новая раса полубогов населила
старую Землю..
Как зачарованный, слушал я эту повесть о минувших, но мне ещё
незнакомых, веках. Новое человечество! Твою поступь слышал я в рассказах
старого мудреца...
В один из вечеров, когда мы, -- т.е. проф. Фарбенмейстер, Фер, Рея и я,
по обыкновению собрались в полукруглом зале, быстрыми эластичными шагами
вошёл наш хозяин и радостно объявил нам, что сейчас пришло распоряжение
Главного Совета Механополиса (так звалась столица области Центральной
Европы) о том, чтобы через две недели мы были бы представлены общему
собранию его членов.
-- Наконец-то мои дорогие друзья, -- заявил профессор Антей, -- я воочию
могу показать вам наш мир, о котором вы пока только слышали из моих
рассказов и книг. Я, к сожалению, не могу сопровождать вас в этой
поездке, -- но Рея, я думаю, не откажется сопутствовать вам и быть
руководителем ваших первых шагоз.
-- Отец! Неужели мне нельзя также поехать с Антреа? -- раздался
огорчённый возглас Фера.
-- Конечно, мой мальчик, -- если ты хочешь...
-- О, разумеется, хочу, мы увидим ещё великое состязание в Адептее. Как
хорошо! -- И Фер радостно схватил мои руки.
Я так же был рад тому, что брат Реи будет сопровождать нас, так как за
время нашего пребывания под крышей белого дома я искренно полюбил милого,
умного юношу. Говорить ли ещё о моей радости, что это путешествие, которого
я так желал и боялся, -- не повлечёт за собою разлуки с моей милой
подругой?...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг