Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
    Когда мы  с профессором  Фарбенмейстером достаточно  освоились с  языком
Нового Человечества,  нам захотелось  расширить наши  познания о  новом мире
чтением современных книг и газет. Профессор Фарбенмейстер нетерпеливо жаждал
ознакомиться в  них с  завоеваниями физики  последних веков,  меня же больше
всего интересовала история и победы человеческой техники.
    Наш хозяин предоставил нам в наше распоряжение свою обширную библиотеку;
идя  в первый  раз в  библиотеку, я  ожидал увидеть  ряды комнат,   набитыми
полками  с  бесчисленными  запыленными  фолиантами --  картину,  столь милую
сердцу каждого библиофила моего далекого времени.
    И вот... вместо анфилады заваленных книгами зал -- одна комната  средних
размеров с  полукруглым окном  и без  всякого признака  полок. Вместо них --
гладкая металлическая  поверхность с  тёмными стеклянными  полосами, шириной
около  10-15  сантиметров.  У  окна --  широкий  письменный  стол,  кресло и
рядом -- другой небольшой стол с ящиком  для карточек и ещё какой-то ящик  с
кнопками и толстой уходящей в стену трубой.
    -- Здесь  я  работаю,  когда  мне  нужна  та  или  иная  книга  для моей
лаборатории, -- сказал хозяин. --  Здесь, -- прибавил он,  заметив удивление
на моём лице, --  в этой комнате  около ста тысяч  книг... Раньше для  такой
массы печатных  произведений потребовалось  бы полдюжины  таких комнат,  как
эта. Но мы давно уже  отказались от старых, громоздких и  негигиеничных книг
вашей эпохи. Наши книги особым световым способом печатаются на тончайших, но
достаточно  прочных  металлических   нержавеющих  листках.  Само   печатание
происходит для библиотечных  книг в очень  небольших и компактных  форматах,
соответствующих вашим 1/32 и 1/64 листа. Я говорю "библиотечных" оттого, что
мелкая печать, трудно разбираемая  простым глазом, читается в  библиотеках и
за  рабочим  столом  при  посредстве  небольшого  увеличительного   прибора,
совершенно не стесняющего процесса чтения. Два таких прибора как раз стоят у
меня на столе.
    -- Сядьте,    дорогой    собрат, --    обратился    он    к   профессору
Фарбенмейстеру, --  попробуйте.  А вы,  мой  юный друг,  садитесь  за другой
аппарат.
    Я  повиновался,  взяв небольшой  лёгкий  томик, толщиной  в  полпальца и
величиной  с  ладонь.  Тонкие листки  книги  были  изготовлены из  какого-то
лёгкого белого металла,  мягко шелестевшего, как  бумага, но мелкую  печать,
несмотря на её чёткость, можно было разобрать лишь с большим трудом.
    Профессор Антей вложил по книге в наши аппараты, повернул выключатель, и
через стеклянное окошечко я увидел ярко освещённую книгу обычного формата  с
прекрасным,   отчётливым   шрифтом.   Небольшое   остроумное  приспособление
позволяло с большой быстротой переворачивать и находить нужные страницы.
    -- Великолепно! Замечательно  просто и  удобно! -- воскликнул  профессор
Фарбенмейстер. -- Но каким способом и где можно достать нужную книгу?
    -- Все книги, здесь, около вас. Благодаря своему маленькому формату, все
книги, сто тысяч томов, помещаются здесь, в одной комнате, на этих  закрытых
полках вдоль стен. Но вам не надо рыться в них, отыскивая нужную книгу.  Вот
здесь на столе карточный каталог с номерами. Вот -- табулятор с цифрами.  Вы
составляете  нужную  вам  комбинацию  чисел,  соответствующую  номеру книги,
нажимаете  рычаг  справа,  и  через  10-15  секунд  из  этого продолговатого
отверстия падает требуемая вами книга...
    -- Как  же  достигается  здесь такая  точность  и  быстрота? -- невольно
спросил я.
    -- Очень просто:  каждая книга  в хранилище  занимает своё  определённое
место. Вдоль полок со стеклом непрерывно движутся две ленты конвейера. Когда
вы  составили  и  вызвали  нужный  вам  номер  книги,  особое приспособление
выталкивает требуемую книгу из  её гнезда, соответствующего данному  номеру,
книга падает на конвейер, и в несколько секунд доносится по этим трубам  (их
можно назвать "книгопроводами") на письменный стол. Когда книга не  нужна --
вы  ставите  её  обратно  в  этот  же  аппарат,  нажимаете  рычаг  слева,  и
автоматический библиотекарь сам уже прочитывает номер книги и отправляет  её
обратно на старое место.
    Мы были поражены.
    -- Такими автоматическими  приборами, -- продолжал  свои объяснения  наш
хозяин, --  оборудованы   сейчас  все   сколько-нибудь  крупные   и  частные
библиотеки,  да  и  не  только  библиотеки,  но  и  многие  товарные склады,
общественные столовые и другие учреждения, где имеется потребность в быстрой
доставке потребителю  различных предметов.  Но впервые  эта система  вошла в
библиотечный обиход  около 150  лет тому  назад. Ведь  и в  ваше время,  мои
дорогие друзья, были попытки создать нечто подобное -- я помню читал  что-то
о  воздушной   пневматической  почте   в  городе   Париже  и   о  движущихся
лентах-конвейерах  в  некоторых  крупных  библиотеках  тогдашней  Европы   и
Америки. Сейчас все крупные  города обладают обширными библиотеками  в сотни
миллионов томов, при чём пользоваться ими можно и на дому при посредстве вот
таких  автоматических  приборов  и целой  системы  труб  с электромагнитными
вагонетками.
    Наш хозяин повёл  нас в соседнюю  комнату, отделённую от  первой тяжёлою
тёмно-фиолетовою занавесью. Там  было несколько полок,  небольшой письменный
стол и ещё какой-то закрытый со всех сторон ящик с кнопками и выключателями.
Профессор Антей предложил выбрать нам книгу. Быстро перелистав каталог, я  с
удивлением  нашёл  имя  Пушкина.  Мне  показалось,  что  я  встретил старого
друга... В памяти всплыло:

            Весь я не умру. Душа в заветном мире
            Мой прах переживет и тленья убежит...

    Маленький серебристый белый  томик тем временем  очутился в моих  руках.
Пристально вглядевшись, я  увидел, что текст  напечатан на современном  и на
русском  языке. Я  наудачу открыл  книгу и  из-под стекла  аппарата на  меня
глянули знакомые строки "Медного Всадника".
    Но что это? Книга заговорила!
    Из  круглого,  незамеченного мною  отверстия  полились чеканные  строфы,
читаемые чьим-то молодым звучным голосом с едва уловимым нерусским акцентом.
Первою моею мыслью было, -- что это профессор Антей демонстрирует перед нами
свои познания  в "мёртвых  наречиях". Но  нет: он  стоит рядом  и благодушно
улыбается, видя наше изумление.
    Я перевернул  несколько страниц...  В аппарате  что-то зашумело  и снова
оттуда послышался голос:

            Но не хочу, о други, умирать:
            Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать!

    Это были какие-то чудеса...
    -- Я вижу, вы удивлены -- начал профессор Антей, -- а между тем это  так
просто. Ещё  в ваше  время один  датский учёный,  кажется Паульсен,  изобрёл
прибор,   где  на   тонкой  стальной   ленте  при   помощи   чувствительного
электромагнита записывались звуки, произносимые в телефон. Тогда  достаточно
было  пропустить  такую  ленту  перед  другим  телефоном,  чтобы  услышать в
точности всю эту  звуковую запись. Этот  же принцип использован  и здесь. На
металлической  поверхности  листа при  печатании  производится одновременная
электромагнитная  звуковая  запись  напечатанного, и  тогда,  ставя  книгу в
особый  прибор,  несколько похожий  на  прежние радиоаппараты,  мы  можем не
только  читать,  но и  слушать  то, что  напечатано  в книге.  Этот  прибор,
изобретённый около ста лет тому назад, оказал уже немало услуг слепым и тем,
кто  хочет  дать  отдых  своим  уставшим  глазам.  Не  меньшую  пользу новые
"говорящие  книги"  принесли  и  в  педагогическом  деле,  давая возможность
слушать лекции отсутствующих или навсегда от нас ушедших писателей и учёных.
    Я  молча  слушал  объяснения  нашего  неутомимого  учителя  и  всё более
убеждался в  том, что  здесь нам  с профессором  Фарбенмейстером не придётся
скучать...
    В  новой библиотеке  мы, действительно,  готовы были  сидеть целые  дни.
Изумительно  простая система  каталогизации давала  возможность в  полминуты
найти и  получить любую  книгу, а  краткая сводка,  обязательно имевшаяся  в
конце каждой книги, позволяла  быстро ориентироваться в её  содержании. Чего
только мы не узнали!.. В прежних  разговорах с жителями XXX века мы  слышали
лишь отрывки  истории прошлых  веков. Здесь  же, в  тиши библиотеки  старого
учёного, перед нами открылись  точно широкие шлюзные ворота,  сквозь которые
хлынула  широким  бурлящим потоком  колоссальная  волна новых,  ошеломляющих
впечатлений. Только теперь, мысленно углубляясь в минувшее, мы видели, какой
трудный и бесконечно длинный путь, полный борьбы, побед и поражений,  прошло
человечество за  эти столетия!  Какие великие  открытия! Какие поразительные
завоевания науки и техники! Какие потрясающие катастрофы! Какие  глубочайшие
социальные перевороты!
    Временами мне  казалось, что  планета, где  мы сейчас  живём, уже  не та
старая Земля  прошлых веков,  Orbis terrarum  древних, а  иной и  совершенно
новый, неведомый доселе мир...
    Точно  мощной   рукой  титанов --   засыпаны  моря,   прорыты  материки,
пробуравлены горы и дно океанов.  На десятки километров в толщу  земной коры
вонзились  глубокие  шахты,  пустыни превращены  в  цветущие  луга, холодные
тундры в тёплые страны... Покорное несокрушимой людской творческой воле лицо
земли изменило своё выражение...
    Суровая природа  покорно смирилась  и стала  слугой человека...  Исчезли
расстояния, и даже  междупланетные бездны не  страшили новых аргонавтов  XXX
века...
    Ещё несколько дней тому назад  мне не сиделось на месте:  мне неудержимо
хотелось  перенестись  за эти  белые  стены, где  нас  мягко, но  настойчиво
удерживала  чья-то  более  сильная  воля.  А  теперь,  ближе  вглядевшись  в
отражение сверкающего  лика Нового  Человечества, мне  временами становилось
страшно выйти из этого тихого научного оазиса, не видеть больше светлых глаз
Реи, расстаться со старым мудрым Антеем...
    Профессор  Фарбенмейстер реагировал  на всё  несколько иначе:  ему  были
совершенно чужды и мои тревоги, и  моя робость. Он не читал, а  глотал книгу
за книгой, погружался в  старые манускрипты, слушал отдалённые  радио-лекции
современных знаменитостей,  жадно следил  на теле-экране  за каждой  деталью
мудрёных  физических  демонстраций  и  засыпал  нашего  хозяина бесчисленным
потоком  вопросов.  Для  чего  ему  живой  мир,  когда  он  мог  методически
разбираться в  этих книгах,  читая в  них отражение  столь чуждой  ему жизни
Нового Человечества?..
    Уединённая  лаборатория  нашего  хозяина,  в  которой  он  проводил  всё
свободное время, действительно, напоминала собою какой-то тихий оазис  среди
необразимого океана чуждой, загадочной напряжённой жизни... Несколько раз мы
заходили  к нему  и видели  там удивительные  вещи. Мы  уже убедились,   что
профессор  Антей  обладал замечательной  разносторонностью,  но главная  его
деятельность протекала в области изучения  жизни растений. Я боюсь, что  это
определение очень  мало выражает  сущность его  работ.. То  было не  простое
изучение и  наблюдение явлений.  То было  глубочайшее проникновение  в самые
затаённые уголки  органической жизни,  остроумнейшее сочетание  всевозможных
родов воздействия на законы, управляющие ростом и развитием живой материи.
    Я мало выносил из тех объяснений, которые давал старый учёный, обращаясь
больше  к профессору  Фарбенмейстеру. На  меня, как  профана, сильнее  всего
действовали  некоторые  из тех  поразительных  результатов, которых  удалось
добиться нашему хозяину.
    В  лабиринте стеклянных  баллонов и  колпаков, соединённых  между  собою
безнадёжно запутанной  сетью трубок  и проводов,  находились растения  самой
причудливой  формы,  созданные  гением  и  настойчивостью  профессора Антея.
Выяснив  до  мельчайших  подробностей  законы  роста  и  развития  некоторых
представителей растительного мира,  он, подобно Лутеру  Бербанку, известному
американскому  садоводу моего  времени, и  другим смелым  экспериментаторам,
шедшим по его следам, нашел способы в необычайной степени воздействовать  на
изменение  формы  и  качества растений.  Путём  скрещивания  различных видов
растений, под действием  химических, световых электромагнитных  агентов, ему
удалось получить  совершенно новые  виды. Я  видел голубые  розы и бархатные
чёрные тюльпаны,  какие-то странные  бледные цветы  величиной с  блюдце, всё
время  менявшие  свою  окраску, -- толстые,  изогнутые  когтистые  листья на
коротком  синем  стволе,  жадно  хватавшие  подносимых  к  ним  насекомых  и
маленьких птиц, -- длинные, золотистые плоды с пульсирующей кожей, -- фрукты
и  овощи  чудовищной  величины. --  Неизвестные  мне  ароматы,   непривычные
сочетания красок в цветах, поражали и опьяняли меня.
    Мы  остановились  у  одного  ряда  растений.  Они  ничем  особенным   не
отличались по  внешнему виду.  Но вот  профессор Антей  приблизил к ним свою
ладонь, и растение потянулось к ней своими бледно-зелёными длинными листьями
и,  точно  ласкаясь, обвило  ими  руку учёного.  Я  попробовал сделать  тоже
самое -- пара листьев бегло скользнула по поверхности моей руки и тотчас  же
откинулась назад, увлекая за собою своих остальных собратьев...
    Что  это?  Неужели  растение  узнаёт  "своих",  умеет  отличать  их   от
"чужих"?..
    Так это и было в действительности: науке тридцатого века удалось создать
что-то вроде мыслящего растения...
    Нас подвели затем к другому сосуду. За стеклянной матовой стенкой бледно
мерцали венчики  каких-то круглых  белых цветов.  Профессор Антей  приоткрыл
дверцу и  начал дуть  на цветок.  От дуновения  листья зашевелились, стебель
согнулся,  а   цветок...  покраснел,   точно  сердясь   на  причинённое  ему
беспокойство,  и  снова принял  свою  прежнюю окраску,  когда  его перестали
тревожить.
    -- Смотрите! --  сказал  профессор  Антей,  зажигая  перед  нами   яркую
лампу, -- оно может выражать и радость...
    Действительно,  под  влиянием  яркого  света  лепестки  тихо  дрогнули и
приняли светло-синий оттенок...
    Дальше  мы  увидели  ещё  более  поразительную  вещь.  Под  ярким светом
рефлектора  блестели,  точно  металлические,  тёмно-зелёные  листья  широких
кустов с жёлтыми  пышными цветами, которые  я видел в  изобилии растущими на
лугу  около  дома. Наш  спутник  медленно повернул  какую-то  ручку, и  свет
постепенно  стал  меркнуть.  Я  наклонился  поближе.  От  куста,  вместе   с
поднимавшимся  тонким,  неуловимым  ароматом,  стало  доноситься  сперва еле
слышное, потом всё более громкое, мелодичное звучание.
    Растение   пело!..   Ухо  улавливало   гармоничное   сочетание  медленно
замиравших аккордов.  Так вот  откуда шли  эти непонятные  мелодичные звуки,
которые я слышал  каждый вечер в  саду! Я не  понял, да и  не пытался понять
объяснения профессора Антея, не  хотел анализировать чудесную сказку  поющих
цветов... Это было последнее достижение старого учёного, и он,  по-видимому,
немало им гордился.
    От нашего  учёного хозяина  мы узнали,  что здесь,  в этой  лаборатории,
собраны далеко ещё не все чудеса растительного мира новой эпохи. На то,  что
природе надо было много сот тысяч лет, науке последнего времени понадобилось
лишь   несколько  столетий.   Путём  строжайшей   селекции,  скрещивания   и
воздействия  самых  разнообразных  физико-химических  процессов  удалось  до
неузнаваемости изменить свойства почти всех полезных для человека  растений.
Но этого мало, -- появились совершенно новые искусственные сорта --  кактусы
без  шипов,  фрукты  без  зёрен,  новые  хлебные  злаки,  огромные  колосья,
сахаристые новые  плоды, вечно  зелёные лиственницы,  древесина съедобная  и
древесина, своей  твёрдостью соперничающая  с железом,  быстрорастущие сорта
строевого леса,  растения, выдерживающие  самую жестокую  жару, и  растения,
дающие плоды в самом холодном климате Сибири... мне трудно даже  перечислить
все эти новые полезные классы и виды царства растений...
    -- Вы  увидите, -- продолжал  профессор Антей, --  когда ознакомитесь  с
нашими научными центрами, что столь  же успешную работу удалось проделать  и
над  миром  животных.  Уже  ваши  современники,  при  помощи  искусственного
подбора, создавали новые породы домашних животных -- вроде тонкорунных овец,
богатых мясом быков, удойных коров, особых  сортов кур и т.д. XX и  XXI века
достигли  в этом  отношении ещё  более ценных  и поразительных  результатов.
Наряду с этим,  громадные успехи сделала  синтетическая химия. Она  открыла,
наконец, тайну создания белка и  витаминов, и теперь часть натуральной  пищи
заменена более доступным искусственным продуктом. Что бы стало с людьми  без
этих достижений? Ведь  уже в XXIII  веке одними только  продуктами сельского
хозяйства население уже не могло бы прокормиться, так поднялась  численность
рода человеческого...  И вот,  фабрики пищи  постепенно вытеснили  желтеющие
нивы  и  огороды,  где  теперь  раскинулась  непрерывная  пёстрая   скатерть
садов-городов...
    В этот вечер, гуляя  с Реей в саду  и прислушиваясь к пению  цветов, я с
невольным замиранием сердца думал о том, какие ещё неожиданности ждут меня в
этом удивительном мире!  Но в тот  момент я не  искал их, этих  новых чудес,
потому что переживал самое великое чудо -- вечное чудо любви.
    Я не мог  отдать себе отчёта,  когда это случилось  со мною. В  подобных
случаях так трудно установить какие-то вехи...
    Рея...  Это имя  звучало в  моём сердце,  как вечерняя  мелодия  цветов,
сливаясь с ним  в одно неразрывное  целое. Странно -- лишь  в этот момент  я
понял  своё состояние.  Я любил  эту величавую,  прекрасную дочь  тридцатого
века, --  любил,  как  ещё  никогда  никого  не  любил...  Какими  пустыми и
мимолётными казались мне  теперь все мои  увлечения там, на  старой земле...

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг