II
Владимирцев получил комнату в коммунальной трехкомнатной квартире в
доме, который находился рядом с домом Ренаты Георгиевской. Она взяла шефство
на устройством жилища Владимирцева: у завхоза института выклянчила старые
списанные стол и стулья, тумбочку; купила кастрюльку, кофейник и сковородку.
Рената сказала, что следует устроить новоселье. Владимирцев не
сопротивлялся, и в ближайшую пятницу прямо с работы к нему отправились
коллеги по сектору, предводительствуемые профессором Димовым. Рената так
увлеклась заботой о Владимирцеве, что вела себя уже как хозяйка, и это не
осталось незамеченным, даже Димов заметил это и порадовался, что "у ребят
все славно складывается". По-соседски Рената стала частенько заходить к
Владимирцеву: "Вот картофельных оладьев напекла и дай, думаю, осчастливлю
отшельника..." Алеша благодарил, отказывался от забот и был сдержан.
Какое-то время Рената решила не обременять его своим вниманием, но и это
осталось им незамеченным - он был вежлив, добр, однако никаких попыток
изменить отношения с Ренатой не предпринимал.
Проходила неделя за неделей. Владимирцев вновь и вновь углублялся в
варианты разработки твердотелых лазеров, даже сделал таблицу - свод
получения и применения уже известных, импульсных и непрерывных, но свежего
оригинального решения не находил. Много времени поглощали чужие опыты, в
проведении которых он помогал, одновременно надеясь: может быть, во время
этих работ что-то "по касательной" натолкнет его на свежую мысль.
Забрезжила идея, весьма призрачная, когда Георгиевская добилась как-то
генерации при накачке солнечным светом. У нее не получался непрерывный
режим, и Владимирцева это заинтересовало. "Какая-то химеричность - накачка
солнечным светом...
Это ближе к фантастике, чем к реальности... Хотя Солнце, именно оно
привело Дьяконова к истинным открытиям..." И Владимирцев снова и снова
вспоминал алтайского ученого, который сделал удивительные открытия, несмотря
на то, что не имел для этого подходящих условий. Его точнейшие прогнозы
запрашивают из многих краев страны, из-за рубежа.. "А я беспомощен".
Владимирцев невольно принялся оценивать работы других научных сотрудников,
аспирантов, чтобы понять, ня что он сям способен; сомнения в себе его не
покидали.
Беседы с Павлом Рогатиным были очень интересными, но "по делу" не
привели к желаемым результатам. В Рогатине Владимирцев ощущал недюжинную
силу, мысленно назвал его "думающим крепышом", а себя "хлипким
.сомневающимся".
За несколько месяцев работы в лаборатории Владимирцев вник в ведущиеся
здесь исследования, изучил экспресс-информацию, профилирующие журналы, и у
него стало складываться впечатление, что "во многом это вчерашний день".
Похоже, в других институтах поиски идут на более высоком витке. Он не знал,
как сказать об этом Сергею Сергеевичу Алисову или профессору Димову, который
каждый раз, как встречал Владимирцева, спрашивал: "Ну, что интересного
познали?" Алексей подготовил обзор работ, ведущихся в аналогичных
лабораториях других исследовательских центров. Получилась краткая
cтатья-перечень. Алексей решил показать ее Ренате.
Она прочла и ахнула:
- Такой "кондуит" - может быть воспринят как бунт молодых.
- Ну и что? - засмеялся Алексей.- А то будут идти годы, и мы будем
топтаться на месте...
- Поговорите с Сергеем Сергеевичем; в конце концов он должен все
понять. Только помягче, он самолюбив... Вы как бы спрашиваете его совета,
над какой из этих тем вы бы могли работать. Попросите его стать вашим
научным поводырем...
- Я понимаю так,- заметил Владимирцев,- мне указали направление, в
котором я бессилен найти новое. Наверно, я бестолочь!.. Просить о вольном
поиске, мне кажется, я не имею права. Знаете, Рената, я просто запутался.
Сергей Сергеевич надеялся, что я свежим взглядом что-то увижу, а я ничего не
вижу и лишь навожу ревизию на чужие работы...
Ренате было жаль парня, она участливо спросила:
- А раньше у вас были какие-то свои идеи, задумки? Над чем бы вы хотели
работать?
Владимирцев долго молчал, наконец ответил:
- Сейчас, вникнув в десятки чужих работ, кажется, я потерял даже то,
что слабо-слабо брезжило.
-- Может быть, расскажете мне об этом? Не потому, что я смогу помочь, а
просто - легче выговориться и, таким образом, воскресить прежнюю свою идею?
Владимирцев тепло посмотрел на Ренату:
- Что же я вам буду морочить голову? У вас своих забот хватает...
Но остаток дня они провели в Ренатиной загородке. Владимирцев
рассказывал, что его интересуют возможности лазерного луча -его длина, его
"колея"...
-Мне всегда хочется делать что-то конкретно применимое, а не вообще. В
институте должны стремиться не только, к фундаментальным исследованиям, но и
к гипотезам, поискам, ведущим к реальным делам. Я ценю фундаментальные
работы... Но...- горько усмехнулся Владимирцев.
Рената не утешала, она считала: прекрасно, что Владимирцев стремится к
исследованиям, дающим практический результат, и ему следует работать прежде
всего над теми гипотезами, какие он сам "родил". Посоветовала поговорить с
Сергеем Сергеевичем.
IV
Такой разговор состоялся.
Выговорившись перед Ренатой, Владимирцев излагал Алисову ситуацию не
столь удрученно, как раньше, но искренне признался, что чувствует себя
беспомощным. Передавая Сергею Сергеевичу свои сравнительные записи,
анализирующие направленность исследований, ведущихся в лаборатории Алисова,
и то, что делают в исследбвательских центрах других городов, Алексей
заключил, что работы эти вторичны.
Алисов прочел странички, захмыкал и похвалил:
- Прекрасный обзор! Вы, Алексей, молодец... Вот только не учли работы
уральцев... Ну что же,- Алисов потер нос,- полезный сравнительный анализ.
Так над чем бы вы хотели работать?
- Мне интересно ваше мнение,- сказал Владимирцев.- Я, Сергей Сергеевич,
недостаточно глубоко знаю предмет,- он указал на записи,- чтобы выбирать.
- Хотите, Алексей, мы вас пошлем в командировку? В Москву, Ленинград,
Свердловск, Харьков. Посмотрите, что делают коллеги, приедете, расскажете
нам. А здесь, как я понял, для вас ничего интересного нет. Во всяком случае,
пока.
Несколько месяцев Владимирцев провел в командировках.
Вернулся с почти готовым отчетом, но главное, с наметками предложений,
чем бы следовало заняться лаборатории, используя уже сделанные другими
открытия. Алисов предложил профессору Димову послушать отчет Владимирцева на
секторе. Три дня шло обсуждение сообщения Алексея.
"Это было пиршество идей и гипотез",- скажет потом восторженный
профессор Димов.
После дискуссии Рената предостерегла Владимирцева: "Смотрите, Алеша,
как бы вы не превратились в лазерного ревизора и информатора. Нужно все же
высмотреть свое дело... Мне по-прежнему кажется, что вы способны изобрести
собственный порох".
Владимирцев чувствовал, что Рената Георгиевская стала его судьей, более
важным, проницательным, чем остальные, поэтому он ей рассказал, что "папка"
все же сыграла свою решающую роль.
Уже в командировке. Он, кажется, нашел свое дело, хотя и не мог
объяснить, как это произошло. "Осенило - это не то... просто без всякой
связи с тем, чем занимался в харьковских лабораториях, однажды, уже чуть ли
не во сне, ясно увидел и понял световое давление лазерного луча...
Почувствовал - вот оно... кажется, понял, что и как искать и чего можно
ждать от поисков".
И Владимирцев занялся исследованиями светового давления.
Предстояло проверить предположение. В начале он вел работы на
установках импульсных лазерных лучей на углекислом газе, затем на другой
установке - на неодимовых лазерах, излучение которых имеет меньшую длину
волны. Владимирцев хорошо знал опыты со световым давлением, но как его
практически увидеть, ощутить?
И с детской непосредственностью он решил установить на пути луча хотя
бы малый груз. Попросил лаборантку Зину Крашенкову, помогавшую ему, сходить
в механическую мастерскую института и поискать там "какие-либо обрезки
жести, тонкого металла... от штамповки... как маленькие копеечки...".
Когда лаборантка принесла "копеечки" из жести, Владимирцев выбрал самый
крошечный кусочек, сумел устроить его на пути луча; включил установку,
переместил "копеечку" на луч. И Зина даже завизжала: "Как здорово!" На ее
восторженный клич поспешили в загородку Владимирцева другие сотрудники,
поинтересовались, что произошло. Владимирцев молчал, он не спускал глаз с
пошевеливающегося на кончике луча кусочка металла. Зина Крашенкова
объясняла.
Реакция коллег была однозначной: "Не может быть!" Но у них на глазах
Владимирцев сменил несколько "копеечек", и то, что "не может быть", вновь и
вновь повторялось. И сразу стали эти эксперименты сенсационными - на луче
лазера, направленном вверх, как на палочке фокусника, удавалось удерживать
частицы металла весом в несколько миллиграммов. Их, как на подставке,
удерживала сила светового давления, мощная сфокусированность луча.
Нельзя сказать, чтобы подобный эксперимент был запланирован,он родился
экспромтом.
Много дней кряду Владимирцев и лаборантка Зина Крашенкова повторяли
опыты, вели тщательные записи каждого из "сеансов". Владимирцев все еще не
мог поверить, что случайно возникшее предположение об еще одном свойстве
лазерного пучка так сразу и легко проявилось, даже когда он воспользовался
металлическим кружком больших размеров, в две копейки. Наконец Владимирцев
позвал Ренату Георгиевскую и Павла Рогатина и показал им "фокус". Рената,
увидев, воскликнула: "Не может быть!" Рогатин качал головой: "Этот цирк
обещает многое..." И Рогатин и Георгиевская стали смотреть на показатели
приборов и просчитывать варианты светового импульса и электромагнитного поля
в резонаторе.
Потом за опытами были приглашены наблюдать Сергей Сергеевич Алисов и
Савелий Власьевич Димов. Владимирцев просил:"Пока не нужно это...
аттестовать. Нужно еще поработать. Я Просил бы и товарищей подключиться. Вот
если не возражает Рената Михайловна... Может быть, мы вместе и сделаем
что-то путное".
Сергеи Сергеевич сказал, что Владимирцев в подпорках не нуждается, а
если нужна помощь, то в лаборатории помогут.
Вечером в тот же день Рената зашла к Владимирцеву домой, по-соседски;
Алексей восторженно принял одну ее идею и напористо заговорил: "Если вы
каждый день будете работать на установке, появятся и другие мысли! А если
будете в стороне...- он махнул рукой.- Это не принесет пользы!" На следующий
день Георгиевская участвовала в работе с расфокусированным лазерным лучом.
Они направляли его наклонным в сосуд с водой, где удавалось удерживать
пластину уже размером с пятикопеечную монету. Используя неодимовые лазеры,
увеличили нагрузку и смогли удерживать все более и более тяжелые
металлические пластины. Однажды, резко увеличив силу луча, послали пластину
с такой силой вверх, что она рассекла металлический кронштейн светильника на
потолке. Владимирцев и Георгиевская переглянулись и радостно рассмеялись.
Кажется, удается нащупать неведомую возможность передвижения тел в
пространстве. В последующие дни Георгиевской пришлось вернуться к своим
незавершенным делам, и Владимирцев работал лишь с лаборанткой, все
увеличивая вес пластинок и силу лазерного луча.
V
Нашей первой, главной задачей является развитие перспективной науки.
Наша вторая главная задача заключается в том, чтобы видеть, что дает наука
практике для жизни, и предлагать рекомендации о практическом применении
научных достижений.
М. Келдыш
Однажды в лаборатории появился директор института Станислав Викторович
Кутешов в сопровождении Алисова и Димова.
Они наблюдали за опытами, а затем попросили Владимирцева: "Алексей
Александрович, расскажите нам, каковы ваши предположения, что вы намерены
еще искать?" Алексей рассказал о предполагаемых направлениях поиска, главный
из которых лазерная левитация; это может быть и транспортная проблема,
связь, измерительная техника и еще неизвестно что могут дать последующие
опыты. Станислав Викторович, поглаживая стриженные под бобрик, ежом торчащие
волосы, возился с мундштуком, заправлял все новые сигареты, но взгляда от
Владимирцева не отрывал, кивал, соглашаясь с размышлениями юноши.
Член-корреспондент Кутешов все новыми вопросами поощрял его рассуждения.
Затем весомо сказал: "Вы нащупали неожиданно новую страницу в лазерной
истории. Нужно попробовать поискать все возможное. Мне кажется, что это
будет и новой страницей нашего института. Не скупитесь на гипотезы и идеи".
Сергей Сергеевич высказал соображение о том, что "видимо,
экспериментатору следует попробовать работать в разных средах... Возможно, в
водном слое".
Владимирцев не сдержался и выпалил: "Замечательно! Не зря же я вас,
Сергей Сергеевич, просил подумать..." Ренате интонация Владимирцева
показалась нескромной, во всяком случае, он терял дистанцию. "Это на него не
похоже", - подумала она. Возбужденное состояние, похвала директора выбили
Алексея из колеи. Рената считала, что ни шумный успех, ни первое признание
не дают право терять самообладание. А директор . меж тем объявил: "Давайте
сделаем так - сегодня же официально зафиксируем... не знаю, как и назвать...
к примеру - тема Владимирцева. Это его работа и приоритет... Если Алексей
Александрович не возражает, пусть подключается и товарищ Георгиевская.
Простите, запамятовал ваше имя-отчество?" Конечно, лестно о себе было
услышать подобное, но все же Владимирцев не чувствовал себя готовым сесть за
диссертацию.
Все, что было сделано в последние месяцы, он рассматривал как стартовый
шаг. Нужно было не только понять, что может дать эффект, но и исследовать
возможность работы полупроводниковых лазеров на коротких и сверхкоротких
импульсах - "нужно было попробовать все буквы алфавита, не только "а" и "б".
Димов согласился с доводами Владимирцева и сказал: "Зная вашу
скромность, не побоюсь сказать - мы считаем нужным выделить новую
лабораторию, а для этого нужны и формальности и... приставка к имени,
прилагательные. - Савелий Власьевич дотронулся до локтя Владимирцева: - Так
что, дорогой, поторапливайтесь".
Вслед за этим начались формальности, связанные с патентованием "эффекта
Владимирцева", согласно решению ученого совета института. Небольшая
публикация об этом вызвала интерес среди физиков, и в институт зачастили
коллеги из других городов. Владимирцев попросил Георгиевскую выступать перед
ними от его имени, но она отказалась.
Рената Георгиевская защитила диссертацию весьма успешно, но продолжала
разрабатывать свою тему. Особенностью научной школы Димова - Алисова
считалось углубление научных разработок, поиски на сопредельных участках в
смежных науках.
Окрыленный успешными опытами, Владимирцев довольно легко и быстро писал
диссертацию, отдавая отдельные главы на просмотр Алисову и Димову;
знакомилась с ними и Георгиевская.
Покоряла четкость изложения и краткость формулировок, выводов, похожих
на -хрестоматийные определения. Даже то, что Владимирцев высказал
обоснованные предположения об использовании эффекта в различных сферах, не
вызвало осуждения, хотя некоторые из гипотез Владимирцеча выглядели уж
слишком смело.
Присутствовавшие на защите диссертации ученые выдвинули предложение
рассматривать работу Алексея не кaк кандидатскую, а как докторскую
диссертацию. Соискатель даже испугался, но профессор Димов успокоил
Владимирцева, шепнув: "Об этом говорили уже в президиуме Сибирского
отделения..." Тем не менее вопросов Владимирцеву задавали много, и поначалу,
еще не совладав с волнением, он отвечал вяло, но, освоившись, стал даже
излишне фантазировать, чем чуть не погубил всю затею, особенно когда
заспорил с оппонентами, маститыми учеными.
И все же ученый совет института единогласно проголосовал за присуждение
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг