вьючными лошадьми? - спросила с досадой наш географ Валя Герасимова.
Она только год как окончила Ломоносовский университет, и это была ее
первая серьезная экспедиция (ездила лишь студенткой в каникулы на Саяны).
Вале было двадцать четыре года, но никто не давал ей больше восемнадцати.
Походила она на мальчишку: длинноногая, вихрастая, ловкая, глаза серые,
озорные. Валя Герасимова - папина ученица, и он был о ней очень высокого
мнения, мама удивлялась - почему. По ее мнению, это была самая обыкновенная
девочка.
И в тот вечер, хотя отец несколько рассердился, ей он ответил с
необычайной мягкостью:
- Конечно, по земле с вьючной лошадкой самое милое дело. Но ведь нам
предстоит одолеть более тысячи километров гористой местности... Лошадь съест
овса больше, чем сама сможет унести, и никаких подков не хватит. Я думал,
нашей экспедиции хватило бы двух-трех рабочих, а тогда придется набирать
еще. На плато мы проживем два года. Что же там будут делать эти рабочие?
Отправить их одних назад я не могу: еще погибнут. К тому же, самое главное,
мы упустим лето.
Валя внимательно, как хорошая ученица, выслушала отца и понимающе
кивнула головой:
- Ну что ж, давайте приступим к изучению парашюта.
- Черт знает что! - фыркнула Ангелина Ефимовна Кучеринер.
Она была известный вулканолог, и в нашу экспедицию ее привлекла
заманчивая мысль - изучить новый вулкан, расположенный совсем не там, где
ему надлежало (по мнению геологов) находиться. Ей было лет под пятьдесят.
Невысокая, худощавая, восторженная и желчная в одно и то же время - когда
рассердится, шипит как гусыня. Папа говорил, что она бо-ольшой ученый! И
человек кристально честный, принципиальный, справедливый, но с невозможным
характером. Мне она сначала не понравилась. Может, потому, что, увидев меня
в Магадане, она с сомнением покачала головой и пробормотала: "Возись с ним
потом! Черт знает что!"
И хотя я сам считал, что незачем меня тащить в Заполярье, но почему-то
мне стало обидно. Мы с папой прошли пешком вдоль всей Ветлуги, и ничего он
со мной не возился. Правда, Заполярье - не Ветлуга, но как бы туго мне ни
пришлось, "возиться" со мной я никому не позволю. Вытерплю все, что выпадет
на мою долю. И докажу этой ученой гусыне...
- Что же мы предпримем? - сказала мама задумчиво.- А что, если завтра к
Фоменко схожу я?
Отец пожал плечами. Ужасно он был зол и не в духе.
Вот в этот момент и принесли телеграмму. Мама расписалась и, когда
почтальон ушел, прочла ее тут же, стоя у двери. Каждый невольно взглянул на
маму, но она ничего не видела. Медленно спрятав телеграмму в карман платья,
она подошла к окну и стала смотреть на улицу, где, несмотря на поздний час,
было светло как днем. В Магадане были тогда белые ночи.
Все молчали, отец был раздосадован, даже я почувствовал какую-то
неловкость. По счастью, пришли рабочие экспедиции. Пока их было двое, оба
пожилые.
Бехлера Бориса Карловича, нелюдимого, угрюмого, но крепкого еще
мужчину, наняли в Магадане, а Фома Сергеевич Селиверстов ехал с отцом из
Москвы. Селиверстов пришел к отцу по рекомендации Кучеринер, высказанной по
телефону в самой настойчивой и категорической форме. Отец всегда подбирал
рабочих в Сибири из местных жителей, но не решился отказать Ангелине
Ефимовне.
Селиверстов и Бехлер сообщили, что пришел пароход с последним грузом
экспедиции. Мама спохватилась и стала угощать их чаем, но была рассеянна.
Скоро все разошлись по своим комнатам, договорившись, что с Фоменко еще
попытает счастья мама.
Когда все ушли, папа и мама приказали мне ложиться спать, из чего я
заключил, что предстоит интересный разговор, и навострил уши.
Папа, все хмурясь, открыл окно - проветрить. Мама постелила мне постель
на диване (в номере было только две кровати), и я, мигом нырнув под одеяло,
сразу сделал вид, что сплю.
- Вот, Дмитрий, прочти... - Мама протянула отцу телеграмму.
Она уже переоделась в старый шелковый халатик, который носила еще дома,
и теперь задумчиво сидела на своей кровати.
Отец прочитал телеграмму, бросил ее на стол и зашагал по комнате. Потом
сел рядом с мамой и обнял ее за плечи.
- Знаешь, Лиля, иногда я кажусь самому себе негодяем!- горячо произнес
он.- Если бы не я, ты давно уже была бы заслуженной артисткой...
- Я не честолюбива, дело не в этом...
- Я понимаю. Но у тебя, говорят, большой талант. Давай обсудим, Лиля...
Может быть, тебе надо принять это предложение?
- А ты?
- Что я... Я хочу лишь одного: чтоб ты была счастлива.
- Вот именно. А буду ли я тогда счастлива?
Пока папа терпеливо ожидал, а мама думала, я от ужаса закрыл себе
ладонью рот, чтобы не ойкнуть: что будет со мной, если она уедет?
Конечно, я был бы рад, вернись мама на сцену... А как бабушка была бы
счастлива! Но мое положение, если мне даже предложат вернуться с ней в
Москву (в чем я сильно сомневался)?.. Ведь мне самому просто неловко
будет... дезертировать. Нет, теперь я обречен пробыть с этой экспедицией
целых два года. Без мамы... Я даже вспотел под одеялом. Мне, что называется,
небо показалось с овчинку.
- По-моему, ты должна принять это предложение,- упавшим голосом
произнес отец.- Разлучаются же другие... Ведь это очень редко, когда в
экспедицию отправляются муж и жена...
- Да еще вместе с детищем,- рассмеялась сквозь слезы мама.- Нет,
Дмитрий, ничего из этого не получится... Буду умолять Фоменко доставить меня
на вертолете. Или сбросить на парашюте.- Она опять рассмеялась.
У нее был удивительный тембр голоса - как бы прохладный и вместе с тем
проникновенный. Ни у кого я до сих пор не встречал такого голоса - совсем
особенный. Это все говорили.
- У меня, наверное, нет таланта! - сказала вдруг мама неожиданно.
Отец удивился и не поверил:
- Стал бы этот Гамон-Гамана приглашать бездарность. И ты уже выступала
с успехом в театре.
Мама погладила его по рукаву.
- Видишь ли, Дмитрий, талант - это не только врожденные способности.
Скажем, они у меня имеются. Но талант - это прежде всего страстная любовь к
своему делу, к искусству. А у меня никогда не было такой любви к театру. Это
у мамы была, хотя она всю жизнь работала только суфлером. Вот бы кому
талант! И напрасно ты считаешь себя виноватым, Дмитрий. Ведь еще до встречи
с тобой я часто думала о том, сколько заманчивых, неисследованных уголков на
нашей голубой планете! Меня всегда тянул к себе горизонт. Успех заглушил
этот внутренний голос. Но вскоре я встретила тебя - ученого, исследователя,
путешественника. И когда я поняла, что люблю тебя, я подумала: самое большое
счастье на земле - это пройти с тобой к истокам рек.
[VSTREC08.JPG]
- Ты не раскаялась? - взволнованно спросил отец.
- Нет!
- Но все же ты тосковала по искусству.
- Да, тосковала,- просто согласилась мама.- Ведь человеческой душе
требуется неизмеримо больше тех возможностей, что предоставляет ей общество.
В искусственно суженном круге находится каждый из нас. Либо ты врач - и лечи
всю жизнь своих пациентов, либо бухгалтер, долгие годы гнущий спину над
балансами, как мой отец, или учитель, который от постоянного общения с
детьми сам как будто впадает в детство. Как эта односторонность угнетает
человека! Почему я должна выбирать: или - или, если я хочу и то и другое?
Человек будущего, я уверена в этом, будет неограниченно свободен от
"обстоятельств" и необычайно многогранен. Какова бы ни была его профессия,
как бы ни любил он свою работу, он всегда будет иметь возможность оставить
по зову души привычное и вдруг поехать на несколько лет хоть в дебри Африки,
коль потянет его пересечь Конго. Не знаю, Дмитрий, может, я и вернусь
когда-нибудь в театр, но не раньше, как полностью удовлетворю эту другую
потребность своей души - искать неизвестное.
- Я люблю тебя, Лиля! - сказал отец, и я не узнал его голоса - такая
глубокая нежность и восхищение прозвучали в нем.
Я тоже был восхищен и в порыве восторга сел на диване, спустив ноги на
пол.
- Ты не спишь? - спросила мама. Она разрумянилась, глаза ее сияли.
- Разве можно спать при огне! Мне нравится, как ты говорила, мама. Я с
тобой согласен.
- Он согласен! - воскликнул отец не без досады.- Марш спать! Завтра
вместе с матерью пойдешь к Фоменко.
Глава четвертая
НАМ ДАЮТ ВЕРТОЛЕТ И ДРУГА
Утром мы с мамой надели самое лучшее, что захватили с собой,
напудрились (это относится к маме) и отправились к Фоменко, сопровождаемые
напутствиями ученого состава экспедиции. Ангелина Ефимовна советовала не
особенно церемониться с "этими бюрократами" и как следует их "припугнуть".
Женя Казаков напоминал, что "Фоменко любит, чтобы покороче". Валя пожелала
нам его обворожить, а папа рассердился: "Ну-ну, еще чего! Ты, Лиля, лучше
сходи к секретарю горкома... Рассудительная женщина! На меня-то она
сердится - я ей сгоряча чего-то там наговорил..."
По описаниям отца, я представлял Фоменко этаким здоровенным,
раскормленным бюрократом с бульдожьей челюстью. Оказался он довольно
симпатичным человеком - кареглазый, чернобровый, румяный, с густейшей
шевелюрой. В романах Купера за такой скальп дали бы три обыкновенных
скальпа. Одет он был в форму летчика и встретил нас очень приветливо.
Когда он узнал, кто мы такие, удивлению его не было границ.
- Так профессор взял с собой женку и хлопчика? Сумасшедший человек,
простите!..
Мама, улыбаясь, объяснила, что на Север попала не в качестве жены
Черкасова, а как самостоятельный член экспедиции, геолог. А сына взяли лишь
потому, что обещали дать вертолет...
- Вон оно что!.. - протянул ошарашенный Фоменко.- А вам известно, что
от этого самого плато на тысячу километров не сыщешь ни одного жилья?
Пустыня!
Мама опять улыбнулась и подтвердила, что ей это известно.
- Где же вы будете жить с ребенком?
- В палатке.
- Зимой?
- Палатку придется утеплить получше. Мы захватили из Москвы все, что
понадобится. Грузы получены. Теперь очередь только за вертолетом "МИ-4",
который бы доставил восемь человек и тонны три груза.
Фоменко смущенно почесал затылок и уставился на меня:
- Сколько же тебе лет?
- Двенадцать, тринадцатый.
- Черт возьми!.. А как же тебя зовут?
- Николай Черкасов.
- Ох! Не боишься?
- Нет.
Я и не заметил, как соврал. Впрочем, я как будто начинал не так уже
бояться. Не боялась же Валя Герасимова, девушка!
- Кем же ты будешь, когда вырастешь?
- Не знаю. Еще будет время выбрать.
- Какой рассудительный хлопчик!
Мама рассказала Фоменко о задачах экспедиции, что это уже вторая
экспедиция на плато. Упомянула о гибели ее участников.
- Ведь я слышал об этом! - воскликнул пораженный Фоменко.- Так это ваш
муж спасся тогда один?
Мама строго кивнула головой:
- Снаряжения было только на два летних месяца. Пропал один из рабочих,
видимо, сошел с ума. На его поиски было затрачено дней десять. Выбились из
графика. А тут еще необычайно ранняя и суровая легла зима. Кончились запасы.
Рации с собой не было... Лишь один Черкасов добрался до жилых мест. Он был
очень болен, почти без сознания и все же донес на плечах главные материалы,
собранные экспедицией.
- Да, я слышал об этом,- другим тоном подтвердил Фоменко и, взяв
телефонную трубку, попросил к себе какого-то товарища Сафонова.
Так мы впервые познакомились с Ермаком. Он сразу нам понравился.
Среднего роста, плотный, загорелый, чуть мешковатый, добродушный и веселый.
Раньше он был, наверное, красив, но теперь его портили длинные рябинки на
носу и щеках. Я думал, это следы оспы, оказалось, как я потом узнал,-
результат аварии и ожога.,
Фоменко коротко передал ему предыдущий разговор и в заключение сказал:
- Доставишь экспедицию на плато со всем ихним снаряжением. Затем будешь
раз в месяц доставлять им почту и свежие продукты. Экспедиция рассчитана на
два года. Если с ними что случится, спросим с тебя. Держи с ними радиосвязь.
Понятно?
- Понятно, товарищ Фоменко! - широко улыбнулся Ермак.
У него были ровные белоснежные зубы и тонкая шея. Я подумал, что он еще
совсем молод, младше Жени Казакова. Мама спросила, какое у него
имя-отчество.
Сафонов смущенно замахал руками:
- Зовите просто - Ермак,- и осведомился, к какому часу готовить
вертолет (словно шофер такси).
Договорились на завтра, в восемь часов утра.
Мы вышли на улицу окрыленные. Мама пошла на почту дать телеграмму
Гамон-Гамане, а я стрелой помчался в гостиницу и с порога выпалил новость.
Раздалось дружное "ура".
Утром, после сытного завтрака, автобус доставил нас на аэродром. Я
первый раз видел вертолет так близко, он мне показался очень большим и
пузатым.
Селиверстов и Бехлер уже были на аэродроме и помогли грузчикам
тщательно уложить снаряжение экспедиции - какие-то ящики, бочки, тюки. Мы
быстро заняли пассажирские места.
Вертолет оказался внутри довольно уютным, с мягкими сиденьями. Ермак
весело поздоровался с нами общим поклоном и деловито занял свое место в
застекленной кабине, откуда было видно вперед, вниз и в обе стороны.
Мама протянула мне аэрон, а отец выхватил у нее таблетку и выбросил. Он
посадил меня рядом с собой и, не успели мы подняться, стал занимать
разговором. Потихоньку от всех он посоветовал мне не смотреть вниз, в окно,
и я вдруг понял, что папе будет неловко перед товарищами, особенно перед
профессором Кучеринер, если меня укачает.
С этого момента я решил ни в коем случае не допускать такого сраму -
держать себя в руках.
Ермак сначала покружил над морем, наверное, чтобы дать всем
полюбоваться последний раз панорамой Магадана и бухты Нагаево.
Все восторженно заахали, и я бросил взгляд вскользь - не вниз, а вдаль.
На горизонте сверкало в лучах солнца пустынное море стального цвета. В бухте
стояло на рейде несколько судов. Пронеслась каменистая гряда с редкими
низкорослыми лиственницами; мелькнула трасса, по которой катились игрушечные
машины. Магадан превратился в подобие плана, начертанного тушью на кальке, а
потом и совсем исчез.
Вертолет шел на довольно большой высоте. Что-то в нем стучало, жужжало,
поскрипывало. Вначале все оживленно переговаривались, потом постепенно
замолчали: кто читал, кто смотрел в иллюминатор. Я старался не смотреть:
плывущее облако вызвало у меня замирание под ложечкой и тошноту.
- Ольское базальтовое плато,- пояснил отец, взглянув на землю.-
Пятьдесят миллионов лет тому назад здесь были одни вулканические горы.
Сокращения земной коры разорвали эти горы. Представь себе страшную трещину,
километров на триста протяжением и километров на сто в глубину... Из трещины
излились огненножидкие базальтовые расплавы, сравнявшие древний гористый
рельеф. Представляешь, что здесь творилось?
Так мы летели-то над горными хребтами, то над темно-зеленой тайгой.
Мелькали реки, озера, редкие селения.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг