том же месте. Потом стал чиркать спичками. Закурил. Я подошел к нему.
- Это ты, Коля?-тихо спросил Казаков.- Ты видел?
- Да.
- Я, должно быть, схожу с ума,- так же тихо сказал он.- Все время - о
ней, о ней... Ни на чем не могу сосредоточиться. Со мной еще никогда такого
не было. Увлекался, конечно, но легко забывал. Как глупо я себя веду! Никому
не рассказывай того, что видел. Я постараюсь справиться с собой. Ведь я ее
не люблю.
- А я люблю,- сказал я и, не оглядываясь, пошел к дому.
А Женя все стоял на тропинке, как оглушенный. Меня он, наверное, не
слышал.
Я уже открыл было дверь, когда, оглянувшись, увидел, что Женя зашагал к
озеру. Подумав, я вернулся на то место. Ну конечно же, на земле валялся
анемометр. Я поднял его и отнес в метеорологический кабинет. Там уже никого
не было. Я положил анемометр на стол. Мне хотелось плакать.
А потом я лежал без сна на кровати (Марк сладко посапывал во сне) и
думал обо всем этом.
Странно, но я совершенно не испытывал ревности. И отец, и мать у меня
были очень ревнивы. Мама, например, ревновала отца к Вале Герасимовой. А
отец - к кому он только не ревновал маму! У меня, видимо, это совершенно
отсутствовало. Не ревность терзала меня, а лишь страх потерять Лизу
навсегда. Единственную девушку, которая мне нужна во всем мире.
Я решил завтра переговорить с Лизой начистоту. Будь что будет!
Глава восьмая
СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ И ГУСЬ
Поговорить с Лизой мне не удалось. Две недели я был занят тем, что
вместе с Женей, Иннокентием и Марком размечал места для будущих взрывов. Это
была землемерная, весьма утомительная работа. Каждое утро вертолет относил
нас все дальше и дальше от плато. К ночи мы возвращались, совсем выбившись
из сил.
Разнесенные друг от друга на десятки километров, вытянутые в линию от
плато до вулкана, эти взрывы, вспоров непомерную толщу земли, расскажут, чтб
там, на страшной глубине. В середине марта геофизики обсерватории выедут на
свои места с передвижными сейсмостанциями. Волна взрыва достигнет нижней
границы земной коры и, отразившись, ответит на многие вопросы.
А пока мы торопились с подготовительной работой. Женя заметно похудел,
почернел, стал молчалив и досадовал на что-то, должно быть на себя самого.
Так прошло четырнадцать дней, и Женя дал нам выходной: пора было помыться в
бане и отдохнуть.
Я вымылся ночью, а утром предложил Лизе сделать лыжную вылазку на
Ыйдыгу. Навестить Барабаша. Лиза сразу согласилась. Она как раз испекла
пирог с яблоками и решила отнести ему. Марк было увязался с нами, но я
скорчил такую скорбную мину, что он сразу понял, в чем дело, и даже вовремя
успел отговорить Лешу Гурвича, который тоже вознамерился идти с нами.
День был чудесный (вообще эта зима была легкая и теплая). Солнце уже
поднималось высоко. Еще месяц, оно не зайдет за горизонт - до самой осени.
Дружески разговаривая, мы шли себе да шли по замерзшей блистающей
Ыйдыге. Торосы так сверкали на солнце, что слепило глаза. Я думал, как
начать разговор. Потом решил сказать на обратном пути...
Солнце пригревало спину, словно кто-то добрый и мудрый, знающий, что
меня ожидало, приложил теплую ласковую ладонь.
В природе грядущее событие всегда дает о себе знать. Надвигается
ураган-падает барометр, идет гроза-растения и животные присмирели. Ночь все
длиннее - падают заморозки, опадают листья, сок все медленнее струится в
березе. Завтра выпадет снег - лес готов к зиме. Пришло в возбуждение
магнитное поле -приборы зарегистрировали электрические токи земли... Приборы
записали инфрашум, не слышимый человеком. Животные кричат и бегут -скоро
начнется землетрясение. А человек мирно спит или читает, беседует с другом
или провожает любимую, может, ссорится с женой - ничего человек не знает о
своем будущем.
Ничего и я не знал в тот день и, так как со мной была Лиза, радовался,
как теленок весной. До чего же мне было хорошо!
Когда мы подошли к фактории, Фома Егорович выскочил нам навстречу.
Лайка от восторга повизгивала и носилась у всех под ногами. В доме топилась
печь. Весело потрескивали дрова, как фейерверк осыпались пылающие угли. У
печи стояла низенькая скамеечка: видно, фельдшер сидел перед огнем.
Мы вручили наши нехитрые подарки. Барабаш был тронут чуть не до слез.
- Добрые ребята...- пробормотал он и бросился ставить самовар.
Лиза сняла теплый свитер и осталась в полосатенькои блузке и брюках.
Она вымыла, несмотря на протесты хозяина, некрашеный пол, накрыла на стол, а
я нарезал хлеб и очистил рыбу.
Лиза разрумянилась, черные глаза так и сияли. Я забыл, что и делал, сел
на стул и любовался Лизой. Должно быть, у меня был глупый вид, потому что
фельдшер все посмеивался себе в усы.
Фома Егорович принес из кладовой замороженные пельмени и, живо
вскипятив воду, бросил их в чугунок. А к пельменям он подал наливку из
какой-то лесной ягоды. До чего же вкусная была наливка!
Фома Егорович стал расспрашивать Лизу об отце.
- Прежде он заходил ко мне,- сказал фельдшер,- а нынче что-то и не
заглядывает.
- Некогда ему,- пояснила Лиза. По лицу ее проскользнула тень.- На охоту
никак не выберется. Завхозом он теперь...
Барабаш вопросительно взглянул на Лизу. Она чуть покраснела.
- Новый директор ведь... давний папин враг. Он ненавидит папу.
- За что он может ненавидеть Алексея Харитоновича?-удивился фельдшер.
- Старая история. Есть злопамятные люди... Не умеют прощать.
Когда мы собрались уходить, сказал Лизе:
- Купил я в прошлом году на платье Марфеньке... Не успела она в нем
покрасоваться. Что же попусту стариться материи... Возьми и сшей себе
платье, дочка.
Барабаш протянул Лизе сверток. Она в нерешительности смотрела на него.
Уж очень дорог был подарок.
- Возьми,- сказал я, испугавшись, что обидится человек.
Лиза взяла и, подумав, поцеловала Фому Егоровича в щеку. Он отвернулся,
скрывая невольные слезы.
- Покажи, какой материал,- сказал я смущенно, не зная, чем отвлечь
несчастного отца.
Лиза развернула сверток и вскрикнула от восторга. Это было шелковое
полотно, удивительно приятного тона и рисунка: мелкие голубовато-серые
полевые цветочки по розовому полю, серые легкие стебельки.
- Как идет девушке такое платье! - воскликнул я, уже вообразив его на
Лизе.
Невольным, чисто женским движением Лиза приложила материю к себе. Но
тут же застенчиво и с раскаянием взглянула на Фому Егоровича. Он ее понял.
- Носи на здоровье,- успокоил он Лизу.- Мне будет приятно, что не
истлеет в сундуке. Продать бы я его не мог, сами понимаете...
Кажется, Барабаш хотел нас проводить, но, видно опасаясь быть помехой,
остался дома. И мы пошли одни.
Уже скрылось за темными горами солнце и след его потух, но, словно
желая осветить нам путь, разгорелось в небе северное сияние.
Мы стояли на льду реки и все смотрели, смотрели. Лиза прижалась ко мне.
Я обнял ее за плечи нежно, как сестренку. Так мы смотрели долго, потрясенные
до глубины души тем, что творилось в небе.
Разве можно найти слова, чтобы это выразить? Все равно, кто этого не
видел, не поймет. Но радугу вы видели? Ту самую радугу, за которой бежала в
детстве Лиза. Так вот: в небе полыхали тысячи радуг, то расходясь, пересекая
друг друга, то сливаясь полукружиями в один феерический небесный пожар.
Зеленые, синие, лиловые, розовые, малиновые языки пламени...
Насмотревшись и продрогнув, мы пошли. И вот тогда я сказал ей, что
люблю ее с самой первой встречи... Сначала не знал, что уже люблю. Но знал
твердо, что полюблю только ее - Лизу Абакумову.
- Понимаешь, люблю! Скажи только одно: да или нет?
Я остановился и, наклонившись, заглянул ей в глаза. Как они сияли!
- Я не знаю,- сказала Лиза, доверчиво и прямо глядя мне в лицо.
- Как же не знаешь?
- Не знаю... Ведь я еще никогда не любила. Мне тоже с первой встречи
казалось, что я полюблю только тебя.
- Понятно. А теперь уже не кажется,- пробормотал я, внезапно упав
духом.
Лиза живо сняла варежку и погладила меня по щеке теплой рукой.
- Ты не бойся его,- сказала она.- Я вижу, ты боишься Казакова и
страдаешь. Я это пересилю в себе. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Коля. Дай
мне разобраться. Нет, тут нечего разбираться. Это верно: я люблю тебя, как
никого на свете. Даже больше, чем отца. Может, я люблю тебя просто
по-человечески? Но я очень люблю тебя. Ты только повремени. Потерпи, пока у
меня пройдет...
- Что пройдет? - произнес я, хотя уже знал, о чем она говорит.
С самого начала нам нужно было приучаться говорить друг другу правду.
- Ты знаешь,- прошептала Лиза,- может я... безнравственная. Я не знаю,
что со мной происходит... Стоит Казакову взглянуть на меня... я сама не
своя. У меня в глазах потемнело, когда он меня поцеловал. Наверно, надо было
дать пощечину? Но это было бы нечестно с моей стороны. Ведь он не поцеловал
бы, если бы не видел меня насквозь. Но я его совсем не люблю. Сможешь ли ты
меня простить?
- Да. Видишь ли... Лизонька. Если мы рано поженимся, а жизнь большая,
то, наверное, не раз будет такое и с тобой и со мной - придется терпеть...
- Ты так думаешь?
- Конечно! Столько интересных людей на свете,
Увлечения будут и у тебя, и у меня. Но увлечение - это еще не
обязательно любовь. И ради любви настоящей нужно научиться в себе это
преодолевать. Только и всего.
- На всю жизнь? А если любовь пройдет?
- Да, что может быть ужаснее, когда живут двое, так называемые муж и
жена, и совсем не любят друг друга... Тогда лучше расставаться...
- Коля! Почему ты над этим думаешь? Откуда ты все это знаешь?
- Мне кажется, мои родители уже не любят друг друга... Пошли, а то ты
простудишься.
У поворота реки мы взобрались на высокий берег, и перед нами блеснули
огни Черкасского. Минуя рудник, мы пошли прямо к плато.
- Коля! - позвала Лиза, остановившись.-Мне очень хорошо. А тебе?
- И мне хорошо,- сказал я искренне.
- Смотри, а сияние все не угасает. Как можно жить, никогда не видя
полярного сияния?
- Должно быть, можно, только они - бедные!
- Да, бедные люди: никогда не видеть полярного сияния...
Так мы шли веселые, беспечные, а над нами, щедро освещая путь, полыхало
северное сияние. Мы уже вышли на протоптанную тропу - скоро подъем на
плато - и тогда увидели их...
Они стояли на тропе, перерезая нам путь: Гусь, Топорик, цыган Мору,
Сурок, Рахит.
Ноги у меня стали ватными, под ложечкой захолонуло, будто глянул в
пропасть. Только увидев их, я уже знал: не случайно они здесь. Они ждали
нас.
Лиза! Как мне спасти Лизу? Разве я слажу с пятью хулиганами?
Замедлив шаг, я бросил быстрый взгляд вокруг. Справа и слева темнели
колючие заросли шиповника - не продерешься. Только вперед или... назад.
А они уже подходили и окружали, не теряя времени. Лиза судорожно
уцепилась за мой рукав.
- Коленька! - прошептала она.
Гусь выступил вперед и нагло осмотрел Лизу.
- Пропустите нас,-сказал я своим обычным голосом, запрятав страх
надежно, и хотел пройти.
Парни окружили нас плотнее.
- Разве мы для этого ждали тебя битых два часа, милок,- ласково
процедил Гусь и, осклабившись, показал свои острые, как у лисицы, зубы. Он
задумчиво уставился на Лизу.
- Пропусти девчонку, Гусь! - вполголоса посоветовал Сурок.- Мне
двадцать лет не треба.
- Можно и "вышку" схлопотать, очень просто! -так же вполголоса
поддержал его Рахит и нервно хихикнул.
- А ну беги, девчонка, что есть духу. Пли! - мрачно выговорил Мору и
посторонился, давая Лизе дорогу.
- Ты, Цыган, за меня не распоряжайся. Командую здесь я, понял? -
оборвал его Гусь. Однако посторонился неохотно.
Лиза стояла, прижав руки к груди и тяжело дыша. Во взгляде ее был ужас.
- Беги, Лиза, беги! - крикнул я.
- Как же я тебя брошу?
- Иди! - Я вложил в это слово весь свой страх за нее, гнев, что она не
понимает и медлит. Мне даже не верилось в такой оборот: им был нужен только
я.
Несколько бесконечных секунд Лиза колебалась. Ей претила мысль бросить
меня в беде. Но разве она могла мне помочь? В следующее мгновение она
метнулась между Цыганом и Топориком, упала, запутавшись в лыжах, в одно
мгновение освободилась от лыж и понеслась назад по тропе к поселку.
- Со страха дорогу забыла,- добродушно усмехнулся Цыган.
Гусь проводил ее угрюмым взглядом и обернулся ко мне:
- Слушай ты, профессорский сынок, ничего плохого мы тебе не сделаем.
Нам срок не нужен. Просто я побился об заклад... Так вот, позабавишь меня...
Встань на одну ногу и кукарекни десять раз. Топорик, будешь считать. А потом
можешь идти хоть домой, хоть за своей кралей.
Он флегматично ждал, смотря поверх моей головы. Парни с любопытством
разглядывали меня. Один даже пощупал мой черный свитер.
Северное сияние разгорелось с новой силой. Теперь с неба спустился
малиновый бархат. До чего же Гусь и его компания не вписывались в этот
пейзаж!..
"Зачем они здесь? - подумал я с отчаянием.- Как могло случиться, что
они пришли сюда, где было так чисто и радостно".
- Я жду,- со спокойной угрозой напомнил Гусь.
- Вы знаете, что я не буду этого делать,- сказал я тихо.
- Будешь! - уверенно возразил Гусь.- Еще как будешь, милок! Даю тебе
минуту, чтобы сообразить: от тебя останется вонючий фарш, если будешь
тянуть.
Он поднял руку с часами и стал следить за секундной стрелкой. Я
взглянул на парней. Они тоже слушали меня в клубе... Неужели они дадут ему
убить меня? Кто они? Только один Гусь был мне ясен до конца.
Одеты они были разно - кто щегольски, кто в засаленной телогрейке.
Выпущенные чубы, брюки с напуском, тупой взгляд, наглая ухмылка. Типичное
хулиганье, везде одинаковое,- на московской окраине или окраине государства.
Для них Гусь - вожак, жалкий, нелепый, страшный паяц. Они его обожают,
потому что он властен и жесток.
Все же я сделал попытку воззвать к ним:
- Ребята, ведь я не сделал вам ничего плохого! Не слушайте Гуся. Дайте
мне пройти!
Я обвел их глазами, поочередно каждого. Кто отводил глаза, кто, неловко
переминаясь, смотрел на меня либо на Гуся. Все молчали.
- Минута истекла,- сказал Гусь, опуская руку с часами.-Кукарекай, я
жду!
Мне показалось, что Цыгану стыдно.
- Миша Мору, - сказал я, вспомнив его имя.- Миша!
Сокрушительный удар под ложечку - и я перегнулся пополам, задохнувшись.
- Будешь кукарекать, падло? - злобно спросил Гусь. Я отступил,
освобождаясь от лыж, они мне мешали.
Как жаль, что я не умел драться. Но разве я мог знать, что мне это
понадобится? Следующий удар был в ухо. В отчаянии я бросился на Гуся. Он не
ожидал, и я ударил его кулаком в подбородок. Он лязгнул зубами, парни
заржали. Гусь двинул меня в плечо - и правая рука повисла. Я закричал от
боли. Драться он умел. В школе, которую он прошел, умели драться,
- Кукарекай, сволочь! - зарычал он, оскалив зубы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг