- А я и не смеюсь.
В космическом институте, где занимались расшифровкой сигналов, Дубравин
пробыл до глубокой ночи. Его сообщение помогло дополнить результаты уже
проделанной учеными большой работы.
Космонавт высказал предположение, что мелодичный тон передачи, возможно
объясняется тем, что язык существ, населяющих Цереру, представляет собой
сочетание слов с музыкой, и попросил ученых привлечь к расшифровке сигналов
соответствующих специалистов.
Послание с Цереры немедленно направили во Дворец музыки, где находилась
электронная машина, которую называли музыкальной памятью Земли. В ее
электронном "мозгу" были запечатлены сотни тысяч музыкальных произведений.
Она могла "оценивать" их и даже "создавать" простые мелодии.
Один из ученых, воспроизведя на особом инструменте с помощью пленки
мелодию с Цереры, дал машине "задание" объяснить смысл таинственных звуков.
В огромной установке сначала что-то тихо зашелестело, потом шум стих.
Томительно долго "думала" машина. Наконец, мягко щелкнул, открылось
небольшое окошечко и из него быстро побежала белая бумажная лента. Вскоре на
ней зачернели буквы:
"Фа! Фа! Фа!.. И несчастье, и горе, и ужас... Мы зовем и зовем: летите,
ищите... Фа! Фа! Фа!"
Такое содержание мелодии показалось странным и невероятным. Электронная
машина снова получила от людей приказ раскрыть секрет послания. Но она
упрямо опять выдала тот же текст.
- Большего не добиться, - сказал специалист, ведавший электронной
машиной. - Дальше все зависит от нас самих.
Теперь вместе с учеными-лингвистами и мастерами шифровального дела над
разгадкой "небесного послания" трудились музыканты и несколько видных
композиторов. Обобщив проделанную работу, они составили предположительную
азбуку из пятидесяти звукобукв. Но даже с помощью этой азбуки
электронно-переводная машина не смогла полностью расшифровать сигналы с
Цереры. Она давала лишь текст из отдельных разрозненных слов, который
подтверждал смысл передачи, как зова о помощи. Новыми привлекающими внимание
оказывались только слова: "столкновение... два года... планетой...".
После этого комиссия по расшифровке единогласно решила опубликовать
текст, выданный электронной машиной Дворца музыки.
Ежедневно Дубравин, сгорая от нетерпения, ждал, что радио или газеты
принесут, наконец, известие о раскрытии точного смысла радиосигналов.
Так было и в этот день. Бегло просматривая полученные с вечерней почтой
газеты, Дубравин вдруг схватил одну из них и впился в нее глазами. Потом он
позвонил Яровой.
- Женя! Ты видела "Вечерку?". Нет. Сейчас же прочитай! В ней сказано,
как расшифровали послание с Цереры. Тайны больше не существует.
С телефонной трубкой в руках Дубравин ждал, пока Ярова прочитала
газету.
- Как видишь, теперь будет положен конец всяким вымыслам о космической
угрозе.
- Все это похоже на сон, - проговорила Ярова. - Что же теперь будет?
...Почтовая автоматическая ракета доставила на межпланетную станцию
газеты и журналы, заполненные статьями о Церере. В статьях горячо
комментировалось послание фаэтов.
- Обрати внимание! - Таня протянула газету Медведеву. - С какими
выкрутасами пишут американские газеты о помощи жителям Цереры.
Медведев прочитал несколько абзацев.
"Президент Северо-Американской федерации дал распоряжение ускорить
монтаж второго спутника Земли и форсировать подготовку космических лайнеров
к межпланетным полетам. После этого будет спешно совершен полет на Цереру с
целью предварительной разведки, чтобы в дальнейшем приступить к
безотлагательной эвакуации жителей и принадлежащего им имущества с гибнущей
планеты.
Американцы проявляют большое великодушие, первыми откликаясь на призыв
оказать помощь жителям несчастной Цереры".
- Ну и щедры же они на слова! - усмехнулся. Медведев.
- Послушаем лучше, что говорит Москва, - сказала Таня, включая
радиоприемник.
Но услышали они только конец передачи.
"...Правительство Союзных Республик опубликовало постановление об
отмене научно-исследовательского полета на Марс. Космический корабль "К. Э.
Циолковский" полетит на Цереру с целью оказания необходимой помощи ее
жителям."
- Виктор! Ты слышишь!.. - взволнованно воскликнула Таня.
К вечеру в кабинет адмирала Крепова собрались, научные сотрудники
обсерватории, чтобы решить сообща, откуда может грозить опасность Церере.
- Расчеты показывают на возможность сближения с Церерой другой малой
планеты - Паллады, - сказала Данилова. - Предположения об этом еще
высказывались в прошлом веке.
- Совершенно верно! - подтвердил Крепов. - Но раньше, оно было лишь
предположением, а сейчас стало реальностью. Только фаэты ошиблись. Это
сближение должно произойти через девять лет, а не через два года.
- Так ведь они, очевидно, исходили из продолжительности собственного
года, за который Церера обращается вокруг Солнца.
Больше часа шло совещание. Наконец Крепов произнес:
- Все ясно! Сообщите на Землю наши выводы.
Адмирал встал, дав понять, что совещание закончилось. Из кабинета он
вышел не спеша, последним. Даже здесь, в условиях малой весомости, Крепов
продолжал сохранять свою солидную осанку и походку, в которой каждый шаг,
казалось, отдавал сознанием уверенности и собственного достоинства.
В коридоре его встретил радист и вручил только что полученную с Земли
радиограмму. Развернув ее, адмирал прочел:
"Очень прошу включить меня в состав экспедиции на Цереру. Опасностей не
боюсь. Могу работать геологом, радистом. Дубравин".
- Вот человек! Не сидится ему спокойно на Земле, - удовлетворенно
произнес Крепов. - Снова рвется в космос. Это хорошо!..
Глава четвертая
ОТЛЕТ В КОСМОС
На одном из рейсовых космолетов с Земли на "Комсомолию" прилетели Ярова
и Дубравин.
Одетые в скафандры, они по трапу перебрались с корабля на, станцию, и
лифт быстро поднял их в изолятор. Подождав, когда над дверью вспыхнула
зеленая лампочка, - это означало, что в изоляторе установилось нормальное
воздушное давление, - молодые люди начали освобождаться от громоздких, но
уже потерявших здесь свой вес скафандров. В небольшом промежуточном зале их
поджидали друзья.
- Здравствуйте, товарищи! Земной вам поклон! - улыбнулась Ярова.
- Спасибо!
- Как дела? - посыпались возгласы.
- Всем вам привет от Земли-матушки! - весело обратился Дубравин к
космонавтам. - Не забыли вас родные и близкие. Привез вам кучу писем и
посылок.
- Молодец, Дубравин! Жаль, нельзя качнуть.
- Тише! Тише... Руку не оторвите! Она мне еще пригодится! - отшучивался
Дубравин, раздавая письма. Последнее письмо он вручил Медведеву вместе с
герметически закрытым термосом. - Держи, Виктор! Просьбу твою выполнил.
- За это - не знаю как тебя и благодарить!
Космонавты все вместе двинулись к выходу, и шум постепенно начал
стихать. Последними медленно шли Медведев и Данилова.
- Скажи правду, Таня. Ты без колебания летишь на Цереру? Ведь это не
Марс. Опасность этого полета намного больше.
Девушка укоризненно посмотрела на Виктора.
- Тебе не стыдно задавать такие вопросы? - в словах ее послышалась
обида. - И как ты только не понимаешь? Я сама себя перестала бы уважать,
если бы отказалась лететь туда, где надо спасать других. Нет, теперь-то
ничто не удержит меня здесь.
- Не обижайся, прошу тебя! Ведь я спрашиваю больше для порядка, -
Медведев замолчал, а потом продолжал: - Завтра твой день рождения, Таня.
Боюсь, что не смогу увидеть тебя утром. Очень много дел. Поэтому решил
сегодня. Поздравляю. И вот - прими... эти цветы.
Медведев открыл крышку широкого термоса, вынул оттуда чудесный букет
свежих роз и подал его девушке. Таня, слегка зардевшись, приняла цветы.
- Спасибо! - промолвила она, благодарно глядя на Медведева. - Ты даже
не представляешь, Виктор, какую радость доставил мне. Всегда ты делаешь не
так, как все...
На другой день адмирал собрал в своем кабинете участников предстоящей
межпланетной экспедиции. Присутствовали все, кроме заболевшего Грачева.
Крепов сидел за широким столом, заставленным разными
полуавтоматическими приборами. Извинившись, он позвонил дежурному. На экране
фототелефона появилось лицо космонавта.
- Пригласите ко мне Дубравина! - приказал адмирал дежурному.
- Есть! - по-военному ответил тот.
- Что ж, а теперь, - Крепов обвел космонавтов изучающим взглядом, -
приступим к делу. Постановление правительства вам известно. Вашему кораблю
предстоит вместо Марса лететь на Цереру. Будем говорить, дорогие друзья,
откровенно. Расстояние перелета увеличивается в пять раз, а опасность, -
адмирал многозначительно помолчал - опасность - в сотни раз. Перед вами
очень трудная, рискованная задача. По пути вам не миновать пояс астероидов,
обращающихся в районе орбиты Цереры. Никто не может предсказать, какие
неожиданности вы встретите в космосе. Это одно. Потом совершенно неизвестно,
что вас ожидает на планете. Каковы ее обитатели - гостеприимны или злы,
какую встречу готовят они гостям. Поэтому советую: еще раз взвесьте все
обстоятельства. Кто пожелает отказаться от участия в экспедиции - скажите.
Сделать это еще не поздно. Порицания такой отказ не вызовет. Никто не должен
идти в космос против воли и желания. Такое наше правило.
В кабинете наступила тишина. Сказанное адмиралом каждый переживал
по-своему. Различные картины носились в воображении Даниловой, Яровой,
Медведева - всех без исключения, кто сидел сейчас здесь и чья дальнейшая
судьба, собственно, решалась в эти минуты.
Данилова посмотрела на товарищей. Какие близкие лица? Сейчас они
сосредоточены и значительны. Но не слишком ли долго затягивается молчание?
Точно угадав беспокойство Тани, слово взял Медведев.
- Своего решения участвовать в экспедиции не изменяю! - решительно
заявил он. - Готов лететь в любое место космоса. Тем более на Цереру, откуда
поступили сигналы бедствия.
В этом же духе высказались один за другим остальные космонавты.
- Полагаю, что мы благополучно проскочим пояс астероидов, - начал
убежденно доказывать Григорий Запорожец. - Замечено, что в обращении малых
планет образуются как бы сгущения их и разрежения. Нам нужно рассчитать
точно дату и время отлета, чтобы пройти как раз в одно из таких окон
разрежений.
В дальнейшей беседе назывались сложные астрономические расчеты,
подкрепляемые колонками цифр, длинным формулами и вычислениями электронных
машин.
- Меня радует, что вы все, как один, дали согласие, - сказал Крепов в
конце совещания. - Сегодня же сообщу на Землю о вашей готовности к отлету.
Последнее. Вынужден, товарищи, сообщить: заболел Грачев. Как доложили врачи,
у него приступ космической болезни. Причиной ее, по-видимому, послужило
частое и длительное пребывание Грачева в оранжерее. Сейчас он лежит в
лазарете, но врачи настаивают на незамедлительной отправке его на Землю.
Лечиться Грачеву придется длительное время. Естественно, быть в экспедиции
он не сможет при всем желании. Выбор ученого совета космического института
пал на Дубравина. Он присутствует здесь. Меня интересует, Василий Иванович,
не изменили ли вы своего желания участвовать в экспедиции?
- Нет, товарищ адмирал, оно только усилилось.
- Вот и прекрасно! Думаю, что ваша кандидатура будет утверждена
правительством. На Церере хороший геолог, пожалуй, нужнее, чем биолог.
С этого дня для космонавтов, готовящихся к отлету, календарь, казалось,
еще быстрее начал терять свои листки.
Заглянув однажды в библиотеку, Дубравин встретил там Ярову, уже
выбравшую себе несколько книг.
- Цветом разнятся, а как называются? - спросил Дубравин у Жени. - "Три
мушкетера", "Тихий Дон"! Хватит ли у тебя времени, чтобы прочесть их?
- Раз у нас на "Комсомолии" скорость больше, значит, время для нас
должно течь медленнее, а читать я буду скорее.
- Ты по-своему интерпретируешь теорию относительности Эйнштейна.
- Если скорость у нас и не настолько велика, чтобы мы замечали ее
влияние на время, то, сделав за это же время больше, мы фактически замедлим
его течение.
- Так ты скоро будешь уверять, что здесь мы и стареть будем медленнее.
- Против этого вряд ли кто стал бы возражать, - улыбнулась Ярова.
Есть люди, которые не терпят одиночества. Их всегда влечет к друзьям,
товарищам, с кем они могут спорить о науке, литературе, искусстве, мечтать.
К числу их относилась и Женя Ярова. Ее выразительные глаза под густыми
ресницами как нельзя красноречивее говорили о живости натуры девушки: они
всегда блестели, словно горящие угольки, но иногда становились какими-то
загадочными.
Высокий, худощавый Дубравин внешне являлся прямой противоположностью
Яровой. Но только внешне. В их характерах имелось много общих черт. Оба были
жизнерадостны, отзывчивы, бескорыстны и не мыслили жизни без полюбившейся
работы. Такие обычно быстро сходятся и часто навсегда. Но к Жене Дубравин
испытывал лишь дружеские чувства. Он опасался пут Гименея и "прелестей"
семенной жизни. Поэтому, особенно в последние дни перед отлетом, старался
избегать, лирического направления в разговорах с девушкой.
- Ты, верно, забыла, что мы двигаемся со скоростью лишь восьми
километров в секунду.
- Нет, не забыла! - ответила Женя, удивленно приподняв брови. - И даже
знаю, что на "Циолковском", мы полетим со скоростью тридцать километров в
секунду.
- Ого! Я вижу, что ты не нуждаешься в моих популярных разъяснениях.
- Отчего же! Меня интересует, что ты хочешь сообщить.
- Изволь, - Дубравин прищурил глаза. - Я хочу сказать, что даже,
пятьдесят километров в секунду, до которых могут довести атомные двигатели
скорость нашего корабля, не дадут для тебя желательного эффекта и сохранения
молодости.
- Пусть! Зато мы в состоянии полететь на любую планету.
- Для таких космонавтов, как ты, придется по пути к Церере устроить,
"ликосбез".
- Это что-нибудь вроде ликвидации космической безграмотности? - Ярова
окинула Дубравина насмешливым взглядом.
- Слушай, дальше. Естественно, снаряд полетит туда, куда его направит
по своим расчетам артиллерист. А мы на своем корабле еще в большей степени
зависим от сложных астрономических расчетов и наводки. Иначе - рискуем
плутать по Вселенной в течение долгих лет. В данном случае не попадем не
только на Цереру, но и назад, на Землю. Прикинь - планета, куда мы
собираемся, несется по космосу со скоростью без малого восемнадцать
километров в секунду. Вместе с Землей, со скоростью в тридцать километров в
секунду, двигаемся и мы, да к тому же еще обращаемся вокруг нее тоже с
космической скоростью. Вот и попробуй попади на Цереру при сложении таких
чудовищных скоростей. Отклонение при отлете только на одну десятую градуса,
и мы пролетим мимо цели в миллионе километров. Не так просто полететь на
любую планету.
- Все?
- Пока все, - улыбнулся Дубравин, чувствуя, что Ярова, всегда
неуязвимая, остроумная, чуть выведена из равновесия.
- Тогда мне остается радоваться, что две броневых стенки разделят нас
на корабле и избавят меня от необходимости слушать твои "ликосбезовские"
лекции.
- Могу читать их по фототелефону.
- Я предпочту выключать его на этот случай.
- Женя! Ты, кажется, изволишь гневаться?
- Ни - ни! Хочу лишь высказать одно дельное предложение. Для нас обоих
сейчас полезнее будет - пойти отдыхать. А то потом будешь упрекать меня:
мол, из-за чтения лекций не успел выспаться, перед отлетом. Спокойного сна!
Ярова немного досадовала, что разговор принял оттенок пикировки. Выйдя
из библиотеки, она пошла по коридору, придерживаясь для сохранения
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг