СВЕТОСЛАВ МИНКОВ
СОБАЧЬЯ ИСТОРИЯ
Речь идет не о тринадцатом числе месяца и даже не о вторнике или
пятнице. Это может быть чистый понедельник или, скажем, 7 апреля, и тем не
менее все у тебя весь день идет шиворот-навыворот. От Геродота до наших дней
развелись тысячи ученых мужей, изучающих дервишей, рассказывающих о
лейденских стеклянных банках, сравнивающих поэзию готтентотов с поэзией
иудеев, сующих нос даже в египетские тайны, однако до сих пор ни один из
этих почтенных мужей не занялся тайной своих собственных будней, чтобы
разъяснить нам, почему, между прочим, существуют несчастливые дни в жизни
людей, без которых жизнь была бы просто чудесной.
Несчастливым дням предшествуют обычно глупые и кошмарные сны, не
имеющие ничего общего с действительностью. Несчастный, понимаете ли, бьется
в своей постели, как рыба об лед, и снится ему, что он погружается в океан
касторки, что падает в бездонные пропасти, что вот-вот его схватит за ногу,
выскочив откуда-то, домовой или что его хватает за глотку сам Нерон и кричит
ему в ухо: "Или ты, приятель, вернешь мне пишущую машинку, или я оторву тебе
голову, как цыпленку".
В конце концов спящий открывает глаза, просыпается и, с облегчением
вздохнув, плюет на кошмары. Он пытается даже улыбнуться, но это ему не
удается. Лицо его припухло, как пузырь, а веки поднимаются почему-то тяжело,
как у совы, и как будто намазаны клеем.
Вот именно с этой минуты и начинается тяжелый день нашего
многострадального героя. Он встает с постели, надевает носки наизнанку,
затем как будто совсем уверенно направляется на кухню умыться и
позавтракать, но вдруг где-то посреди комнаты без всякой видимой причины
спотыкается о ковер и отрезвляюще стукается носом о стол. После этой
короткой прелюдии злополучный наш герой всецело попадает под власть той
могучей сатанинской силы, которая подстерегает его на каждом шагу и
устраивает ему самые неожиданные ловушки.
Несчастный умывается и пробует чихнуть, но это ему не удается, и в
уголках глаз светятся лишь едкие виноватые слезинки прерванного облегчения.
Он снимает полотенце и начинает вытирать лицо, но в то же мгновение
вздрагивает, как ужаленный, и бросается к зеркалу: тонкая красная царапина
тянется по всему лицу и щемит невыносимо. Что за черт? Что там такое?
Человек разворачивает полотенце, и испуганный его взгляд замечает в одной из
складок какую-то коварную булавочку, будто заколотую туда самой судьбой.
Разумеется, времени терять нельзя. Наш герой посвящен в тайны инфекции и
профилактики, и поэтому он быстро распахивает дверцу кухонного буфета,
достает оттуда какой-то белый пузырек с прозрачной жидкостью и в
антисептических целях начинает смазывать пострадавшее свое лицо. Но тут его
нос неожиданно улавливает острый запах бензина, и бедный страдалец мгновенно
догадывается о своем промахе. Он опять идет к буфету и на этот раз достает
нужный пузырек с чистым спиртом. Он протирает лицо и гримасничает перед
зеркалом, так как, оказывается, спирт разъедает лицо, как серная кислота.
Наконец, после ряда других перипетий, наш герой, криво завязав галстук
и проискав напрасно полчаса шляпу, которая у него на голове, уходит из дому
со смутным предчувствием, что этот день не как все дни и что именно в этот
день с ним случится какое-то большое несчастье.
Да, читатель. Предположим теперь, что наш герой какой-нибудь мелкий
служащий, скажем, регистратор какого-нибудь общинного управления -
трудолюбивый, как муравей, кроткий, как овечка, тонкий, как грошовая свеча.
Одним словом, человек из народа, с золотым сердцем и вечно пустым кошельком.
Когда-то и где-то этот человек купил билет лотереи, устраиваемый Союзом
трубочистов, и долгие месяцы жил скромной мечтой выиграть немного денег,
чтобы с наступлением лета поехать отдохнуть и вырваться хотя бы на две-три
недели из рабства учрежденческой регистратуры, отдохнуть по-человечески,
купаясь в целебных водах каких-нибудь минеральных источников. Точно так же,
как это делают, например, сотни людей с увеличенной селезенкой, с камнями в
почках или со сломанными ребрами.
Ждал, стало быть, наш несчастный регистратор, что придет к нему
счастье, и с нетерпением считал дни, которые оставалось дострадать до
розыгрыша лотереи. Наконец, счастливый день наступил. Трепетали все, имеющие
лотерейные билеты. Трепетал и бедняга регистратор. Каждое утро покупал он
газету, радостно разворачивал ее, как приглашение на свадьбу, и складывал с
печальным вздохом, как некролог о близком покойнике. Газета сообщала номера
десятков выигравших билетов, только номер его билета затерялся в полной
неизвестности и мраке. Когда, таким образом, были объявлены все выигрыши
лотереи, наш герой купил газету с таблицей тиража в последний раз и решил
еще раз проверить, не скрылся ли вдруг случайно его номер в выигрышах хотя
бы в двадцать левов. Но это было в так называемый роковой день, когда
настоящее и большое несчастье может совершенно неожиданно настигнуть
человека.
Итак, регистратор сидел в канцелярии общинного архива с развернутой
перед собой газетой. Одну руку он прижимал к оцарапанному лицу, а пальцем
другой скользил по цифрам тиражной таблицы, отделяя их друг от друга, словно
рисовые зерна на медном противне. В то время когда человек углубился в это
занятие, дверь открылась, и в канцелярию вошел какой-то толстый господин с
золотой цепочкой на животе и с явно недоброжелательной физиономией.
- Шесть месяцев жду уже, и все нет никакого результата! начал без
всяких предисловий неизвестный, став перед столом регистратора.
А регистратор, подняв глаза - от газеты, рассеянно взглянул на
посетителя. Потом спросил:
- Что вам угодно?
- Хочу узнать, что случилось с моим заявлением, которое я передал через
вас лично господину городскому голове еще шесть месяцев тому назад, - с
чувством оскорбленного достоинства ответил толстый господин и бросил
регистратору какую-то бумажку с пятью-шестью фиолетовыми цифрами. - Это ваш
входящий номер.
Только сейчас чиновник городского управления немного пришел в себя,
убрал развернутую газету и вместо нее положил на стол громадную
регистрационную книгу, переплет которой весь в чернильных кляксах, в нижнем
углу невесть для чего нарисована уродливая человеческая голова в цилиндре.
Чиновник взял бумажку с фиолетовыми цифрами, посмотрел на нее, раскрыл
регистрационную книгу и начал искать входящий номер с таким же неподдельным
усердием, с каким немного тому назад разыскивал в тиражной таблице номер
своего проклятого билета лотереи Союза трубочистов.
- О чем было ваше заявление? - пробормотал по старой привычке
регистратор, не отрывая глаз от книги.
При этом вопросе незнакомый посетитель лихорадочно вспыхнул в порыве
какого-то злорадного вдохновения и с видимым удовольствием рассказал в сотый
раз почти невероятную историю.
- У меня, сударь, - сказал он, - была собака. Но не собака, как другие,
а что-то совершенно особенное: умная, преданная и с черным пятнышком на
хвосте. Все в доме радовались ей, и мы считали ее едва ли не равноправным
членом нашей семьи. Если вдруг случайно она простудится, дети заворачивают
ее в одеяло и укладывают в корзинку около печки; когда у нее появляются
глисты, жена бросает все и бежит за ветеринарным врачом. Так вот такую-то,
можно сказать, благородную и воспитанную собаку хватают в одно прекрасное
утро несколько лоботрясов-собачников и увозят на окраину города, чтобы
содрать с нее шкуру. Бросают ее, представьте себе, в собачью тележку к
десятку других беспризорных и шелудивых псов, и она, несчастная, так горько
скулит - вот-вот лопнет от муки. Я, конечно, узнаю об этом гораздо позже,
когда прихожу домой обедать. Еще с порога жена рассказывает мне все это
происшествие, и губы ее подергиваются - того гляди заплачет. "Как это так,
говорю, увезли ее собачники? Да ведь у нее же ошейник! Может быть, вы не
надели на нее ошейник с номером?" "О-о-ох, - стонет жена, - уволокли ее с
ошейником и номером!" Вот какое дело! Погоди тогда. Я, значит, плачу налог
за собаку в городское самоуправление, а самоуправление в то же время
позволяет собачникам хватать зарегистрированную собаку! Пообедал я,
понимаете ли, наспех и - прямо сюда, в самоуправление. Подаю жалобу голове.
Прихожу вот в эту комнату и вручаю вам собственноручно заявление, а вы
берете его, ставите на нем входящий номер и объясняете мне, что все будет в
порядке. Но где же этот порядок, прошу вас, скажите мне в конце концов! С
тех пор прошло шесть месяцев. Кто возвратит мне собаку?
- Какую собаку? - спрашивает как во сне регистратор, до слуха которого
дошли только последние слова печальной исповеди пострадавшего гражданина.
- Как это, какую собаку? - вспыхивает толстый господин. Собаку, о
которой я вам рассказываю! Мою собаку!
- Вы разыскиваете пропавшую собаку?
- Ох, боже мой! Не пропавшую, а похищенную и увезенную собачниками,
понимаете ли?
- А-а, увезенную, стало быть. Та-ак, увезенную. Что такое вы говорите,
не пойму, - окончательно просыпается регистратор, победоносно прижав пальцем
искомый входящий номер. Да, - добавляет он живо, - пойдите в комнату номер
пять! Там вам дадут необходимую справку.
Хозяин похищенной собаки полулюбезно, полувраждебно кланяется и,
неестественно подняв плечи, выходит из канцелярии.
Регистратор опять мечтательно поглядывает в окно и с каким-то
ностальгическим воспоминанием о лотерее Союза трубочистов опять кладет перед
собой газету с таблицей тиража. Проходит час, а он, как заколдованный,
продолжает сидеть над лотерейными цифрами. Именно тогда в его комнату опять
врывается человек с собакой, или, вернее, человек без собаки.
Но на этот раз посетитель кипит от негодования и уже в дверях начинает
кричать изо всей силы:
- Что это за издевательство, сударь? Вы меня направляете в комнату
номер пять, а оттуда посылают в комнату номер двенадцать! В комнате номер
двенадцать мне говорят пойти в комнату номер пятнадцать, а из комнаты
пятнадцать - в комнату номер восемнадцать! Я обошел все комнаты
самоуправления, даже в уборную заходил, и никто нигде ничего не может мне
сказать! Все пожимают плечами и посылают меня из комнаты в комнату искать
зеленую икру! Я крайне сожалею, что вынужден прервать ваши занятия газетой,
но предупреждаю самым категорическим образом, что не оставлю вас в покое до
тех пор, пока вы не разыщете мое заявление! Я вам его дал, от вас же его и
требую! Больше ничего меня не интересует! Как сознательный гражданин и
добросовестный налогоплательщик, я настаиваю, чтобы сегодня же восстановили
мои попранные права и вернули мне собаку!
Но и у кроткого, как овечка, регистратора также была душа. И не только
душа, но и самолюбие, и достоинство, и нервы. Он вдруг вскакивает из-за
стола с немного покрасневшим лицом и, может быть, впервые в жизни бросает
вызов своему противнику.
- Знаете ли вы, сударь, где находитесь? - кричит он сиплым своим
голоском. - Известно ли вам, что здесь не собачник, а общественное
учреждение, в котором надо снимать шляпу? Знаете ли вы, наконец, что не
имеете права наносить незаслуженное оскорбление должностному лицу? Я прошу
вас, перестаньте отвлекать меня с вашей глупой собакой и немедленно покиньте
мою комнату!
- Ка-ак? Глупая собака? - истерически огрызается гражданин и начинает
весь трястись в каком-то вальпургическом припадке, как подхваченная чертом
ведьма. - Вы, может быть, и должностное лицо, но тем не менее подлец и
хулиган, раз вы утверждаете, что моя собака глупа! А то, что она, если б ее
обучали, могла бы сыграть Бетховена на пианино, что она сама бежит, чтобы ее
обучали музыке, черт возьми!.. Я тебя проучу! Я тебе покажу, как оскорблять
честного гражданина! Публичный скандал подниму! Запомни это как следует!
После этой безумной реплики толстый господин поднял руки и выбежал из
канцелярии самоуправления, с треском захлопнув за собой дверь.
Спустя пятнадцать минут на пороге регистратуры появился рассыльный с
дымящейся сигаретой в руке и совершенно спокойно сказал:
- Вас вызывает городской голова!
Наш герой, который все еще стоял выпрямившись перед своим столом, весь
дрожа от нервного возбуждения, одернул пиджак, поправил воротничок и
направился по длинному коридору с какой-то неясной тревогой в душе.
Когда он вошел в просторный светлый кабинет, городской голова посмотрел
на него так хмуро и с таким презрением, что бедный регистратор судорожно
глотнул три раза воздух, пока смог, наконец, нормально дышать.
- Я вызвал вас, чтобы объявить, что вы оштрафованы на четверть
месячного оклада за чтение газеты в служебное время и грубое обращение с
посетителями! Предупреждаю, что при повторении подобного случая вы будете
уволены в интересах службы! - зловеще произнес голова, необыкновенно
довольный тем, что речь его льется гладко, как на освящении памятника.
- Позвольте объяснить вам... - пролепетал чиновник.
- Вы свободны! - оборвал его голова.
- Я хочу только...
- Вы свободны!
Тут бедный регистратор, повернувшись на каблуках, как ошпаренный
вылетел из роскошно обставленного кабинета головы.
* * *
Для тебя, читатель, возможно, не имеет никакого значения четверть
регистраторского заработка. Ты, скажем, можешь спокойно прокутить такую
сумму в один вечер в каком-нибудь кабаре или еще легче проиграть ее в карты.
Но для того, кто в поте лица добывает каждый свой грош, четверть
регистраторского оклада имеет не только громадное значение, но, если угодно,
и глубоко символический смысл... Впрочем, не будем углубляться в излишние
рассуждения, а продолжим повествование и посмотрим, что произошло с нашим
героем, когда после тяжело пережитых часов своего несчастливого дня он
вернулся домой и, разбитый, улегся в постель.
В течение всей ночи регистратор мучился в страшных и кошмарных
сновидениях. Сначала он долго дрался с призраком зловещего гражданина, потом
попал в концертный зал, где собака, одетая во фрак, играла ему с
изумительным совершенством полонез Шопена и "аппассионату" Бетховена, после
этого кто-то завернул его, как репу, в огромную газету и бросил в какую-то
яму, где на него напали тысячи злых насекомых - то ли скорпионов, то ли
цифр.
И только на рассвете на измученном лице нашего героя опять заиграла
счастливая улыбка. Он уже сидел с несколькими приятелями на какой-то
солнечной поляне, ел вкусное жаркое и пил душистое красное вино. "За твое
здоровье! Многая лета!" - восклицают его приятели и чокаются с ним своими
бокалами. "Спасибо, того же и вам желаю!" - отвечает регистратор и смеется
от всего сердца.
И после этого нового и чистого сна, выплывшего из какой-то неведомой
извилины мозга, идет новый день нашего героя - обыкновенный день с
маленькими радостями и миражами, ради которых все-таки стоит жить на земле,
дорогой читатель.
1936
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 13.12.2014 15:30
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг