Владимир Наумович Михановский
Мир инфории
По моим расчетам, я давно уже должен был выйти к станции электрички, но
лес и не думал редеть. Я устал и в душе проклинал затею с грибами. Увлекшись
их поисками, я умудрился отстать от своих. Недоставало еще в заключение
заблудиться!
Я съел на ходу несколько шляпок и слегка восстановил силы.
Но вот наконец-то просветы между деревьями стали побольше, и откуда-то
потянуло еле уловимым запахом дыма. "Жгут кленовые листья. Наверно, на
станции", - подумал я и вздохнул с облегчением.
Но это оказалась не станция, а какой-то незнакомый мне городок. Вдоль
главной улицы выстроились аккуратные домики. Разноцветные остроконечные
крыши блестели в лучах заходящего солнца. Каждая черепица была испещрена
письменами, какими именно - я не смог издали разобрать.
Нет, это была не станция! И не кленовые листья жег в палисаднике
человек небольшого роста, а какие-то диковинные стебли, шипевшие и
сворачивавшиеся в огне, словно змеи.
У костра стоял не мальчишка, как мне показалось вначале, а взрослый
мужчина, но ростом он был мне по пояс.
- Что вы жжете? - спросил я, остановившись.
- Это? - У человечка был приятный голос, а движения точны и гармоничны.
Он толкнул палкой в костер несколько стеблей, выпавших из огненного круга, и
сказал: - Это инфория.
- Инфория? - мне показалось, я ослышался.
- Ну да, старая информация. Уже использованная, - счел нужным пояснить
маленький человек, взглянув на мое вытянувшееся лицо.
- Понятно, старая информация, никому не нужная, - бодро произнес я.
"Видимо, он не того... Вон и одет он как-то странно... Где я видел такие
одеяния? В кино?"
- Вы, должно быть, нездешний? - осведомился человечек.
"Главное, чтобы не догадался, что я его раскусил".
- Нездешний, - ответил я. - Не скажете ли, где тут у вас можно
перекусить?
- Ближайший пункт питания - за углом налево.
- Благодарю.
На ажурной решетке палисадника, как и на черепицах крыш, мне начали
чудиться непонятные письмена. Не отрывая взгляда от иероглифов, образованных
искусно изогнутыми металлическими прутьями ограды, я сделал шаг назад, на
выпуклую пластиковую дорожку.
- Но я вам не советую туда, - бросил мне вдогонку маленький человек. -
Там подают несвежую инфорию.
- Понимаю. А где же подают свежую?
- Вы, наверное, из столицы. Там, конечно... - Человечек двинул палкой
так, что сноп искр взлетел в вечереющее небо. - А здесь... - Он махнул
рукой. - Но все же попытайтесь.
На крыльцо игрушечного домика вышла прехорошенькая девушка -
точь-в-точь ожившая кукла, которую я купил вчера своей дочери.
- Оль, - сказал человечек, - проводи гостя в Центральный инфор.
- Хорошо. - Голосок девушки звучал, как колокольчик. Она легко сбежала
с крыльца.
Мы шли довольно долго. Я вовсю глядел на островерхие домики, сложенные
из неизвестного мне материала.
- Что это? - спросил я, потрогав пальцем стенку двухэтажного здания - я
мог бы дотянуться рукой до его шпиля.
- Окаменевшая инфория. Ее прессуют в брикеты, - пояснила Оль.
"И она тоже. Боже, куда я попал! Дом сумасшедших - это можно понять. Но
целый город, населенный сумасшедшими?!"
- Должно быть, неплохой материал, - решил я поддержать разговор.
- Из него строят все. - Оль сделала соответствующий жест рукой.
- Ну и как, прочный?
- Конечно, но попадается недобросовестная информация.
- Что же тогда?
- Брикет рассыпается на мелкие кусочки. Однажды у нас целый дом рухнул
из-за этого.
- Целый дом! Ай-яй-яй!
- Да, да! В брикетах, образующих фундамент, оказалась лживая инфория.
Представляете?
Я сочувственно кивнул.
- После этого случая мы все тщательно проверяем. Иначе нельзя.
Оль то и дело здоровалась с такими же, как она, игрушечными
человечками. Встречные с любопытством поглядывали на меня.
- Новая информация, - пояснила Оль.
Среди жителей городка я выглядел Голиафом, хотя в обычных условиях не
мог похвастаться ростом.
- Вот мы и пришли, - сказала Оль. Она указала на прозрачную дверь и
убежала.
Я вошел в инфор. Голова моя почти касалась потолка, и я инстинктивно
пригнулся. Стараясь не привлекать ничьего внимания - правда, мои попытки
оказались безуспешны, - я взял крохотный поднос и пристроился в хвост
очереди, выстроившейся у стойки. Самообслуживание! Уж оно-то по крайней мере
было мне знакомо, и я немного приободрился. "Сейчас пообедаю, точнее, - я
взглянул на часы, - поужинаю, и сразу двину на станцию. Воскресенье,
электрички ходят допоздна".
Однако еда, выставленная за витриной стойки, снова повергла меня в
недоумение. Таких блюд я в жизни не встречал! Ядовито-красные кубики, синие
шарики, зеленые пирамидки...
Когда подошла очередь, я с надежной ухватился за белый обтекаемый
эллипсоидальный предмет - яйцо! - но ощутил ладонью холодок металла. Тогда,
махнув рукой, я наугад принялся уставлять свой поднос миниатюрными блюдами,
стараясь не пропустить ни одного.
- Смотрите, смотрите! Он изголодался по информации! - послышался сзади
шепот.
Не подымая глаз, я пробирался по низкому залу. Отыскав наконец
свободное местечко, я сел и попытался раскусить алый кубик. Попытка чуть не
стоила мне зуба. Мой сосед по столику, приоткрыв рот, воззрился на меня.
Точно так же смотрела моя дочь в зоопарке на египетского шилохвоста,
чешуйчатого гада.
- Забыл, как это делается... - сказал я с жалкой улыбкой.
Человечек - точная копия того, первого встреченного мной, который жег
за оградой извивающиеся стебли, - понимающе кивнул. Впрочем, по мне все
жители этого странного городка были братьями и сестрами.
- Смотрите, - проворковал мой сосед. Он осторожно взял тонкими
пальчиками красный кубик и, привстав, поднес к моему виску.
Чудо! Я внезапно ощутил, как нечто постороннее властно входит в мое
существо. Неведомые ритмы озаряли мой мозг, в ушах явственно отдавалось эхо
дальней музыки, перед глазами замелькали огненные круги...
- Пожалуйста, придерживайте сами, - попросил человечек.
Постепенно в том, что мелькало перед глазами, я начал улавливать некий
порядок. Я не мог бы, пожалуй, выразить это словами. Волны музыки,
соединенные с волнами света, волны, невидимые и неслышные для окружающих,
несли меня и баюкали, усталость таяла, как ледышка, брошенная в теплую воду,
и даже голод начал утихать.
Музыка звучала все громче - и видения становились ярче. Это был
чудесный сплав мощи и нежности, грусти и радости. Грохотали литавры, пели
валторны, рыдала виолончель. Да нет, какие там литавры и виолончель! Это
были неведомые музыкальные инструменты - мне, во всяком случае, до сих пор
не приходилось их слышать.
Музыка начала стихать. Огненные круги бледнели, удаляясь.
Я попробовал получше прижать кубик к виску, но музыка умолкла. Я
опустил кристалл на столик.
- Ну, как инфория? - спросил мой сосед.
Мое мычание - я не пришел в себя после всего - сосед расценил
по-своему.
- Несвежая, наверно? - сочувственно сказал он. - Не столица, знаете
ли... А вы попробуйте вот это. - Сосед указал на яйцо, отлитое из легкого
металла, похожего на алюминий.
- А это что?
- Информация о неустойчивых звездах! Мое любимое блюдо, - улыбнулся
человечек. - Попробуйте, эта Киля скоро станет сверхновой.
...Насытившись инфорией, я вышел на улицу. Игрушечный поселок уже зажег
вечерние огни. Меня все время не покидало ощущение, что подобный сказочный
городок я уже видел где-то. Но где? Читали мы о нем с дочкой? Видели
когда-то да экране? Я напрягал память - тщетно.
Осторожно шагая по узким улочкам, я - каюсь - заглядывал в окна. Мне
хотелось понять, чем живут эти люди, в чем смысл их существования? И почему
главный предмет их разговоров - информация, или, как они говорят, инфория?
В иных окнах я видел уже знакомую картину: человечек сидел, придерживая
у виска кубик или шар, и лицо его хранило сосредоточенное, какое-то
отсутствующее выражение. Такое лицо бывает у моей дочери, когда я
рассказываю ей сказку перед сном...
Я уже догадался, что небольшие предметы правильной геометрической
формы - это блоки информации.
"Нет, эти существа не люди, - размышлял я, - хотя внешне и походят на
них. Может ли человек жить одной только информацией, как бы интересна и
разнообразна она ни была?"
Медленно плыл я в уличном потоке, и местные жители, кажется, уже
перестали задирать головы, разглядывая длинного пришельца, и вообще не
обращали на меня внимания: привыкли, что ли?
Голова гудела от поглощенной в ужин информации. Мне необходимо было
разобраться во всем. Рассказать такое друзьям - не поверят. Пожалуй,
засмеют. Но ведь все это - на самом деле! Вот я стою на оживленном
перекрестке, и меня обминают спешащие прохожие. Подношу к уху часы - они
тикают, как обычно. Сейчас половина девятого - осенью темнеет рано. Вот,
могу даже ущипнуть себя за руку. Боль вполне реальна.
А может, космические пришельцы?! Нет, невозможно. У всех на виду, в
двух шагах от Москвы? И никто их не заметил? И потом, этот городок, кажется,
не единственное их поселение. Человечки упоминают в разговорах свою столицу.
Значит, существует целый мир? Мир Инфории, которого нет на картах!
Навстречу мне не спеша шел человечек - поверьте, я не мог называть их
иначе: слишком походили они на людей, но только, так сказать, в уменьшенном
издании. Человечек выглядел старым и умудренным жизнью. Его-то я и искал.
Пусть он наконец объяснит, на каком я свете.
Когда мы поравнялись, я нагнулся и взял его за руку.
- Простите, мне нужно поговорить с вами.
Старик, кажется, не удивился.
- Отчего же, обменяемся инфорией.
- Инфория, инфория, - пробурчал я. - Только о ней и слышу. Неужели у
вас нет других тем для разговора?
- А что на свете важнее инфории? - удивился старик.
Каким-то образом мы очутились подле небольшой лужайки. Жесткая трава
доходила моему собеседнику чуть не до подбородка.
- Прекрасная инфория, - сказал он, поглаживая стебелек. Присмотревшись,
я понял, что это трава, вроде той, стебли которой жег на костре первый
встреченный мной человечек. Только эти были зеленые, а те желтые, поблекшие.
Стебли тихо шуршали под свежим ветерком, будто нашептывая мне
диковинную информацию.
Появилась луна, и бледные блики скользили по лицу старика, когда он
поворачивал голову.
- Что это за трава? - поинтересовался я.
- Обычная.
- Значит, в стеблях записана информация?
- Конечно.
- Но какая?
- Разная, - пожал плечами старик. Он сорвал травинку и попробовал ее на
зуб.
- Ну, как травка? - глупо спросил я.
- Уже созрела, - серьезно ответил старик. - Пора косить.
- А потом что с ней делать?
- Ясно что - скоту скармливать.
- Скот... информацией? - растерялся я.
- А чем ж еще? Только надо уловить момент, когда инфория созреет.
Пропустишь срок - осыплется. Такие стебли никуда не годятся.
- И вы их выбрасываете?
- Сжигаем.
- Послушайте, - проговорил я. - Никак не могу взять в толк. Люди у вас
живут информацией, животные - информацией. А как же насчет настоящей пищи?
- Инфория и есть единственная настоящая пища, - ответил старик. -
Посудите сами: разве все на свете не сводится к информации?
Мы шли по тихой улочке, обсаженной неизвестными мне растениями. Я был
начеку: в каждом кусте мне чудилось вместилище информации, в каждом дереве -
инфорблок.
- Скажите же, наконец, - взорвался я. - О какой информации вы все время
толкуете? Не бывает ведь информации просто так. Она обязательно должна быть
о чем-то.
- Не все ли равно? - заявил странный старичок. - Разве, получая
энергию, машина интересуется ее источником? Нет. Машине безразлично, что
именно сгорает в ее топке, что именно приводит ее в движение - уголь, бензин
или, если угодно, управляемая термоядерная реакция. Машине топливо подавай,
все остальное ей безразлично.
- Ну, какое-то топливо может оказаться непригодным, - пробормотал я,
вконец сбитый с толку странной логикой собеседника.
- Вот-вот, - обрадовался старичок. - Вы ухватили суть. То же самое с
инфорией. И она может оказаться негодной.
- Почему?
- Причин немало. Например, инфория может оказаться несвежей. Вообще нет
продукта, более деликатного и скоропортящегося. Иногда попадается инфория,
бедная витаминами.
- Как это?
- Ну, если она повторяет вещи и без того всем известные. Но самое
ужасное - это ложь. Вам никогда не приходилось отравляться лживой
информацией?
- Приходилось... В легкой форме, - пробормотал я.
- Ваше счастье, что в легкой, - заметил старичок. - Опасно также
подавиться инфорией...
- Подавиться?
- Это бывает, когда инфорию быстро поглощают.
- Оставим машину и вернемся к человеку, - сказал я. - Неужели живой
организм может питаться одной только информаций и больше ничем?
- Нет, вы все-таки не разобрались, - грустно произнес старичок. - Вот
уже час я вам толкую, что все, что получает извне живой организм, в том
числе и человек, в конечном счете сводится к информации. Всю жизнь человек
только и делает, что получает и перерабатывает инфорию. Без инфории вообще
не было бы ничего живого, если хотите знать. Без инфории распался бы, исчез
человеческий род!..
- Ну уж... - усомнился я.
- Конечно! Наследственные клетки - разве это не клубок информации,
хранящей все свойства данной особи для того, чтобы передавать их от
поколения к поколению, от предков к потомкам?
- Пожалуй...
- А память, человеческая память, - разве это не богатейшее хранилище
информации? Уничтожьте память - и во что превратится человечество? Исчезнут
история, искусство, культура. У одного древнего писателя есть такая притча.
К человеку явился черт. Он предложил бедняку все блага мира, только чтобы
тот отдал ему, черту, свою память. Человек согласился. Черт не обманул его:
человек получил все, что только сумел пожелать. Но, увы! Сам-то он, отдав
память, потерял человеческий облик. Итак, - простер старичок руку, -
память - это все. Но разве есть в ней что-либо, помимо информации?
- Кажется, я начинаю понимать, куда вы клоните, - проговорил я. -
Значит, обыкновенная пища, вроде куска хлеба...
- Это не что иное, как информация, - подхватил старичок. - Информация
для желудка, для нервных клеток, для кишечника и в конечном счете - для
всего организма. Но информация грубая, некачественная, можно сказать,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг