Владимир Наумович Михановский
ЗАХЛОПНИ ЯЩИК ПАНДОРЫ
С чувством трудно передаваемого восторга наблюдал доктор
Антон ван Клепсидра за продолговатой вертикальной туман-
ностью, медленно возникающей в глубине прозрачного контейне-
ра.
Не один десяток лет ждал он этой минуты. До сих пор опыт
наладить не удавалось. Белковые цепи распадались, не дости-
гая необходимой степени сложности. Барахлил дешифратор нас-
ледственной информации. В самый неподходящий момент отключа-
лась триггерная цепочка - одна из полумиллиона,- или перего-
рал фотоэлемент, или, наконец, нарушалась координация прибо-
ров. Что сделаешь? Слишком уж сложной - соответственно свое-
му назначению - была установка доктора Антона ван Клепсидры.
Такую дерзкую цель еще не ставил перед собой никто. Доктор
задумал ни много ни мало - вырастить в белковой среде собс-
твенного двойника. Да, именно так. Получить с помощью слож-
ных аминокислот еще одно точно такое же существо, сорока че-
тырех лет от роду, с крючковатым носом, косматыми бровями и
ныряющей походкой. С привычкой по ночам курить, а утром пить
крепчайший кофе. Со скверной манерой покрикивать на сотруд-
ников.
В принципе здесь не было ничего невозможного. Имелся ма-
териал - разнообразные белковые молекулы. Имелись управляе-
мые силовые поля, которые могли как угодно направлять движе-
ния этих молекул, группируя их в любую заранее заданную фор-
му. Имелась, наконец, и готовая программа - сам доктор Антон
ван Клепсидра. Таким образом, в наличии была вся информация,
необходимая для построения нового организма: она была дотош-
но записана на перекладинах длинных спиралевидных лесенок
наследственной памяти. Лесенки были надежно спрятаны в нед-
рах клеток, образующих в своей совокупности почтенного док-
тора Антона ван Клепсидру.
Для совершенных приборов прочесть эту информацию, не раз-
рушая клеток, отнюдь не составляло труда. Разве вы приносите
вред далекому островку, рассматривая его в большой бинокль?
Трудность была в другом - заставить установку работать по
заданной программе, заставить каждую молекулу стать на свое
место. Любое отклонение - и вся постройка рассыплется, как
карточный домик. Так, собственно, и происходило всякий раз,
как только процесс синтеза достигал какого-то невидимого
барьера. В неуловимый миг процесс, таинственно протекающий в
чреве биованны, вдруг нарушался, заблудившиеся молекулы бес-
порядочно сталкивались, тыкаясь во все препятствия на своем
пути, совсем как праздная толпа на площади, внезапно застиг-
нутая дождем.
Глядя в такие минуты на экран электронного микроскопа,
позволявшего наблюдать отдельные молекулы, Антон ван Клеп-
сидра всегда вспоминал картину "Поле боя", произведшую на
него в детстве сильное впечатление. Картина изображала пав-
ших воинов. В центре картины на пологом холме стоял спешив-
шийся король. Он застыл в раздумье, опустив подбородок на
рукоять сабли. На заднем плане ехидно улыбалась старуха
Смерть с огромной зазубренной косой.
В роли короля выступал он, доктор ван Клепсидра. Павшие
солдаты-белковые молекулы. Оставалось невыясненным, что
именно играло роль старухи Смерти.
Но счастье улыбнулось доктору. Существует, видно, некая
награда за мучения и горести, которые мы претерпеваем. Впро-
чем, не будем касаться богословских вопросов, к которым был
неравнодушен доктор,- это увело бы нас в сторону. Так или
иначе, в сегодняшний вечер опасный барьер был пройден, а та-
инство в прозрачной глубине продолжало свершаться строго по
программе, о чем дружно говорили стрелки всех приборов.
Впрочем, доктор Антон ван Клепсидра отлично понимал, что
божий промысел здесь ни при чем. Если бог и приложил руку к
успешному синтезу, то имя этому богу - везение. Дело в том,
что даже сверхчуткие приборы не могли с абсолютной точностью
создать нужное поле напряжений, все его бесчисленные изгибы
и впадины, пики и потенциальные ямы, куда должны были скаты-
ваться белковые молекулы. Каждый раз на сцене появлялся "эф-
фект дрожания", или шрот-эффект, сводивший на нет усилия
программного устройства. Подобные бесконечно малые отклоне-
ния от программы неконтролируемы. По всей вероятности, в ка-
кой-то краткий момент времени они свелись к нулю, взаимно
уничтожились - и этого оказалось достаточным, чтобы реакция
синтеза, преодолев опасный порог, двинулась дальше. Можно
сказать, что доктор Клепсидра вытащил счастливый лотерейный
билет - один из миллиона.
Доктор осторожно вытер вспотевший лоб. Боясь вздохнуть,
он всматривался в глубь контейнера, где медленно вырастала
продолговатая туманность.
Он поправил очки и выключил ненужный уже электронный мик-
роскоп. Ужин на лабораторном столе давно остыл, но Антон за-
был о еде. Мысли его находились там, в глубине, где, омывае-
мая потоками физиологического раствора, час за часом росла и
уплотнялась туманность. Туманность, которую он тщетно мечтал
увидеть в течение долгих лет.
Он огляделся. Странно, все вокруг выглядело будничным.
Тусклая панель освещения, захватанный пульт, обшарпанные
стены... Будто не совершается сейчас величайшая революция в
биологии. Будто не выйдет через полтора часа из биованны
двойник - двойник его, доктора Антона ван Клепсидры. Сущест-
во, в точности повторяющее доктора - своего создателя. Кем
будет для него он, доктор Клепсидра? Отцом? Богом, вылепив-
шим его из праха? Или, может быть, окажется, что они попрос-
ту братья-близнецы, с полуслова понимающие друг друга?
Туманность постепенно приобретала очертания человеческой
фигуры. Голова была темной, туловище - более светлым. Быст-
рее всего росла шевелюра. Тело было еще полупрозрачным, а
голову двойника уже украшали великолепные седые космы,
точь-в-точь такие, как у доктора Антона ван Клепсидры.
Внезапно доктор вздрогнул. На глазах белкового брата стал
вырисовываться какой-то странный предмет. Сердце доктора
Клепсидры похолодело. Неужели снова в чем-то искривился про-
цесс синтеза? Теперь, когда, казалось, все пошло на лад.
Значит, и этого придется уничтожить. А потом - снова бессон-
ные ночи, насквозь продымленные сигаретами, и лихорадочные
дни, заполненные одним стремлением - завершить дело жизни. А
старость уже не за горами... Она притаилась за порогом.
Признаться ли? В глубине души доктор Клепсидра мечтал о
друге и помощнике, который выйдет из биоваины и по-братски
согреет его одинокую старость.
Однако что же это за нарост? Положив ладонь на шершавую
рукоятку пульта, Антон всматривался в глубь до одурения, до
боли в глазах. Достаточно повернуть рукоятку - и процесс,
протекающий за пластиковой стенкой, обратится вспять. Напо-
ловину построенный организм начнет распадаться. Туманность
станет таять, и через некоторое время раствор в биованне
вновь станет безукоризненно прозрачным...
Между тем посторонний предмет, приросший к глазам белко-
вого двойника, вначале расплывчатый, приобретал все более
твердые очертания. Что-то в этих двух кругах, соединенных
тоненькой перемычкой, показалось доктору знакомым. Где он
мог видеть подобный предмет? Очки! - осенило Антона. Ну, ко-
нечно, это были очки, такие же, как те, которые красовались
у него на носу. Дешифратор с идиотской педантичностью скопи-
ровал также и очки, очевидно сочтя их - не без основания! -
за необходимый придаток существа, именуемого доктором Анто-
ном ван Клепсидрой.
Антон облегченно вздохнул и снял руку с верньера, который
успел нагреться. Все в порядке, процесс протекает нормально.
Он будет жить, его белковый брат Антонито (так доктор назы-
вал в мыслях своего питомца). А то, что у Антонито будут го-
товые очки, так это даже лучше: не придется покупать новую
пару в оптическом магазине. Покупать пришлось бы обязатель-
но: ведь Антонито, во всем повторяя доктора Клепсидру, дол-
жен быть, в частности, ужасно близорук.
"На каких правах будет жить у меня Антонито? - пришла
доктору внезапная мысль. - Конечно, придется зарегистриро-
вать его в полиции. Но как объяснить тамошним олухам проис-
хождение Антонито? Сказать властям, что Антонито выращен в
контейнере? Вряд ли такой прямой путь приведет к успеху".
Сколько горя хлебнул в свое время профессор Петруччи из Ми-
лана, когда всерьез приступил к опытам по выращиванию орга-
низма в искусственной среде. Ватикан чуть не съел его с пот-
рохами! Правда, метод Клепсидры отличается от метода Петруч-
чи, но кто там станет разбираться?
Наблюдая за неподвижной фигурой, доктор ощутил прилив ре-
шимости. Не может быть, чтобы не нашлось выхода. Вид на жи-
тельство он ему как-нибудь выправит. Можно попробовать...
Клепсидра сунул руку в карман и потрогал пальцем бумажник.
Или придумать подходящую историю. Например, к нему приехал
брат с Запада. Благо он и Антонито будут похожи друг на дру-
га, как две капли воды.
Двойник выглядел почти законченным. Доктор знал, что там,
под тонким слоем кожи, происходит титаническая работа: нити
нейронов соединяются в длинные цепочки, срастаются волокна
мышц, быстро растет кустарник кровеносных сосудов. Артерии
уже, наверно, готовы принять животворные токи. Скоро по ним
заструится кровь, и можно заранее сказать, чьей она будет
группы... Да, через каких-нибудь сорок минут включится серд-
це Антонито. К тому времени физиологический раствор уйдет из
ванны, и доктор Клепсидра отворит выходной клапан. Впервые с
тех пор, как он четырнадцатилетним мальчишкой переступил по-
рог лаборатории.
На душе доктора было неспокойно. Услужливая память некс-
тати подсунула цитату из нового закона о каре за укрыватель-
ство подрывных элементов. Вдруг эти типы вздумают заняться
проверкой его брата?.. Следов Антонито в прошлом они, ес-
тественно, не найдут, и его питомец автоматически попадет в
разряд подозрительных... Если так, его заберут. Ну, а что
сделают с доктором? Перед умственным взором Клепсидры быстро
пронеслась вереница картин: для начала - вызовы, допросы,
приторная вежливость полицейских чиновников, их испытующие
взгляды: "Итак, человек - вы называете его братом - прибыл с
дальнего Запада? Вы продолжаете настаивать? Между тем по
справкам, которые мы навели..." Обыск - это уж само собой. А
потом?
Чем больше редел туман вокруг неподвижной фигуры Антони-
то, все еще погруженной в живительный раствор, тем мрачнее
сгущались тучи над будущим доктора Антона ван Клепсидры. И
кроме всего, та злосчастная демонстрация. В защиту прав че-
ловека... Дернул же его черт примкнуть к колонне. Хотя это
было давно, полиция, верно, умеет хранить старые кинопленки.
Укрывание неизвестного лица, демонстрация... Получается одно
к одному.
Картины будущего были настолько яркими, что доктор помо-
тал головой, отгоняя видения.
И все-таки выход должен быть. В конце концов, на первых
порах Антонито можно не регистрировать, а попросту спрятать.
Или еще лучше - поручить ему какую-нибудь несложную работу.
Они ведь будут неотличимы друг от друга. Надо только позабо-
титься, чтобы сотрудники не видели их вместе. А дальше пос-
мотрим.
В глубине кубического контейнера возвышалась сутуловатая
фигура. Доктор встал на ноги, чтобы убедиться, что фигура
одного с ним роста. Плечи и торс двойника были окутаны по-
лупрозрачным радужным облачком - своеобразные строительные
леса, которые еще не успели убрать.
Антон не думал, что он выглядит таким сутулым. "Это от
вечного сидения за микроскопом. В три погибели сгибаешься
над тубусом - и вот результат", - подумал доктор и расправил
плечи.
Бесшумно ступая по мягкому ворсистому пластику, он сделал
несколько шагов. Предположим, он не будет регистрировать Ан-
тонито. И полицейские ищейки не нападут на его след. Но бу-
дет ли Антонито, питомец доктора, точь-в-точь таким, как это
рисуется сейчас в воображении Клепсидры? Допустим даже, что
Антонито будет представлять собой полную копию доктора. Хо-
рошо ли это? Как сказать... Он не ангел, далеко не ангел.
Кому это знать лучше, чем самому доктору? Одной из главных
черт его характера, увы, была строптивость, неуживчивость...
Что, если Антонито в один прекрасный день выйдет из повино-
вения? Усмирить его будет не просто. И потом, в памяти Анто-
нито будет записано то, что ни один человек не должен знать
о почтенном докторе.
Клепсидре почудилось, что щеки двойника начали окраши-
ваться слабым румянцем. Неужели уже?.. Так быстро? Он пос-
мотрел на реле времени. Нет, до включения сердца еще двад-
цать минут...
А что, если у Антонито окажется чуточку больше честолю-
бия, чем у него, доктора Клепсидры? Честолюбие ведь не отме-
ришь никаким прибором. В таком случае для Антонито не соста-
вит труда затереть, вытеснить своего создателя. Очень прос-
то: по внешнему виду они неотличимы. Все научные замыслы
доктора, все, над чем он работал, будет известно Антонито.
Настойчивости ему не занимать. Поди потом докажи, что ты -
это ты. Шеф разбираться не станет. Не такой он человек.
Да, если Антонито вздумает его подсиживать, ему придется
худо. Вероятность этого велика. Ведь чаще всего враждуют
схожие между собой люди, а также те, у кого одинаковые пре-
тензии. В данном случае оба эти признака возводятся в неве-
роятно высокую степень. "По сути получится так: два одинако-
вых претендента на одно место",- подумал взволнованный док-
тор.
Десять минут!
"Да, но как бы мы ни были одинаковы, властью-то здесь, в
биологическом отделе, обладаю я! - пытался успокоить себя
доктор. - В случае чего его и прижать недолго".
"Гм, прижать! - возразил внутренний голос.- Это все равно
что прижать самого себя. Попробуй прижми того, кто знает на-
изусть все твои секреты. Да что там секреты! Все твои мысли,
тайные намерения - словом, всю подноготную будет знать Анто-
нито. Добавь такому молодчику каплю подлости - и он будет
продавать тебя на каждом шагу".
Лоб доктора покрыла испарина. Со странным чувством глядел
он на свой прообраз, вокруг которого таяли последние завих-
рения тумана.
Антону ван Клепсидре вдруг вспомнилась старинная притча
об Аладдине, который вызвал духа, но не сумел с ним совла-
дать. Вот так получится и с Антонито, думал лихорадочно док-
тор. Он безжалостно спихнет своего создателя и займет его
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг