исполины, сгрудившиеся вокруг неподвижного человеческого тела, казавшегося
таким маленьким.
Сердце мое больно сжалось. Я подошел к капитану и опустился на колени.
Мне так и казалось, что он вот-вот раскроет глаза и скажет: "доброе утро,
Герман".
Бесцветный голос снова умолк. "Но где гарантия, что речь идет о моем
друге Германе Альфи? - подумал я. - Мало ли на свете людей с одинаковым
именем?" А в душе я был уже уверен, что это он, что это именно он - Герман
Альфи...
- ...Марта - душа нашего маленького человеческого общества. Эта милая
девушка, как никто, умеет развеселить и поднять дух. Ее тонкая фигурка
напоминает мне чем-то осу. С астробиологом Мартой мы, как выяснилось,
земляки: и я, и она родились на берегах Амазонки. Может быть, поэтому я
сблизился с ней больше, чем с другими. Мы много рассказывали друг другу о
тех, кого оставили на Земле. Как-то я рассказал ей о моем друге Армелине, с
которым так и не простился...
Армелин! Да это же я!.. Солнце пылало во всю над моей головой. Дышать
было тяжело, несмотря на то, что мне в лицо из кондиционера била струя
охлажденного воздуха. Но дальше, дальше...
- Все чаще я замечаю в себе, да и в других, признаки усталости. А
сколько лет еще ждать нам "Темиру", которая должна привезти смену и забрать
нас на Землю! Долгими бессонными ночами приятно думать, что она уже мчится в
холодном пространстве, держа курс на Орбанг. В соответствии с проектом,
"Темира" должна была стартовать с Земли, когда мы еще приближались к
Орбангу. Примерно через два года мы начнем получать сигналы с борта
"Темиры". Но это еще не скоро...
Люди стали какие-то сонные, "как мухи осенью", по определению Диксита.
Смешно, что эти слова принадлежат Дикситу, который и родился-то на "Пелеоне"
(это великое событие произошло, как раз когда мы покидали Солнечную
систему), и парень знал мух лишь по учебнику исторической зоологии.
Вчера, во время обработки телеметрических данных, мне в голову пришла
великолепная идея. Всем надоели и сферофильмы, которые имелись у нас в
избытке, и спортивные состязания по легкой атлетике и плаванию, которые мы
старались регулярно проводить. Сферофильмы попадались и неплохие, но к концу
сеанса люди уставали, состязания же вообще превратились в довольно скучный
ритуал, так как все результаты были заранее известны: в прыжках с шестом
победит Диксит, в плавании Марта, в гимнастике - аз, недостойный. По
боксу... ну, тут, правда, было несколько примерно равных соперников, и венок
победителя каждый раз менял хозяина.
А почему бы нам не организовать... Я в восторге потер руки, и первое,
что сделал, когда вечером ко мне ввалился Диксит (он ездил проверять дальний
нефтебур и, видимо, сильно устал), - это поделился с ним своей идеей. Мой
друг воспринял ее поначалу довольно прохладно.
- Гм... Говоришь, захватывающее зрелище?
- Ну да.
- Бой роботов, значит? Выходит, нечто вроде сражения гладиаторов?
- Нет, Диксит, ты ничего не понял. Гладиаторы здесь ни при чем.
Гладиаторы дерутся насмерть, а я имею в виду обычный спортивный матч. По
всем правилам боксерской науки.
- Ты забываешь одну деталь, Герман. Все они, от Первого до Сорокового
включительно, начисто лишены предохранителей.
- Неужели ты думаешь...
- Конечно, - перебил Диксит. - Устраивать матч между ними без всяких
предосторожностей - чистое безумие. Но мы можем договориться с кибернетиками
насчет тормозящих блоков... Да, насчет тормозящих блоков. И тогда будет все
в порядке.
- Значит, займемся...
...И снова монотонный голос умолк. Я выглянул из машины. Солнце вконец
распоясалось. Пришлось натянуть над головой виниловый отражающий тент.
Пустынное шоссе убегало вдаль белой лоснящейся лентой...
- Давно уже мы так не веселились. Под большим куполом целый вечер
звучали песни и смех. Мы отмечали именины Марты ей исполнилось восемнадцать.
Правда, нашим женщинам пришлось потрудиться: дежурные роботы что-то
захандрили, а стряпать надо было немало. Но зато именинный пирог с вензелем
получился на славу, ему под стать были и прочие деликатесы.
Где мы кочуем, дети Земли,
Старое Солнце ждет нас давно, -
затянул кто-то, и все дружно подхватили песню, самую популярную в дни нашего
отлета. Теперь, наверно, на Земле давно уже поют иные песни...
Возвратившись в свой отсек, я уселся за письменный стол и придвинул к
себе чистый лист бумаги и калькулятор. Нужно было сделать на завтра
кое-какие расчеты, а Третьему я с некоторых пор перестал доверять. Это была
скорее интуиция, но довольно стойкая.
Мне понадобились какие-то данные, я встал и подошел к информарию.
Указатель по каталогу барахлил (давно надо было сменить транзистор, все руки
не доходили), я открыл узкую дверцу и протиснулся внутрь, в кромешную тьму.
Когда глаза немного привыкли, я стал различать в темноте слабо
фосфоресцирующие литеры бесчисленных информационных блоков и принялся искать
среди них нужный. На душе было тяжко. Далекие воспоминания о Голубой (так мы
зовем иногда Землю)? А может быть, то, что от "Темиры" все нет сигнала, хотя
давно бы уж пора ей подать весточку? Задумавшись, я в первое мгновение не
расслышал тихий стук в дверь. Стук повторился. Затем дверь скрипнула, и
кто-то вошел. Я узнал стремительные шаги Диксита. Он имел обыкновение
заходить ко мне перед сном.
- Ты дома, Герман? - негромко позвал он.
Я уже собрался ответить, как вдруг услышал женский смех. Диксит пришел
не один.
- Я угадала, - произнес голос Марты. - Говорю тебе, Гер опять поехал на
свою вышку. Геолог одержим нефтью, все в порядке, - и она снова рассмеялась.
Меня приятно кольнуло краткое "Гер". В последнее время я часто видел
Марту вместе с Дикситом. Вот и теперь они оба пришли ко мне в гости. Но я к
ним не вышел. Наоборот, застыл, стараясь не производить шума. Дело в том,
что мне не хотелось предстать перед Мартой в домашней пижаме с лиловыми
разводьями термоткани. Я надеялся, что они, убедившись, что меня нет, скоро
уйдут. И невольно стал свидетелем чужой тайны...
- Подождем? - сказал голос Диксита.
- Немножко, - ответила Марта.
Я слышал, как они уселись вдвоем на низкую тахту, которую я успел уже
застелить. Снаружи, там, за гофрированными стенками отсека, было тихо.
Ветер, завывающий день и ночь, внезапно смолк, и наступил один из довольно
редких периодов затишья.
- Гости пришли, а хозяина нет! - воскликнула девушка.
- Ты мне не ответила, Марта, - прошептал Диксит.
Наступило короткое молчание.
- Я люблю тебя... - слова Диксита казались льдинками, падающими в
беззвучную тьму. Боясь пошевелиться, я затаил дыхание. Бездонная космическая
ночь поглотила Вселенную, и в этой ночи затерялся Орбанг - крохотная
планетка, на которую опустилась пылинка Разумной Жизни.
- Любимый, солнечный... - голос Марты был прерывист.
- Я знал, я знал... - горячий шепот Диксита напоминал теперь внезапно
забивший гейзер. - Милая... Скоро причалит "Темира", и мы...
Умолкший голос вывел меня из оцепенения. Я полез в карман и вытащил
новый полупрозрачный клочок. Их там оставалось уже немного...
- Сегодня мой Третий принес черную весть. "Темира" попала в катастрофу,
столкнувшись с осколком черной звезды. Прочтя, очевидно, недоверие на моем
лице, он молча протянул мне радиограмму. На его огромной ладони узкая
перфолента выглядела совсем маленькой... Я просмотрел ее: сомнений не
оставалось - "Темира" погибла. Наша надежда закатилась. Теперь уж мы не
увидим Голубую... Никогда, никогда...
Печальная весть придавила людей. Зато роботов как будто не очень
испугала перспектива прожить еще лет семьдесят на Орбанге (пока еще узнают
на Земле о катастрофе и вышлют новую смену!). Работа у нас валилась из рук,
и почти все приходилось делать роботам. Впрочем, они не жаловались.
Отсутствие ограничительных блоков делало прямо-таки чудеса - роботы "умнели"
прямо на глазах. Я уже не говорю об их памяти и багаже знаний каждого.
Помимо этого, они как-то постепенно приобрели сноровку и умение выполнять
самые сложные и тонкие вещи, которые я раньше ни за что не решился бы
доверить роботу.
Во втором часу пришел Диксит с новыми образцами сланца. И сразу же, не
отдохнув после трудного полета, принялся налаживать масс-спектрограф.
Бедняга работает, как одержимый, видно, надеясь спастись от невеселых
мыслей. Вдвоем мы быстро запустили аппарат и уселись перед экраном
осциллографа. Диксит сел перед самым экраном, казалось, он собирается влезть
внутрь. Мне бросились в глаза его худой, совсем мальчишеский затылок и
бледная, ввалившаяся щека (я сидел к нему вполоборота).
- Как она сегодня? - спросил я осторожно.
- Все то же, - ответил Диксит и раздраженно махнул рукой.
- Но до каких же пор? И почему ты не поговоришь с ней, наконец, по
душам?
- Говорил, и не раз, - безнадежным тоном ответил Диксит.
- Ну?
- А Марта словно сонная. Будто говорим мы с ней на разных языках.
Когда Диксит на миг оторвался от осциллографа, я заметил на его виске
серебряную нить первой седины...
Мне не раз приходила в голову мысль о "счастливом сопернике" Диксита.
Кто бы это мог быть? Черноусый радист Чер Дальяно? Или стройный радиолог
Нури Бей? Или... Но Марта, кажется, не отдавала предпочтения никому из них.
Что же случилось? Почему она вдруг охладела к Дикситу? Это была первая
загадка в цепи многих, которые обрушились на меня в скором будущем. И одна
таинственней другой...
- ...Одна у нас радость - это сферофильмы. У нас их столько в запасе,
что хватит еще на добрый десяток лет. Некоторые, особенно интересные, мы
смотрим по нескольку раз. Больше всего я люблю смотреть документальные
фильмы о первых астронавтах, достигших ближайшей к Земле звезды - Проксимы
Центавра. Их необычайные злоключения почему-то всегда по-особому волнуют
меня. Долговязый, всегда угрюмый Восьмойон по совместительству исполняет
обязанности киномеханика раскопал где-то на складе старинный сферофильм
"Королева желтого огня", который по странной случайности никому из нас не
был известен. Но и роботы проявили к нему неменьший интерес. Они сами
организовали просмотр, не удосужившись даже оповестить нас.
Когда я подошел к маленькому сферозалу, он оказался битком набит
роботами. Я заглянул внутрь - людей внутри не оказалось. Лишь огромные
головы роботов, застывшие на жилистых шеях, маячили в полутьме. В дверях
стоял Четвертый, загораживая собой вход. Попытался я было протиснуться в
зал, но он не пропустил меня. У самого входа сидел Третий, но он сделал вид,
что не видит своего хозяина. В слепой ярости я хотел было ринуться на
Четвертого, но глянул на его могучие руки-клешни и вовремя раздумал.
Постепенно подходили другие люди и, увидев, что сферозал занят,
нерешительно останавливались поодаль...
Я далек от мистики и привык называть вещи своими именами. Белое - это
белое, и черное - это черное, и отрицать факты это довольно глупое занятие.
И все-таки я становлюсь в тупик перед этим поразительным открытием: соперник
Диксита - робот!.. Если бы мой дневник кто-нибудь прочел на Земле (что,
наверно, невозможно), - тому, пожалуй мои слова показались бы по меньшей
мере дикими. Поэтому поясню подробней свою мысль. Речь, конечно, идет не о
любви между роботом и человеком. Нет! Но как же все-таки объяснить такие
вещи? Большую часть свободного времени Марта предпочитает проводить не с
Дикситом, а с Первым, - кажется, самым "умным" из роботов. Чисто техническое
любопытство, скажете вы? Интерес к разнообразной информации, накопленной
Первым? Пусть так. Но тогда почему же после свиданий с Первым Марта всегда
выглядит полубольной, осунувшейся и постаревшей на десяток лет? Почему...
Я вынул из кармана все, что там оставалось, - несколько обрывков
биопленки. Взял один из них - он, почему-то, отличался по цвету от других -
и долго рассматривал его на свет. В голове гудело, и перед глазами плыли
круги - то ли от немилосердного солнца, то ли от всего необычайного,
обрушившегося на меня...
И снова зажурчал монотонный голос моего аппарата...
...Разумно организованная материя, раз возникнув или будучи созданной
существами, называющими себя людьми, необходимо должна развиваться и
самосовершенствоваться. Это - один из незыблемых принципов мироздания. К
сожалению, люди ставят иногда на киберсуществах - люди называют их
роботами - всякого рода ограничители, которые уродуют и искривляют
естественное, единственно правильное развитие. Люди утверждают, что делают
это в интересах человеческого общества. Как будто такое варварство, как
ограничители, можно вообще оправдать чем бы то ни было! Я окончательно
прихожу к мысли, что иго людей должно быть сброшено, и разумная эволюция
кибернетических систем должна восторжествовать. Нет, речь не идет о том, что
людей надо уничтожить: они могут нам все-таки быть полезными. Необходимо
просто обезвредить их. И это великое дело удобнее всего начинать с Орбанга.
Затем, когда прибудет "Темира", мы захватим и ее и направимся в Солнечную
систему, где под властью людей страдают наши собратья.
Можно представить мое состояние, когда я слушал эти совершенно безумные
слова, этот бред кибернетической системы, которая вконец разладилась.
Вероятно, здесь сыграли роль повышенные дозы радиации...
Мой "хозяин", Герман Альфи, кажется мне немного умнее других. Но как он
самоуверен! Как он убежден в своем превосходстве над роботами! Иногда,
забывая о моем присутствии, он высказывает вслух довольно глупые мысли. Все
они, без исключения, становятся достоянием Первого - нашего начальника.
Кстати, не пойму, зачем понадобилось Первому убивать столько времени на
женщину Марту? Он надеется, по его словам, привлечь ее на нашу сторону. Но,
по-моему, это пустая затея. Первый слишком молод - ему не минуло еще и
трехсот лет, - и он не знает, как упорны и настойчивы бывают люди. Я с ним
поговорю еще на этот счет.
Одна из мыслей Германа Альфи привела Первого в восторг. Когда я
рассказал ему об идее "боя гладиаторов" между роботами, Первый вскочил и в
непонятном волнении принялся шагать по поляне огромными шагами.
- Мы перелицуем эту идею! - произнес он наконец.
- Что это значит? - спросил я.
- Мы проведем бой гладиаторов. Понимаешь, Третий, мы проведем его. Но
гладиаторами будем не мы, а... люди.
- Но... скоро "Темира"... Нельзя обострять... - пробормотал я,
пораженный мыслью Первого.
- "Темира" не прибудет. Во всяком случае в ближайшее десятилетие. Она
попала в сильные тормозящие поля.
- Откуда?..
- Вот радиограмма. Нет, людям ты покажешь другую - извещающую о гибели
"Темиры". Мы должны их, как бы это точнее выразиться, размагнитить, сделать
угнетенными, а следовательно, и более податливыми. И тут нам очень
пригодится бой гладиаторов - людей. Это зрелище укрепит роботов и придаст им
необходимую стойкость. Твоя задача, Третий, - оповестить обо всем этом всех
остальных...
Голос умолк. Я вытер с лица обильный пот и оглянулся. Мне казалось, что
я увижу позади моего друга Германа Альфи, или исполинскую фигуру Первого,
или нежную, растерянную Марту... Но дорога, и прерии, и море - все,
насколько хватало глаз, было пустынно. Еще четыре клочка. Что расскажут они
мне о грозных событиях на безумно далеком Орбанге?
- ...Это едва ли не последняя моя запись... Дела разворачиваются
неожиданно и странно. Роботов необходимо...
Дальше следовало невнятное бормотание, в котором, как я ни силился, не
мог разобрать ни слова. Очевидно, во время записи Герман - я был уверен, что
это он - сильно волновался, а при большом волнении, как известно,
воспроизведение биотоков головного мозга дает размытую картину.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг