Анатолий Сергеевич МЕЛЬНИКОВ
ЛИФТ
Я замер перед дверью директорского кабинета. Она была чуть приотворена.
За нею - все разом - шумно переговаривались несколько человек.
- Прошу внимания! - знакомый директорский голос перекрыл все
остальные. - Зачитываю заключение комиссии. Сейчас нужно будет его
утвердить. Итак, слушайте: "16 сентября 1987 года в 18 часов 53 минуты в
Доме творчества Литфонда произошел выброс кабины магнитно-импульсного лифта
© 3 за пределы основного здания. Установлено, что в момент происшествия в
кабине лифта пассажиров не было. После опроса свидетелей комиссия пришла к
заключению, что сход кабины произошел в результате самопроизвольного
замыкания аварийного контакта лифта (так называемой "красной кнопки"). В
соответствии с приложенным к данному Заключению актом о профилактическом
ремонте лифта © 3 от 15 сентября 1987 года, накануне происшествия лифт с
помощью электромагнитного импульса был одномоментно поднят на крышу здания.
Ввиду позднего времени окончания работ и устойчивой сухой погоды было решено
шахтный люк крышкой не закрывать, с тем чтобы на следующее утро продолжить
ремонт лифта © 3. После окончания упомянутого ремонта 16 сентября в 18 часов
34 минуты лифт © 3 был опущен в шахту. Крышка шахтного люка после этого
оставалась открытой. Потребовалась, однако, доводка пульта управления
лифтом. Был объявлен получасовой перерыв в работе для отдыха ремонтной
бригады, но еще до окончания этого срока лифт самопроизвольно включился, и
его кабина, набрав предельную скорость, вылетела из шахты. Как показывают
свидетели происшествия, кабина поднялась на значительную высоту, пробила
облачность и исчезла из поля зрения. Через четыре дня кабина лифта была
обнаружена в море пограничной службой и выловлена, а затем доставлена на
пляж Дома творчества для расследования..."
Директор сделал паузу и продолжил со значением в голосе:
- "Заключение. Комиссия считает, что сход кабины лифта © 3 произошел
самопроизвольно, в результате конструктивных недоработок пульта управления.
Директору Дома творчества надлежит предъявить рекламации
заводу-изготовителю. Принять во внимание, что происшествие не повлекло за
собой человеческих жертв. Стоимость утраченной в результате аварии кабины
магнитно-импульсного лифта © 3 следует отнести за счет средств Литфонда
СССР".
- Все согласны, товарищи?.. Тогда давайте ставить подписи...
Я с силой распахнул дверь кабинета и предстал перед членами комиссии.
Первым на мое появление отреагировал директор:
- По какому вопросу, уважаемый?
- По самому главному, - отвечал я. - Который вы только что обсуждали.
- А какое вы имеете к этому отношение? - с явным неудовольствием
проговорила дама лет пятидесяти с красивыми седыми прядями в волосах.
Комиссия работу закончила. Имеется заключение. К нему, как нам думается,
добавить нечего.
Она не мигая смотрела мне прямо в глаза, словно хотела вытолкать меня
за дверь этим своим упорным взглядом.
Я заметил, что под заключением стояла пока что одна подпись директора.
- Считаю необходимым сделать важное заявление, - твердо и отчетливо
произнес я.
Члены комиссии застыли на месте, в кабинете сделалось тихо.
Я пересчитал их глазами. В комиссию входило пятеро.
Потом я сказал:
- В момент происшествия в кабине лифта находилось разумное существо...
За сутки до описываемых событий я проснулся еще до восхода солнца в
двенадцатом номере на седьмом этаже, который в моей литфондовской путевке
был обозначен, как © 712. Сел на кровати. Плотно сжал губы, слегка втянув их
вовнутрь. Это можно сделать с закрытыми глазами. Ощущение только что
минувшего сна все еще было сильно во мне. Теперь сжать веки. Открыть глаза,
прищуриться.
Когда требуется встать рано, лицевая гимнастика йогов помогает побороть
сонливость.
Поработать углами рта - вверх, вниз. Попеременно. Выдвинуть вперед
челюсть. Убрать назад. В голове проясняется. Наконец, можно проделать
упражнение "признак льва", а потом - обычную гимнастику.
Я сидел в полумраке комнаты на постели, с вытаращенными глазами и
вываленным на подбородок языком, как вдруг резко зазвонил телефон. Рывком я
подскочил к столу, схватил трубку.
- Слушаю!
- Предлагаю партию в шахматы до завтрака, - произнес раскатистый
мужской голос, в котором угадывался чужеродный акцент. Даже треск и шипение
в трубке не могли изменить этот неповторимый тембр.
Я как мог приветливее поблагодарил Иностранного Писателя, голос
которого сразу узнал, и с досадой бросил трубку. Отказываться было неудобно,
но ранние звонки мешают асанам и медитации.
Уже полностью рассвело, а солнце было еще где-то за горами. Я раздвинул
шторы. Мимо окон мелькнула огромная тень. Скорее всего неопознанный летающий
объект. Но к ним уже все привыкли.
После памятного контакта с пришельцами в подводных глубинах Бермудского
треугольника - недаром там отмечались аномалии! сенсационности вокруг
представителей иных миров, неопознанных летающих объектов и их
предполагаемого превосходства над нашей цивилизацией поубавилось.
Пришельцы могли жить на Земле лишь в глубинах океана, и были ближе к
дельфинам, чем к людям. Их обнаружили случайно, во время глубоководных
погружений в районе Бермуд. Контакты с ними были крайне затруднены. Мы могли
достичь их лишь с помощью специально оборудованных батискафов. Подниматься
на поверхность океана они не могли. Связь с внешним миром у них
осуществлялась с помощью летающих тарелок, которые, как выяснилось, с
легкостью опускались даже в толщу океана. Существовал также почти
непреодолимый языковой барьер...
Как видите, толку от того, что они вокруг нас летали, было немного.
Солнечные лучи заиграли на склонах гор, высвечивая огромные валуны и
темно-зеленые кроны деревьев. Сидя на балконе седьмого этажа в "позе
ворона", я наблюдал, как солнце поднимается из-за гор.
Поросшие лесом горы занимали половину видимого горизонта. Плавными
уступами они опускались к северу. Другую половину горизонта застилало море.
На линии, отделявшей сушу от воды, высились стройные корпуса новеньких
пансионатов, походившие на корабли у причалов, погрузившиеся до самой
ватер-линии. Железобетонными килями они глубоко врезались в заповедную
рощу - гордость всего побережья. Первозданную природу - сосны, самшит, тую,
барбарис и низкий подлесок, увитый лианами, - упрятали за металлические
решетки. Деревья и кустарники выглядывали из-за них, словно приговоренные к
пожизненному заключению.
Позади корпусов, тоже сквозь лес, было проложено приморское шоссе.
Только наивные люди могли думать, что уникальная роща сосны третичного
периода не пострадает от такого соседства. Словно в насмешку кто-то вывесил
на металлической решетке щит с надписью: "Заповедник - памятник природы".
Вот именно: памятник!
...Время "кагасаны" кончилось. Нужно было бы разучить еще "уткурдану",
но сейчас уже нет свободной минуты. Попрыгаем в следующий раз.
В обширном коридоре, возле Трапезной, где стояли шахматные столики,
Иностранного Писателя не оказалось. Я решил поискать в холле первого этажа,
возле лифтов. В этот сравнительно ранний час там было многолюдно. Труженики
колхозных нив и угольных шахт, доярки, механизаторы, кооператоры,
врачи-проктологи, официантки Центрального дома литераторов и другие
Отдыхающие, кто сидя, кто стоя, обсуждали какие-то неотложные дела.
Справа от входа, среди живых цветов, висел портрет Писателя с Мудрым
Взглядом. Неподалеку, за столом, расселись несколько человек, вроде бы
какая-то комиссия или жюри. Они принимали и регистрировали бумаги,
передаваемые им Отдыхающими.
В центре стола с важным видом восседал Старичок, видимо, председатель.
Посеребренные сединой усы придавали лицу Старичка добродушное выражение. На
нем была надета форменная куртка бойца вневедомственной охраны. В петлицах -
изображение перекрещенных винтовок с примкнутыми штыками.
Вокруг стола суетились в основном женщины. То и дело они настойчиво
повторяли:
- Борис Иванович! Не забудьте мою фамилию вписать!
- Борис Иванович! Прошу вас, не перепутайте!
- Когда результаты конкурса?
Приосанившись, Борис Иванович принимал рукописи, делал пометки
карандашиком в журнале. Неторопливо отвечал:
- Через недельку, вероятно, подведем итоги, всем объявим...
Немолодая женщина забеспокоилась:
- А мне уезжать вскорости, через три дня, - и обвела очередь
растерянным взглядом.
Старичок ее приободрил:
- Вы нам конвертик с марочкой и адресочком оставьте. А мы вам сообщим
результаты по почте.
- А рукопись мою тоже вернете?
- Никак нет! - твердо возразил Борис Иванович. И добавил со знанием
дела:- Рукописи не рецензируются и не возвращаются!
- На всякий случай запишите: Степанова я, - негромко сказала женщина. -
Вдруг вам понравится. У меня рассказ про древних ящеров...
Я примостился возле Старичка на стуле, обтянутом искусственной кожей. В
его уверенности в себе и умении разговаривать с незнакомыми людьми было
что-то успокаивающее, надежное. Очередь таяла на глазах, поскольку
Отдыхающие и члены жюри поспешали теперь в Трапезную.
Настал момент, когда Борис Иванович остался совсем один за столом. Он
деловито сложил полученные рукописи в папки из мягкого желтого картона.
- Разрешите полюбопытствовать, - обратился я к Старичку, - что у вас
тут происходит? Какой-то конкурс? Вы меня, конечно, извините за любопытство.
Старичок наградил меня доброй улыбкой.
- Мне ваш интерес, можно сказать, дорог, молодой человек! - с живостью
проговорил он. - Сразу видно, что вы из Пишущих. Вот мы, Отдыхающие,
задумали провести литературный конкурс. В актуальном жанре... научной
фантастики! Находимся где? В Доме творчества! В каком? Литературного фонда
СССР! К чему это обязывает? Не весь же день лежать на пляже. Нельзя же
только и думать, что о постели и вкусной пище... Что еще требуется? Пища
духовная. Иными словами, творить... по мере сил и способностей. Не одним
вам, Пишущим, осмелюсь выразиться, дерзать...
- Ну, а жюри у вас есть?
- Как водится, существует и жюри из... компетентных людей.
Тут в голосе Бориса Ивановича прозвучала нотка неуверенности.
- Все в нем наши, Отдыхающие, - продолжал он. - Но... никак не могу
найти настоящего писателя, чтобы возглавил.
- Как не можете найти? Да тут их пруд пруди. Полный пляж!
- А какие они с виду-то? Те, что на пляже, на писателей не похожи.
- Ну, это вы хватили, Борис Иванович! Присмотритесь как следует. Все
один к одному. Элита!
- То-то и оно, что элита... - развел руками Борис Иванович. - А ты мне
писателя подавай!
Я пообещал Борису Ивановичу узнать, нет ли тут кого-нибудь из
писателей-фантастов, кто больше других пригодился бы для жюри. Затем я
позавтракал каким-то блюдом с экзотическим восточным названием (отчего оно
не стало вкуснее) и решил подняться к себе в номер до того, как отправиться
на пляж. Я подошел к лифту в холле первого этажа и нажал кнопку вызова.
Мои личные отношения с лифтами издавна были сложными. Помнится, в доме,
где я прожил два десятка лет, лифт словно бы невзлюбил меня. Иначе трудно
было бы объяснить все происходившее между нами. Я всегда старался выполнять
инструкцию пользования лифтами и потому никогда не курил в лифте, не сорил,
не перегружал его, старался не нажимать на две кнопки сразу, ни разу не
написал на стенке кабины ни единого слова. И все же, когда я обычно
утапливал кнопку седьмого этажа, лифт редко доставлял меня по назначению. Он
обычно останавливался на третьем. Я снова нажимал кнопку с цифрой 7. Мое
упорство, видимо, выводило лифт из себя, но и тогда он не поднимался выше
пятого этажа. Однажды мне даже пришло в голову, что высота, на которую
поднимается лифт, зависит от его настроения. Чем оно лучше, тем выше он
поднимается, и наоборот. Я, видимо, обладал собственным полем или излучал
какие-то волны, которые действовали на лифт угнетающе.
При последующем надавливании на кнопку лифт непременно поднимался выше,
чем требовалось. Если теперь я имел неосторожность снова нажать на семерку,
лифт опускал меня на первый этаж.
"Вызову диспетчера!" - пригрозил я ему однажды. Тут же в кабине погас
свет, и мне пришлось ощупью отыскивать кнопки на панели. В конце концов я
приспособился: жал кнопку восьмого этажа, выходил там, а потом спускался на
один этаж по лестнице.
На восьмой этаж лифт путешествовал беспрепятственно. Когда я выходил,
он некоторое время стоял на месте, словно желая удостовериться, что больше
не понадобится. Затем двери его захлопывались, снова открывались, опять
затворялись, - и так раз до десяти. И было непонятно: то ли лифт
торжествовал свою маленькую победу надо мной, то ли в нем просыпались
угрызения совести, и он стремился показать, что извиняется.
Описываемые события относятся к моему второму приезду в Дом творчества,
или Литфонд, как его тут называют для краткости. Впервые я прибыл сюда
ранней весной, а точнее, в апреле позапрошлого года. Тогда все здешние лифты
были норовистые, к тому же - устаревшей конструкции. Они редко
останавливались на нужном этаже, но с этим еще можно было мириться. Конечно,
во многих случаях виноваты были сами постояльцы дома, как Пишущие, так и
Отдыхающие. Они произвольно манипулировали кнопками, нажимая их по две-три
сразу. В результате они все-таки куда-нибудь попадали: либо на самый верх, в
библиотеку, либо вниз, в холл первого этажа. Я же чаще всего оказывался на
последнем, тринадцатом этаже, где, руководствуясь своим богатым опытом
общения с подобного рода подъемниками, предпочитал выйти и завершить путь
пешком.
Мне припомнилось, как в свой первый приезд я решил пожаловаться на
лифты директору Дома. Он посмотрел на меня добрыми кавказскими глазами, весь
расцвел в улыбке и долго благодарно пожимал мне руку:
- Спасибо, дорогой! Давно хочу заменить их на новые, но не могу без
жалоб со стороны Отдыхающих. Пиши заявление.
Заявление я написал. Событие это в течение трех дней отмечалось шумными
празднествами, которые происходили попеременно в ближайших горных аулах и в
приморских ресторанах.
Приехав снова в этот южный Дом творчества, я убедился, что лифты здесь
действительно установлены новые. Однако работали они теперь на ином принципе
и вместо скрипучих тросов приводились в действие бесшумно, магнитным полем.
Подъемники были скоростными, а потому имели обтекаемую форму и внешне
напоминали артиллерийские снаряды. Правда, большинство Отдыхающих и Пишущих
об этом даже не подозревали. Отмечено было, что лифты стали намного
надежнее, реже выходили из строя. И выкрутасничали они меньше, хотя
остановить их на нужном этаже все же не всегда удавалось.
Иногда им делали профилактику, как и другим, нормальным лифтам. Тогда
на крыше дома снимались защитные колпаки, кабины извлекались из колодцев, и
ими занимались бригады монтеров.
Для мгновенного подъема кабины на крышу пользовались "красной кнопкой",
которая давала кратковременный импульс, в результате чего кабина как бы
"выстреливалась" вверх. В нормальных условиях нажимать на "красную кнопку"
запрещалось, и она была опломбирована.
Я приношу извинения за столь подробный рассказ о лифтах в Доме
творчества, но без этого трудно было бы понять дальнейшее.
...Двери лифта приветливо распахнулись передо мной. Я вошел в кабину и
привычно нажал кнопку седьмого этажа. Лифт тронулся, но по прошествии
нескольких секунд я почувствовал, что он тормозит. Было ясно, что кто-то
вызвал кабину. На табло вспыхнула цифра 5. Дверь отворилась. Я глянул в
проем и обомлел. Напротив двери стоял... динозавр! Не гигантский
какой-нибудь, а примерно двухметровый, аккуратный такой, коренастый. Тонкими
человеческими пальцами он сжимал обыкновенный термос. Мощная челюсть ящера
открылась, и он прохрипел вопросительно:
- В-в-вер-х?
Замешательство помешало мне ответить. Створки двери автоматически
захлопнулись, и лифт продолжал движение вверх.
Уже у себя в комнате я решил, что это был ловкий розыгрыш. Каков
костюмчик! На любом карнавале ему обеспечена первая премия. Жаль, что за те
несколько секунд, пока были открыты двери лифта, не удалось как следует
рассмотреть "динозавра".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг