Чернота ночи казалась еще темнее из-за плотной стены леса,
подступившего близко к полотну дороги. Кто-то пробежал мимо к хвосту поезда.
- Гражданин, - сказал проводник, - пройдите в вагон. Поезд сейчас
пойдет.
- Несчастье?
- Сейчас узнаем. Это в последнем вагоне.
Человек, только что пробежавший мимо, вернулся назад. Это был старший
кондуктор экспресса.
- Что там? - спросил проводник.
- Хулиганство. Все пассажиры вагона спят.
Он пошел дальше, и Артемьев слышал, как он громко ругался по адресу
неизвестного злоумышленника.
- Редкий случай, - сказал проводник.
Артемьеву стало ясно - экспресс остановлен нарушителем границы.
Очевидно, он решил бежать. Что же могло побудить его на этот шаг? Что
заставило его сойти с поезда, которого он ждал целые сутки, да еще среди
леса? Поступок противника показывал - он внезапно потерял спокойствие. Это
было хорошо, но что делать дальше? Преследовать врага? Это ни к чему, кроме
поражения, не могло привести. Среди леса, покрытого толстым слоем снега,
идти можно только по полотну дороги, и противник легко заметит погоню.
"Нет, - решил Артемьев. - Преследовать его сейчас нельзя. Надо
дождаться станции и только тогда начать действовать. До остановки сорок пять
минут. За это время нарушитель не уйдет далеко".
Положение усложнилось самым непредвиденным образом.
Полковник прошел по вагонам к концу поезда. Надо было узнать, не
случилось ли что-нибудь с Грачевым.
В коридоре вагона, в котором ехал старшина, Артемьев увидел начальника
поезда, разговаривавшего с проводником.
Подойдя к нему, полковник назвал себя и предъявил свое служебное
удостоверение.
- Прошу рассказать, при каких обстоятельствах произошла остановка, -
сказал он.
- Непонятные обстоятельства, - ответил начальник поезда. - Неизвестный
злоумышленник воспользовался ручкой экстренного торможения, которая
расположена в конце вагона напротив двери служебного отделения.
- Я сразу вышел, - сказал проводник. - Но в коридоре вагона никого не
было. На площадке тамбура тоже. Немыслимо успеть повернуть ручку и скрыться
даже в ближайшее купе с такой быстротой.
- Все ли пассажиры находятся в вагоне? - спросил Артемьев.
- Я не видел, чтобы кто-нибудь вышел.
- Надо проверить.
В купе номер пять не оказалось одного пассажира.
- Это тот, который сел на последней станции, - сказал проводник. - Он
был без багажа.
- Может быть, он прошел в другой вагон? - заметил начальник поезда.
- Нет, - ответил Артемьев. - Он остановил поезд и сошел с него.
- Невозможно, - сказал проводник. - Двери заперты. Без меня никто не
может выйти.
- И все-таки это именно так.
Проводник пожал плечами и недоуменно посмотрел на начальника поезда.
Внушение Джеффриса действовало безотказно. Проводник ничего не помнил.
В следующем, шестом купе ехал Грачев. Когда дверь открыли, Артемьев
увидел, что старшина лежит в неестественной позе. Было похоже, что он заснул
стоя и упал на диван. Артемьев с беспокойством нагнулся над ним. Ровное
дыхание успокоило его.
- Нет ли врача в поезде? - спросил полковник, стараясь говорить тише,
чтобы не разбудить остальных пассажиров.
- Не знаю, - так же тихо ответил начальник поезда. - Кто этот человек?
- Мой помощник, - ответил Артемьев.
Он осторожно потряс старшину за плечо. Грачев не просыпался. Полковник
не стал повторять попытку. Он понимал, что этот сон вызван внушением, и не
знал, как надо поступать в подобном случае. Он только положил спящего
удобнее.
- Пусть остается так. На остановке надо вызвать врача.
- А что с ним?
Артемьев не ответил и вышел из купе.
Экспресс с огромной скоростью мчался уже не по лесу. За окном
расстилалась освещенная лунным светом равнина.
- Мне необходимо немедленно говорить с Москвой, - обратился Артемьев к
начальнику поезда.
- Пройдемте в первый вагон.
- Прошу вас молчать обо всем, что вы видели.
- Будет исполнено, - ответил начальник поезда. Он понял серьезность
дела. - Никому не рассказывайте, товарищ Федоров.
- Не маленький, - ответил проводник вагона.
В управлении пограничной охраны всегда дежурил кто-нибудь из
ответственных работников. Полковник Медведев, выслушав донесение Артемьева,
немедленно связался по телефону с квартирой Свиридова, а генерал тут же
позвонил Леонидову.
Артемьев получил короткий приказ - продолжать путь в Москву, а к
старшине Грачеву ни в коем случае не вызывать врача.
8
- Итак, вы вышли из купе и увидели Джеффриса, - сказал Артемьев. - Что
было дальше?
- Я вышел потому, - ответил старшина, - что он не уходил, и я считал,
что больше оставлять вас в неведении нельзя. Я ведь не знал, что вам все уже
известно. Он стоял у окна. Повернулся и пристально осмотрел меня с головы до
ног. Потом спросил: "Куда вы идете?" Я ответил. "Зачем?" - спросил Джеффрис.
Я сказал и это. Понимал, что говорить нельзя, и все-таки отвечал. "Сколько
человек в поезде следят за мной?" Я сказал, что трое. Тогда он приказал мне
вернуться в купе. Я вернулся и почувствовал, что падаю. Больше ничего не
помню.
- Вы вышли одетым?
- Да, я не раздевался.
- Вот тут-то вы и совершили ошибку. Джеффрису безусловно бросилось в
глаза, что человек, полтора часа тому назад ушедший спать, полностью одет и
явно не ложился. Остальное понятно.
Артемьев, Васильев и Грачев находились в рабочем кабинете профессора
Леонидова. Они были направлены сюда генерал-полковником Свиридовым сразу
после приезда в Москву.
- Прежде всего надо вернуть вам память, - сказал генеоал.
Хотя Артемьев, по-видимому, ни разу не встречался с Джеффрисом, но и
ему пришлось подвергнуться "очищению". "На всякий случай, - сказал
Свиридов. - Может быть, вы видели его, но забыли об этом".
И вот, пройдя через руки профессора, Васильев, Грачев и... Артемьев
вспомнили все, что случилось с ними.
Старший лейтенант мысленно увидел картину прошлого - снежную равнину,
гряду кустарника и фигуру Джеффриса на лыжах, стоявшего рядом с ними.
Грачев вспомнил то же.
А Артемьев...
Это было самое неожиданное и удивительное.
С отчетливой ясностью полковник вспомнил свой разговор с проводником и
начальником поезда. А тут же, в коридоре вагона... стоял Джеффрис.
Австралиец не сошел с поезда. Остановка экспресса была тактическим
маневром, рассчитанным на отвлечение внимания. Он остался и доехал на этом
же поезде до Москвы.
Ошеломленный полковник немедленно позвонил Свиридову.
- Я это знаю, - ответил генерал. - Такой трюк с его стороны мы
предугадывали. На московском вокзале Джеффриса встретили, и сейчас он
находится под надзором. Надо выяснить, нет ли у него сообщников.
- Чудовищная сила! - заметил Артемьев. Леонидов улыбнулся.
- На всякую силу можно найти управу, - сказал он.
Они долго оставались в кабинете профессора, слушая его увлекательный
рассказ о гипнозе и "усилителе внушения". А когда собрались уходить,
зазвонил телефон.
Леонидов сиял трубку.
Пограничники видели, что его брови сдвинулись, а на лице появилось
выражение озабоченности.
- Нет, - сказал он. - Достаточно одного. Еще минуты две он внимательно
слушал.
- Хорошо! Я думаю, что не придется. Передаю трубку.
Артемьев услышал голос Свиридова.
- Останьтесь с профессором Леонидовым, - сказал генерал. - Он вам все
объяснит. В случае неудачи я приказываю вам ликвидировать Джеффриса.
Васильева и Грачева направьте в управление.
- Слушаюсь.
- Как только все кончится, позвоните мне. Будьте осторожны. Желаю
удачи!
Генерал повесил трубку.
Артемьев передал своим спутникам приказание Свиридова.
- Вам не следует выходить через главный подъезд, - сказал Леонидов. - Я
вас провожу.
Он вернулся минут через пять.
- У нашего института есть выход в переулок. Я думаю, что их не
заметили.
- Что случилось?
- Джеффрис находится где-то здесь. По-видимому, он хочет, не теряя
времени, взяться за меня. В наш институт нельзя пройти без пропуска, но он
пройдет легко.
- Что вы будете делать?
- Ждать. Джеффрис появится очень скоро. Ему нет расчета терять время.
- Но он может войти в любую минуту, - сказал Артемьев, невольно
оглядываясь на дверь.
- Мы узнаем об этом своевременно. Как только он войдет в институт, мне
сообщат об этом люди, которые специально поставлены мною так, что он их не
увидит.
- Но ведь Джеффрис вооружен своим аппаратом. Не лучше ли вам так же
вооружиться?
- Этого никак нельзя сделать. Наш аппарат находится в клинике.
Переносных у нас нет. Они нам совершенно не нужны.
В дверь постучали.
- Войдите, - сказал Леонидов.
В его голосе не чувствовалось ни малейшего волнения.
В кабинет вошел пожилой полный мужчина.
- Познакомьтесь, - сказал профессор. - Мой ассистент и ближайший
помощник - доцент Пушкарев Семен Игнатьевич. Полковник Артемьев.
Пушкарев вопросительно посмотрел на Леонидова.
- Противник приближается, - сказал профессор. - Будем действовать.
Видите ли, - повернулся он к Артемьеву, - я допускаю, что Джеффрис выйдет
победителем в нашем поединке. Тогда он может внушить мне все, что ему
вздумается. На этот случай я и принял некоторые меры. Семен Игнатьевич будет
находиться в соседней комнате, откуда все хорошо слышно. Если понадобится,
он вернет меня в нормальное состояние.
- Мы с вами останемся здесь?
- Да, конечно. Вам надо спрятаться так, чтобы он вас не заметил. Я
встану за дверью. Нападение должно быть неожиданно для него. В случае его
победы вы знаете, как надо действовать.
- Я хорошо стреляю, - просто ответил полковник.
- Но, допустим, что вы промахнетесь? - спросил Пушкарев.
- Тогда, - ответил Леонидов, - вам придется лечить нас обоих. Не
предпринимайте ничего, пока Джеффрис не получит от меня все, что ему надо, и
не выйдет из кабинета. Из института он все равно не уйдет. Генерал-полковник
сказал мне, что здание окружено "невидимой стеной".
- Подождем! - сказал Артемьев.
Ассистент профессора ушел в комнату, расположенную рядом с кабинетом, и
запер за собой дверь на ключ.
Леонидов мерными шагами ходил от двери к столу и обратно. Он молчал, и
Артемьев, понимая, что ему необходимо сосредоточиться, не беспокоил его
вопросами.
Профессор был чуть бледнее обычного, но спокоен.
Артемьев не сомневался, что наступила решительная минута. Раз генерал
предупреждает, значит Джеффрис именно сейчас намерен осуществить свой
замысел. Поспешность его понятна. Он знает, что обнаружен и что его ищут.
Вероятно, он хочет как можно скорее убраться из Москвы и Советского Союза.
Джеффрис может появиться в любую минуту. Пройти через контрольный пост,
узнать, где помещается кабинет профессора Леонидова, ему нетрудно.
Но неужели этот человек не знает, с кем ему придется иметь дело?
Неужели он уверен, что справится с всемирно известным профессором так же
легко, как со всеми остальными? Очевидно, да. И у него есть основание для
такой уверенности, раз сам Леонидов допускает возможность своего поражения в
этой схватке. Джеффрис рассчитывает на свой аппарат и неожиданность
нападения. Ему придется столкнуться с контрнеожиданностью...
А если "радиостанция" профессора окажется бессильной справиться с ним,
то пуля сделает это наверное. С пяти шагов трудно промахнуться, но если это
даже и случится, на смену Артемьеву придут другие товарищи.
Полковник мысленно представил себе ту "невидимую стену", которой
окружен институт. Нет, Джеффрису не вырваться!
Мысли Артемьева прервал телефонный звонок.
Леонидов снял трубку и сразу положил ее обратно.
- Джеффрис, - сказал он.
Артемьев вынул пистолет и отвел предохранитель. Потом он подошел к окну
и скрылся за портьерой. Сквозь узкую щель он видел, что профессор стал у
стены с таким расчетом, чтобы открывшаяся дверь заслонила его.
Как всегда, в решительный момент встречи с противником лицом к лицу,
Артемьев почувствовал, что все следы какого бы то ни было волнения исчезли.
Он пристально вглядывался в еще закрытую дверь, привычным глазом оценивая
освещенность комнаты и расстояние. Только бы Джеффрис не оказался между ним
и Леонидовым. Если это случится, выстрел будет невозможен. Придется перейти
на другое место, но удастся ли это? Сумеет ли он опередить врага,
действующего, как он хорошо знал, с молниеносной быстротой?
Артемьев совершенно не представлял себе, в какую форму выльется
предстоящая борьба между Леонидовым и австралийцем. По каким признакам
определить, за кем осталась победа? Но раз профессор не сказал ему этого,
то, очевидно, эти признаки будут достаточно ясны.
В коридоре послышались приближающиеся шаги.
Может быть, это не Джеффрис?..
Ручка повернулась - и дверь открылась.
Благодаря Леонидову Артемьев так хорошо помнил лицо Джеффриса, что ему
показалось - вошел знакомый человек.
Стоя на пороге, Джеффрис оглядел комнату. На мгновение его глаза
встретились с глазами Артемьева, и полковнику показалось, что противник не
может не видеть его. Но длинная мягкая портьера хорошо скрывала фигуру
пограничника, и Джеффрис ничего не заметил.
Он сделал шаг вперед и закрыл за собой дверь.
При этом он повернулся и оказался лицом к лицу с Леонидовым.
Почти бессознательно Артемьев откинул портьеру и неслышно шагнул
вперед, не спуская глаз с двух людей, которые, казалось, спокойно смотрели в
глаза друг другу. Но в этом кажущемся спокойствии таилось чудовищное
напряжение двух борющихся сил.
Артемьеву показалось, что прошло не менее минуты, но в действительности
все продолжалось несколько секунд. Его чувства обострились до предела, и он
ясно видел, как побелели суставы на руке Джеффриса, со страшной силой
сжавшей ручку двери.
Несколько секунд - и невидимая схватка окончилась.
Артемьев услышал звук повернутого ключа, и Пушкарев, стоя на пороге,
сказал:
- Ну, вот и всё!
Артемьев почувствовал себя ошеломленным во второй раз. Как всё? Но ведь
ничего и не было!
- Помогите мне, - сказал Леонидов.
Профессор поддерживал бессильно висевшее тело Джеффриса. Голова
австралийца закинулась назад, а глаза были закрыты.
Он заснул. Заснул сразу, сраженный неожиданным ударом, обрушившимся на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг